Пока Марк читает письмо, Гарри относит кастрюльку на кухню и, вернувшись, с задумчивым видом садится в кресло.

 

Марк (читает). «...дела, слава Богу, идут неплохо... удалось расширить производство...» Ага, вот: «...в мае погашу остаток задолженности. Спасибо Гарри, благодаря тебе, все невзгоды остались в прошлом».

 

Гарри (задумчиво).

«В прошлом»... «в прошлом»... Как видно, у меня действительно осталось одно прошлое. А, Марк? Ты и правда считаешь, что мне следует пойти к Розалии?

 

Марк.

Да, да, я хочу, чтобы у тебя был порядок не только в банковских счетах...

 

Гарри.

Но ведь прошло уже столько времени.

 

Марк.

Вот именно, Гарри. Прошло уже столько времени из отпущенного Богом...

 

Гарри.

Всё-таки, жаль, что ты не стал раввином.

 

Марк.

Да-а, ты постарел, Гарри. Ты уже не тот черноволосый юноша с железной хваткой, каким был двадцать лет назад.

 

Гарри (проводит рукой по редкому пушку волос).

Неужели это так бросается в глаза, Марк?

 

М а р к.

Тогда ты не нуждался ни в чьих советах. Ты был самолюбив. Когда однажды я хотел отвезти тебя на могилу Розалии, ты так схватил меня своими клещами за горло, что я испугался, будут ли у меня потом дети.

 

Гарри.

О, я был парень хоть куда. Однажды, мы с Розалией...

 

М а р к.

Ну?.. Что? Что же ты замолчал?

 

Гарри.

Скажи мне, ты бывал там? Смогу ли я найти её могилу?

М а р к.

Это просто, Гарри. Мы с Голдой любили Розалию, и в первую годовщину её смерти Голда сказала: "Марк, возьми из наших денег сколько нужно, и пусть ей сделают памятник". И ещё она добавила: "Когда-нибудь, потом, господин Бендинер скажет тебе за это спасибо". Голда умная женщина, и я сделал так, как она велела.

 

Гарри (поражённо).

Вы поставили памятник Розалии?!

 

М а р к.

Да.

 

Гарри (помолчав).

Марк...

 

М а р к.

Что, Гарри?

 

Гарри.

Мне очень жаль, что ты уезжаешь.

 

М а р к.

Мне тоже жаль расставаться с тобой, но я уже обещал Голде и детям, что мы уедем после Пасхи.

 

Гарри.

Я дам вам денег, Марк.

 

М а р к.

Нет-нет, Гарри, я не возьму. И Голда мне сказала: "Когда господин Бендинер будет давать тебе деньги, скажи ему, что у нас не хватает всего чуть-чуть, и поэтому, не надо". А теперь, я пойду. Мне необходимо ещё заехать в контору.

 

Гарри.

Подожди. Ты можешь мне сказать, сколько денег вы потратили на памятник?

 

М а р к.

Конечно. У меня как раз оказались здесь случайно все расчёты.

(Он достаёт какие-то бумаги и протягивает их Гарри)

Вот здесь, в уголочке проставлена общая сумма.

 

Гарри (рассматривая документ).

Постой-постой, но на эту сумму можно поставить вторую "Статую Свободы".

 

М а р к.

Видишь ли, Гарри, я включил сюда и те проценты, которые мог бы получить, положи я эти деньги в банк, тогда, двадцать лет назад.

 

Гарри некоторое время смотрит на Марка.

Гарри.

Лучше бы ты стал раввином, Марк. (Он провожает его до двери).

Скажи, а как художник изобразил Розалию?

 

М а р к.

Как святую, Гарри, как святую. Мою идею с супницей Голда не одобрила.

 

***

Гарри, задумавшись, стоит в центре гостиной, потом подходит к шкафу и, поставив стремянку, кряхтя, забирается наверх.

Он роется в каких-то бумагах, достаёт пачку фотографий и начинает их перебирать. Наконец, он находит то, что искал.

Долго глядя на старую фотографию, он беззвучно шевелит губами и, вспоминая что-то, задумчиво покачивает головой.

С огромным трудом спустившись со стремянки, он подходит к столу и, надев очки, снова смотрит на фотографию. Резко бросает её на стол.

Гарри.

Господи, это же президент Кеннеди.

 

Звенит входной звонок. Убрав фотографию в стол, Гарри, всё так же в пижаме и тапочках, идёт к двери.

Заглянув в дверной глазок, он беспомощно оглядывается.

Наконец, сорвав с вешалки плащ, надевает его поверх пижамы и открывает дверь. Входит Этель.

 

Этель.

Простите, я, кажется, не вовремя? Вы ведь куда-то уходите?

Гарри (в смущении).

Нет-нет.... Я, как раз, только что вошёл.

 

Этель.

Я ваша новая соседка. Позвольте представиться: Этель Брокелес. Правда, смешная фамилия? Это фамилия моего покойного мужа. Моя девичья фамилия Голдман.

 

Гарри.

Меня зовут Гарри, Гарри... э... Бендинер.

 

Этель.

Да, я знаю. Мне сказала об этом дочь миссис Хелперт.

Гарри.

Миссис Хелперт? А-а, это та милая старушка, от которой вечно убегает кот. Она каждый раз выглядывает из своей двери, когда я выхожу, чтобы отправиться в банк. На днях мы с ней даже немного поболтали о пользе прогулок под дождём.

 

Этель.

Боюсь, что вы болтали с её тенью. Её нет уже больше пяти месяцев.

 

Гарри.

Вот как? А что с ней случилось?

 

Этель (пожимая плечами).

То же, что и со всеми.

 

Гарри.

Да вы входите, входите... Да, видимо старушка злоупотребляла этими прогулками.... Люди умирают, а ты и не знаешь. Казалось бы, разговаривал с ней на той неделе, а теперь выясняется, что её нет уже полгода.... Хорошая была женщина... кошек любила.

 

Этель.

Я её совсем не знала. Я купила квартиру у её дочери.

 

Гарри.

Пожалуйста, садитесь. Извините, мне даже нечего вам предложить. Была где-то бутылка виски, но...

 

Этель.

Не беспокойтесь. А виски я вообще не пью... тем более днём. Можно я закурю?

 

Гарри.

Конечно, конечно.