Нагрудные кресты с иконографическими изображениями

Поскольку в восприятии христианства на Руси важней­шую роль играли иконы, то и кресты с иконографическими изо­бражениями получили в последующие века широкое распро­странение. Они отражали процесс развития русской иконописи.

В XIV столетии иконописное искусство Древней Руси, развив новые духовно-эстетические идеи, родившиеся в византийской культуре в эпоху «палеологовского ренессанса», достигло своего расцвета, и значение иконы в сознании русского человека все больше возрастало. Она являлась одним из важных путей к Богу, идеалом Красоты и объектом поклонения, обла­давшим чудотворной силой. В свою очередь тельные кресты, являясь в русской Церкви обязательным атрибутом таинства крещения (греческой Церковью крест при крещении не давался), становились первым училищем богословия для кре-щаемого. Естественно, что для усиления этой функции креста потребовалось все больше вводить в его пространство иконы. Большинство крестов с XIV века имеют иконографические изображения как на лицевой, так и на оборотной стороне.

Форма иконографических крестов в этот период повторяла описанные выше древние четырехконечные кресты и энколпионы, изменяясь в сторону латинских пропорций. Изначально предпочтительны были простые и строгие формы, удобные для помещения икон. В дальнейшем, особенно к XVII веку, они все больше усложняются, развивая форму и символику древних крестов. Концы прямых или расширяющихся балок

креста могли принимать крестообразную форму с прямыми или скругленными углами (рис.30,64), а также вид секиры или трилистника (крина) (рис.47). Иногда в иконографических крестах, как это было и в древних тельниках, появлялось сходство с раннехристианскими символами корабля или якоря, как это видно в кресте XVII века. (рис.31).

Кресты-мощевики XIV века стали значительно отличаться по форме от своих предшественников, энколпионов домон-

 

 

Рис. 31

Рис. 32

гольского периода, больше напоминая древнейшие четырех­угольные ящички для мощей. Они приобрели форму квадри-фолия¹ с уступчатыми, скругленными или килевидными кон-цами (рис.32,34,9). Такая форма могла возникнуть как более функциональная для мощевика, а также, как мы увидим далее, под влиянием литургической символики.

Похожую форму имели в XIV веке церковные рипиды, изначально несущие символику Небесных Сил (рис.33). Иконо­графия рипид и мощевиков также часто совпадала. В форме

¹ Квадрифолий (лат. quadrifolium — четырехлистник) — форма, образованная наложением двух пересекающихся квадратов, часто с закруглением углов одного их них.

32

уступчатого квадрифолия видели сходство с изображением Не­бесного града Иерусалима, а когда края принимали плавные очертания, она напоминала изображение Ангельских Сил (рис.32). Поэтому такие формы мощевиков и крестов рас­крывают исповедание веры, во второе пришествие Господа во Славе, в Силах и в Вечную Жизнь в Небесном Граде. Иконогра­фические кресты XIV — XVII и последующих веков, благодаря количеству и значимости помещенных на них рельефных икон,

 

 

Рис. 33

Рис. 34

на Руси и сами назывались иконами.

Типы литургической символики, влиявшей на форму креста. Так как в основе церковного искусства лежит литургическая символика, то и в нагрудных крестах, выпол­нявших богословскую функцию, она широко используется. Поэтому при анализе крестов следует учитывать литургический опыт, выработанный святыми отцами Церкви, начиная с VI века. Отметим, что символическое восприятие богослужения разви­валось по двум направлениям.

Одно разрабатывало умозрительную символику, возво­дящую к небесным иерархиям, используя принцип «неподобного подобия». Главным его теоретиком был преподобный Максим Исповедник (VII век), развивший идеи Дионисия Ареопагита.

Второе же стремилось символически связать литургию с земной жизнью Христа и использовало в большей степени ал­легорические и топологические принципы, как более доступные для широкого понимания. С этим направлением связаны имена святых патриархов Кирилла Иерусалимского (IV-V век) и Гер­мана Константинопольского (VIII век), а также архиепископа Симеона Солунского (XV век). Последнее направление получило большее развитие, так как было рассчитано на коллективное вос­приятие.

Иконография лицевой стороны крестов греческих пропорций. Основные богословские идеи раскрывались на лицевой стороне креста, а оборотная их дополняла. Рассмотрение иконографии на крестах начнем с лицевой стороны и с наиболее древних сюжетов и образцов, чтобы проследить, как постепенно раскрывалась древняя символика креста в свете евангельского учения, проявляя то или иное символическое значение бого­служения. Иконографические образы и сюжеты, находясь в определенной части креста, могли принимать различное зна­чение, зависящее от формы креста и всего комплекса изобра­жений. Так, кресты греческой и близкой к ней формы в большей степени передавали космический символизм и воспринимались «умозрительно».

Образ Христа находился в центре, иллюстрируя древнее пророчество: «Бог содела спасение посреде земли». В самом простом случае, когда на кресте присутствует только образ Спасителя, такое сочетание представляет модель четверочастного мира, созданного и упорядоченного Господом, который и сам воспринял тварную плоть, состоящую из четырех стихий: огня, воды, воздуха и земли. Это модель нового, Христова мира, просвещенного светом Евангельского учения. Облегчает такое прочтение наличие на концах крестов образов евангелистов или их символов в виде четырех животных, окружавших престол Вседержителя в Откровении Иоанна (4, 7-8). Хорошей иллю­страцией в этом случае является створка энколпиона XIII века из собрания Б.И. и В.Н. Ханенко (рис.35).

Евангелисты (или их символы) служат хранителями и

основой нового Христова мира. Каждый из них представляет собой один из элементов, способствовавших воплощению Гос­пода: Марк — огонь, Иоанн — вода, Матфей — воздух, Лука — земля. Согласно блаженному Иерониму (IV век), евангелистам соответствуют следующие символы: Марку — лев, Иоанну — орел, Матфею — человек, Луке — телец.¹ Это определение принято современной Церковью, как православной, так и като­лической. Обычно крестообразное сочетание этих символи-

Рис. 35

Рис. 36

ческих образов называется тетраморфом. Кроме значения симво­лов евангелистов святые отцы Церкви давали ему и другие толкования. Так Ефрем Сирин (IV век) и Григорий Великий (VI век) рассматривали тетраморф как символ самого Христа в различные фазы жизни: при рождении он — человек, при смерти — жертвенный бык, при воскресении - лев, при вознесении -орел. Согласно Герману Константинопольскому (VIII век) четы­ре символических существа означают деятельность Сына Божия: «Первое, подобное льву, представляет Его силу, царственную власть. Второе, подобное тельцу, знаменует Его священнический чин. Третье, имеющее человеческое лицо, явно изображает при-

¹ Подробнее об этом — Н.В. Покровский «Евангелие в памятниках иконографии», стр.ХХХII - XXXIV.

шествие Его как человека. А четвертое, подобно летящему орлу, указывает на дар через Святого Духа».

Часто встречаемая на крестах композиция Деисис, когда центральному образу Христа предстоят в молении справа от него—Божия Матерь, слева — Иоанн Предтеча, а сверху и снизу

— архангелы Михаил и Гавриил, более многозначна (рис.36).

Если исходить от формы креста, то возможно понимание его аналогично тетроморфу, где значение четырех стихий рас­пределяются следующим образом: Божия Матерь — земля, так как она дала земную плоть Господу, Иоанн Предтеча — вода, так как он крестил Его водою, Архангелы и по сути своей при­надлежат к огненно-воздушной стихии.¹

Но предпочтительнее толкование таких крестов, когда оно исходит от значения самой иконы. Деисис — в переводе

с греческого значит моление. Этим словом называется основная трехчастная икона, помещаемая в храме над царскими вратами,

— «ходатайство Новозаветной Церкви в лице молитвенно
обращенной ко Христу Богоматери по правую от Него сторону,
и ветхозаветной Церкви в лице Предтечи, по левую».²

Она является тем ядром, из которого развился весь иконостас. Образы Архангелов на вертикальной балке креста символически дополняют моления земных Церквей ходатайст­вом Небесной Церкви. Интересно, что на Руси греческое слово Деисис было образно воспринято как составное из двух русских

— «Деяния Иисуса», поэтому его написание в русском языке —
через «у» — Деисус. «На Руси пошли по пути раскрытия основного
и максимального смысла центрального образа Христа в со­
ответствии с чинопоследованием литургии, как дела Христова»³.
На кресте, который и сам понимается как Дело Божие, литур-

¹ «Сам Он — Создатель и Творец Ангелов приведший их в бытие из не
сущего, создавший их по образу Своему бестелесною природою, как бы
некоторым духом и не вещественным огнем, как говорит божественный Давид:
Творя ангелы своя духи, и слуги своя пламень огненный» Иоанн Дамаскин
«Точное изложение православной веры» кн.2, гл.III.

² Л. Успенский «Вопрос иконостаса».
' Л. Успенский «Вопрос иконостаса».

гическое значение Деисиса выступает особенно ярко.

Иконография лицевой стороны крестов латин­ских пропорций. Изображения Распятия. Безусловно, самым распространенным иконографическим сюжетом на крестах было Распятие. Все чаще присутствуя на крестах, оно со временем стало изменять их форму от греческих пропорций к латинским, более соответствующим фигуре распятого Спаси­теля. В этом случае космический символизм, свойственный

 

 

Рис. 37

Рис. 38

равноконечному кресту, уходил на второй план, выдвигая вперед идею иерейской искупительной Жертвы Христа и самого искуп­ления.

Эта идея стала глубоко осмысляться Церковью с момента обретения Животворящего Креста Господня царицей Еленой (326 г.) и все больше находила отражение в литургической символике. Именно вертикаль креста, в силу заложенного в ней значения духовной оси, осуществляющей связь небесного с земным, и наоборот, могла в большей степени выразить идею искупительной Жертвы как сама по себе, так и с помощью раз­мещенных на ней иконографических сюжетов и изображений.¹ Фигура распятого Христа, располагаясь в средокрестии и сама прообразуя крест, указывала на две сущности Спасителя: Боже-

¹ О символическом значении вертикали см. приложение 3.

ственную (вертикаль) и земную (горизонталь).

На древних крестах прямая фигура Христа с поднятой головой и открытыми глазами только обозначает Распятие. Спаситель представлен живым, воскресшим (рис.37,38). Рас­простертыми руками Он объединял воедино все народы, иудеев и язычников, знаменуя евангельские слова: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе»¹. Крестная Жертва Спа­сителя только подразумевалась, а показывался ее результат — торжество Господа, победившего смерть и дарующего спасение всем народам. Такие изображения преобладали как на Востоке, так и на Западе до IX века включительно, а на нагрудных кре­стах, благодаря своей лаконичности и выразительности, встре­чались и в последующие века.

В V — VII веках Церковь вела догматическую борьбу с монофизитской ересью. Монофизиты утверждали, что челове­ческая сущность Христа полностью поглощена Божеством, и поэтому в нем следует признавать только одну Божественную природу. Поэтому на христианском Востоке, где богословские споры были наиболее обострены, появилась необходимость более полно раскрыть сюжет Распятия во всем величии искупительной Жертвы Бого-Человека. Первым известным изображением, где Христос показан принявшим смерть на кресте, была упомянутая выше иллюстрация Анастасия Синаита (рис.5), как раз и слу­жившая аргументом в споре с монофизитами. С этого времени в Церкви зарождается иконография Распятия, в которой художе­ственными методами решается сложная догматическая задача — показать в равной степени и единстве две сущности Христа — Человеческую и Божественную, одновременно показать и смерть, и победу Спасителя, передать конкретный исторический образ и в нем раскрыть другую реальность — реальность духовную и пророческую.

Такая иконография получает свое окончательное догма­тическое обоснование в 692 году в 82-м правиле Трульского Собора. Собор создает канон, который определяет дальнейшее

¹ Ев. от Иоанна 12, 32.

развитие православного искусства, где главным является со­четание исторического реализма с реализмом Божественного Откровения, выраженного посредством известных форм, соответствующих духовному опыту Церкви.

В лучших образцах русской иконописи XIV — XVI веков Спаситель изображается умершим на кресте (рис.39). Глава склонена вправо¹, тело прямое или слегка изогнуто. Руки имеют горизонтальное положение, открытые ладони пробиты гвоздями.

 

Рис. 39 Рис. 40

Ступни ног пригвождены, каждая отдельно своим гвоздем. Его фигура выражает Божественный покой и величие, она как бы наложена на крест, и Господь, как и в древних Распятиях, открывает свои объятия всем народам, сходя с креста навстречу людям. Крестчатый нимб с греческой надписью , что зна-

чит сущий, символически подтверждает Божественную сущность Христа³ и говорит о Крестной Жертве Господа.

' «Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: свершилось! И приклонив главу, предал дух»(Ев. от Иоанна 19, 30).

² О надписи на нимбе Христа см. приложение 4.

³ Потому что «Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий». (Исход 3, 14).

Римская Церковь не поняла и не приняла правил Труль-ского Собора, и в VIII — IX веках осуждала Восточную иконо­графию, как умаляющую божественное достоинство. В то время Запад оставался сторонником идеализированного и символи­ческого изображения Христа. На Распятиях он изображался живым, часто в царском обличий, в длинном одеянии и короне.

В средние века на Западе отказались от идеализации в пользу земного реализма, и возник тот тип Распятия, который принято называть католическим (рис.40). Его черты навеяны духом того времени и отражают учение средневековых схоластов и проповеди Франциска Ассизского. Христос на кресте изобра­жается как умерший или испытывающий муки крестной казни человек. Натуралистически передается тяжесть провисающей на руках, страдающей плоти, перекрещенные ступни ног пригво­ждены одним гвоздем¹, глава увенчана терновым венцом. Такое реалистическое изображение с достоверными анатомическими подробностями является правдивой иллюстрацией казни, но ничего не говорит о главном — торжестве Господа, победившего смерть и открывшего нам жизнь Божественную. Концентрируя внимание на муках и смерти, оно обладает лишь простым эмо­циональным воздействием, вводя в соблазн сравнения своих греховных страданий с безгрешными искупительными Страстями Христа.

Изображения распятого Спасителя, сходные с католи­ческими, встречаются и на православных крестах, особенно часто в XVIII — XX веках. Единственным различием между православным и католическим Распятием, в этом случае, оста­валось только положение ступней ног Христа, особо отмеченное в русском иконописном подлиннике.

Форма Креста Господня. Титло и подножие. При изображении Креста Господня в православных нагрудных крестах не ставилась задача максимально точно показать орудие казни, тем более, что подробных описаний креста не сохрани­лось. Главным было, как и при изображении фигуры Спасителя,

новшество конца XIII века.

40

выразить идею Его Крестной Жертвы. Поэтому на древних нагрудных крестах орудие крестной казни или отсутствует сов­сем, или только слегка выступает из-за фигуры Распятого.

Основной формой Креста Господня, принятого визан­тийской и русской иконописью, является четырехконечный крест, дополненный двумя небольшими перекладинами сверху и снизу. Если верхняя перекладина прикрывает собой оконеч­ность креста, то он — семиконечный, а если верхний конец воз­вышается над перекладиной, то — восьмиконечный. Если на кресте отсутствует изображение Распятого, то, как правило, это восьмиконечный крест.

Верхняя перекладина на кресте обозначает дощечку с надписью вины Христа, установленную по приказу Понтия Пилата и упомянутую во всех четырех Евангелиях.¹ Ввиду того, что этой надписи не придавалось догматического значения, на древних иконах и крестах она отсутствует, а вместо нее с VII по XVI век пишется — (рис.34,38). Надпись, отражающая

текст Евангелия от Иоанна, «Иисус Назорей — Царь Иудейский», впервые появляется на Западе, а в русских памятниках — в виде славянских монограмм — с XVII века (рис.39).² Обычно

она присутствует только совместно с фигурой распятого Христа. Эта надпись на крестах, принятая Православной Церковью и старообрядцами поповских толков, вызывала ожесточенные споры в старообрядческой, безпоповской среде.³

Иначе обстояло дело с нижней перекладиной креста, которая обозначала подножие. Несмотря на то, что в Евангелии о подножии не говорится, и достоверных археологических данных о его существовании нет, оно упоминается многими от­цами Церкви и имеется на византийских и русских изображени-

¹ Ев. от Матфея 27, 37, от Марка 15, 26. от Луки 23, 38, от Иоанна
19, 19.

² Н.В. Покровский. Евангелие в памятниках иконографии. Стр.349.
' В основном старообрядцы безпоповских толков допускали в качестве

надписи на «пилатовой дщице» только титулатуру иногда дополняя ее

надписью Царь Славы, и только «федосеевцы» отстаивали титулатуру за что получили свое дополнительное название «титловщины».

ях Распятия с древнейших времен. Большинство исследователей считает, что подножие, согласно византийскому церемониалу, означает величие изображаемого лица.¹ Об этом говорят и слова псалмов: «Привозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его; свято оно»², «Поклонимся подножию ног Его»³. На древних крестах оно имело кубическую форму (рис.38) и было похоже на подножие, изображаемое на иконах у престола Вседержителя, тем самым показывая Спасителя и на кресте как Царя Славы.

Постепенно с девятого века объемное кубическое под­ножие в византийском и русском искусстве превратилось в широкую доску. В русских крестах XVI — XVII века она изобра­жается скошенной правым концом вверх. Возможно, таким образом художник условно передавал объем подножия, а может стремился подчеркнуть характерное для русских икон положение фигуры Христа, когда тело и голова склонены в правую сторону, а правая нога слегка приподнята. Подножие такой формы по­любилось и утвердилось в русском иконописании. Ему было при­своено новое символическое значение — «мерило праведное»⁴.

Находясь между двумя распятыми разбойниками, подно­жие обозначало перекладину весов страшного суда. Один конец опущен вниз под тяжестью грехов нераскаявшегося, низводя его в ад, а другой, освобожденный покаянием «благоразумного разбойника», поднят вверх, вознося его, согласно обетованию Спасителя, в рай. Тем самым символически выделялось значение покаяния, как пути к спасению⁵. Именно эту роль прежде всего выполняли изображения распятых разбойников на древних иконах (рис.4). И мы в молитве перед причащением Святых Да­ров говорим: «Яко разбойник исповедую Тя: помяни мя, Господи

¹ Н.В. Покровский «Евангелие в памятниках иконографии» стр. 347.

² Псалом 98, 5.

³ Псалом 131, 7.

⁴ Существовали даже иконы с таким названием. Пример — икона
«Мерило праведное», приведенная в каталоге христианских древностей,
собранных Н.П. Постниковым. М.,1887.

⁵ О скошенном подножии см. приложение 5.

Господи во Царствии Твоем». Таким образом, скошенное под­ножие служило лаконичным символом, помогающим полнее вос­принять сюжет Распятия и объясняющим определенные догматы Церкви. Но не стоит впадать в крайность, свойственную старо­обрядцам, которые при отстаивании восьмиконечного креста со скошенной перекладиной, перестали признавать четырехко­нечный крест подобием истинного Креста Христова.

Нужно помнить, что сама символика — не догмат, а только

 

 

Рис. 41

Рис. 42

средство его выражения. И если догмат остается незыблемым, то символика, как мы уже видели, может со временем изменяться как раз для того, чтобы сохранить в людских умах неизменным догмат.

Восьмиконечный крест, имея на Руси самое широкое рас­пространение, становится символом Русской Православной Церкви, при этом не умаляя значения четырехконечного креста и креста с двумя перекладинами, которые также признаются образами Креста Христова. Он оказал влияние и на основную четырехконечную форму нагрудного креста. К концу XV, а осо-

бенно к XVII веку появляются нагрудные кресты восьмиконеч­ной формы (рис.41) или имеющие выступы на вертикальной балке, имитирующие элементы восьмиконечного креста (рис.42). В иконографических крестах, как мы увидим далее, это дает возможность усилить значение вертикали за счет допол­нительных сюжетов, размещенных на поверхности выступов.

Копие и трость. Рядом с крестом изображаются копие и трость с губкой — орудия страстей, которым также оказывается поклонение. На некоторых нагрудных крестах с изображением Распятия копие и трость находятся в руках воинов, по преданию носящих имена: Лонгин (с копием) и Стефатон (с тростью и губкой).' Часто воин с копием отождествляется с сотником Лон-гином, ставшим христианином и принявшим мученическую смерть.

В Евангелии от Иоанна (19, 34), где говорится о про­бодении ребра умершего на кресте Спасителя, не указывается, какой именно бок был пронзен. Но в древней церковной традиции правая сторона всегда имела положительный характер. А так как рана Христа от копия имеет важное символическое значение: кровь и вода, истекшие из раны, по святому Августину ( 430), являются символами Святых Таинств — Евхаристии и Крещения, которые знаменуют и саму Церковь, родившуюся из ребра Христа — Нового Адама, то она и располагается справа — на стороне вечной жизни. Значение Церкви и ее Святых Таинств часто подчеркивается на иконах Распятия наличием потира, куда стекает кровь Спасителя. Пронзание копием правого бока Христа изображается практически на всех древних памятниках (визан­тийских и русских) (рис.4) и отражено в проскомидии, «где воспоминание об этом событии соединяется с прободением десной страны евхаристического агнца».²

Трости с губкой не придавалось такого важного симво­лического значения, как копию, поэтому она изображается слева

' Пример — крест №55 из каталога собрания древностей графа А.С. Уварова, отд. XI рис. 149.

² Н.В. Покровский. Евангелие в памятниках иконографии. Стр.361

от Спасителя и напоминает нам крестные муки Христа и древнее пророчество: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом»¹. На некоторых крестах трость изображается как бы процветшей, с отростками по бокам (рис.43). Это отражает слова Евангелия от Иоанна (19, 29), где говорится, что губка с уксусом была наложена не на обычную трость, а на иссоп — растение, употребляемое у евреев как кропило в обрядовых

 

Рис. 43

очищениях. В Библии, в книге Исход (12, 22), пучком иссопа, смоченном кровью пасхального агнца, евреи мазали пере­кладины и косяки дверей своих жилищ.

К началу XVII века символика раны Христа стала забы­ваться, и на крестах с этого периода иногда встречаются изобра­жения орудий страстей, когда копие расположено слева от Спасителя, а трость — справа (рис.56).

Иерусалимская стена. За крестом с распятым Спаси­телем часто встречаются изображения стен Иерусалима. Уже в V —VI веке Распятие на дверях церкви святой Сабины в Риме

Псалом 68, 22.

показано на фоне стены (рис.3). На русских крестах такие изображения получают широкое распространение с XV века (рис.42,47). Их главная задача — помочь шире раскрыть сюжет Распятия как искупительную Жертву Христа. Видя в них стену исторического Иерусалима, мы вспоминаем, что согласно Евангелию, Распятие свершилось вне стен города. Святые отцы Церкви придавали этому особое значение. По словам Иоанна Златоуста: «потому Она [Жертва] принесена вне города, за его стенами, дабы ты знал, что эта Жертва вселенская, дабы ты знал, что это приношение за всю землю, и что это — общее очищение всего естества нашего»¹.

Кроме образной передачи значения указанной подроб­ности Распятия, иконография Иерусалимской стены возводит нас к образу Горнего Иерусалима — Царствия Небесного, откры­того для человека искупительной Жертвой Христа. Сам распя­тый Господь на фоне стены являет евангельский образ врат нашего спасения: «Я есмь дверь: кто войдет мною, тот спасется»². Часто в стене по сторонам Спасителя изображаются еще двое врат, что соответствует модели стены Небесного Иерусалима, данной Иоанном Богословом в Откровении (21, 12-13). Такое же значение прослеживается и в храмовой алтарной преграде с тремя вратами, где центральные Царские врата представляют образ Христа и вход в Небесный Иерусалим.³ Тем самым, изо­бражение стены за распятым Спасителем вносит в сюжет Рас­пятия и символику литургии.

Как мы увидим в дальнейшем, в стремлении показать на русских крестах Распятие как литургию, могут использоваться и другие образы и художественные приемы.

Образы на горизонтальной балке креста. Рассмо­трев на нагрудном кресте центральное изображение распятого

' Иоанн Златоуст. Беседа вторая о кресте, сказанная в Святой Великий Пяток.

² Ев. от Иоанна 10, 9.

³ Эта же символика входа в Царство Небесное могла быть заложена
и в изображении Распятия на дверях церкви святой Сабины (рис. 3).
(прим. автора).

Спасителя и Его Креста, обратимся к образам, размещаемым на горизонтальной балке. В случае, если концы креста особо вы­делены, образуя медальоны различной формы, то в них, как правило, изображаются образы предстоящих: Божией Матери — справа от Христа, и Иоанна Богослова — слева. Когда горизонтальная балка прямоугольной формы — предстоящих может быть больше: к Иоанну Богослову добавляется сотник Лонгин, а к Богородице — кто-то из святых Жен Мироносиц. Обычно они показаны погрудно, в скорбных позах, обращен­ными к кресту.

Иногда вместо Иоанна Богослова изображается Иоанн Предтеча (рис.43).Такая композиция несет значение не только Распятия, но и Деисуса как дела Христова.

В расположении образов святых на нагрудных крестах можно увидеть значение, которое имеет положение на дискосе частиц, изъятых из просфор при совершении проскомидии, где центральное место занимает Жертва Христова, по правую сторону — частица в честь Божией Матери (потому что она на небесах одесную Бога), а по левую — девять частиц в честь девяти ликов всех святых, и множество частиц внизу за живых и мертвых, всех верующих во Христа.

На горизонтальных оконечностях некоторых крестов иногда встречаются поясные изображения первоверховных апостолов Петра и Павла или вселенских святителей и творцов литургии — Василия Великого и Иоанна Златоуста. Эти допол­нения указывают на понимание креста с распятым Спасителем как престола, на котором происходит таинство литургической жертвы.

Самое важнейшее в алтаре место — святой престол, отцы Церкви трактуют как истинный жертвенник и трон Господень, как гробницу и символ Воскресения.¹ Естественно, что в на­грудных крестах, выражавших аналогичную символику, мог использоваться образ святого престола. Он угадывается, когда над Распятием на иконах и крестах (чаще поклонных) изобра-

¹ Подробнее о святом престоле см. «Новая Скрижаль» ч.1, гл.III.

жается киворий, подобный надпрестольной сени¹ (рис.44). Вы­деление в средокрестии нагрудных крестов квадрата с изобра­жением распятого Христа или Спаса Вседержителя также помогает увидеть в нем образ четверочастного и четвероуголь-ного престола, возвышающегося среди алтаря. Наиболее заметно это в квадрифолийных крестах-мощевиках XIV века, где цен­тральный квадрат является еще и вместилищем для мощей (рис.34), так как под престолом по церковному обычаю «устро-

 

 

Рис. 44

Рис. 45

яется как бы гроб, ковчежец, в котором полагаются и погреба­ются мощи мучеников или других святых»².

Рассмотрим иконографические композиции, встречаю­щиеся на вертикальной балке нагрудного креста. Они литур­гически развивают центральный сюжет Распятия Спасителя и

' «Святые отцы, как бы небо, устрояют покров над святою трапезою, и под сим покровом, называемым киворием (сень), среди четырех столпов, возвышается как земля, священный престол. В устройстве-то этой сени и исполняется слово пророческое: Бог содела спасения посреде земли» Новая Скрижаль ч1, гл.4.

² «Новая Скрижаль» ч.1, гл.III §5.

48

показывают результат Крестной Жертвы — победу над адом и открытие дверей рая, Воскресение и Вознесение Господа.

Иконография нижней части креста. Нижняя часть креста обычно посвящена Воскресению и победе над адом. Здесь раскрывается смысл слов воскресного канона: «Смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Сокрушение ада показывается на древних иконах и лицевых Псалтирях как попирание Крестом Христовым змия, дракона или бородатого мужчины, являющихся олицетворением ада и сатаны. На резной константинопольской иконе XI века это сделано с такой убеди­тельностью, что крест буквально пронзает чрево сатаны, о чем свидетельствует и греческая надпись (рис.44). Возможны и лаконичные варианты в виде пасти дракона или устрашающей головы сатаны.

Но в мелкой пластике антропоморфные изображения ада крайне редки, так как без соответствующих надписей их легко спутать с образом восставшего Адама, который также присут­ствовал внизу древних Распятий, иногда совместно с драконом (рис.45).

Наиболее ясно эти образы выступают в широко распро­страненной с VIII века композиции «Сошествие Христа во ад», где воскресший Спаситель сокрушает ад и выводит из него Адама и Еву. В ней выражена основная идея Крестной Жертвы -Воскресение Господа и искупление первородного греха. Поэтому «Сошествие во ад» часто изображали на нагрудных крестах (обычно под Распятием), а иногда этот сюжет становился главным и единственным на кресте, как, например, на энкол-пионе XI века (рис.46). Но сложность его изображения на небольших нагрудных крестах вызывала необходимость в ла­коничном символе, передающим идею искупления. Таким символом стало изображение под крестом главы Адама в виде черепа. Оно появляется на нагрудных крестах не позже IX века и получает в дальнейшем повсеместное распространение. Этому способствовало существование теснейшей внутренней связи между Адамом и Христом. Из церковного Священного Придания известно о захоронении черепа Адама именно на месте Распятия

Спасителя — горе Голгофе', отчего она и получила свое название - лобное место². Об этом упоминает Василий Великий и Иоанн Златоуст. Отцы Церкви называют Христа Новым Адамом, иску­пившим первородный грех и открывшим человеку путь к Жизни вечной.³ Эта связь Христа и Адама была широко отражена в христианской литературе и поэтому не требовала никаких пояс-

 

Рис. 46

нительных надписей на иконах. Зато на простых крестах, не имеющих ни Распятия, ни Адамовой главы, встречались надпи-

 

¹ Предание о захоронении Адама см. приложение 7

² Гора Голгофа (др. евр. Gilgeiles-Golal — череп, лобное место) своей
формой напоминала череп и.служила у евреев местом казни преступников.

³ «Первый человек из земли перстный, второй человек Господь с неба»
(Первое послание коринфянам апостола Павла 15, 47).

«Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (Первое послание коринфянам апостола Павла 15, 22).

«Как преступлением одного (Адама) всем человекам осуждения, так правдою одного (Христа) всем человекам оправдание в жизни» (Послание к римлянам апостола Павла 5, 18)

⁴ Надпись из ватиканской рукописи слов Григория Богослова 1063
года. (Н.В. Покровский. Евангелие в памятниках иконографии, стр. 356)

си, древнейший пример которой приводит Н.В. Покровский⁴:

или (Адам падший или первозданный восстал крестом)

Эта криптограмма, наравне с