История возникновения седьмой дючины

В 1819 г. Томским губернским правительством был принят указ о выделении из пятой дючины еще одной – седьмой. Поводом послужило прошение на имя томского губернатора от демичи 5 калмыцкой дючины Юдеки Таныгашева. Из документа следует, что в 1808 г. зайсан 5 дючины Кочугеш Тотухин ездил в Томск по своей надобности. «На проезд вперед и обратно и на держание чинам он собрал со всей дючины денежный сбор в 150 рублей и шесть соболей стоимостью в 90 рублей", несмотря на протесты демичи и на его доводы, что таких денег нет. В 1810 г., когда губернатор находился в Бийске, Таныгашев подал ему первое прошение с изложением сути дела и с просьбой о защите от алчного зайсана Кочугеша. Кроме того, он просил выйти из 5 дючины самому Юдеке со всеми «считающимися его людьми составить особую 7 дючину». Демичи Таныгашев обещал за удовлетворение своей просьбы «сверх следующего с нас ясака и прочих государственных обязательств платить вечно… в каждый год по 20 соболей, чтоб каждый соболь стоил от 9 до 15 рублей».

Томское правительство запросило по этому поводу мнение бийского исправника Щетинина. Тот в донесении от 15 апреля 1817 г. подтвердил разногласия, существующие между зайсаном 5 дючины и демичи. А также добавил, что в1808 г. Кочугешем и его родственником, зайсаном 2 дючины Кыстаем Казаковым, «был избит и отправлен в Бийск (в тюрьму) калмык Саксыбай». Саксыбай подал прошение томскому губернатору, после чего Бийским земским судом было проведено следствие, материалы которого направили в Томский гражданский и уголовный суд. Суд это дело рассмотрел 12 июня 1811 г. и решил: предупредить зайсанов Тотухина и Казакова, чтобы они «впредь от подобных поступков удерживались (под угрозой) лишения своих званий»; деньги и шкурки, собранные Тотухиным для поездки в Томск в 1808 г., вернуть калмыкам; Кочугеш обязан был выплатить потерпевшему Саксыбаю 10 рублей

Несмотря на следствие, зайсан при личной встрече с губернатором в 1810 г. жаловался на неповиновение демичи Юдека и Чокур. Губернатор предписал бийскому земскому исправнику «внушить им всем, дабы они имели между собою должное согласие и к начальству подчинение», что последний и совершил. Но конфликт продолжался. Исправник Щетинин доносил: «Всякий раз, когда бываю у них в Алтаях или они бывают в Бийске, то просят меня об отделении в особую дючину, изъясняя, что Кочугеш, питая на них за … их просьбы неудовольствие, обижает и теснит их, особливо в пьяном виде». Решить вопрос о выделении новой дючины, т.е. об административном переустройстве, Щетинин был не в силах. Во время 7 ревизии 1816 г. вновь просили выделить их в 7 дючину и «назначить им зайсана по избранию их достойного человека». Тут же земский исправник в рапорте по начальству, видимо, по предписанию губернского правительства, излагает свою точку зрения на эту проблему. Главное-обещание Юдеки увеличить ясашные выплаты в случае положительного исхода дела. С выделением 7 дючины. По мнению Щетинина, прекратиться «давно возникшая вражда с зайсаном Кочугешем, не приносящая ничего, кроме неудовольствия и разорения» калмыкам и «затруднений местному начальству. Решение затягивалось, и 12 августа 1818 г., затем через год демичи Юдека повторяет свое прошение томскому губернатору все о той же 7 дючине. Теперь с него требуется письменная доверенность «от общества». В 1820 г. Бийский земский суд по предложению и предписанию Томского губернского правительства под присягой потребовал от каждого, желавшего отделиться, подтверждение. Кроме нескольких семей, «все люди Юдеки» согласились выделиться и составить особую дючину. Помимо этих людей, присоединиться к ним изъявили желание еще 52 «ясачные души» из 5 дючины. И те, и другие дали подписку о том, что они согласны, ежегодно, сверх ясака, вносить 20 соболей, а также по взаимному согласованию выбрали зайсаном Кускулека Юдекина, сына упорного демичи. Таким образом, после многолетних тяжб 15 мая 1820 г. седьмая дючина, фактически начала свое существование. И все же решение застопорилось на губернском уровне - из-за традиционных бюрократических проволочек, из-за общей нервозности властей, возникшей в связи с проверкой сибирских дел комиссией М.М.Сперанского. Спустя 2 года, в 1823 г., демичи 5 дючины Кускулек Юдекин опять обращается к томскому губернатору по вопросу о 7 дючине. Теперь уже в движение приходят губернские власти. 19 апреля 1823 г. из общего управления Томского губернатора уходит запрос в Канцелярию Томского губернского правительства о том, кем из членов последнего производилось дело с 1816 г. Выяснилось, что с 1816 по 1823 гг. делом этим занималось пять человек. По предложению Губернского Совета принимается решение взыскать с членов губернского земского суда пеню за медлительность в рассмотрении дела. Пеня взыскивалась в пользу Приказа общественного призрения. В конечном итоге штрафу подвергли одного чиновника – бывшего бийского исправника титулярного советника фон Трейблюта, с которого взяли 15 рублей 62 копейки. Самое парадоксальное то, что вопрос о создании 7 дючины решился Губернским правительством еще в 1819 г. Тогда в Бийск из Томска исправник Щетинин привез соответствующее постановление. Вскоре Щетинин вышел в отставку, а сменивший его Трейблют не пустил указ в ход. Он отложил выезд в горы до весны 1820 г., но возникли другие дела, и указ так и не дошел до дючины. Что и вызвало хлопоты уже сына Юдеки – Кускулека. Что ты узнал из документов об устройстве управления? Какие методы взаимоотношений существовали между окружными и губернскими властями разных уровней с алтайцами? Каков порядок решения административных вопросов? Дай оценку действующим лицам?

Некоторые инородцы служили по найму в государственных органах. В 1819 году из Бийского земского суда доносили в губернское правительство о том, что сельским заседателем в земском суде «на наступающее трехлетие выбран был от общества от 6 калмыцкой дючины крещеный ясачный Гаврило Бочкарев, попросивший вместо себя оставить служить по найму ясачного же Александра Голых». Этот факт как и другие свидетельствует о том, что интеграция в общероссийскую администрацию захватила алтайских инородцев задолго до появления «Устава об инородцах», продолжившись после его введения в действие.

В начале 19 в. из семи алтайских дючин 6 располагались за линией к югу, и лишь земли 1 дючины приходились на правый берег Катуни и на реку Майма с притоками. Остальные шесть располагались за Семинским перевалом, в Урсульско-Канской и Коксинской горных степях.

Роль зайсанов

На первых порах российское правительство не вмешивалось в управление алтайцами. Зайсаны по-прежнему были оставлены во главе дючин, построенных по родовому признаку и называвшихся по имени возглавлявших их зайсанов. За ними было сохранено их привилегированное положение. По воспоминаниям алтайцев во времена Джунгарского государства у них было пять зайсанов, и все они были кровные. Как ты думаешь, что под этим подразумевалось? В 19 в. только четыре были кровными и пользовались у народа особым уважением. Свидетельством чего является знание населением их родословной.

Власть зайсаны передавали по наследству старшему сыну или старшему родственнику. В случае несовершеннолетия наследника управление зайсанством принимала на себя мать или близкий родственник совместно с демичи. Первоначально зайсаны имели и вооруженные дружины, освобождались от взноса ясака и телесных наказаний. На них был возложен сбор ясака. Дань собирали шкурками: белки, лисицы, куницы и соболя. Зайсанство обязано было внести определенное количество шкурок. Чиновникам не было никакого дела до того, как раскладывалась, и с кого собиралась эта дань. Зайсан с одним из своих демичи привозил ясак в Бийск или посылал его туда с доверенным лицом.

Зайсан осуществлял суд среди соплеменников. Ему сообщали о спорах и преступлениях, в серьезных случаях он собирал своих демичи, причастных к делу лиц и свидетелей и выносил решение, руководствуясь установившимися традициями. Когда дело было незначительно, зайсан решал его один. Если стороны относились к разным дючинам, то их зайсаны вместе принимали решение по делу. Если стороны были не удовлетворены решением, они обращались к бийским властям и те отдавали дело на суд племени, который созывал бийский исправник в определенном месте, где под председательством чиновника (исправника и заседателя) собирались зайсаны и множество влиятельных алтайцев. Суд решал дела, руководствуясь традиционными обычаями, и лишь когда стороны не могли прийти к соглашению, мог быть применен российский закон. Решение суда не подлежало апелляции. В качестве наказания зайсаны ограничивались небольшими имущественными штрафами и пятьюдесятью ударами. За тяжкие преступления – убийство, грабеж, поджог и т.п. – судили в Бийске по российским законам, там же решались споры между алтайцами и русскими.

Отмечая довольно широкие границы власти зайсана над своими подданными, авторы между тем указывают на отсутствие особых различий между зайсанами и остальными алтайцами. Например, что единственное отличие зайсана от остальных подданных – богатая одежда «в больших собраниях», в остальное время он похож на простолюдина. В.И.Вербицкий пишет, что алтайцы со своими зайсанами «…обходятся фамильярно: шапок не снимают и в юртах их».

В 1833 г. Бийский земский исправник представил в Томскую казенную палату приговор 4-й дючины алтайцев. В нем говорилось об одном из членов этой дючины Артаме Арбыткине, 22 лет, который «с детства принял в общежитии жесткий характер и усилился в грубости своей до того, что не токмо против власти родителей своих… сделался совершенно упорным», но оказался непослушным «родоначальникам своим и обществу». Алтайцы с согласия зайсана Дмитрия Битюкина просили выселить Арбыткина в Томский округ. И такое решение было принято русской администрацией.

Периодически алтайцы должны были работать на зайсана («ярчи»). Работа заключалась в том, что один-два бесплатных работника от дючины пасли поочередно зайсанский скот, заготавливали топливо и т.д. Интересна мотивировка этой работы: «зайсану нужно помочь, так как он загружен общественными делами» и, таким образом, на него поочередно работали все члены дючины.

Доп олнительный материал. Расселение алтайцев выглядело следующим образом. «…южные алтайцы составляли население семи дючин и двух Чуйских волостей. Жители первой дючины кочевали по правому берегу Катуни, преимущественно в бассейне р. Маймы. Резиденция ее зайсана находилась в с. Александровке; второй дючины- преимущественно по рр. Урсулу и Кеньге. Ее административным центром являлось село Кеньга (Усть – Кеньга). Оно же служило таковым и для пятой, шестой и седьмой дючин; Третьей дючины – по рр. Кану, Чарышу, Белому и Черному Аную. Ее зайсан находился в с. Келее. Здесь же находился и глава четвертой дючины, население которого кочевало по рр. Кану и Чарышу. Местом кочевания жителей пятой дючины служили бассейны рр. Кана и Кеньги; шестой дючины – рр. Кана, Чарыша, Кеньги; седьмой дючины – левый берег Катуни. Население Чуйской волости первой половины кочевало по рр. Чуе и Аргуту. Ее родовое управление находилось в с. Чибите; Чуйской волости второй половины – по рр. Башкаусу, Чулышману и Улагану, родовое управление располагалось в с.Курае.

Северные алтайцы являлись жителями шести волостей и распределялись по ним следующим образом: тубалары составляли население Кергежской, Комляжской, Кузенской и Южской волостей; кумандинцы – Верхне-Кумандинской и Нижне-Кумандинской волостей. Челканцы проживали частью в составе этих волостей. Но большинство их входило в состав 22 кочевых волостей Кузнецкого уезда.

Население Кергежской волости (центр с. Ынырга) проживало в селениях Ынырге, Кебезени, Балыксе, по рр. Тулою, Пыже, Сары-Кокше, Эдигану и по берегам Телецкого озера; Комляжской (волостной центр с.Ынырга) – в селениях Кебезень, Ынырге, Паспауле, Чепоше, Ильинском, Ерыхалке (Верх-Карагуже), по рр. Ише, Кузе, Тулоню и по берегам Телецкого озера; Кузенской (волостной центр Ынырга) – в селениях Ынырге, паспауле, Ильинском, по рр. Ише, Балыксе, Бии, Сары-Кокше; Южской (волостной центр с.Ынырга) –в селениях Улале, Сайдысе,Чемале. Ынырге, по рр. Учак-Ише, Ынырге. Население Верхне-Кумандинской волости проживало в селениях Пильном, Елейском, Макарьевском, по рр. Бии, Ише, Нине, Сии, Лебедю; Нижне-Кумандинской – в селениях Таште, Усть-Коже, по рр. Ише, Бии, Нине, Карабошке». (Модоров Н.С. Россия и Горный Алтай: политические, социально-экономические и культурные отношения (17-19 вв.) Горно-Алтайск, 1996, С.217-218.)

Задание: отметьте на карте расселение населения Горного Алтая в 19в.

Узнайте у ваших родителей, бабушек и дедушек, где проживали ваши предки? К какой волости или дючине они относились? Отметьте крестиком место их проживания §.

Вопросы и задания: Назовите основные административные единицы Горного Алтая? Какая разница между ними? Каковы причины образования новых единиц?

Составьте схему административного управления Горным Алтаем в начале 19 в.

Какие функции выполняли зайсаны? Каким было отношение к ним сородичей и российских властей?

Узнай у родителей, есть ли сейчас у алтайцев зайсаны? Если есть, то выясни, какую роль они играют в современном обществе.

Дайте оценку решению 4 дючины. На чем было основано данное решение?