Возможность уничтожения человечества в третьей мировой термоядерной войне

Демографическая проблема становится все более важной для человечества. Демографические процессы исследуются демографией - наукой о населении, законах его воспроизводства и развития в общественно-исторической обусловленности. Демографические процессы на рубеже XX - XXI вв. во многом определяют две тенденции:

 демографический "взрыв", характеризующийся резким приростом населения в странах Азии, Африки, Латинской Америки, начиная с 60-х годов;

 "нулевой прирост" населения в странах Западной Европы.

Продовольственную проблему также иногда причисляют к глобальным: от недоедания сегодня страдает свыше 500 млн человек, а умирает от недоедания несколько миллионов в год. Однако корни данной проблемы лежат не в нехватке продовольствия как такового и не в ограниченности современных природных ресурсов, а в несправедливом их перераспределении и эксплуатации как внутри отдельных стран, так и в мировом масштабе.

СПИД, наркомания и вредные привычки

Одна из проблем, связанных с духовным недоразвитием - это сквернословие. Когда человек произносит нецензурные слова, он разрушает собственную личность, ее моральный строй. Обычный человек этого не замечает, считает сквернословие безобидным явлением, но как только он становится на путь культурного, а еще более - духовного развития, он осознает всю его пагубность и недопустимость.

исчерпанин традиционных энергитических ресурсов. Так запасы угля составляют 600 лет, нефти – 90 лет, природного газа – 50 лет, урана – 27 лет. Т.о. все виды топлива по всем категориям будут сожены за 800 лет.

ядовитые отходы промышленности и др.

 

У каждого читателя философской литературы свой Платон, свой Августин, свой Аквинский, свой Кант, тогда как у всех один Ньютон, один Планк, один Эйнштейн. – Почему так?

Начиная с Платона, человечество имеет философию в текстах. Их чтение – одна из самых сложных форм умственного труда, поскольку соприкосновение с оригиналом есть «единственная философская учеба».

Изучение философии через тексты обостряет проблему понимания, которое является целью прочтения философского текста. Однако понимание достигается не просто: в философском тексте ни одно слово не подразумевает того, что оно значит, каждое слово может быть многозначным. Кроме того, философский текст изначально «избыточен»: в нем есть все, что каждый ищет и находит для себя. По этим причинам у каждого читателя философской литературы свой Платон, свой Аристотель, свой Аквинский, в то время как у всех один Ньютон, один Планк, один Эйнштейн, т.к. физические и математические законы однозначны (1, 2, 3 – законы Ньютона, уравнения квантовой механики и теории относительности).

Философский текст рассматривается как результат философской деятельности, связанной с воспроизводством системы философских категорий. При восприятии философского текста, нам важно выяснить причины возникновения, предусловия и предпосылки, которые приводят к становлению текста.

К специфике философского текста можно отнести следующие моменты. Во-первых, неотъемлемым и основным свойством философского текста является его информативность, наличие в нем определённого смысла. Но это не означает, что информативность, т. е. осмысленность, признается свойством, эквивалентным языковому характеру текста. Зачастую в философском тексте заложен не тот смысл, который усматривается на первый взгляд. Философский текст нужно читать между строк, пытаясь найти то, чего нет в словах. Во-вторых, философский текст вариативен, многогранен, незавершен, и это способствует порождению всевозможных смыслов. Любой философский текст решает некую философскую проблему, если мы увидели проблему, значит, поняли текст.

Философская проблема реконструируется на основе изучения текста. Но это – составляет определенную трудность: понятные для одного человека философские проблемы могут быть не так очевидны для другого. Поэтому решаемая философским текстом проблема может быть воссоздана, реконструирована работой собственного мышления читателя.

 

 

11. Почему Ницше считают идеологом фашизма. Какие его мысли были созвучны притязаниям нацистов?

Фридрих Ницше (1844-1900) – один из самых блестящих и спорных мыслителей европейской философии. Время, в которое жил Фридрих Ницше, было очень сложным: Германия переживала болезненный процесс объединения, проводимый жесткой рукой Бисмарка, ломались столетиями накопленные стереотипы, нормы, правила, которые были так привычны, приятны и ценны немецкой душе и которые так хотелось сохранить. Немецкая интеллигенция, прекрасно образованная, воспитанная цветом европейской культуры – великими поэтами, философами и музыкантами, больше всего желала плодотворного развития идей и традиций самой передовой в то время в Европе немецкой культуры и лишь очень немногие видели необходимость радикальных перемен. Одним из них был Фридрих Ницше. Произведение "Человеческое, слишком человеческое" вышло с посвящением "памяти Вольтера", что одно уже могло вызвать скандал, и с подзаголовком "Книга для свободных умов", хотя, как признается автор уже на первых страницах, "когда мне это было нужно, я изобрел для себя и "свободные умы" таких умов нет и не было". Однако он надеется, что "наша Европа будет иметь среди своих сыновей завтрашнего и послезавтрашнего дня таких веселых и дерзких ребят".

Книга эта, составленная из 9 отделов, каждый из которых анализирует аспекты человеческого бытия в мире, человеческого общества и человеческого сознания показывает, как мало в человеке и его жизни подлинного величия и свободы, как сильно закрепостил он себя многочисленными представлениями и предрассудками, сложившимися в моральные установления и как спокойны и беззубы его мысль, наука, выхолощено искусство. Все это только лишь "человеческое".

Всем этим "человеческим" связаны людские души, и потому, чтобы могли появиться вновь (как когда-то существовавшие изначально), "свободные умы", душа должна испытать, "как решающее событие своей жизни" испытать "великий разрыв" со всем этим безнадежно человеческим. Выпутываясь из тягчайшей антиномии: мораль или свобода, Ницше предполагает, что традиционная мораль, извне предписывающая человеку целую систему запретов, могла опираться только на презумпцию несвободы. Выбор в пользу свободы диктуется взрывом внутренних сил человеческой души, изначально свободной и вечно стремящейся вернуться в лоно свободной воли.

"Этот первый взрыв силы и воли к самоопределению, самоустановлению ценностей, эта воля к свободной воле" - приводит душу, в которой зреет свободный ум и нарастает "все более опасное любопытство": "Нельзя ли перевернуть все ценности? И, может быть, добро есть зло (А Бог - выдумка и ухищрение дьявола?) И, может быть, в последней своей основе все ложно?..." Такие мысли обрекают свободный ум на томительное одиночество, но в нем видит Ницше единственный путь к "зрелой свободе духа". Свободный ум живет уже "вне оков любви и ненависти, вне "да" и "нет", добровольно близким и добровольно далеким". Огромное количество вещей он видит далеко под собой, они его не заботят и не касаются. Он становится "господином над собой, над собственными добродетелями", прежде бывшими его господами, а теперь ставшими "орудиями наряду с другими орудиями".

"Довольно, свободный ум знает отныне, какому "ты должен" он повиновался, и знает также, на что он теперь способен и что ему теперь - позволено..." Познав это, свободные умы познают теперь и свою задачу "испытать душой и телом самые разнообразные и противоречивые бедствия и радости в качестве искателей приключений и путешественников вокруг того внутреннего мира, который зовется "человеком", в качестве измерителей каждого "выше", каждого "сверх иного"... В сущности, речь идет о некоем аналоге коперниканской парадигмы: «Я», вращавшееся прежде вокруг объективного мира ценностей (моральных, религиозных, научных, каких угодно - человеческих), отказывается впредь быть периферией этого центра и хочет само стать центром, самолично определяющим себе меру и качество собственной ценностной галактики.

Таким образом, Ницше приходит к тому, что стать по-настоящему свободным умом значит, прочувствовав и испытав все человеческое, подняться над ним и обратиться в сверхчеловека.

Поздний Ницше пишет уже книги, обращенные в пустоту, которую должен заполнить собой сверхчеловек. Отчаявшись встретить понимание у современников, он указывает в подзаголовках адрес своего читателя, столь же абсурдный, сколь и конкретный: "книга для всех и ни для кого", "прелюдия к философии будущего". Как и в случае с "Человеческим, слишком человеческим", книгой, которую Ницше адресовал "свободным умам", которых он сам же и выдумал, эти его книги не для сверхчеловека, ибо нет еще сверхчеловека, да они и не нужны будущему сверхчеловеку. Они призваны разбудить того, в ком есть способность увидеть и преодолеть нищету человеческого, они указывают читателю желанный образ сверхчеловека, образ его мыслей и действий, образ его бытия в мире, его отношений с миром и с самим собой. А также путь становления сверхчеловека.

Самая великолепная по написанию из книг Фридриха Ницше: "Так говорил Заратустра". Сам автор считал ее "самой глубокой из всех книг, которыми обладает человечество". Образ Заратустры – человека, идущего по пути становления сверхчеловека. В сущности, этот путь намечен автором еще в "Человеческом...", но здесь он детально проработан и облечен в форму притчи, написанной потрясающим стилем. Форма притчи заимствована из Библии и больше всего напоминает евангельские проповеди Иисуса Христа и рассказы о происходящих с ним и его учениками событиях. Конечно же, сравнивать Христа и Заратустру не имеет смысла, хотя весьма вероятно, что именно такого сравнения и выбора между ними и желал от своего читателя Ницше, поскольку в своем читателе (если таковой найдется) он видел последователя для своего Заратустры, ибо "кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть".

Бытие это в некотором, весьма глубоком, отношении есть все равно что ничто, все равно что опустошенность, из которой исчезло все само по себе высокое, идеальное. Однако главный факт – это то, что человек предоставлен сам себе. Хочет он того или нет, он управляет собой, управляет историей, он берет и себя, и свою историю в свои руки: он единственный, кто может обладать ею. Поэтому ницшевский «сверхчеловек» (породивший в истории мысли такую путаницу) – это всего лишь человек, до конца осознавший свою роль в мире и понявший, что он, и только он — хозяин своей судьбы и своего бытия. «Сверхчеловек» Ницше – это призыв понять, что положение человека именно таково, и отделаться от любых иллюзий: религия, построенная на ней мораль — это для Ницше всего лишь застарелые иллюзии. Бог для культуры – самое высокое, а для Ницше самое низкое и позорное: веровать в бога в его глазах стыдно и недостойно. Человек – один в мире, он в мире одинок. Именно этот мир постигается затем как мир по существу внутренний, как внутреннее пространство экстатической личности.

Фридрих Ницше попытался пройти путь к сверхчеловеку. Итогом было безумие. Степень погружения в проблему превзошла меру личной выносливости. "Кто нападает на свое время, нападает лишь на себя". Разрушение традиционных ценностей обернулось саморазрушением. На долгие годы на память о Ницше и его наследие легла печать "фашистской". Образ сверхчеловека исказился до неузнаваемости и приобрел черты "белокурой бестии", не щадящей ничего и никого, безжалостно разрушающей мир и его ценности.

Но ведь не в этом суть сверхчеловека Ницше. Его сверхчеловек безжалостен прежде всего и более всего к себе, он сомневается и подвергает пересмотру имеющиеся у него ценности и установления, лишающие его внутренней духовной свободы и радости творческой жизни. "В человеке тварь и творец соединены воедино". Нужно помнить, что философия Фридриха Ницше - это уникальный и всей жизнью осуществленный эксперимент по разрушению внутри себя "твари" и взращивания "творца", прозванного "сверхчеловеком".

 

12. Ф. де Ларошфуко утверждал: «Философия – это усложнение жизни в поисках её простоты». – В чём вы видите справедливость этих слов?

Философия явилась на свет в результате осознания человечеством самого себя. Желаешь познать себя – философствуй, это справедливо как для отдельного человека, так и для любой эпохи. Вот эта далеко не самоочевидная мысль, судьбоносная для прошлого, настоящего и будущего человечества составляет стержневую основу существования человечества.

Во всех случаях, когда человеку приходится принимать ответственные решения, он вынужден становиться философом. Нетрудно убедиться в справедливости сказанного. Для этого следует просто-напросто вспомнить ситуации, когда кому-то приходилось принимать судьбоносные решения. (((К выдающемуся французскому философу Жан-Полю Сартру как-то пришел его ученик, который просил совета. Ему хотелось стать участником «Сражающейся Франции», но его беспокоила судьба матери, тяжело переживающей смерть своего старшего сына. Что делать, – спрашивал юноша, – остаться с матерью или уйти в ряды вооруженных сил? У юноши было много доводов в пользу как первого, так и второго решения. Никакая наука, никакая писанная мораль не давала ему ответа на вопрос. Сартр был по-философски суров: «Вы свободны, выбирайте, т.е. избирайте». Смысл совета таков: каждый сам ответственен за свой поступок, а гарантия от безответственности, по крайней мере в данном случае, – полноценное философствование. Другого пути нет.)))

Таким образом, хорошая философия придает практической деятельности человека этическую, благородную осмысленность.

Философия усложняет жизнь, т.к. требует работы ума, заставляет делать порой очень сложный выбор, указывает рамки, в которых человек может быть свободным в своём выборе. Но когда правильный выбор сделан, жизнь человеку кажется удивительно простой, до следующего выбора, т.к. жизнь постоянно заставляет нас решать жизненные проблемы.

Если говорить в более широком аспекте понимания этого высказывания, то можно проследить жизнь великих философов древности (Сократ, Платон, Аристотель и др.), которые искали ответы на многие философские проблемы, позволивших создать фундамент самой философии и большинства современных наук. Они дали понятие истины, источников познания и многие другие, которые развивались, уточнялись в позже другим философами, но они были первыми, а это сложно. На базе, созданного ими фундамента уже проще развивать ту же философию и другие науки, делающие нашу жизнь проще. В любом случае умение мудро мыслить, а это сложный процесс, приводит к принятию решений, делающих нашу жизнь проще.