Проблема единого и многого в мифе и философии. Развитие представлений о субстанции как о первосущем и первопричине.

Вся история развития философии складывается из поиска ответов на актуальные, значимые и довольно сложные вопросы. Речь идет о вопросах, которые требуют разрешения. Такие вопросы греки называли проблемами. Философия имеет проблемный характер, это всегда творческий поиск.

Первой особо значимой проблемой, которую изобрели древнегреческие философы, была проблема многого и единого.

Первым философом часто называют Фалеса из города Милета. Фалес разрешил головоломку многого и единого следующим образом: он заявил, что началом всего является вода. Мир удивителен, он одушевлен и полон божеств, но началом всего существующего является вода. Ученик Фалеса Анаксимен считал началом всего воздух. Гераклит признал первоначалом огонь. Анаксимандр считал, что все произошло из беспредельного вещества, которое он назвал апейроном.

Эмпедокл брал в качестве основы четыре вещества: огонь, воду, воздух и землю.

Все указанные философы использовали один и тот же способ понимания многого: они считали, что в основе мира находится материальная субстанция. Субстанция есть то, что не нуждается для своего объяснения в другом.

Первая атака на проблему многого и единого оказалась несколько грубоватой, возможно успех достигается более изящными средствами. Видимо, Пифагор думал именно так. Он не отказался от четырех субстанций — огня, воды, земли и воздуха, но стремился найти их первоосновы, каковыми он считал числа. Начало всего единица, двойка, тройка, четверка; им соответствуют по порядку точка, линия (два конца), плоскость (три вершины треугольника), объем (четыре вершины пирамиды). Из объемных фигур происходят чувственно воспринимаемые тела, которые имеют четыре основы — огонь, воду, землю и воздух; превращение последних приводят к миру живого и человека. Пифагор везде как первичную рассматривает числовую сторону дела. А это означает, что все надо соизмерять, в том числе свои усилия. Один из афоризмов Пифагора гласил: "Весы не переступать", т.е. не переступать равенства и справедливости. Дружба есть равенство, у друзей все должно быть общим. Говорят, что ученики Пифагора считали свое имущество общим.

ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА

В то время как все вроде бы самые мудрые философы считали, что со многим дело ясное, оно существует, и все свое внимание обращали на единое, нашлись философы, среди них мудрейшие — Парменид и Зенон (оба из города Элеи), которые очевидное сделали неочевидным и, как говорится, перевернули все "с ног на голову". Они не только утверждали, но и доказывали, что многое вообще не существует. Мнение о реальности многого, говорили они своим оппонентам, является облаком чувств. Нельзя слепо доверять чувствам: прямая палка на границе вода/воздух кажется изломанной, но она на является таковой. Мнения надо обосновывать, учили элеаты.

Элеаты рассуждали таким образом.

1. Вопреки чувствам и впечатлениям нельзя помыслить множественность. Если вещи могут быть бесконечно малыми, то их сумма (а это сумма нулей) никак не даст конечную вещь. Если же вещи конечны, то между двумя вещами всегда есть третья вещь; снова мы переходим к противоречию, ибо конечная вещь состоит из бесконечного числа конечных вещей, что невозможно. Выходит, что, возможно, непротиворечивым утверждением будет такое: в мире нет множественности, нет отдельных вещей, он один и един, целокупен. Мы пришли к неожиданному высказыванию. Греки называли такое высказывание парадоксом, буквально: пара (отклонение) от доксы (мнения).

2. Если нет отдельных вещей, то нет и движения, ибо движение выступает как изменение положения вещей. Опять же, говорят элеаты, в данном случае Зенон, давайте логично непротиворечиво рассуждать. Разве действительно стрела может лететь? Может быть, чувства обманывают нас в очередной раз?

Чтобы пролететь определенное расстояние, стреле надо сначала пройти его половину, а чтобы ее пролететь, надо пролететь четверть расстояния, и далее — одну восьмую пути, и так до бесконечности. Получается, что невозможно из данной точки попасть в соседнюю, ибо ее, по логике рассуждений, нет. Получаем снова парадокс: стрела не летит.

Атрибутом (неотъемлемым, сущностным свойством) духовной субстанции является мышление, а материальной – протяжение.

Модусами (свойствами, присущими лишь в некоторых, определённых состояниях) духовной субстанции являются воображение, чувство, желание. Модусы материальной субстанции множественны, в том числе ими являются: фигура, движение, положение и т. д.

Проблема субстанции восходит к античной философии и получает в Новое время три основных решения.

• Дуализм

Дуализм – это философская концепция, все многообразие бытия сводящая к двум субстанциям. В философии Нового времени дуализм представлен в учении Р. Декарта. Р. Декарт определял субстанцию как «вещь, которая является причиной себя самой». Он выделил две субстанции: дух и материю. Параллельное изменение в материальной и духовной субстанции скорректированы богом.

• Монизм

Данная философская концепция в основе бытия усматривает одну субстанцию. В философии Нового времени монистическая концепция представлена пантеистической философией голландского философа Б. Спинозы (1632–1677).

Согласно Б. Спинозе, субстанция одна – это бог или природа. Она имеет два атрибута: мышление и протяжение. Модусы субстанции – это единичные вещи. Таким образом, конечные вещи – это состояния Бога, а Бог – внутренняя причина всех вещей. Душа человека – идея тела, то есть душа – не субстанция, а лишь модус мышления.

• Плюрализм

В философии Нового времени существует третье решение проблемы субстанции, которое можно условно назвать плюрализмом. Это концепция, допускающая бесконечно многое число субстанций. Сам автор этой концепции – известнейший немецкий математик и философ Г.В. Лейбниц (1646–1716) – назвал своё учение «монадологией».

Согласно Г.В. Лейбницу, существует бесконечное множество субстанций или монад (в переводе: «единое», «единица»), они неделимы и идеальны. Атрибутом каждой монады является деятельность, то есть представление, восприятие, стремление. Субстанции замкнуты на себя: каждая субстанция – это обособленная вселенная, в каждой монаде – весь мир. Только не все монады способны это осознать.

Весь мир – совокупность монад: душа есть не только у человека, но у растений и даже минералов, но только у них не сознательные, как у человека, а бессознательные представления. Лейбниц выстраивает иерархию монад: минералы – растения – животные – человек – Бог. Бог – высшая монада, то есть высшая ступень разумности и сознательности. Между ступенями этой иерархии – плавные переходы, непрерывность.

Монады находятся в предустановленной Богом гармонии. Мир совершенен. Степень свободы каждой монады определяется степенью ее разумности, сознательности.