Публика осталась без бубликов

Кульминацией музыкальной части фестиваля «Черешневый лес» стал кон­церт Немецкого симфонического оркестра Берлина с Владимиром Ашкенази за пультом. Один из лучших коллективов Германии сыграл хитроумную про­грамму из музыки Доменико Скарлатти, Дмитрия Шостаковича и Мориса Равеля.

Оркестры уровня Немецкого симфониче­ского—редкость в гастрольной жизни сто­лицы. А в этом сезоне—так просто подарок. Это хоть и не звездный, но очень хороший немецкий коллектив, который сейчас воз­главляет знаменитый японец Кент Нагано. До него им 10 лет руководил обаятельный советский эмигрант Владимир Ашкенази, с которым в середине 90-х оркестр уже заез­жал в Москву отмечать свое 50-летие.

К сожалению, в первом отделении немецких гостей со своим бывшим шефом толком услышать не удалось. Вна­чале вышла скромная дюжина духовиков вместе с литавристом и, разместившись на своих законных местах в глубине сцены, складно сыграла две маленькие вещицы Доменико Скарлатти в озорной инструментовке Шостаковича, который не побоялся украсить клавирные миниа­тюры учителя испанских принцесс томными глиссандо тромбонов и прочими вольностями.

Следующим номером был уже Шостако­вич безо всяких примесей—Второй вио­лончельный концерт, тот, что в свое время был написан им для Мстислава Росгропо-вича. Солировал в нем известный амери­канец Линн Харелл с внешностью доброго Санта Клауса и чрезвычайно живыми мане­рами, которые он, правда, демонстрировал лишь в те краткие моменты, когда замол­кала его виолончель. В такие минуты он переживал лицом в такт музыке или с под­купающим воодушевлением рассказывал залу о предыдущем своем выступлении в Большом зале консерватории, происходив­шем в 1965 году. Но когда наставало время играть терпкую музыку Шостаковича с ее позаимствованной у одесского фольклора песенкой «Купите бублики», он почему-то немедленно погружался в дзен-буддийское спокойствие и только что не засыпал.

В результате Виолончельный концерт, который вроде бы должен был стать удар­ным номером программы, прозвучал безо всякого, столь необходимого этой музыке надрыва, напряжения и пограничного драйва. А от этого она, прямо скажем, пре­вращается в редкостное занудство. В мед­ленной части концерта — еще раз после Скарлатти — удалось блеснуть крепким духовым, но общую невнятно-колыбель­ную атмосферу это не сильно улучшило.

Ситуацию исправило второе отделение, где у оркестра наконец-то появилась воз­можность показать свой добротный звук, слаженный баланс, выпуклые тембры. Играли оркестровые версии двух знамени­тых фортепианных равелевских циклов — «Гробницы Куперена» и «Отражений». Их сумрачную роскошь Ашкенази трактовал без особого пессимизма и драматизма, предпо­читая просто любоваться красками, полуто­нами и изящными, текучими фактурами. В оркестровой версии они приобретали эпи­ческий размах и прекрасно разгоняли сон.

 

Text 6.

 

Кошки так похожи на людей

О буме коммерческих проектов-мюзиклов на столичной сцене слышали даже те, кто геофафически далек от московского те- атрального мира: одна из первых постановок "Метро", или нашумевший провал "Чика­го" с Филиппом Киркоровым. И тем интересней было взглянуть на новинку, чьей рекла­мой с парой желтых кошачьих глаз увешан метрополитен. Да и перу автора музыки "Кошек" Эндрю Ллойда Уэббера принадлежат самые известные образцы жанра - "Призрак оперы", "Эвита" и "Иисус Христос - супер­звезда", сам спектакль, ставившийся в тридцати странах и переведенный на две­надцать языков, скоро отметит 25-летие!"

Весь МДМ (почти полностью заполненный молодежью в будний день спустя три месяца после премьеры, хотя самый дешевый билет стоит 900 рублей, - значит, интерес к жанру негасим?) переоборудован в "кошкин дом". В фойе с луной и звездами под потолком из динамиков звучит "закадровое" мяуканье, а часть декораций помойки, где собираются кошки; вынесена в зал. Между огромными консервными банками, покрыш­ками и обломками велосипедов в антракте водили экскурсии на сцену - к одному из ак­теров за автографами пускали детвору до 14 лет, но только парами и под "конвоем" администратора.

...Лучи прожекторов выхватывают из темноты консервные банки, обрывки газет, старые башмаки и прочий хлам, "подращен­ный" бутафорами до гигантских (больше че­ловеческого роста) размеров. Под увертюру одна за другой из мусорных баков, водосточных труб и старого автомобиля появляются кошки, собирающиеся на ежегодный празд­ник. Кот-распорядитель Манкустрап объяс­няет в своей партии: раз в году хвостатые (вместе с их вожаком Дьютерономи избирают соплеменника, которому суждено отпра- виться в кошачий рай и возродиться к новой жизни. Все действие мюзикла - танцеваль­но-вокальные номера героев, в которых они рассказывают о себе или развлекают своего предводителя.

Первое, на что обращаешь внимание, грим и костюмы: фантастически разные, хоть и придуманные много лет назад, по-прежнему необычные. "Кошки" играют и поют "живьем", музыка звучит в исполнении маленького оркестра, которым руководит Алла Куликова. Cats- мюзикл ансамблевый, в нем нет звезд, но есть актеры, играющие с азартом, - как Игорь Балалаев (Гроултагер) или Иван Ожогин (Макнустрап). Чего не скажешь о всей труппе: кому-то не хватает во­ кальной, кому-то - хореофафической подго­товки, хотя режиссер российской постанов­ки Егор Дружинин, говорят, упростил ориги­ нальный сплав джаз-модерна и балетного
танца.

Поначалу "царапает" ухо и перевод ори­гинального либретто - стихов лауреата Но­белевской премии по литературе Томаса Стерна Элиота, сделанный лидером группы "Несчастный случай" Алексеем Кортневым. "Ты, упав с высоты, будешь ли невредим?" -поют герои и, кажется, лучше бы знамени­тые номера из мюзикла Touch me, it's so easy… и Memory так и исполнялись на анг­лийском.

В "Кошках" характеры чересчур похожи на людей, но выручает мюзикл другое - многослойность. Его можно воспринимать как чистое развлечение с песнями и спецэффек­тами, как поэтическую притчу, как иллюст­рацию к партитуре Эндрю Ллойда Уэббера, разнообразной и щедрой на запоминающиеся мелодии.

Анастасия КУРОПАТЧЕНКО

 

VOCABULARY IN USE

Exercises

Classical music

I. Put each of the following words and phrases in its correct place in the
passage below.