По узким улочкам Мумбая шел, спотыкаясь капитан,

Своей походочкою шаткой - не то чтоб трезв, не то чтоб пьян…

Александр Иванович Переверзев - капитан 2 ранга в отставке из 1 ЦНИИ МО, ныне представитель отдела внешних сношений НПФ «Меридиан» - неоднократно посещал мои фрегаты проекта 17, предпочитая тему БИУС-17, но являясь формальным начальником моих трудящихся на заказах по АПЗ-028, СТС-М и ССПО «Блокировка-17М».

Познакомились мы давно, еще на строительстве 1135.6, часто бывая за рюмкой в одной компании в коллективе строителей Балтийского завода.

Вместе мы хоронили строителя Валеру Деревянкина.

Как третья часть из всего БИУС-17, их система RDDU обеспечивала полное отражение и предварительный анализ всей надводной обстановки по данным всех РЛС корабля.

Александр Иванович, как бывший работник 1 ЦНИИ МО, проникся этой работой и организовывал ее воплощение в жизнь на заказах 17.

Человек он был нервный и горячий, считал что все ему почему-то должны и в случае, если ситуация складывалась не в его пользу, то начинал орать не по делу, демонстрируя свое активное отношение к работе.

Естественно, это никому не нравилось.

Тем более, что он приехал по другому Контракту – по БИУС-17, которым мы не обязаны были заниматься, а только по своей доброй воле помогали российским специалистам с транспортом, проживанием и другим административным вопросам на МДЛ.

Как говорилось в бестселлере «Брат-2» - «Ми русские должны помогать друг другу!».

Он приехал и сразу начал орать и качать права, на что ему сразу объяснили, что в этом случае он будет ходить пешком и прочее, а если продолжит вести себя нагло, то вообще будет лишен нашего покровительства и общего расположения.

До него этот вопрос то доходил, то уходил, а вообще он один раз даже меня вывел из себя и я вынужден был объяснить ему матом, что если он считает, что ему что-то должны, то должен показать документ, где это написано или квитанцию о том, что он заплатил.

И послал его вдаль вдоль забора, настоятельно рекомендуя ко мне больше не обращаться ни по каким вопросам БИУСа, ни по личным.

Он потом осознал и пришел с бутылкой извиняться.

Мы и так всем помогали, но при этом знали границы своих полномочий.

Люди, работающие на БИУС: от «Авроры», от Меридиана» и от «Марса», у которых были приборы на корабле, считали меня своим папой, а Карташова и Попова – дедушками.

Мужик он был не плохой, но истеричный, и когда у него что-то не получалось, начинал орать не по делу, чтоб его все спасали.

Когда мы пошли на банкет в «Трайдент» на «День России» 12 июня, который организовало Консульство РФ в Мумбае, я дал ему свой пиджак.

Смотри, не помни и не напачкай!

Его истерики сильно подвели его при сдаче задач очередного этапа RDDU на «Сахъядри».

Мы с Карташовым, по просьбе ВП, тоже оказались в это время на заказе в посту CAIO-17 рядом с ГКП.

Лейтенант-коммандер доложил старшему офицеру ВП коммандеру Чохану, с которым мы в первый раз встретились и познакомились в этот день, что задачи сданы и все в порядке, но что он хочет потребовать от российских специалистов дополнительных работ.

Это было неправомочно!

Александр Иваныч стал орать, что, мол, не имеете права, что у него билет – в общем, закатил истерику и потерял лицо.

В Азии этого делать нельзя!

Можно поступить, как Миша Пахомов – плюнуть и уехать за счет предприятия, но это можно делать, когда ты уверен в поддержке предприятия и своей правоте, а Александр Иваныч своего начальства боялся.

Я сказал ему: «Не теряй лицо!».

Ты российский капитан 2 ранга, а тебя строит какой-то мальчишка-лейтенант. Пошел он нах!

Завтра вызовем коммандера Романа на МДЛ, и он нам все подпишет. Никуда не денется!

- Коммандер Чохан не будет при нас осуждать своего индийского корабельного офицера, хотя мы и правы. Это индусы!

- То, что у тебя билеты их не колышет, а наоборот - дает шанс выкручивать руки, используя этот факт. Лучше бы ты молчал про это!

- Поехали отсюда в отель обедать. Кончай унижаться!

Все так и случилось, как я сказал, и документы по RDDU были подписаны вовремя.

В Азии, и не только в Азии, никогда нельзя терять свое лицо!

Азиатам нравиться смотреть, как бесится белая обезьяна, и они умело используют эту выгодную ситуацию в свою пользу.

Александр Иванович еще не раз приезжал в Мумбай и на мои фрегаты 17, и с доработками «Требования-М» на первые три 1135.6, и мы с ним встречались и дружили за рюмочкой.

Иногда я ласково называл его – «старый плавучий чемодан» и ставил ему песню Александра Кальянова:

Отставной капитан – Александр Иваныч,

Сам себе капитан – капитан-капитаныч.

Без тебя корабли и уйдут и вернуться.

Ну, а волны в дали тихо стонут и бьются.

ИНДИЙСКИЙ ГРИПП.

 

Особенностью инфекционных простудных заболеваний в Индии является то, что они сопровождаются шквальным насморком.

При этом во время безостановочного чихания пробивает по ребрам и по рукам до локтей как будто электротоком.

Потом опухает вся носоглотка и ночью не уснуть.

Зато лечат просто – дают горсть волшебных таблеток и пошел!

Дешево, сердито и очень эффективно!

 

ГОША ХОРОШИЙ.

От МНИИРЭ «Альтаир» на заказы проекта 17 много раз приезжал Гоша Осипов – специалист по электропитанию.

Сам Гоша был родом из деревни Раменское, которая находится рядом с Гжелью, знаменитой своими керамическими изделиями.

Гоша был добрый и ласковый, но беспощадный халявщик.

Если где-то в номере отеля ограниченный коллектив специалистов собирался откупорить сосуд, то через некоторое время в номере появлялся Гоша, чтобы ненавязчиво принять участие.

Часто в отеле «Притам Мидлтаун» Гоша заходил в гости к Анатольевичу – настоятелю отеля «Притам».

Анатольевич любил настаивать водку на своем – перчике или клюковке.

Гоша заходил, садился и утверждающе заявлял: «Я у тебя посижу!».

После небольшой паузы он переходил к основному вопросу: «Ты пиво будешь?».

Ответа на этот вопрос не требовалось потому, что Гоша либо предлагал свою помощь в распитии, либо, если Анатольевич не хотел пить, выпивал на него. Все это происходило так отработано, не навязчиво, как бы само собой разумеющееся.

Ласковый теленок всех телок сосет.

За период строительства фрегатов Гоша успел жениться на молдаванке, которая его поколачивала за его безобидное хобби, и родить дочку.

Теперь командировки стали для него отдыхом от семейной жизни, где он мог со всеми безнадзорно дружить.

Хотя финансирование на алкоголь в командировке значительно сократилось – большую часть суточных командировочных средств существования отбирала семья.

Когда Гоша и остальной «Альтаир» переехал из отеля «Рами Гестлайн», где их целовали в попку, в «Фариаз», то через некоторое время пришел ко мне с жалобой: «Ночью менеджер сделал мне замечание!».

Жорж, что случилось?

Я в «Рами» привык спать, не снимая одежды, при включенном свете и телевизоре (видимо, пьяный), а тут позвонили в номер в 24 часа и сделали замечание.

Обижают!

Пришлось налить Гоше успокаивающую рюмку виски и выставить за дверь.

Не готовы еще москвичи для жизни заграницей.

А ведь этот еще из лучших!

ЗАЛЕПУКИН И ЛЕЖЕПУКОВ.

В бригадах МНИИРЭ «Альтаир», прибывающих на заказы проекта 17, были два специалиста, отличающиеся своими неординарными фамилиями: Залепукин и Лежепуков.

Залепукин ничем особенным не отличился, а вот его коллега, сначала вел себя вполне достойно, а вот во время окончания ХИ вдруг впал в запой.

Что-то в голове перещелкнуло!

Для начала не вышел на работу, и в процессе развития затяжной пьянки упал мордой об угол тумбочки и разворотил себе щеку вдребезги.

Вызвали врача, и морду зашили, но теперь у Лежепуков появился формальный повод не посещать корабль, а в магазин то он ходил регулярно.

Главный стреляла «Штиля» Илья Игоревич Бугаец не принимал никаких мер к спасению специалиста из объятий зеленого змея, а тот наслаждался свалившейся на него свободой и процессом.

Лежепуков был с «РАТЕПа» и их старшой Вячеслав Викторович Головлев – очень уважаемый специалист-прожекторист – пытался на него повлиять и даже выставлял у его ложа караул, но Лежепуков, проявляя чудеса изобретательности, умудрялся, минуя кордоны, пробираться в вайншоп и тормозить не собирался.

Пришлось через неделю отправлять его с сопровождающим на Родину.

Вроде безобидный сначала был дедушка, а как его проняло в конце командировки в Индии!

Вот такие встречаются замечательные фамилии и специалисты в МНИИРЭ «Альтаир» и как приходилось с ними бороться.

СПКБ ПРОТИВ МЕНЯ В ИНДИИ.

Меня послали в 2006 году в командировку в Индию по позиции руководитель-главный консультант группы российских специалистов на МДЛ по проекту 17.

Как я тогда думал, это будет командировка три раза по пол года.

Ни с какими руководящими документами меня не познакомили.

Не показали общий контракт на командирование специалистов в Индию, и, только, приехав на МДЛ, я с большим трудом получил копии этих руководящих документов, по которым мне в дальнейшем предстояло жить и работать 6,5 лет.

Там я узнал:

- что после 6 месяцев проживания заграницей, специалист садился на усиленные налоги – 30 % от зарплаты, и что это может впоследствии пересчитываться в пользу специалиста;

- что зарплата мне будет начисляться по среднему по бюро заработку;

- что суточные будут идти в первые два месяца по 62 $ США, а потом по 42 $ до очередного отпуска;

- что тринадцатая зарплата мне в бюро не положена, а МДЛ по контракту между Президентом Индии и «Рособоронэкспортом» будет платить мне подъемные и тринадцатую зарплату в объеме двух ставок «возмущения» - около 20 тысяч $;

- что за месяц в тропиках мне положен день к отпуску.

Я договорился на 11 ПРГ в Гоа с Владимиром Евгеньевичем Юхниным, что СПКБ заплатит за меня и за тех, кто окажется в подобной ситуации в период командирования налог после пол года в Индии.

Однако, с подачи Бурлая, Спиридопуло решил, что получать тринадцатую зарплату и подъемные от МДЛ для конструкторов будет слишком жирно и получать за нас ее будет он сам.

У меня присвоили девятнадцать тысяч двести пятнадцать $ по акту калькуляции за период 2007-2008 годов.

Копия этого акта калькуляции у меня есть.

Я дал им возможность украсть подъемные и тринадцатую у Э.С.Качарова за два года и у А.Н.Кобца за один год, когда они работали на МДЛ по позиции 193.

Мне они сказали, что в договоре-комиссии ничего об этом не сказано, хотя соблюдение международного Контракта, в котором сказано, что «специалист имеет право…» никто не отменял.

Под специалистом они имели в виду себя и свой карман.

За меня пытался вступиться Олег Васильевич Моисеенко из «Судоэкспорта», но Бурлай искусно уклонился от встречи с ним, а прямой разговор со Спиридопуло ни к чему хорошему не привел – мне в лицо сказали, что черное – это белое и что я ничего не понимаю в документах и контрактах.

Типа, деньги ваши – стали наши.

«Судоэкспорт» и «Рособоронэкспорт» мне посочувствовали, но вступаться за меня не стали – ваше внутреннее дело.

Себе дороже - с говном связываться!

Стабильно получал тринадцатую и подъемные от МДЛ только О.А.Карташов – мой страшный инженер-переводчик и министр-администратор, но как нештатный агент СВР и отец сына, работающего в «Рособоронэкспорте».

Однажды, представители военной приемки попросили меня представить сертификаты качества на клапана систем противо-пожарной защиты.

Их поставляло СПКБ.

Когда я позвонил Агличинову и попросил его прислать эти сертификаты, он воспринял мою просьбу как личное оскорбление: как это Баринов дает поручение главному конструктору!

Пришлось мне звонить Михаилу Соломоновичу Темкину в кабинет начальника 41 отдела, где он играл в шахматы, и просить его переслать эти сертификаты мне с оказией с тем же балбесом Агличиновым.

В Мумбае я женился, а поскольку уже знал, что у меня будет большой резерв сэкономленных позиций, попросил Спиридопуло взять на работу мою жену в качестве секретаря-делопроизводителя.

За это я мог работать, решая вопросы без вызова специалистов, если бюро, как они мне говорили, это не выгодно.

Мне отказали, и я так и не смог разобраться - выгодно для бюро посылать специалистов в заграничные командировки или нет.

На себе руководство в заграничных командировках не экономило.

Чего только стоили бездарные переговоры с пупавайскими верфями в Мумбае в течение 3-х лет Сенчуровым и Соколовым.

Чудом ушли!

Поставка ЗИПа длительной эксплуатации на проект 17 запаздывала и в интересах испытаний первых двух заказов «Шивалика» и «Сатпуры» пришлось разукомплектовать третий заказ «Сахъядри».

Это называлось канибализацией.

Но рядом, в Мумбае базировались три фрегата 1135.6 с примерно таким же составом вооружения и ЗИП ДЭ у них был.

На 19-м ПРГ в Гоа я обратился к В.А.Перевалову и М.Н.Агличинову, а также начальнику соответствующего департамента «Рособоронэкспорта», с просьбой прислать мне на МДЛ неофициально электронной почтой или на дискете информацию о ЗИПе ДЭ заказов 1135.6.

Я мог подсказать индусам, что и где можно взять для продолжения испытаний заказов проекта 17.

Они мне сказали: «Напиши нам официально, что тебе надо», а в ответ начали со мной переписку о том,

- что Заказчиком является Балтийский завод,

- что это коммерческая тайна, которая не подлежит передаче третьей стороне;

- и что ничего они мне официально не пришлют.

Идиоты!

Я не являлся третьей стороной для СПКБ, сотрудником которого я был, и мог в любое время взять эти документы в архиве, если бы находился в РФ.

Я не являлся третьей стороной для индусов, работая на индийских заказах в интересах индийского флота.

Им просто не хотелось мне помочь, и они писали мне в ответ полную х-ю, официально не желая помочь.

В конце-концов дискету с отсканированным ЗИПом ДЭ 1135.6 на МДЛ мне прислал коммодор АК Саксена из штаба флота в Нью-Дели.

Но в своих ответных письмах я над этими пидорами всласть поиздевался, чего они, похоже, даже не поняли.

Они даже дедушке-академику Юхнину свою херню на подпись подсовывали - дебилы-саботажники, а он подписывал.

Когда я начал работать с этой информацией, меня поразило, что в ЗИПе ДЭ лежат не электронные блоки, а отвертки, каски, ломы, деревянные бруски, нитки и изолента, которой на МДЛ навалом.

Еще бы носки и зубочистки продали бедным индусам на вес золота в качестве ЗИПа!

Решить вопрос с поставкой шайб от противопожарных баллонов с ВВД, утерянных на МДЛ, ни ГК Агличинов, ни Темкин, ни «Рособоронэкспорт» за три года так и не смогли, потому что не хотели.

Очень профессионально они обосновывали свою административную и техническую импотенцию.

Лишь бы ничего не делать и не нести ответственность, что для них является высшим профессионализмом!

Чего мне стоила истерика Сенчурова, когда я по производственной необходимости продлил командирование Вовы Жуйкова.

Как это я посмел командовать специалистами!

Без Вовы вся работа СПКБ на квартал остановилась, и сам Сенчуров работать не может, а Спиридопуло плохо спит на рабочем месте.

С тех пор я стал посылать письма на продление специалистов СПКБ в «Судоэкспорт», а этим мудакам в копии.

На летнем ПРГ в СПб в 2-011 году, на котором я не был, эта теплая рукоблудящая компания нажралась, а потом вспомнила, что индусы должны им заплатить 10 % удержанной гарантийной суммы за проект = 365 тысяч американских долларов – премию за головной корабль проекта 17.

Сами вопрос не решили, а начали прессовать меня – отправляй специалистов в РФ в разгар ШИ домой.

От того, что я бы написал письмо на отправку, ничего бы не изменилось, и я тупо отдавал письма в перевод и со своими комментариями в сопроводительном письме посылал на МДЛ и в военную приемку.

Послал раз, послал два, а потом мне приносят письмо военно-морского атташе Индии в Москве в адрес ФС ВТС, «Ростехнологий», «Рособоронэкспорта» и СПКБ, а мне на МДЛ в копии:

«Решение руководства СПКБ об отзыве специалистов во время ШИ заказов противоречит духу дружеских российско-индийских отношений и должно быть отменено сразу.

Вопрос об оплате 365 тысяч долларов должен был быть поднят и обсуждаться на ПРГ в установленном порядке, что сделано не было».

Типа, Спиридопуло – враг индийского народа и занимается международным шантажом, а решение об оплате рассматривается в настоящее время в объединенном штабе индийского флота начальником департамента закупок, поставок и материалов вице-адмиралом Ганешем Махадеваном.

Вечером иду в отель к Алексею Козлову, сидим, беседуем, и тут звонит этот мудак Агличинов и с ходу: «Ты выполнил наш приказ об отправке специалистов?».

Как будто это я беру им билеты!

И это после такого письма!

Я просто передал трубку Алексею Ивановичу, и тот подтвердил Агличинову, что индусы обещали заплатить в ближайшее время.

Хотели меня подставить, а сами по роже от индусов получили, и всё им как с гуся вода.

Потом, приехав в отпуск, я узнал в бухгалтерии, что премию за головной корабль проекта 17 в СПКБ так и не получили.

Наверное, карманный визирь Леонид Беньяминович Басс ее сразу из Москвы после «Рособоронэкспорта» в Англию перевел семье Спиридопулы на карманные расходы.

Когда командирование специалистов СПКБ на МДЛ закончилось, обо мне забыли и больше испытаниями фрегатов проекта 17 и моей работой в Индии никто не интересовался.

ОБЩЕЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ 15А.

 

Во время последней встречи в Мумбае, Александр Ильич Комок попросил меня забрать на МДЛ документы для него.

Он не уточнял какие, но я догадался, что это будет общее расположение проекта 15А, для выполнения работ по союстировке систем вооружения аналогичной той, какие ЦТ СССР выполнил на моих заказах проекта 17.

Документы будут в виде флешки или дискеты, сказал мне Александр Ильич:

- Принесет их известный тебе старший офицер SNWO (WOT) МДЛ -коммандер Чохан, с которым мы трудились вместе на ремонтном цехе.

- Напомни ему после 25 марта.

Я напомнил, коммандер Чохан ответил: «Есть!», и после обеда 25 марта матрос принес мне чертеж в виде бумажного носителя с подозрительными штампами на английском языке и учетным номером экземпляра.

Я унес чертеж в отель и спрятал на самое дно своего самого большого чемодана.

А через 2 дня ко мне прибежал хороший парень лейтенант-коммандер Авниш Кумар в диком волнении:

- Мистер Баринов!

- Верните, пожалуйста, чертеж!

- Я его подписывал!

- Я за него расписывался, и два экземпляра числятся в секретном архиве за мной! Меня даже могут посадить в тюрьму!

- Сэр! Спасите меня и мою семью!

Я ответил, что чертеж уже отправил, но могу вернуть его через несколько месяцев.

Лишаться чертежа и подводить Сашу Комка не хотелось, но и хорошего парня Авниша Кумара было жалко.

Начали рассматривать возможные варианты.

Я предложил отрезать от чертежа секретный штамп с его фамилией, но это решение тоже было неудовлетворительным.

В конце концов, мы договорились, что он отксерит для меня с другого экземпляра чертеж квадратно гнездовым методом в виде четырех кусков в формате А3, и я обменяю эти куски на его секретный экземпляр.

Так мы и сделали, и все остались довольны.

Коммандер Чохан сдержал обещание.

Авниш Кумар выполнил поручение коммандера Чохана.

Я оказал услугу Александру Ильичу Комку.

Александр Ильич поимел техническую информацию для заключения в перспективе договора на проведение работы на МДЛ по заказам проекта 15А

ИТОГИ.

 

Я вернулся в Россию 5 апреля 2013 года.

Пришел в СПКБ и доложил своему начальнику 52 отдела Меркулову и заместителю генерального директора Сенчурову о выполнении Контракта по строительству и испытаниям фрегатов проекта 17.

Пошел и к Спиридопуло, но секретарь Патрушева меня к нему не пустила – он был очень занят с утра в понедельник – медитировал.

Сенчуров сказал мне, что надо будет переговорить, но за два месяца так обо мне и не вспомнил.

Посадили меня за шкаф на место ушедшего на пенсию Владимира Николаевича Мишурнова, где, когда у меня шла послетропическая акклиматизация, меня колбасило, и я задыхался от духоты.

Вообще при возвращении домой из Мумбая у меня началась отдышка, отекали ноги, обострялись проблемы с кишками, трескались пятки, и я даже ходил иногда с трудом.

Все женщины нашего сектора больные, но сидят у окон, которые запрещают открывать, чтобы их не продуло.

У окна сидеть гораздо приятнее.

Кроме этого вся комната заставлена шкафами со старой документацией, а еще на подоконниках и шкафах они разводят рассаду для своих садоводств.

Окна можно открывать только в проветривание, когда женский персонал объединяется, чтобы пить чай за шкафом в буфетной выгородке.

Тесно, пыльно, душно!

Это хуже, чем в тропиках, где всегда можно найти прохладу в помещениях с кондиционером.

Настоящий пердильник!

Работу в бюро отличает суета мелкого офисного планктона, который с важным видом и в галстуках носят никчемные бумажки на согласование различным мелким начальникам и друг другу.

Огромное море внутренней макулатуры, которое обеспечивает перераспределение ответственности и материальных средств внутри бюро.

Большие начальники сидят в кабинетах и иногда вызывают к себе исполнителей, чтобы задать вопрос.

Что они делают все остальное время, когда не курят на лестнице, составляет коммерческую тайну.

Деньги то платят за то, что продается наружу, а не за тот внутренний онанизм из множества служебных записок, определяемых СТП предприятия и службой качества.

В море макулатуры полностью теряется смысл того, чем занимаются люди, но зато все при деле.

Особенно те специалисты из вспомогательных, проверяющих отделов, которые визируют документы, не неся за них ответственности.

Исполнитель всем должен и всегда виноват!

Не весело меня встретило СПКБ, а ведь для большинства трудящихся здесь людей такое существование определено на всю жизнь, и другой жизни они не знаю, как червяки, которые живут в куче навоза, не узнают вкус ананаса.

Все шесть лет и пять месяцев работы в Индии прошли как будто не со мной, а я посмотрел про себя многосерийный телевизионный фильм.

Для СПКБ мой подвиг в Индии остался не замеченным, возможно, с подачи Агличинова, который, как формальный главный конструктор 17 проекта палец о палец не ударил, чтобы фрегаты проекта 17 были построены.

Самостоятельность и инициатива не прощаются!