Основной коллизионный принцип, применяемый при регулировании внешнеэкономических сделок

Специальное коллизионное регулирование предусмотрено нормой п.2 ст.1209 для формы внешнеэкономических сделок. Форма внешнеэкономических сделок, хотя бы одной из сторон которой является российское юридическое лицо, подчиняется независимо от места совершения сделки российскому праву. Это правило применяется и в случаях, когда хотя бы одной из сторон такой сделки выступает осуществляющее предпринимательскую деятельность физическое лицо, личным законом которого является в соответствии со ст. 1195 российское право.

Во втором случае речь идет об индивидуальном предпринимателе, осуществляющем предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, у которого личным законом в соответствии со ст.1195 ГК РФ является российское право. Это следующие лица:

· Граждане РФ;

· лица, имеющие два и более гражданства, одно из которых российское;

· иностранцы, постоянно проживающие на территории РФ;

· лица без гражданства, постоянно проживающие на территории РФ;

· беженцы, получившие убежище в РФ;

Т.О. у всех этих категорий физических лиц личным законом является российское право.

В соответствии с российским гражданским правом внешнеэкономическая сделка должна быть облечена в простую письменную форму под страхом ее недействительности.

Внешнеэкономическая сделка представляет собой вид сделки с иностранным элементом.

Ни в советском, ни в российском гражданском законодательстве не существовало и не существует в настоящее время определения понятия внешнеэкономической сделки. В то же время и законодательная, и правоприменительная практика оперирует этим термином.

Развитие теории внешнеэкономических сделок в советское и российское правоведение имеет длительную историю. В итоге доминирующее доктринальное определение появилось в нашем праве после присоединения РФ в 1990 году к Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года. За основу были взяты признаки договора купли-продажи товаров, который в свою очередь является основным видом внешнеэкономической сделки.

Внешнеэкономическая сделка – это совершаемая в ходе осуществления предпринимательской деятельности сделка между лицами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах, или у которого место осуществления деловых операциях находится в разных государствах.

Этим определением в настоящее время оперирует российская правоприменительная практика и прежде всего международный коммерческий арбитраж.

Также специальное коллизионное регулирование предусмотрено и в отношении формы сделок с недвижимым имуществом. Форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где это имущество находится, а в отношении имущества, которое внесено в государственный реестр РФ, - соответственно российскому праву (п. 3 ст.1209 ГК РФ).

 

Во 2 части нормы подразумеваются такие объекты как морские, воздушные суда, суда внутреннего плавания, космические объекты и др. имущество которое подлежит внесению в государственный реестр РФ. Форма сделки с таким имуществом подчиняется российскому праву.

 

47. "Автономия воли сторон" в договорных отношениях

При заключении внешнеэкономического договора сторонам приходится решать немало важных вопросов, и один из основных - вопрос о применимом праве*(1). Участники подобных соглашений в сегда желают знать заранее, какие правовые нормы будут применяться в ходе исполнения контракта, а главное - в случае возникновения спорных ситуаций. Как отмечал К. Шмиттгофф, "с правовой точки зрения это центральная проблема внешнеэкономического договора"*(2).

Установление применимого права на стадии формирования договорных отношений позволяет надлежащим образом заключить сам договор, соблюсти требования императивных норм права, касающихся как самого договора, так и его сторон*(3), сформулировать договорные условия, которые отличаются от диспозитивных норм применимого права. В связи с этим многие государства, признавая так называемый принцип автономии воли сторон, позволяют участникам международного экономического обмена самостоятельно, исходя из своих интересов, решать указанную проблему. При этом коллизионные нормы в сфере внешнеэкономических договоров рассматриваются как вспомогательные, вторичные по отношению к принципу автономии воли и поэтому могут использоваться только в случае, если сами стороны не определили применимое право в тексте договора.

Принцип автономии воли сторон при выборе применимого к их отношениям права признается в той или иной степени подавляющим большинством правовых систем.

Государство позволяет подчинять внешнеэкономические договоры избранному их участниками праву и придает такому выбору юридическую обязательность в рамках правовой системы данного государства. Подобные положения содержатся в ряде международных конвенций*(4). В нашей стране такая возможность предусмотрена ст.166 Основ гражданского законодательства 1991 г.*(5) и ст.1254 проекта третьей части ГК РФ. Принцип автономии воли сторон получил самостоятельное обоснование еще в практике ВТАК при Торгово-промышленной палате СССР, а впоследствии и Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ. Этот принцип всегда последовательно применялся российскими судами, что впоследствии нашло отражение в п.6 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 г. N 29 "Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц"*(6).

Как правовой институт автономия воли сторон представляет собой систему взаимосвязанных правовых норм, регулирующих определенный вид отношений, связанных с выбором физическими и юридическими лицами права, подлежащего применению к отношениям с участием этих лиц. В то время как факт существования такого правового института учеными не оспаривается, вопрос о его сущности остается открытым*(7). Думается, что ближе всех к ответу на него подошел Л.А. Лунц, который считал, что принцип автономии воли надо рассматривать как одно из коллизионных начал национального права*(8).