Каковы главные ошибки в колхозном движении?

Их, этих ошибок, по крайней мере, три.

1) Нарушили ленинский принцип добровольности при построении колхозов. Нарушили основные указания партии и примерный устав сельскохозяйственной артели о добровольности колхозного строительства[vvvvvvvv].

Ленинизм учит, что крестьян надо переводить на рельсы коллективного хозяйства в порядке добровольности, путем убеждения в преимуществах общественного, коллективного хозяйства перед хозяйством единоличным.

Ленинизм учит, что убедить крестьян в преимуществах коллективного хозяйства можно лишь в том случае, если будет показано им и доказано на деле, на опыте, что колхоз лучше, выгоднее единоличного хозяйства, что колхоз дает выход крестьянину, бедняку и середняку, из нужды и нищеты.

Ленинизм учит, что всякая попытка навязать силой колхозное хозяйство, всякая попытка насадить колхозы в порядке принуждения может дать лишь отрицательные результаты, может лишь оттолкнуть крестьян от колхозного движения[wwwwwwww].

В этом первая и главная ошибка в колхозном движении.

 

2) Нарушили ленинский принцип учета разнообразия условий в различных районах СССР применительно к колхозному строительству.

Забыли, что в СССР имеются самые разнообразные области с различным экономическим укладом и уровнем культуры.

Забыли, что среди этих областей имеются передовые, средние и отсталые области.

Забыли, что темпы колхозного движения и методы колхозного строительства не могут быть одинаковыми для этих, далеко не одинаковых областей[xxxxxxxx].

Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая «политика» одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразив условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства.

«Было бы ошибкой, – говорит Ленин, – если бы мы по шаблону списывали декреты для всех мест России. Мы ни в коем случае не связываем себя единообразным шаблоном, не решаем раз – навсегда, что наш опыт, опыт центральной России, можно целиком перенести на все окраины».

На основании этих указаний Ленина ЦК нашей партии в своем постановлении «О темпе коллективизации» разбил области СССР, с точки зрения темпов коллективизации, на три группы:

Северный Кавказ, Средняя Волга и Нижняя Волга могут в основном закончить коллективизацию весной 1931 года, другие зерновок области (Украина, Центрально‑Черноземная область Сибирь, Урал, Казахстан и т.д.) могут ее закончить в основном весной 1932 года, а остальные области могут растянуть коллективизацию до конца пятилетки т.е. до 1933 года.

А что получилось на деле? Оказалось, что некоторые наши товарищи, упоенные первыми успехами колхозного движения, благополучно забыли и об указаниях Ленина, и о постановлении ЦК. Московская область, в лихорадочной погоне за дутыми цифрами, стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации весной 1930 года, хотя она имела в своем распоряжении не менее трех лет (конец 1932 г.). Центрально‑Черноземная область, не желая «отстать от других», стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации к первой половине 1930 года, хотя она имела в своем распоряжении не менее двух лет (конец 1931 г.). А закавказцы и туркестанцы, в своем рвении «догнать и перегнать» передовые районы, стали ориентироваться на окончание коллективизации в «кратчайший срок», хотя они имели в своем распоряжении целых четыре года (конец 1933 г.).

Понятно, что при таком скоропалительном «темпе» коллективизации районы, менее подготовленные к колхозному движению, в своем рвении «перегнать» районы более подготовленные, оказались вынужденными пустить в ход усиленный административный нажим, пытаясь возместить недостающие факторы быстрого темпа колхозного движения своим собственным административным пылом. Результаты известны. Всем известна та неразбериха, которая получилась в этих областях и которую пришлось потом распутывать в порядке вмешательства ЦК. В этом вторая ошибка в колхозном движении.

 

3) Нарушили ленинский принцип недопустимости перескакивания через незавершенную форму движения. Нарушили ленинский принцип – не обгонять развитие масс, не декретировать движение масс, не отрываться от масс, а двигаться вместе с массами и двигать их вперед, подводя их к нашим лозунгам и облегчая им убеждаться на своем собственном опыте в правильности наших лозунгов.

Исходя из этих указаний Ленина, ЦК в известном своем постановлении «О темпе коллективизации» признал, что

а) главной формой колхозного движения в данный момент является сельскохозяйственная артель, что

б) необходимо ввиду этого выработать примерный устав сельскохозяйственной артели, как главной формы колхозного движения, что

в) нельзя допускать в нашей практической работе «декретирование» сверху колхозного движения и «игру в коллективизацию».

Это значит, что сейчас мы должны держать курс де на коммуну, а на сельскохозяйственную артель, как главную форму колхозного строительства, что нельзя допускать перескакивания через сельскохозяйственную артель к коммуне, что нельзя подменять массовое движение крестьян к колхозам «декретированием» колхозов, «игрой в колхозы»[yyyyyyyy].

Кажется, ясно.

А что получилось на деле? Оказалось, что некоторые наши товарищи, опьяненные первыми успехами колхозного движения, благополучно забыли и об указаниях Ленина, и о постановлении ЦК. Вместо организации массового движения за сельскохозяйственную артель эти товарищи стали «переводить» крестьян-единоличников прямо на устав коммуны. Вместо закрепления артельной формы движения стали «обобществлять» в принудительном порядке мелкий скот, птицу) нетоварный молочный скот, жилые постройки[zzzzzzzz].

Результаты этой непозволительной для ленинца торопливости известны теперь всем. Устойчивых коммун, как правило, конечно, не создали. Но зато выпустили из рук ряд сельскохозяйственных артелей. Правда, остались «хорошие» резолюции. Но какой в них толк[aaaaaaaaa]?

В этом третья ошибка в колхозном движении.