Политика менелика II после победы под адуа

Возвращение Менелика из-под Адуа, когда на эритрейском побережье оставались всего-навсего незначительные итальянские гарнизоны, было поразительным, и сегодня его объясняют по-разному. Действительно, трудно понять, почему император не воспользовался тогда исключительной возможностью возвращения Эфиопии доступа к морю. Мы полагаем, что основное влияние на решение Менелика не продолжать войну с Италией оказало внутреннее положение в Эфиопии. В исторических трудах, как европейских, так и эфиопских, освещающих историю Эфиопии в конце XIX в., выдвигаются следующие причины возвращения Менелика в Шоа: во-первых, приближающийся сезон дождей, во время которого вести военные действия в Эфиопии очень трудно. Однако имеются многочисленные примеры из истории Эфиопии, когда правители этой страны вели войну в сезон дождей и добивались успехов. Следует добавить, что сезон дождей в первую очередь затруднил бы ведение войны итальянцам, плохо переносящим африканский климат, не знавшим страны и нуждавшимся в хороших дорогах для доставки снаряжения. Следовательно, для Менелика приближение сезона дождей могло бы быть благоприятным моментом. Как нам кажется, император мог успешно занять Эритрею и установить свое господство на побережье Красного моря еще до мая месяца, когда начало сезона дождей явилось бы защитой перед возможным контрнаступлением итальянцев. Следует также подчеркнуть, что с военной точки зрения захват портов был необходим. Это лишило бы Италию возможности прислать новые войска и продолжать войну или, во всяком случае, сильно бы затруднило ее ведение. Оставление Эритреи в итальянских руках во время незакончившейся войны, когда Менелик не имел никакой уверенности в том, что итальянцы не предпримут нового наступления после получения подкрепления, могло оказаться для Эфиопии губительным. Страшные последствия этого шага Эфиопия почувствует через 40 лет, во время новой итальянской агрессии. {350}

Следующие моменты, которые якобы оказали влияние на решение Менелика, — это его опасения внутренних волнений, а также боязнь возможных поражений в дальнейшей войне с Италией. Однако и эти аргументы, хотя и более правдоподобные, чем первый, не кажутся убедительными. После битвы под Адуа авторитет Менелика в Эфиопии сильно возрос. Ни один из феодалов не мог в то время думать о серьезном бунте. Известно, что, кроме волнений в стране Ауса, серьезных выступлений против императора не было. Кроме того, с возможными сепаратистскими движениями на местах мог с успехом справиться дядя Менелика рас Дарге, который остался в Аддис-Абебе во главе сильного 10-тысячного гарнизона.

Аргумент, приводимый главным образом современной эфиопской исторической литературой и состоящий в том, что Менелик не предпринял наступления на север, опасаясь возможного поражения и боясь перечеркнуть таким образом успех, которого он добился под Адуа, кажется нам неубедительным. После поражения под Адуа именно итальянцы должны были опасаться продолжения военных действий до того, как прибудет подкрепление из Италии. Небольшие силы, которыми располагал генерал Бальдиссера, насчитывали, кроме довольно крупного, составляющего более 2 тыс. солдат гарнизона в Адди-Грате, около десяти батальонов и имели мало шансов удержать свои позиции, если бы Менелик направился к ним со всей своей армией. Тем более что эти батальоны находились не в одном месте, а были разбросаны по многим пунктам эритрейского побережья.

Как нам кажется, приведенные выше аргументы недостаточно убедительны. Вероятно, более глубокие причины крылись в антагонизме, который в то время существовал между Шоа и Тигре, а следовательно, их следует искать во внутреннем положении Эфиопии. Напомним, что Менелик в течение длительного времени имел дружественные отношения с Италией, ослабляя таким образом силы происходившего из Тигре императора Йоханныса IV. Когда же он оказался на троне, то никогда первым не начинал борьбу с итальянцами и предоставлял Тигре своей судьбе. Менелик вступил в борьбу только тогда, когда итальянцы заняли почти всю эту провинцию. После {351} победы под Адуа, когда итальянские войска были изгнаны, самой важной проблемой для Менелика снова стало не допустить усиления влияния Тигре. Следует помнить, что у жителей этой части империи Менелик, как представитель династической линии Шоа, был фигурой малопопулярной, а авторитетом пользовался потомок Йоханныса IV рас Мэнгэша, который не забывал о том, что именно его Йоханныс IV назначил своим преемником на эфиопском троне. Следовательно, Менелик мог опасаться, что Тигре и далее будет представлять угрозу для сохранения им императорской власти. Усиление значения Тигре не соответствовало интересам шоанской династии. Изгнание итальянцев из Эритреи, граничащей с Тигре, усилило бы значение этой провинции. Возвращение назад побережья способствовало бы росту внешней торговли северных земель и экономическому оживлению на территориях, расположенных вблизи моря, а следовательно, и Тигре. Сравнительно меньшую выгоду получила бы от этого Шоа, территория, расположенная далеко на юге и не имеющая удобных путей сообщения с побережьем.

Таким образом, если учесть, что ослабление Тигре было, по мнению Менелика, выгодно для Шоа, то становится ясно, почему он не пытался вернуть себе Эритрею. Менелик одобрил северную границу Эфиопии, идущую по рекам Мэрэб и Бэлеса, которая за счет Тигре и во вред общегосударственным интересам, а также эфиопской политике в целом обеспечивала возможность сохранения и укрепления власти в стране для династии Шоа. Свою внешнюю политику эта династия направляла главным образом на юг, а не на север. Поэтому мы считаем, что важнейшей причиной возвращения Менелика из-под Адуа было то, что интересы Шоа и происходившей оттуда династии он поставил выше общеэфиопских государственных интересов. Однако это не может уменьшить ту роль, которую сыграл Менелик II в истории Эфиопии.

Спустя несколько дней после битвы под Адуа итальянцы предложили Менелику мирные переговоры. 9 марта в императорский лагерь прибыл в качестве парламентера майор Томассо Сальса. В течение двухдневных переговоров обе стороны пришли к соглашению относительно условий перемирия. Они заключались в следующем: {352} 1) очищение от итальянских войск Адди-Грата и всей эфиопской территории вплоть до реки Мэрэб; 2) обмен раненых итальянцев на эфиопских военнопленных, взятых в плен в первый период войны, в том числе кэннязмача Хайле-Марьяма; 3) перемирие должно быть обязательным в течение трех месяцев, до момента прибытия в Ынтотто специального представителя короля Италии, обладающего полномочиями для заключения мирного договора с Эфиопией.

15 апреля 1896 г. Менелик II вступил в Аддис-Абебу, приветствуемый жителями столицы. В мае папа Лев XIII направил императору Эфиопии письмо с просьбой освободить итальянских заключенных. Менелик в знак того, что он готов нормализовать свои отношения с Италией, в том же месяце освободил 50 пленных итальянских солдат. В мае в Зейлу прибыл майор Нераццини в качестве чрезвычайного посла итальянского короля к императору Эфиопии. Однако перед отъездом в Аддис-Абебу он направил императору письмо, в котором спрашивал, может ли он, как лицо, назначенное для ведения мирных переговоров, прибыть к его двору. Лишь через два месяца письмо Нераццини дошло до императора, и он получил ответ с согласием на приезд итальянского посла в Аддис-Абебу. Временное обострение отношений между Менеликом и Италией, вызванное задержкой итальянским морским флотом парохода «Дельвиг», направлявшегося в Эфиопию с оружием, снова на несколько недель отдалило переговоры. Наконец, 26 октября 1896 г. в Аддис-Абебе был согласован текст итало-эфиопского мирного договора. Этот договор, явившийся результатом огромной победы эфиопских войск под Адуа, одновременно стал дипломатическим успехом Менелика. Договор содержал следующие статьи: прекращение состояния войны между обеими сторонами и установление «на все времена» мира и дружбы между Италией и Эфиопией. Аннулирование договора, подписанного в Учыале. Признание Италией «полностью и без каких-либо ограничений» независимости Эфиопии. Установление границы между итальянскими владениями и Эфиопией по линии Мэрэб — Бэлеса — Муна. Было решено, что в течение года обе стороны путем взаимных консультаций определят окончательную линию {353} границы. Италия обязуется до этого не передавать какому-либо третьему государству даже отрезка земли, находящейся на контролируемой ею территории. Передача прав подобного рода может быть сделана только в пользу Эфиопии. Обе стороны решили, что в целях взаимного развития торговых отношений будет подписана специальная конвенция.

Обе стороны обязались ратифицировать этот договор в течение месяца со дня его подписания. Одновременно с этим было обусловлено, что все военнопленные получат свободу и будут высланы в Зейлу через Харэр тогда, когда в Аддис-Абебе станет известно о ратификации договора итальянским правительством. Итальянская сторона обязалась оплатить эфиопскому правительству расходы на содержание военнопленных.

Военный успех эфиопских войск под Адуа, несмотря на то что Менелик не использовал его до конца, был скреплен подписанием мирного договора, окончательно перечеркнувшего итальянские планы, направленные на установление господства над Эфиопией. Значение Эфиопии на международной арене значительно возросло. В европейской печати раздавались голоса, что в Африке появилось новое государство. Правильно было бы сказать, что победа под Адуа прежде всего вывела Эфиопию на международную арену и способствовала ее дальнейшему существованию как самостоятельного государства в эпоху колониального раздела Африки. {354}

Глава XXI