Красоту настоящего мира, где бродить только нам – мужикам».

Андрей Макаревич, «Снежинка».

За окном пролетает дождинка,

Между пальмами брызги летят.

По щеке прокатилась слезинка.

Все проходит, чему я не рад.

 

Мы себя не меняем в невзгодах

Вдалеке от родимых людей.

И в морях, на чужих пароходах,

Проклинаем конторских блядей.

 

Ну, а ты, мой начальник отдела,

Мой коварный, изменчивый друг

Через штормы, мансуны и сели

Я тебе эту песню дарю!

 

Моя песня в Россию стремится!

Пусть напомнит ее перебор,

Что кладу я на вашу контору

Вот такой аравийский прибор.

 

На отделы кладу и секреты,

На буфет, профсоюз и партком,

На Спиридопуло с его юбилеем

Я кладу с наслажденьем притом.

 

На убогие ваши сужденья,

На бесстыжий «форанный» отдел,

И особо, с большим наслажденьем,

На весь третий этаж я хотел.

 

Не понять вам, хорькам кабинетным,

Сенчуровым, Колядам, Бассам,

Красоту Аравийского моря,

Где ходить только нам, мужикам.

 

Там не любят интриги и сплетни,

Там, похожые на звездопад,

Точно в цель улетают ракеты

Как салют и последний парад.

КАРТАШИЛО.

 

Сколько нужно выпить в неделю индийской 43-градусной водки страшному переводчику Олегу Александровичу Карташову, чтобы чувствовать себя комфортно?

5 литров - но это в случае, если это обычная неделя с двумя выходными.

Если на неделе есть индийские праздники, то этого не достаточно.

В таком режиме живет он больше 6-и лет.

Если это выходной день, то утром он просыпается, курит и выпивает, дремлет:

- просыпается, курит, выпивает, дремлет…

- просыпается, курит, выпивает, дремлет…

- просыпается, курит, выпивает, смотрит телевизор…

- просыпается, курит, выпивает, дремлет, смотрит телевизор….

Если это рабочий день, то с утра, приняв водные процедуры, он первым выходит на завтрак.

После завтрака он лелеет свой геморрой, курит, смотрит телевизор.

В рабочий день он не похмеляется и от этого у него с утра плохое настроение.

В это время он ненавидит всех, кто вторгается в его внутренний мир.

Он приезжает на работу и начинает читать газеты, а потом садится разгадывать кроссворды.

Главное, чтобы в это время его никто не беспокоил.

В это переломное время Олег Александрович находится внутри хрупкого шара переходного состояния организма от жестокого бодуна к нормальной жизни. Организму хочется покоя и неподвижности и в это время он может воспринимать только сигареты, газеты и кроссворды.

Если кто-то пытается обратиться к Олегу Александровичу со своими рабочими проблемами и прикоснуться к хрупкой поверхности хрустального шара, это вызывает нечто, похожее на жесткий электрический разряд, провоцирующий в Олеге Александровиче вспышку бешенства.

Люди с утра обходят Олега Александровича стороной, и так может продолжаться до обеда, если не придут индусы и не начнется совещание-митинг.

В этом случае Олег Александрович вынужден выйти из своего внутреннего мира наружу.

При этом свой кроссворд он не бросает, демонстрируя российским и индийским специалистам, насколько ему насрать на всех окружающих, их переговоры, мелкую производственную суету, и что его отвлекают от более важных дел.

Взрыв назревал давно и, наконец, мне это надоело!!!

Поводом послужило то, что я попросил его положить в портфель, подписанный мной документ для передачи в отеле исполнителю и дальше на корабль.

Он его, занятый кроссвордами, забыл на столе в нашем кабинете на МДЛ.

Когда утром следующего дня я спросил его, почему он забыл документ на столе и не отдал его исполнителю, Карташов в ответ разорался, что не обязан носить за мной мои документы.

В ответ я тоже вскипел, и высказал ему, что он сюда приехал не кроссворды решать и отращивать свой геморрой, а курение в моем кабинете и чтение газет не являются его производственными обязанностями в рабочее время, и что неплохо бы освободить часть головного мозга для работы.

Он ответил не менее резко, но не по делу.

Взрыв назревал уже давно.

Нельзя сидеть 5 лет и смотреть друг на друга в упор каждый день.

Слово за слово, обмен любезностями перешел в мат.

Я сказал ему, что я-то без него смогу выполнять свои и его обязанности по ведению приезда-отъезда специалистов для квартального отчета в РОЕ, а вот его даже его непосредственные обязанности приходится упрашивать выполнять в конце каждого месяца.

В общем, собирайся и уе-й нах!

Карташов написал письмо на свой отъезд через неделю, объявил мазагонщикам об отъезде и своей отвальной и начал собираться.

Надо сказать, что по совместительству Олег Александрович был внештатным агентом резидента СВР при генеральном консульстве в Мумбае, с которым они регулярно собирались выпить виски в кустах, а резидент потом писал отчеты по проведению мероприятий и расходованию представительских средств.

Такие же встречи мы с резидентом Колей-консулом иногда устраивали с участием строителей МДЛ в отеле «Фариаз».

Пока Карташов неторопливо собирался домой, начались звонки из разных инстанций, хотя «Судоэкспорт» отреагировал на удивление оперативно: анкета специалиста Левошина на замену старшего переводчика Карташова пришла уже через неделю.

Этот Левошин прославился тем, что будучи-находясь в загранкомандировке, женился на негритянке-тайландке и вывез ее на свою Родину в Москву.

Поскольку Карташило был еще внештатным сотрудником внешней разведки на связи с резидентом в Мумбае, а его сынок работал переводчиком в соседнем отделе «Рособоронэкспорта», то в Москве поднялась искусственная волна возмущения.

Как такого великого человека, пусть и балбеса, можно пинком под жопу и в Москву?

Он же в Индии живет уже больше 20-и лет!

Когда мне позвонил уже Алексей Иванович Козлов, я объяснил ему, что приключений и скандалов не ищу, но от них не уклоняюсь, и если человек не хочет работать, а хочет получать деньги за то, что сидит на работе, то меня это, как руководителя, не устраивает.

Либо пусть делает правильные выводы, либо уе-т домой!

Он сделал правильные выводы, а я сделал шаг ему навстречу.

Еще бы сидеть и ни хрена не делать, кроме курения и разгадывания кроссвордов, да чтоб за это еще и неплохо платили в $ USA! Где еще найдешь, даже в Москве, такую работу?

Чтобы пить водку в Москве каждый день нужно получать очень хорошие деньги, сказали мне ребята из «Рособоронэкспорта»!

В общем, он сделал выводы, отменил отвальную и остался сидеть на МДЛ.

Его убытие на Родину произошло позже, естественным путем.

Когда индусы отказались стрелять комплексом «Штиль-1» на третьем заказе в декабре 2012 года, я отправил домой всех специалистов 15 декабря.

Мы остались втроем: Я, старший переводчик и ветеран африканских войн Попов Владимир Анатольевич и Карташило.

Тут бдительная военная приемка написала письмо на МДЛ – что это Баринов сидит – ничего не делает – а у него два переводчика!

Одного отправить!

Отправили деда Попова на побывку к внукам на новогодние каникулы.

Когда я писал письмо на отправку, то попросил, чтобы брали сразу обратный билет на 27 января.

Билет взяли на 2 февраля, Попов вернулся, а «Альтаир» не прислал вовремя анкеты на своих специалистов, корабль ушел в моря и стрельбу опять отменили.

Ситуация повторилась. Опять Баринов ничего не делает. Зачем ему два переводчика?

Настал черед Карташова собирать манатки.

Собирался он две недели.

Мы поехали менять индийские рупии на доллары и взвесили его мешок с деньгами на ювелирных весах – банкнотами по 500 рупий он сдал 675 грамм.

Наконец он убыл 15 февраля, забыв половину своих вещей.

А через неделю после его отъезда пришло письмо из штаба флота о том, что срочно стреляем «Штилем» в Визахапатнаме 14 марта.

Хватай мешки! Вокзал отходит!

Вызывать его обратно я не стал, тем более в Визак он и не собирался ехать – хотел отсидеться на МДЛ с кроссвордами, а его работу по отчетам и приему специалистов я делал легко, вовремя и гораздо быстрее его.

Мы с Анатольевичем справились и на МДЛ, и в Визахапатнаме, и в море.

Я ДОМА.

 

Я дома. Я приехал в отпуск на два месяца. С 27 августа по 27 сентября.

Я добирался до дома почти сутки. Из отеля «Фариаз» я выехал в 1.30, самолет в 5.15, в Стамбуле в 9.15 по-местному, в СПб в 17.50. Два раза переводил часы, поэтому, сколько я в пути определить довольно сложно.

В 19.30 я дома.

Меня дико кидает в пот от каждого движения. Очень хочется пить нашу минеральную воду – лучше всего «Ново-Терскую», хотя от нее еще больше кидает в пот.

На ночь я ложусь спать не на белье, на махровые полотенца, и сверху и снизу. Уже к утру они насквозь мокрые.

Родная российская вода вышибает из внутренних органов мертвую индийскую воду.

Кишки тоже болят от газов и бурчания, как будто в животе постоянно работает маленький компрессор. От этого кишки постоянно ноют слабой, похожей на зубную, болью.

Тропики не хотят отпускать организм. Так будет две недели или больше. Если случиться магнитная буря, меня будет трясти и колбасить.

Руки будут трястись так, что я не смогу порвать пакетик с чаем, положить ложку сахара, попасть вилкой в сосиску.

Теперь я понимаю Серегу Денскевича, который отсидел 40 суток в барокамере «за немного денег» и орден «Мужества», и который каждое утро мучается от хронической дистонии и трясучки до первой банки «джин-тоника» или рюмки.

Полмесяца липкий пот и отдышка. После станет легче.

Кишки болят.

Я стараюсь почти не есть.

Понемногу уходит, нажитое в Мумбае, брюхо, хотя каждый рабочий день там я делаю зарядку, и тренажер стоит на максимум – 130 кг.

К сожалению, там на обед ходишь, как на работу, и жизнь однообразна и лимитирована.

Я дома. Два дня я прибирался на «Пионерской». Мама на даче и все запущено. Много выкинул ненужных старых вещей.

Потом генеральная уборка на Гороховой. Как же коммунальные соседи все засрали!

Два дня на комнату, два дня на шкафы и антресоли, день на шкафчик и полку на кухне.

На кухне все в плесени и копоти и везде соседские грязные горшки, и обилие цветов среди этого срача.

Наконец раздражение, после того, как относительный порядок наведен, прошло.

Я дома! Я сижу и смотрю на свои стены, шлемы, мечи, кольчуги и кинжалы. Их тоже удалось после уборки как-то систематизировать и разложить и развесить в относительном порядке.

Я привез из Индии коллекцию национального оружия: много кинжалов, три сабли, четыре щита, наплечники из панцырей черепах с накладными серебряными оскаленными ликами. Развесить все это негде. Стены заняты средневековым оружием, хотя я купил специально для индийской коллекции два больших ковра.

Я дома. Я сижу и смотрю, как течет за окнами вода в канале Грибоедова.

Я иногда не узнаю места в родном городе.

Выходя из метро «Сенная» на площади не слышно русской речи.

Одни урюки, галдящие на своем басурманском языке. Я ночевал на Гороховой, и всю ночь мне не давали вопли на набережной канала Грибоедова: «Аллах, Акбар!».

Где я? В какой стране? Даже в Бомбее муслимы не позволяют себе так себя вести! Чурки на корню без войны купили наш Питер!

А если не урюки, то ражие бритые молодцы, с матом через каждое слово, пьющие пиво, плюющие и бросающие бутылки в метро, которые тоже считают себя хозяевами нашего города.

Хотелось взять пневматическое ружье и стрелять из окна.

Я дома! Я выхожу из метро на «Пионерской», и не узнаю свой район. Полно новых небоскребов и рекламы. Там, где были одни магазины, теперь другие. Там, где были скверы и газоны, теперь воткнуты дома, и все пространство вокруг них во дворах заставлено дорогими иномарками.

Питер становится похожим на Москву даже в центре, заставленный ужасными строениями батуринско-лужковского стиля.

По ночам люди просто ходят и орут матом! Почему и зачем? Откуда в городе развелось столько быдла, которое здесь правит и днем и ночью?

В стране полностью убито производство. Число людей, производящих реальную продукцию приближается к нулю.

Откуда этот пир во время чумы? Количество паразитов-чиновников-посредников, всяких менеджеров, присосавшихся к труду конкретно производящего национальный продукт человека, давно превышает критическую массу, и они процветают, оставляя ему гроши на жизнь и при этом презирая его.

Я дома. Я, наконец, съездил на кладбище, навел порядок и поклонился своим родным: прабабушке Ане, отцу, бабушке Зине. Голыми руками расчистил заросшую за два года могилу. Поговорил с их душами. Выпил маленькую. Два года не был и помнил об этом в Бомбее.

Вечная память вам, мои родные!

Я дома.

Неделю не выпиваю.

Жру курс индийских таблеток и пишу эти рассказы.

Уже месяц как я дома.

Я выкинут из жизни и дома на пять лет. Я чувствую себя чужим в этом городе и этой жизни.

Что-то начинать нет смысла, да и денег на то, что было задумано, оказывается, нет.

Спасибо руководителям! Нечистым на руку посредникам СПКБ - беспредельщикам, пользующимися плодами моего подвига.

Я чувствую себя крестоносцем, который совершал подвиги в далекой стране, а теперь вернулся домой на развалины своего замка, где его уже давно никто не помнит и он не нужен в этой стране, забывшей его.

И уже нет сил и средств, чтобы начинать восстанавливать все, что рухнуло и развалилось за пять лет отсутствия.

Я дома.

Только начинаю привыкать к России и дому, а уже меньше чем через месяц назад в Мумбай до следующего лета.

Я пробыл дома почти два месяца!

 

ШТИЛЬ-1».

 

С самого начала работы по комплексу «Штиль-1» на заказах проекта 17 начинались очень тяжело.

Головному предприятию по комплексу - МНИИРЭ «Альтаир» - удалось обмануть индийского заказчика и применить трудоемкости проведения работ аналогично работам по комплексу «Кашмир-М» заказов прошлого века с проекта 15.

Имея большой запас позиций по командированию, «Альтаир» использовал МДЛ и корабли 17 проекта как свою турбазу в Индии.

Все хотели загорать и купаться в бассейне, в океане и ездить в Гоа за счет Заказчика.

Даже взятки давали турпутевками в Мумбай.

Так меня на этапе монтажа оборудования и прозвонки кабелей посетили по турпутевкам «Альтаира» начальник ВП № 803 Александр Петрович Коптяев и заместитель начальника управления международного военного сотрудничества ГШ ВМФ РФ Александр Юрьевич Быстров.

Чисто с познавательно-туристической целью – как оно там!

Они оказались хорошими ребятами, и я с ними быстро подружился, но отношение к работе руководства МНИИРЭ «Альтаир» этот факт характеризовал как наглое и безответственное.

На корабль студенты МНИИРЭ «Альтаир» ходили мало, а читали художественную литературу в офисе на глазах у офицеров военной приемки и строителей МДЛ, которые приходили ко мне на совещания.

Старшая группы О.В.Коноплева написала 3 тома меморандумов по ничтожным вопросам (типа: краска капнула на агрегат) и требовала на них ответа, а в конце рабочего дня уходила на завод, демонстрируя свое служебно-сверхурочное рвение, а весь автобус с её специалистами ее ждал.

Показуха и дибелизм!

Потом была война отелей, где москвичи требовали проживания в соответствии с контрактом в 4-х звездочных отелях.

Если «Новатор» и «Агат» требовали у индусов и «Рособоронэкспорта» решить этот вопрос отказом от командирования специалистов, то «Альтаир» требовал ведро моей крови, как будто я владелец отелей в Мумбае, и их в них не селю, как главный враг «Альтаира» на МДЛ.

Коноплева имела обыкновение часами висеть на международном телефоне, по всем вопросам обращаясь к Крупочкину:

- Надо посоветоваться с Крупочкиным!

- Что-то скажет Крупочкин!

И я уже сам хотел написать письмо в «Рособоронэкспорт» и «Альтаир»:

- «Дайте мне этого Крупочкина! Я его делать буду!».

Наконец, на ПНР и ШИ заказа 617 Крупочкин приехал на МДЛ.

Крупочкин оказался мужичком с голубыми глазами младенца и челочкой мальчика-отличника, но, при этом обладал всей наглостью альтаировца.

Моим «СПКБешникам» он сразу заявил: «Принесите мне Ваши чертежи! Я Вас буду проверять и е-ать!», на что Вова Жуйков сразу ответил:

- Этажом выше есть архив.

- Идите и возьмите, что Вам надо.

- Скоро с заказа вернется Баринов.

- Он сам Вас проверит и вы-т.

Карташов, когда встретил его на воротах МДЛ в первый раз, сразу сказал:

- Так вот ты какой – Коля Крупочкин, северный олень!

Вообще-то Крупочкин очень старался, работал по вечерам и просился ко мне в номер подписать ему документы даже вечером после ужина.

Как будто нельзя было сделать это утром на крыльце (во всем на «Альтаире» присутствовала показуха в работе), но при этом не мог нормально организовать работу своего неуправляемого стада туристов-специалистов.

Старался делать все сам и ни кому не доверял.

Потом ребята сказали про него:

- Николай Александрович – хороший человек, но у него два недостатка – он из Москвы и он из «Альтаира».

Вообще представители этого «столичного болотного техникума» в сложных ситуациях вели себя нагло и по отношению к индусам, и по отношению к представителям других организаций.

Виновных в своем дерьме искали где угодно, но только не у себя.

Приходилось ставить их на место.

Почему-то им казалось, что если они из Москвы и из «Альтаира», то им все по жизни должны, а я на это отвечал:

- Если считаете, что Вам должны, покажите квитанцию, что вы заплатили или контрактный документ, где об этом написано.

Я писал в то время:

Важней проблемы нет у мира.

Чем прыщ на жопе «Альтаира»!

У них в гербе, имей в виду

Ворона стырила звезду.

Первый заказ 617 «Шивалик» по «Штилю» шел туго.

Завершили ПНР и приехали на ШИ, но Приемочной Комиссии дали приказ принимать отремонтированные корабли, и специалисты месяц сидели без дела.

Когда в процессе сдачи БЧ-5 вдруг включили вспомогательные дизеля, выяснилось, что под каждый из 4-х радиопрожекторов подсвета в балкончики-реи на мачтах, где они стояли, вывели выхлопные трубы от дизелей и кабеля к прожекторам «сварились» в температуре +170˚С.

Тандыр! Когда открыли съемные лючки, то, казалось, что во внутреннем объеме можно было бы печь лепешки и жарить курицу.

Специалистов отправили домой и стали переделывать выхлопные трубы и балкончики-реи.

При подписании контракта на 17 проект забыли о проверке ракет на ЭМБ, но к счастью успели вовремя поставить методику и оборудование из ДНПП.

Вообще, люди из «Альтаира» и из ДНПП абсолютно разные. Из ДНПП приезжали абсолютно нормальные, «беспонтовые» люди и делали свое дело.

С большой теплотой хочу вспомнить Вячеслава Чеславича Левицкого, Ольгу Васильевну Тушеву, Наташу Тетеревенко, Анатолия Викторовича Курдяева, Сергея Вячеславовича Сахарова – настоящих тружеников и специалистов.

Наконец, съехались и великие вожди «Альтаира», чтобы разделить участие в сдаче головного заказа в случае победы или высоко-политично отбрехаться в случае неудачи:

- инженер Лось Олег Александрович - зам. Генерального директора МНИИРЭ «Альтаир» по ВЭД. Раньше он даже работал в США – заместителем какого-то шпиона-атташе, но не долго – полгода;

- начальник отдела Рытов Михаил Александрович;

- заместитель главного конструктора Евгений Федорович Глаголев.

Лось стал сразу в позицию – «руки в карманы» и попробовал качать права.

Когда Коле Крупочкину понадобились для ремонта блоков транзисторы, я предложил организовать их подвоз с оказией через вылетающую из Москвы бригаду ГМЗ «Салют» и рекомендовал Лосю в этом посодействовать через звонок руководству, на что он мне заявил, что «оне» так не работают.

Я разозлился и сказал, что здесь на МДЛ работают только я и Крупочкин, а остальные приезжают как туристы и ходят «руки в карманах», олицетворяя собой непонятно что!

Крупочкину помогать надо, а вы даже на фабрику свою ср-ю позвонить не желаете для организации вам же необходимых деталей!!!

Все это на крыльце отеля «Фариаз» в присутствии туристов из МНИИРЭ «Альтаир». Сел в машину и уехал на МДЛ.

Лось примчался вслед за мной, подарил мне календари и сказал, что не этично драть босса в присутствии студентов института, а потом попытался нажаловаться на меня Алексею Ивановичу Козлову, который был в это время на МДЛ на переговорах.

Ничего у него не получилось!

Коммандером ЭЛ на «Шивалике» был энергичный Анкур Шарма, которому за сдачу головного фрегата обещали звание кэптена и должность в штабе флота. Хотя, на мой взгляд, испытания были не вполне удачны, звание он получил и возглавил потом в штабе флота тему БИУС-17.

На выход, поскольку народу понаехало около 50 человек, в море нам – начальникам - выделили отдельный кубрик напротив поста 3Р-14Н.

После нас на выходе по мишени должен был еще стрелять еврейский БАРАК, поэтому свободного места на корабле не было.

Все жили на заказе где и как попало.

Накануне, на совещании по стрельбе, дедушка Глаголев был не трезв и согласился пустить ракету-мишень на высоте 15 метров вместо 20-25, в чем и расписался.

Эксперимент!

Вышли в море и стрельнули по мишени три раза, а мишень как летела, так и летит, хотя хвостовые факелы ракет и мишени совмещались и раздавались взрывы.

Вроде бы попали, но мишень на наши попадания внимания не обращала и летела как трамвай по рельсам, не меняя траектории.

После нас стрелял БАРАК, и тоже неудача.

Ошибка в ПО!

Вечером, после прихода в базу я впервые увидел в ресторане отеля в жопу пьяного Крупочкина.

Его-то было жаль - он очень старался.

После стрельб на ПРГ «Альтаир» прислал отчет-анализ, который не подписал ни один из крупных начальников, в котором говорилось, что ракета-мишень была повреждена, так как не долетела 200 метров до конца расчетной дистанции.

Много-много графиков и еще старика Доплера приплели. Тоже виноват!

Я отчет читал - прислали из «Рособоронэкспорта».

Его не подписал никто из руководителей «Альтаира», а только какой-то офисный планктон на полях завизировал.

На ПРГ в Гоа я сказал наглейшему Сергею Михайловичу Соколову – первому заместителю генерального директора МНИИРЭ «Альтаир»:

- «Когда сдаешь анализы, надо на баночке свою фамилию писать».

Начальник отдела «Рособоронэкспорта» Алексей Иванович Козлов тоже высказал ему все, что мы думали о нем и его «гордом, болотном, столичном техникуме» в выражениях не формальных, и я был с ним полностью согласен.

Доплер у них виноват! Вызывайте на заказ вашего старика Доплера!

Второй заказ 627 «Сатпура», в общем, построился довольно спокойно, несмотря на то, что на нем работали сразу два индийских мудака: электро-офицер - коммандер Неги и строитель МДЛ - лысый заика брамин Тивари.

Они оба были «святые» и считали, что все на заказе должно происходить без их участия, а они будут только задавать вопросы и проверять результаты.

Ни транспорт и допуска во время заказать, ни заказ в море отправить, ни встретить.

Неги вообще был из парашютистов, ушибленный головой об пальму, а вот командир «Сатпуры» - кэптн Шарат Мохан - очень достойный, приятный и обаятельный человек.

Сам выход на стрельбу омрачило безобразное поведение столичных туристов. Выход и его время в штабе флота несколько раз переносили, поскольку сложно организовать и спланировать одновременный выход целой эскадры с флагманским авианосцем и командующим западным флотом на нем.

Выход был назначен на 14, а его перенесли на 12. За это время неуправляемое столичное быдло разбрелось по Мумбаю, хотя они должны были сидеть на мешках в отеле или ждать отправки на заказ с МДЛ.

Был рабочий день.

Я договорился, чтобы обедом покормили на полчаса раньше и все равно, одного мудака ждали сидя в автобусе сорок человек.

Мне в это время звонили старшие офицеры флота и ВП МДЛ и требовали нашего немедленного прибытия на фрегат, угрожая карательными санкциями в адрес «Рособоронэкспорта» за срыв выхода в море всей эскадры обеспечения во главе с командующим западным флотом.

Эти уроды даже не чесались, чтобы ускорится, особенно Бугаец, который возомнил себя великим стрелялой.

Его не предупредили видите ли за неделю о переносе выхода в море!

CУКА!

Я рвал и метал, и готов был уже бить морды и жрать человечину.

Хотя некоторый положительный эффект был в том, что индусы вынуждены были обеспечить мгновенный проход в базу, а не мурыжили нас часами на проходной, как это было обычно.

Вышли в море и при подготовке к стрельбе Бугаец продолжал вести себя вызывающе по отношению к коммандеру Неги и корабельным офицерам.

Люди его, как обычно в море, нажирались в своем кубрике и пьяные в жопу шлялись по фрегату, а Бугайца это как бы и не касалось.

Они – руководители стрельб жили-с в своем внутреннем мире.

Вторую бригаду алкашей на борту возглавлял не безызвестный Петр Петрович Татаринов, сраный вождь хуйвейбинов с волгоградских «Баррикад» – паскудник, саботажник и диверсант, о котором я написал рассказ «Мальчиш-плохиш».

Впрочем, несмотря на плохое начало, в мишень удалось попасть первой же ракетой вдребезги, а две остальные в залпе самоуничтожились.

Их никто не затормозил.

По этому поводу все участники напились на борту.

Хорошо еще, что бухла у них на третий день пребывания в море оставалось мало.

На третий заказ «Сахъядри» мне сначала прислали вождем на ПНР пьяницу Толю-татарина Матеуллина, которого я отправил в Москву в «Альтаир» с черной меткой на заднице, а на замену Толи появился опять «великий» Илья Игоревич Бугаец.

Правда, он сделал соответствующие выводы, после того, как я пообщался и резко наехал на ПРГ в Гоа на великих вождей «Альтаира» Лося, Томского и Ваню Добрика.

Я строго пообещал им, что если пьяные ночные оргии в отеле не прекратятся, то я дам команду администрации отеля сдавать студентов их института пачками в бомбейский полицейский обезьянник.

Там разговор ведется бамбуковыми палочками без переводчиков.

А потом соответствующее письмо в режимные органы консульства и предприятия о не соблюдение правил проживания секретных сотрудников заграницей.

Привет форме допуска и ты уже не выездной!

Подействовало!

От ДНПП на заказ приехала великолепная Оля Васильевна Тушева, прославившаяся тем, что, будучи вне себя, на банкетах у пруда, падала в бассейн в одежде и кричала: «Я - русалка! Я - русалка! Спасайте меня! Спасайте!».

Мы сдали ШИ и всю программу ХИ.

Осталась только стрельба.

Но, стрелять в 2012 году нам не дали.

Индусы пошли на совместные индо-китайские маневры к Австралии, а потом была еще заранее согласована программа захода в иностранные порты, чтобы похвастаться новым кораблем.

Ситуация была еще осложнена тем, что у Бугайца – руководителя стрельбы, и у Лехи Боровика Ладожского – специалиста по СИНС «Ладога-ЭМ17», заканчивались визы и они во что бы то ни стало должны были убыть в РФ до 31 декабря.

12 декабря нам сказали, что не стреляем, а 15 я отправил всех в РФ на встречу Нового года, чтобы сохранить сроки командирования.

В общем, вся компания славно отдохнула в Мумбае полмесяца с периодическими выездами в Гоа, пока индусы принимали решение - «стрелять - не стрелять».

Мы остались с Карташовым на новый год, и я послал вызовы на специалистов на 25 января, сомневаясь в реальности этой даты после празднования наших новогодних каникул.

Так оно и вышло.

Все предприятия прислали анкеты заранее, а «Альтаир» не прислал и фрегаты ушли в море. Опять перенос стрельбы.

Только я отправил Карташова после возвращения Попова, как из штаба флота пришло решение стрелять в Визахапатнаме 14 марта. Всех вызвать к 25 февраля!

На этот раз руководителем стрельб был направлен Андрей Борисович Огнев – уже большой начальник и очень амбициозный молодой человек.

Как раз в это же время в Гоа должно было проходить 21 ПРГ, в котором я хотел бы поучаствовать, и МДЛ уже запланировал туда мою поездку, но военные прислали письмо с просьбой руководить стрельбой в Визахапратнаме.

Это было правильно.

Леха Боровик прилетел в Мумбай последним из Калининграда, и мы 7 марта вместе вылетели в Визахапатнам, вслед за основной группой специалистов по «Штилю-1», АСА, 3М318Э, ПУ 3С90Э, 3С91, РЛС «Фрегат-М2ЭМ».

Всего нас было 33 человека.

Жили в Визаке в двух отелях: штилевики, Леха Боровик и мы с Поповым в «Фор Пойнт» сети «Шаратон» - 21 человек, а фрегатяне с баррикадовцами в «Лайн Гейт» -12.

Очень приличные настоящие 4-х звездочные отели.

Наш мумбайский «Фариаз» по сравнению с ними – общага.

В Визаке поразило то, что при вайншопах были за стенкой бухательные центры, и местная гопота накачивалась там спиртным в розлив.

Такого я не встречал нигде в Индии.

Видимо им наш Ленин завещал ходить в розлив.

Подготовили ракеты, совершили контрольный выход на облеты и к 12 апреля были готовы к стрельбе.

Предстояла еще доработка ЦЗКУ РЛС «Фрегат-М2ЭМ», но ее отложили на «после выхода», чтобы не задерживать обеспечение полигона.

Проверить доработку можно было и в базе.

Один раз съездили на океан на загородный пляж. Он в Визахапатнаме чистый, но был ветер, и мело песком. Сезон заканчивался.

Еще достали нищие попрошайки на плохо оборудованном пляже.

Один из них все канючил денег и тыкал своей отстегнутой культяпкой.

Скромно отметили в отеле 8 марта, так как многим альтаировцам и ратеповцам надо было идти на ночные проверки радиопрожекторов.

Вышли на четыре дня в море, завершили проверки и стрельнули на рассвете 14 марта.

Первая ракета повредила мишень, вторая добила, а третья ракета уже была не нужна. Она улетела и самоуничтожилась.

Все завершилось хорошо!

Потом еще целый день пререкались на корабле по формулировкам в акте по стрельбе, но это ничего уже изменить не могло.

Победа!

Командировка длиной в 6 лет и 5 месяцев заканчивалась!

Осталось подвести итоги по срокам командирования на три фрегата проекта 17 - «Шивалик», «Сатпура», «Сахъядри».

Оказалось, по трем заказам проекта 17 я сэкономил индусам 61 год командирования российских специалистов.

 

Й И 3-Й КВАРТАЛЫ 2011 ГОДА.

 

В середине декабря 2011 года мне позвонил Игорь Миненков из «Рособоронэкспорта» и сказал:

- Андрей! Год кончается. А мы до сих пор не получили деньги по Актам калькуляции за 2-й и 3-й кварталы.

Пишем Мокаши и Кумбаре памятные записки, а они без ответа.

Может, сможешь помочь.

Примерно за неделю до этого Растоги, строитель МДЛ по вооружению третьего заказа, принес мне на согласование план-график швартовных испытаний заказа 637 на 2012 год.

Я сказал ему, что все в порядке, но на бумаге всегда гладко. Будем стараться выполнять.

А тут такой звонок!

Я взял и написал письмо в следующие адреса:

- председателю МДЛ вице-адмиралу Малхи,

- директору МДЛ по судостроению командеру Рагунату,

- начальнику военной приемки МДЛ коммодору Саксена,

- плановику-финансисту проекта 17:

Уважаемые господа!

По имеющейся информации российские предприятия намерены приостановить командирование своих специалистов на МДЛ на испытания заказа 637 до тех пор, пока МДЛ не оплатит выполненные работы за 2 и 3 кварталы 2011 года.

В связи с выше изложенным, выполнение графика работ по заказу 637 вызывает у меня сильные сомнения.

Приложение: График работ по ПНР и ШИ заказа 637.

Что началось на следующий день!

Уже с утра мне принесли письмо от Кумбаре о том, что деньги по Актам калькуляции за 2-й и 3-й кварталы будут переведены в самое ближайшее время.

Видимо, большое руководство вставило фитиль от земли до неба мирно спящим на теплом рабочем месте чиновникам-финансистам.

Это был сильный ход!

Дня через два к нам в оффис зашел покурить Каондел, бывший строитель по вооружению 617 заказа, а ныне пристроившийся делиться опытом в КБ МДЛ.

Он сказал, что с нами хочет встретиться плановик-финансист.

На следующий день мы пошли к нему на прием.

Плановиком-финансистом оказался бородатый бывший механик с заказа 617, который в свое время тормозил работу с нашими противопожарными системами и срывал их испытания, потому что ему было важнее заниматься БЧ-5, а до нас и погребов с боезапасом ему дела не было.

Он расшаркался, дал свою визитку – Раджиф Шанду - и сказал:

- Мистер Баринов!

- Ну, зачем Вы пишете такие письма большим боссам?

- Меня недавно назначили на это место, и я наслаждался покоем в собственном кабинете.

- А тут вызывают к боссам и вставляют последовательно на всех инстанциях.

- Ужас! Ужас что такое!

Я заметил ему, что представляться надо по поводу вступления в должность, а также платить долги вовремя. Российские люди тоже хотят получать премии и делать подарки своим близким к Новому году.

Ну, теперь я буду точно знать, кто не заплатил, и прежде чем писать письмо боссам, зайду переговорить и строго предупредить.

Проплата МДЛ по актам калькуляции за 2-й и 3-й кварталы была проведена в усиленно сжатые сроки в конце декабря, а акт калькуляции за 4-й квартал начали готовить уже в середине февраля после ПРГ.

МЕРКУША.

 

Евгений Валентинович Меркулов – начальник 52 отдела СПКБ.

Он самого начала трудовой деятельности поставил себе задачу стать начальником 52 отдела.

В судостроительном техникуме он учился вместе со Светой Степановой и вместе с ней он пришел в СПКБ.

Он поставил себе долгосрочную цель стать начальником отдела, жениться на дочке главного конструктора Ленке Бабич и начать делать то, для чего в этот мир пришли жиды – хапать деньги любой ценой.

Еще будучи молодым специалистом, когда он учился на вечернем факультете ЛКИ, Женечка сожрал своего бригадира Василия Ивановича Шевцова, неоднократно подставляя его по работе перед тогдашним начальником отдела Адгамом Газиевичем Курмаевым – тоже редкостным сукой и вором, который первым в 52 отделе сделал шаг в счастливое капиталистическое будущее для себя лично.

Женя рвался на его место. Для этого надо было вступить в партию, добровольную народную дружину, стать начальником сектора мачт и успокоителей качки, а уже последняя ступень - после смерти Курмаева -прошла автоматически.

Когда вскрыли сейф в кабинете начальника 52 отдела, он был буквально набит деньгами – несколько миллионов в разной валюте.

Дело было еще до дефолта.

Главное, Женя очень хороший специалист, с большими связями и знаниями, но, как и вся высокопоставленная верхушка СПКБ, считает людей рабами, которые должны обеспечивать ему высокий уровень жизни.

Полная атрофия совести!

При этом он любезный, не глупый, обладает чувством юмора.

Наверное, в стае воров и дегенератов с третьего этажа иначе не выжить, а совесть в кошелек не положишь.

Надо соответствовать.

Особняки, квартиры, дорогие машины себе и членам семьи, тогда как честные люди перебиваются от получки до получки.

Все деньги, которые честные начальники отделов получали по работам, оформляемым через временные трудовые коллективы, он в 52 отделе хапал себе, не давая людям, работающим за оклад, ничего.

Нахапанные деньги, правда, пригодились, когда Женю взял за жопу ОБЭП, но и тут не посадили.

Откупился через дорогого адвоката.

Жаль!

Где справедливость в этой стране жуликов в законе?

Особым цинизмом смотрится, когда на деньги, украденные у коллектива отдела, он устраивает пьянки-юбилеи 52 отдела для пенсионеров и ветеранов.

Все всё знают, и специалисты отдела и порядочные ветераны и на эти юбилеи не ходят.

Цели в жизни достигнуты и можно беспредельничать, сохраняя честное лицо, да еще и обделывая свои делишки в рабочее время.

Весь рабочий день его нет в кабинете. Работает он только одну неделю в конце квартала. Ни вопрос задать, ни подпись получить.

Работают дураки, начальники - воруют.