Награждение скоморохов и презрение К ним, как К слугам антихристовым

а. ЩЕДРЫЕ НАГРАДЫ. — ПЛАТА ГУДОЧНАЯ (МЗДА)

Мы видели выше, что скоморохи, начиная с певца-гу­сельника, развлекавшего своим искусством, своей «игрой», участников пиров и свадебных празднеств, и кончая веселыми разудалыми музыкантами-плясунами, глумотворцами, поте­шавшими народную толпу своими песнями, играми и представ­лениями, — издревле были душою всяких увеселений, центром всяких торжественных сборищ. Скоморох был в старину единственным представителем музыкального, музыкально-эпического и музыкально-сценического искусства, проявлявше­гося, разумеется, по большей части лишь в самой простой, грубой, но соответствовавшей современному вкусу народа форме. Народ, начиная с князя или царя и кончая разгульной чернью, любил своих веселых потешников, щедро награждая их за доставляемую ими утеху.

Добрыня, одетый скоморохом, за игру свою удостаивается почести сидеть рядом с князем Владимиром на «золотомъ стуле» и вместе с князем «хлеба кушати и лебедей рушати» (см. выше стр. 63), он награждается вином и казной без меры и без расче­та: «Аи же ты, мала скомороший а», — восклицает князь, —

За твою игру великую,

За угехи твои за (нежныя,

Безъ мерушки пей зелено вино,

Без разсчету получай золоту казну.¹

Рыбников Песни. II, 31.

146

В другом пересказе Владимир обращается к Добрыне со следующей речью:

Ахъ скора мала смела скомороший а!

А чъмъ намъ тебя буде жаловать

А за эту игру за умильнюю?

Города ль тебь набъ съ пригородами,

Али села да ти набъ со приселками,

Аль много набъ безсчетной золотой казны?

Утешенный «нежной игрой» Садко-гусельника, царь морской

Говорилъ таковы слова:

Аи же ты Садко Новгородский!

Не знаю чемь буде тебя жаловать...

Аль безсчетной золотой казной?

Упоминается в былинах и о плате гудочной.

В одном из пересказов былины о Добрыне, последний на­девает платье не скоморошеское, а «калисьнее» (т. е. наряжа­ется каликой). Он приходит «на свадьбу Олешину» и застает там толпу гудочников:

Вси гудки играютъ, и вси увеселяютъ,

Нацяли гудосьниковъ удобривать,

И виномъ то ихъ стали попаивать;

А не даютъ калики цяры зелена вина,

Да и платы гудосьныя не даютъ,

А за то ему не даютъ,

Што не игралъ в свой гудокъ.

И говорилъ калика nepexoaiie (т. е. Добрыня):

«Прикажи-тко, Олёша, во вси гудки молцети,

А я нацьну в свой гудокъ и грат и,

Штобы не лишили миня платы-то гудосьныя,

Да и цярой зелена вина не обнесли».

Из этого отрывка видно, что «удабривание» гудочников заключалось в подаянии им гудочной платы, к чему присо­единялось еще угощение вином; платят же и подносят вино лишь тем из гудочников, которые играют в гудок, не играющих же обходят и платой, и чарой зелена вина.

В «Слове о русалиях» рассказывается, как богатый на­граждает сопельника «сребреницею», как богатые и

¹ Там же: I, 371.

² Киреевский. Песни. II, 13.

147

убогие «подаютъ сребро и медь» бесам, исполняющим роль скоморохов, за их «играная». Там же порицается «де-ржащий согтьльника», т. е. нанимающий его, платящий ему деньги, или содержащий его на свой счет.¹ «Друзии же и мзды игрецемъ дають», — читаем в «СловЬ о томь, како пьрвое погани вьровали въ идолы», приписываемом Иоанну Златоусту (по рукоп. Новгор. Софийского собора, XIV в.),² а в Требнике, в чине исповедания мирян, кающийся произносит: «Согрыпихъ въ сладость слушая гудения гуслей и ар-ганъ и трубъ и всякаго скоморошества, б^совскаго неистовства и за то имъ мьзду давахъ».³ Выше (стр. 74) приведено свидетельство Даниила фон Бухау о плясках московс­ких гистрионов-скоморохов, выгоды ради. Олеарий говорил о скоморохах-кукольниках, дававших в его время представления за д е н ь г и простонародной молодежи и детям.⁴ Наука скоморо­ха, по выражению «Слова о вере христианской и жидовской» (по рукоп. XVIII в.): «Скоморошить и у х р и с т i а н ъ деньги вы­мани в а т ь».⁵ Упомянутые выше (стр. 143) скоморохи князей И. И. Шуйского и Д. М. Пожарского ходили «для своего про­мысл и ш к у», т. е. играть за плату, за вознаграждение. Белорусская песня указывает на подачки, которыми пользу­ется скоморох, — что дают, то он и берет:

А скоморохова горькая доля,

Што д а ю ц ь тольки, б е р е ц ь и тое.

Сравним выше (стр. 65) малорусскую песню, в которой девушка нанимает за копу дударя, чтобы он играл ей на дуде. — Как вознаграждались приезжие, прохожие, бродячие скоморохи, так, разумеется, оплачивалось и искусство скомо­рохов и потешников оседлых, принадлежавших к штату царского двора, а равно и дворни богатых частных лиц. Так, напр., сохранились сведения о неоднократных выдачах денежных на­град, или кусков материй на платья, придворным бахарям и домрачеям, в 20-х и 30-х годах XVII столетия.⁷

¹ Пам. стар. русс. лит. I, 207, 208.

² Тихонравов. Лет. русс. лит. и древ. IV. III, 111.

³ См. у Веселовского. Розыск, в обл. русс. дух. стих. VII. II,
196-197.

⁴ Подр. опис. путеш. в Москов. 178.

⁵ Тихонравов. Лет. русс. лит. и древ. I, 74.
Носович. Слов, белорусе, нареч. Сл.: «скоморохов>.
Забелин. Дом. быт русс, цариц. 439—440.

148