История о том, как женщина может превратиться в мужчину, а мужчина – в женщину и что из этого получается

 

Собираю всерьез

Коллекцию вымерших грез.

А. Смир

 

Наша первая встреча с Кристиной. Расплывшаяся фигура, какое-то невообразимое одеяние, более всего напоминающее темный мешок.

И кто вы по профессии?

В ответ – название преуспевающей фирмы. Коммерческий директор.

Ах, конечно, конечно…

Честно говоря, я ей поначалу не поверила. Облик Кристины менее всего соответствовал общепринятому представлению о том, как должен выглядеть коммерческий директор процветающей компании.

Кое-как наложенный макияж. Облупившийся маникюр. Желтый табачный налет на зубах.

Курила Кристина не переставая. Как только одна сигарета подходила к концу, тут же из пачки извлекалась следующая.

Коммерческий директор?

А это непередаваемое выражение на лице – решительное недовольство всем и вся, на которое сразу наталкивается взгляд.

Цвет лица нездоровый. Ну, это понятно. Ежели дымить как паровоз…

Сколько же ей лет? Где-то к пятидесяти. Все же лучше уточнить.

Что-о?!

Кристине тридцать три года.

Да что же вы, голубушка, сотворили с собой?!

 

Увы, то, что говорила Кристина, оказалось чистой правдой.

Год назад от нее ушел любимый мужчина. С тех пор она начала скатываться в то жуткое состояние, которое я могла теперь лицезреть.

 

Не скрою, я была удивлена. Ведь история по большому счету тривиальная. У кого из нас не случалось влюбленностей, радостей, вспышек, сменявшихся затем горечью расставаний, – да почти у каждой. Но мало кто находил в этом достаточный повод, для того чтобы превратить себя в ходячую развалину. Одна поплачется подружке и успокоится; другая решит во что бы то ни стало доказать «козлу», как он ошибся: начнет работать над собой, кардинально перестроит всю жизнь и закрутит новый роман, а то и не один.

Вместо этого Кристина на целый год погрузилась в свои страдания, планомерно разрушая себя. Не всякая брошенная женщина так поступит.

Очевидно, что расставание с любимым послужило лишь поводом, активизировавшим в глубинах ее подсознания дремавшую там разрушительную программу.

Часто можно услышать словосочетание «несчастная любовь». Это заблуждение. Любовь по природе своей может быть только счастливой. А «несчастная любовь» – это невроз, патологическое состояние, которое следует лечить.

 

Так что же случилось с Кристиной на самом деле? Какова событийная подоплека, обусловившая появление разрушительной программы?

Это и предстояло выяснить.

…Первая, самая страшная беда постигла ее в возрасте восьми лет. От сердечного приступа скоропостижно скончалась ее мама. С тех пор все в жизни пошло наперекосяк.

Валентин Александрович, отец Кристины, был геологом. Почти все время он находился в экспедициях, так что маленькая Кристинка его почти не видела. Самым значимым человеком была мама, которая все свое время уделяла воспитанию дочери. Росла Кристина в маленьком прибалтийском городке.

Зарплаты экспедиционного геолога вполне хватало на жизнь, поэтому мама Кристины не работала, а занималась домашним хозяйством. С мамой Кристина чувствовала себя в полной безопасности.

Все оборвалось в одночасье…

С ее смертью Кристину охватил ужас. Мама была тем самым человеком, который мог разрешить любую проблему; мама могла все рассказать, объяснить.

Теперь же девочка осталась одна-одинешенька в огромном и враждебном мире.

Кристина замкнулась в себе, сделалась холодной и молчаливой. Днем все силы уходили на то, чтобы отгораживаться от внешнего мира. Зато ночью, когда никто не видел, она давала волю чувствам. Слезы, слезы, слезы…

 

– Все время я пыталась понять: почему мама бросила меня одну? – Пальцы нервно мнут сигарету. Та ломается, тушится в пепельнице. Кристина достает новую, щелкает зажигалкой, затягивается. – Что я сделала не так? Неужели я ее не устраивала? Ей что, было со мной плохо? Или я оказалась недостойна ее любви, я ей не нравилась? До сих пор не могу найти ответа!

 

…Характерная детская ошибка. В начале нашей жизни мы наивно верим, будто весь мир вращается вокруг нас. И взрослые, что нас окружают, просто реагируют на наше поведение, поступают в зависимости от того, как мы себя поведем: что скажем и что сделаем.

Некоторые продолжают сохранять эти установки, даже став взрослыми. Как Кристина, например.

К чему это приводит? Человек начинает взваливать на себя бремя ответственности за действия других. Ведь исходя из логики, что ты находишься в центре мироздания, а остальные суть проекция твоего «я», иначе и быть не может.

Что в итоге? Неизбежное чувство вины, поскольку мир «неуправляем», желание наказать себя. И вот вместо стремления к радости, к наслаждению жизнью начинается подсознательный поиск «адекватного» наказания для себя – поиск боли и страданий. Это плата за сохранение детского образа мышления во взрослом возрасте.

 

После смерти матери собравшиеся родственники стали думать, как быть с Кристиной. Некоторые – самые «благоразумные» – предлагали определить Кристю в детский дом, поскольку профессия отца предполагала его многомесячное отсутствие. Но тот, надо отдать ему должное, категорически отказался, за что Кристина благодарна ему и поныне.

Некоторое время спустя Валентин Александрович повторно женился. Теперь у Кристины появилась новая «мама». Но у «мамы» было двое своих детей, и все внимание она уделяла им. Кристину же мачеха откровенно не любила, хотя старалась этого не показывать прилюдно.

Когда отец возвращался из экспедиций, мачеха старательно разыгрывала роль доброй феи из сказки. Но стоило папе вновь уехать, как фея мгновенно превращалась в злую мачеху. Такая вот сказка про Золушку на современный лад.

В семье мачехи с Кристиной не общались. Нередко бывало и так, что ее «забывали» покормить обедом или ужином.

Сводные брат и сестра были старше ее. Если «мама» хотя бы старалась держаться в рамках дозволенного, то ее дети открыто издевались над Кристиной. «Нахлебница», «крысеныш», «приблуда» были еще относительно мягкими эпитетами, которые ей то и дело доводилось слышать.

Впрочем, и мачеха не отставала от своих чад. По имени к девочке она обращалась лишь в короткие периоды пребывания дома отца. А в остальное время – «паразитка», «троглодитка»…

Папе Кристина ничего не рассказывала. Он был для нее последним близким человеком на свете. Больше всего Кристина боялась, что ее отец неожиданно умрет – как мама. Навязчивое видение папы в гробу заставляло ее буквально цепенеть от ужаса. Нет, лучше молчать обо всем.

А ночами по-прежнему – слезы, слезы, слезы… От тоски, от ощущения собственной ненужности, от одиночества. Тихо, в подушку, чтобы никто ничего не заметил.

Но все когда-то заканчивается.

 

– Однажды у мачехи пропало золотое колечко с рубином. И она обвинила меня в краже. Но я его не брала!..

Кристина не может справиться с собой. Плачет.

– …Долго била, называла воровкой, неблагодарной сволочью, паскудливой дрянью. А потом взяла да и рассказала про это отцу – во время телефонного разговора. Я готова была от стыда сквозь землю провалиться. Боялась, что папа меня бросит. Зачем ему дочь-воровка?..

 

Все вышло с точностью до наоборот. К возвращению Валентина Александровича кольцо отыскалось. Но Кристина, не выдержав, рассказала отцу обо всех издевательствах, которым подвергалась со стороны «мамы» и ее отпрысков.

Для Валентина Александровича это было шоком. Он подал на развод. Отныне Кристина всюду ездила с отцом. За десять лет учебы сменила шестнадцать школ. И везде у нее возникали одни и те же проблемы. Геологические изыскания проводятся не в столицах, поэтому учиться Кристине приходилось в поселковых школах. Начитанная девочка из Прибалтики, с ее акцентом и непривычными манерами, везде чувствовала себя белой вороной, чужаком. Неприязнь исходила не только со стороны одноклассников, но и со стороны местных педагогов.

Училась Кристина хорошо, хотя отличницей не была. Это вкупе с традиционной прибалтийской сдержанностью, которую местные истолковывали не иначе как высокомерие, приводило к тому, что одноклассники всячески стремились ее унизить.

Следует учесть, что местные нравы мягкими назвать было трудно. Здесь, в зоне вечной мерзлоты, располагались лагеря. А соученики Кристины были в массе своей детьми тех, кто остался на вольном поселении. И жизненными принципами, которыми тут руководствовались, были те, что позволяли выжить в лагерном бараке. «Выживает сильнейший», «Слабого подтолкни», «Обмани первым, не то обманут тебя» – такой вот «моральный кодекс». В этой криминализированной среде Кристине приходилось очень несладко.

 

– Я не могла взять в толк, как можно быть такими жестокими, как мои одноклассники, – рассказывала Кристина. – Как можно творить такие мерзости? Они там все как дикие звери – и дети и взрослые.

Перед этой грубой агрессией Кристина была совершенно беззащитна. Когда ее били, она не могла заставить себя в ответ ударить обидчика. Не могла материться. Все это воспринималось как лишнее доказательство ее слабости.

– Но я нашла способ противостоять всему этому ужасу. Я хорошо училась – чтобы задобрить учителей. Я находила таких же, как и я, изгоев и убеждала их держаться вместе. Когда мы были единой командой, нас боялись трогать. Да и появлялась хоть какая-то возможность поговорить о наболевшем, излить душу.

Валентин Александрович больше так и не женился. Воспитанием дочери он занимался сам, не доверяя его никому – после столь горького опыта.

Ее отец был сильным человеком. И старался сделать дочь такой же.

Но воспитание это базировалось на мужском взгляде на мир. «Ты всего должна в жизни добиваться сама. Хорошо учиться. Сделать успешную карьеру. Именно этим, и только этим ты докажешь свое право на существование. Остальное – вторично».

И Кристина активно занималась саморазвитием. Много читала, пела в хоре, посещала студию бальных танцев. Потом пришло новое увлечение – театр.

Магия сцены настолько поглотила ее, что после школы Кристина сделала попытку поступить в театральный институт.

Увы, она ошиблась с выбором на экзамене, взяв очень сложный фрагмент «Песен Мальдорора»[3]Лотреамона. Для провинциального института, где абитуриенты традиционно читали басни Крылова или рассказы Чехова, обращение к творчеству французского символиста Исидора Дюкаса – это было чересчур. Конкурс Кристина не прошла.

После неудачи на театральном поприще отец принял жесткое решение: «Все, игры кончились. Тебе пора самой зарабатывать на жизнь. Выбирай специальность, которая гарантированно тебя прокормит, и отправляйся учиться».

Кристина послушно выбрала технический вуз. Успешно закончила его, став инженером-радиоэлектроником. Однако все аналого-цифровые преобразователи и операционные усилители мало интересовали ее.

Жизненным приоритетом подавляющего большинства соотечественников в это время стали деньги. И Кристина тоже уходит в мир бизнеса.

 

Я слушала ее рассказ и неожиданно сообразила: моя собеседница совершенно не упоминает о своих отношениях с противоположным полом. Странно, но все мои клиентки так или иначе выходят на эту тему.

– Кристина, простите, что я вас перебиваю, – прерываю я ее монолог. – Но какие-то любовные отношения на момент ухода в бизнес у вас ведь были?

Ответ меня изумил:

– Да, конечно. К этому времени я уже дважды была замужем. Но это не имеет ни малейшего значения.

– А может быть, все-таки имеет?

Теперь Кристина говорит крайне неохотно. Приходится буквально клещами вытягивать каждое слово. Но мало-помалу все складывается в весьма любопытную историю, имеющую, как мне кажется, самое прямое отношение к проблеме Кристины.

 

– С Костей, первым моим мужем, мы начали встречаться еще тогда, когда я училась в школе. Знаете, как все это бывает: свидания, прогулки при луне, первые поцелуи, стихи… Потом он ушел в армию, взяв с меня обещание, что я его дождусь. Я его дождалась. Он вернулся, и мы поженились. Поначалу все было нормально, но очень скоро наша лодка, как сказал поэт, разбилась о быт. Понимаете, я крутилась как белка в колесе, зарабатывала, а он сиднем сидел дома. Пальцем о палец не желал ударить. Нет, Анжелика, сами посудите: того, что я зарабатывала, нам хватало на двоих. И еда в холодильнике не переводилась, и бутылочка всегда стояла. Еще и друзей мужа могли всегда угостить. А друзей этих он таскал к нам во множестве. Компанейский был парень.

Кристина вздохнула.

– Так вот и жили. И в один прекрасный момент мне вдруг стало ясно, что мы с Костей совершенно чужие друг другу люди.

– И как вы поступили?

Смешок.

– Мы были очень молоды. Обоим казалось, что все еще впереди. Поэтому лодку наших отношений спасать не стали, а взяли да развелись.

Игорь, второй муж Кристины, был из старинного дворянского рода. Родители – интеллигенты до мозга костей. Устойчивые семейные традиции.

Да и сам Игорь был неординарной личностью. Тонкий мыслитель, человек с обостренным чувством гармонии, он закончил философский факультет. Однако эпоха не располагала к созерцательности, поэтому Игорь занялся бизнесом. Природные дарования способствовали быстрому продвижению по карьерной лестнице.

– … В первые годы нашего с ним брака мне казалось, что я очутилась в сказке, что исполнились мои самые заветные мечты. Но потом… Будь Игорь чуть погрубее…

Потом Игорь начал все чаще прикладываться к бутылке, чтобы «сбросить свинцовую мерзость бытия».

Процесс развивался стремительно. Не прошло и двух лет, как второй муж Кристины превратился в законченного алкоголика.

– …Естественно, мы развелись. Если коротко: в замужестве я разочаровалась. Нет-нет, в дальнейшем в моей жизни были мужчины, были и романы. Но все это было какое-то… вторичное. И вот однажды…

На миг лицо Кристины вспыхивает каким-то внутренним светом, разом становится лет на десять моложе. В голосе прорезываются звенящие нотки. А потом свет разом гаснет. И свой рассказ она продолжает в привычной монотонно-унылой тональности.

 

В конце 90-х у Кристины в бизнесе началась черная полоса. Потом грянул дефолт. Свое собственное, с таким трудом поднятое дело пришлось оставить. Со своим опытом Кристине удалось устроиться в небольшую фирму менеджером.

– Мне была поставлена задача развить фирму почти что с нуля. Надо было ставить производственный процесс, оптимизировать структуру производства… В общем пришлось пахать как ломовой лошади. Но вы понимаете, Анжелика, директор доверил это именно мне. И у меня получилось. И дело даже не в больших деньгах, которые я стала зарабатывать. Нет, в другом! Я впервые работала в коллективе, который меня уважал и ценил. Я не могла обмануть их ожиданий. И с головой ушла в работу. По сути, я жила на работе, домой же возвращалась лишь поспать. Дело, которым я занималась, интересы фирмы стали сутью моего бытия. Я не общалась ни с кем, кроме как с коллегами, все мои прежние контакты и знакомства медленно угасали.

И тут на авансцене появляется Он. Сказочно прекрасный, сексуально притягательный. Объект тайных воздыханий женской половины коллектива, где работала Кристина. Он входил в состав директоров фирмы. Более того, Он был личным другом Самого – еще с институтской скамьи.

И надо же такому было случиться, что именно на Кристине Он остановил свой выбор.

Смерч любви подхватил Кристину и понес ввысь, ввысь…

Отношения развивались стремительно. Не прошло и нескольких недель, как они уже жили вместе.

– Я словно очутилась в раю. Такого не бывает, твердила я себе. Не бывает такого взаимопонимания с полуслова, такого сходства в образе мыслей, в оценках… А какие планы на будущее мы строили!..

 

Но происходит непредвиденное. Он ссорится с Самим – со своим другом-однокашником. Из-за пустяка, если вдуматься. Но ссорится крупно. И уходит с фирмы, хлопнув дверью.

И в третий раз в жизни Кристины повторяется одно и то же. Ее избранник вновь целыми днями валяется на диване и смотрит в потолок, рассуждая о том, сколь все несовершенно в подлунном мире, и предоставляя Кристине крутиться и зарабатывать за двоих. Тем более что уровень своих притязаний Он отнюдь не собирался снижать: все только самое лучшее.

Ситуация постепенно заходила в тупик. Кристина по большому счету была бы и рада тащить на себе воз, лишь бы в нем валялся любимый человек.

Увы, от сидения дома у мужчин – подмечено – портится характер, с ними уже не о чем поговорить. Данный случай не стал исключением. Когда Кристина, еле передвигая ноги от усталости, открывала двери квартиры, ее ждали горы накопившейся за день грязной посуды. Нужно было готовить, убирать. А вместо любви и понимания – Его брюзжание: что ты позволяешь на себе ездить?

В какой-то момент Кристина набралась смелости и намекнула Ему, что пора бы выходить из апатии и начать думать о том, как обеспечить свои запросы.

Он взорвался: «Ты что, считаешь меня альфонсом?! В таком случае я тебе докажу, что это не так. И спать с тобой я больше не стану».

В этом Он свое слово сдержал. Спали они отныне порознь. А вот из квартиры Он уйти и не подумал. Просто перебрался в соседнюю комнату, благо нынешняя квартира у Кристины была немаленькая – места хватало.

Теперь вместо секса Кристину дома ждали бесконечные лекции на тему, что-де нельзя столько времени проводить на работе и являться домой черт знает когда: «Ты что, не видишь, это же рабство. Ты думаешь, ты деньги зарабатываешь? Нет, ты просто обмениваешь на дензнаки свое неповторимое бытие».

Прошло несколько месяцев. Жизнь, как писал поэт, тяжелела с каждым днем. Он становился все более невыносим. Ситуация накалялась.

Все кончилось грандиозной ссорой. Он психанул, хлопнул дверью и был таков.

Потянулись пустые, серые дни. И вдруг…

 

…Он встретил ее у подъезда с роскошным букетом темно-красных, сочно-бархатистых роз, которые так любила Кристина. Нет-нет, не по комфортной и беззаботной жизни с диваном, Интернетом и «Хенесси» Он соскучился – отнюдь! Все то время, что они были в разлуке, – врагу такого не пожелаешь! – Он так измучился одиночеством, ведь столь трудно найти в мире равного себе! И сколь же печально равного себе потерять. Вспомни, Кристина, историю Гильгамеша и Энкиду…[4]

И сердце Кристины дрогнуло.

И все вернулось на круги своя. Точнее, все пошло по-старому. Диван, «Хенесси», Интернет…

Впрочем, кое-что изменилось. Он теперь часами просиживал в Сети, якобы в поисках «достойной работы».

И жара ночей уже не было. «Я в поисках самореализации, – объяснял Он. – А мужчине в этом состоянии не до телесной любви».

Кристина чувствовала себя в дурацкой ситуации. Природа брала свое, а рядом находился здоровый и красивый мужчина. Такой желанный и такой недоступный.

 

И организм Кристины не выдержал – отреагировал. За считаные месяцы Кристина располнела, оплыла. Перестала следить за собой. И превратилась в зачу-ханную бабищу-начальницу, полностью поглощенную производственными делами, коих во множестве можно встретить в различных организациях.

Изменился и ее характер. Появилась сварливость. Куда-то подевалась врожденная прибалтийская сдержанность, и теперь время от времени Кристина срывалась на своих подчиненных.

Ее непрерывно глодала тоска. Единственным спасением виделась работа. И – гастрономические радости. Теперь Кристина отводила душу в обжираловке, которая сделала бы честь и древним римлянам. Обильный завтрак, еще более сытный обед, потом ужин. И что-нибудь пожевать в перерыве. А еще попробовать это. И то. И вот то. А что? Все надо перепробовать. На что иначе нужны деньги? Живем-то один раз.

По мере накопления избыточного веса Кристина как бы прозревала. Пожар любовной страсти стремительно угасал, оставляя пепелище.

– Чем больше я смотрела на Него, тем больше понимала, насколько же я заблуждалась. Он больше не казался мне демонической, байроновской личностью. Обычный потасканный мужик с остатками былого лоска. Да и лоск-то был напускной. То, что я еще недавно воспринимала как оригинальность суждений, как признак недюжинных способностей, на поверку оказалось банальной мужской пошлостью. Персонаж в стиле Васисуалия Лоханкина. А его пресловутая сексуальность? И где я только умудрялась ее находить в этом ленивом хмыре в старых трениках с отвисающими коленями?!

Что ж, за иллюзии мы платим сполна. И чтобы избавиться от них, порой приходится испить горькую чашу до дна.

В итоге они окончательно расстались. Он растворился в воздухе, и больше они не виделись. Кристина же осталась с испорченной фигурой и со скатившейся до нуля самооценкой.

 

Впрочем, оставалась работа. Руководство, надо отдать ему должное, отнеслось к Кристине с максимумом внимания и участия. У нее появилась возможность сделать следующий шаг по карьерной лестнице, что привело к новым перспективам, к увеличению заработной платы и, конечно, к еще большему увеличению занятости. Вслед за потерей любви пришли деньги, высокий социальный статус, признание ее профессиональных способностей.

Но проблемы это не решало и решить не могло. Полноценная жизнь не состоит из одного лишь удовлетворения амбиций, творческого или карьерного роста. Каждая из нас хочет иметь рядом семью, здоровых детей, любимого. Всем нам нужно интересное общение вне профессии. А ведь еще есть и сексуальная сфера жизни.

У Кристины же осталась одна работа. Жизненная программа, о которой столько толковал ей отец, была в общих чертах выполнена: Кристина состоялась в профессии и сама построила основы своего благосостояния. А дальше-то что? Счастья, счастья не было!..

Сам Валентин Александрович к тому времени уже умер, поэтому Кристина не могла даже у него найти подтверждение своей жизненной успешности.

С уходом отца она осталась совершенно одна. Все время и все силы отнимала работа – каждый день Кристины был расписан буквально по минутам. Поэтому времени на то, чтобы пойти куда-то, а тем паче на заведение новых знакомств попросту не оставалось. Друзей и приятелей не было. Все старые связи были давно утрачены. Да и доведись ей встретиться с кем-нибудь из своего прошлого круга друзей и подруг, вряд ли ей удалось бы поговорить с ними по душам. Постоянная концентрация на работе начинала приносить свои плоды: у Кристины постепенно начала формироваться профессиональная деформация, как называют это явление психологи. Любая организация предполагает иерархическую структуру, где есть начальники и подчиненные.

Многолетнее пребывание в такой структуре привело к тому, что Кристина сроднилась с ней. Попросту говоря, ей уже психологически сложно было общаться с кем-то на равных.

 

ОТСТУПЛЕНИЕ

Подобная профессиональная деформация часто наблюдается у военных, что послужило и служит поводом для бесконечных анекдотов. Да, иерархичность в армии доведена до предела, но, если вдуматься, смешного в этом мало. Предлагаю читательницам вспомнить, сколько из ваших знакомых по мере продвижения по карьерной лестнице напрочь теряли способность к общению на равных.

 

Итак, возвращаюсь к нашей первой встрече с Кристиной. С чего начать?

Было очевидно – налицо сильнейший психологический конфликт, который привел мою клиентку к кризису. Стало быть, прежде чем предпринимать что-либо, Кристину следовало вывести из кризисного состояния. Говоря научно, переключить ее доминанту. А если простыми словами – вывести ее из режима бизнес-машины. Фильм «Служебный роман» помните? Похоже, правда?

 

Мы начали с малого – с возвращения нормального внешнего вида: фитнес-центр, визажист, стилист, косметолог, диетолог… Мы наметили программу, которая должна была привести Кристину хотя бы в соответствие с ее реальным 33-летним возрастом.

Далее настал черед корректировки стереотипов поведения. Мы сосредоточились на тех психологических законах, на которых зиждется любое общение. Отрабатывались практические навыки бесед с разными людьми и на всевозможные темы. Особое внимание обращалось на интонацию, походку, жестикуляцию.

Не пренебрегали мы и искусством флирта. Очень большую роль на этом этапе играла групповая терапия, которая обеспечивает мгновенную обратную связь и одновременно возможность «разбора полетов».

А затем мы перешли к самому сложному – к повышению самооценки Кристины. Сложностей было хоть отбавляй, но Кристина справилась. И настал момент, когда она была готова для «работы в поле» – отправилась расширять круг своих знакомств.