Еугену Шмиту (Eugen Schmitt)

 

1897 г. Марта 10. Москва.

 

Lieber Freimd,

 

Meinen Brief (1) haben Sie vermutlich jetzt schon erhalten. Ihren letzten mit der 4 N "Ohne Staat" habe ich gestern bekommen. Ihr Aufsatz: die Durchfuhrb[arkeit] d[er] An[archie] ist sehr gut, besonders die Vergleichung mit dem Rauber. Dagegen ist nichts zu sagen. Aber der Aufsatz entspricht nicht dem Titel. Die Durchfur barkeit ist nicht beweisen obgleich sie sich beweisen lasst. Das 1st erne Arbeit die ich unternehmen mochte. Das Sie und Ihr Blatt verfolgt werden ist nicht wunderbar; es ware wunderbar werm das nicht ware und die Regierung nicht alle Mittel gebraucht hatte um Ihre Tatigkeit zu hemmen. Aber die Verfolgung kann nichts gegen die Wahrheit. Wenn auch Ihr Blatt aufho'ren sollte, die Idee wird sich andere und meistenteils sicherere und tiefere Wege der Verbreitung finden.

In jedem Falle bin ich uberzeugt dass Sie nicht Mut verlieren werden und in einer oder anderen Form dieselbe Arbeit arbeiten werden. Ich wunsche nur dass Ihre Familie mil Ihnen sinverstanden sei und Ihnen so viel wie moglich helfe in Ihren schwierigen Verhaltnissen.

 

Ihr Freund

Leo Tolstoy.

 

10 Marz 1897.

 

 

Дорогой друг,

 

Мое письмо (1) вы, вероятно, сейчас уже получили; ваше же с N 4 "Ohne Staat" я получил вчера. Ваша статья "Осуществимость анар­хии" очень хороша, в особенности сравнение с разбойником. Против этого нечего возразить. Но содержание статьи не соответствует заглавию. Осуществимость не доказана, между тем доказать ее возможно. Это работа, за которую я хотел бы взяться. Что вас и вашу газету преследуют, не уди­вительно; было бы удивительно, если бы этого не было и если бы правитель­ство не принимало всех мер, чтобы воспрепятствовать вашей деятельности. Но гонения бессильны перед истиной. Если бы даже вашему листку было суждено прекратиться, (2) идея найдет себе другие, по большей части более верные и глубокие пути распространения.

Во всяком случае я уверен, что вы не упадете духом и в той или иной форме будете продолжать ту же работу. Хотелось бы только, чтобы ваша семья разделяла ваши убеждения и возможно больше помогала вам в ва­шем трудном положении.

 

Ваш друг

 

Лев Толстой.

 

10 марта 1897.

 

 

Печатается по факсимиле, опубликованному в книге: "Leo Tolstoi. Die Rcttung wird komraen", Hamburg 1926, N XVII, стр. 50.

 

Ответ на письмо Е. Шмита от 25 февраля, в котором Шмит сообщал, что против него возбуждено судебное дело в связи с его статьей "Die Durchfuhrbarkeit der Anarchie" ("Осуществимость анархии"), опубликованной в N 4 от 22 января 1897 г. его газеты "Ohne Staat". К письму приложен этот номер газеты.

 

(1) См. письмо N 46.

(2) Газета "Ohne Staat" выходила в Будапеште с 1897 по 1899 г. вклю­чительно.

 

 

П. К. Энгельмейеру.

 

1897 г. Марта 10. Москва.

 

Милостивый государь Петр Климентич,

 

Никак не могу исполнить вашего желанья. Не имею для этого досуга. Я просмотрел присланные вами листы вашей книги и очень сочувствую ее цели. (1) Меня каждый год посещают несколько человек таких изобретателей, и всегда бывает очень жалко (2) тех сил, которые они напрасно тратят, и их ненормального душевного состояния.

Ваша книга, (3) я думаю, принесет пользу тем, которые еще не потеряли возможность критически отнестись к своим проектам, и спасет их от мучительного душевного состояния; а потому же­лаю этой вашей книге наибольшего распространения.

С совершенным уважением ваш покорный слуга.

 

Лев Толстой.

 

10 марта 1897.

 

 

Печатается по копии из АЧ. Впервые опубликовано неполностью, с не­которыми разночтениями (см. примечания), в книге П. К. Энгельмейера "Руководства для изобретателей со вступительным письмом графа Л. Н. Толстого. Изобретения и привилегии. Составил инженер-механик П. К. Энгельмейер", М. 1897.

Петр Климентъевич Энгельмейер (р. 1855) -- инженер-механик и педагог; автор ряда работ по вопросам техники и изобретательства. Был лично знаком с Толстым. Знакомство состоялось вскоре после получения им публикуемого письма Толстого -- в хамовническом доме Толстых, куда он пришел по приглашению Толстого.

Впервые Энгельмейер писал Толстому в апреле 1885 г. Толстой тогда же ответил ему; но письмо это не сохранилось. Второе письмо было написано в начале марта 1897 г. и приложено к рукописи его книжки "Руководство для изобретателей", переданной Толстому через П. Л. Буланже, к которой Энгельмейер просил Толстого написать предисловие. На это письмо и от­вечает Толстой.

 

(1) В опубликованном тексте эта фраза читается: Цель ее очень хорошая.

(2) В опубликованном тексте продолжение этой фразы читается: ненор­мального душевного состояния, в котором они большей частью находятся, вследствие неестественного напряжения дурно направленных умственных способностей.

(3) В опубликованном тексте продолжение этой фразы читается: может принести пользу тем из них, которые еще не потеряли способности крити­чески относиться к своим проектам, и поэтому желаю ей успеха.

 

 

* 55. А. М. Бодянскому.

 

1897 г. Марта 11. Москва.

 

11 марта 1897.

 

Давно ничего не знаю про вас, дорогой Александр Мих[айлович]. Как вы живете? Где ваша семья? С вами ли? Есть у вас друзья в вашей ссылке? И что вы работаете? Вам, вероятно, известно про Черткова, Бирюкова и Трегубова? Чертк[ов] выслан за границу, а Б[ирюков] сосла[н] в Бауск, Курл[яндской] губ., а Тр[егубов] в Фелин, Эстл[яндской]. --

Пожалуйста, напишите мне про себя и поподробнее, и не могу ли я что сделать для вас. Я бы очень этого желал, п[отому] ч[то] люблю вас.

 

Л. Толстой.

 

 

Печатается по листу копировальной книги из АЧ.

Александр Михайлович Бодянский (1845--1916) -- бывший харьков­ский помещик, сочувствовавший взглядам Толстого. См. т. 66, стр. 319. В 1896 г. был выслан за сношения с сектантами в Лемзаль, Лифляндской губернии, откуда в 1898 г. уехал с духоборами в Канаду.

 

 

56. В. Г. Черткову от 11 марта 1897 г.

* 57. II. И. Бирюкову.

 

1897 г. Марта 12? Москва.

 

N 6. Получил ваше письмо, (1) дорогой друг, и очень все мы б[ыли] обрадованы им. Только мало. Как видите, мой N уже 6-й, третье открытое. (2) Очень хочется знать больше и больше про вас. От Черт[кова] тоже мало писем: только 2. Одно от него, другое от Гали. Я в Москве, занят всё тою же работой, за к[оторую] мне совестно, т[ак] к[ак] надо бы писать более нужное, но не могу оторваться, хочется договорить. И кажется мне, что уже вижу конец. (3) Есть ли у вас Вопросы психологии, там пре­восходная статья индийск[ого] мудреца Шамкара. (4) Если нет, я пришлю вам. С[офья] А[ндреевна] всё так же любит вас, чему я очень радуюсь. Друзья же ваши самые разнородные сходятся воедино в любви к вам. Таня уехала в Я[сную] Поляну. Маша со мной. Целую вас неж[но].

 

Л. Т.

 

 

На обороте: Курляндской губ. город Бауск. Павлу Ивано­вичу Бирюкову.

 

Датируется на основании почтовых штемпелей.

 

(1) Письмо П. И. Бирюкова от 1 марта (приписка от 5 марта), в котором он сообщал о своей жизни в ссылке.

(2) Открытыми письмами были, кроме настоящего, NN 4 и 5 (от 2 и 4 марта).

(3) Речь идет о работе над трактатом "Что такое искусство?".

(4) Вера Джонстон, "Шри Шанкара Ачария -- индийский мудрец" -- "Вопросы философии и психологии" 1897, 36 (1). Статья эта с некоторыми сокращениями по указанию Толстого была перепечатана в изд. "Посред­ник", М. 1898.

 

 

* 58. Эрнесту Кросби (Ernest Crosby).

 

1897 г. Марта 13. Москва.

 

13 March 1897.

 

My dear Crosby, I have received the extract of my book "Life" (1) and have found it very well done. I wrote to Mr. Hall that I liked his work and wished him success. It would be very well to write a preface to it, but I cannot do it now. (2)

I am always very glad to have news from you and to know that you are working for spreading the truth of non-resistance and wish you internal satisfaction from your work.

 

Your friend.

 

13 марта 1897.

 

Дорогой Кросби, я получил изложение моей книги "О жизни" (l) и на­хожу, что оно выполнено очень хорошо. Я написал г-ну Голлу, что его ра­бота мне нравится, и пожелал ему успеха. Было бы очень хорошо написать к ней предисловие, но не могу сделать этого теперь. (2)

Я всегда очень рад иметь от вас известия и знать, что вы работаете для распространения истины непротивления, и желаю вам внутреннего удовлетворения в вашей работе.

 

Ваш друг.

 

 

Печатается но копии из АЧ.

Эрнест Говард Кросби (Ernest Howard Crosby, 1856--1907) -- амери­канский писатель и поэт, сочувствовавший взглядам Толстого; был лично знаком с Толстым. См. т. 87, стр. 306.

Ответ на письмо Э. Кросби от 15 февраля, в котором Кросби сообщал о посылке переделки Б. Голла книги Толстого "О жизни" и просил напи­сать к ней предисловие.

 

(1) См. прим. к письму N 44.

(2) Предисловие это написано Толстым не было.

 

 

В. В. Стасову.

 

1897 г. Марта 15? Москва.

 

Дорогой Владимир Васильевич. Очень, очень вам благодарен и за выписки и за книги. Передайте пожалуйста и г-ну Гаркави (1) мою искреннюю благодарность. Он так прекрасно и обстоятельно ответил на мои вопросы, что мне совестно за то, что я утрудил его. Очень бы был счастлив, если бы мог чем услужить ему. Надеюсь, что вы продолжаете быть так же здоровы, бодры и милы, Танеев (2) сейчас сказал мне, что да. Прощайте пока.

 

Ваш Л. Толстой.

 

 

На конверте: Петербург. Публичная библиотека. Владимиру Васильевичу Стасову.

Впервые опубликовано в ТС, стр. 183--184. Датируется на основании почтовых штемпелей.

 

(1) Абрам Яковлевич Гаркави (1835--1919), ориенталист, библиотекарь Публичной библиотеки в Петербурге. Ответ Гаркави, о котором упоми­нается в письме, неизвестен.

(2) Сергей Иванович Танеев (1856--1915), композитор, профессор Мос­ковской консерватории, знакомый семьи Толстых. О нем см. в тт. 53, 71 и 84.

 

 

* 60. А. В. Юшко.

 

1897 г. Марта 15. Москва.

 

Москва 1897. 15 марта.

 

Спасибо вам. дорогой друг (простите, что по стариковской памяти забыл ваше имя и отчество), за то, что известили меня о себе; хотя известия и нехорошие, а именно, что представители князя мира сего хотят во что бы то ни стало помешать вам. Зная вашу любовь к хорошей, настоящей христианской жизни на деле, и, главное, зная вашу способность (очень редкую) выдержать эту жизнь, очень больно думать, что вам помешают и тем лишат многих и многих самого главного и действительного -- примера. Утешаюсь только тем, что, когда внутри горит самородный огонь новой жизни, то куда бы ни дели того, кто горит этим огнем, огонь будет делать свое дело и светить, и жечь, и греть. Вы, разумеется, уже знаете про высылку Черткова за границу и Бирюкова и Трегубова -- первого в Курляндск[ую] губ. гор. Бауск, второго в эстляндск[ий] г[ород] Фелин (высылка Трегу­бова еще не приведена в исполнение, так как его еще не взяли). Черт[ков] пишет из Кройдона, предместье Лондона, где он посе­лился в кругу друзей и единомышленников, или скорее, едино­верцев, с некотор[ыми] особенностями, свойственным[и] другой народности и другой среде, но в корне вполне согласные с нами. Как сложится там его жизнь, еще неизвестно, т[ак] к[ак] он только устраивается и сближается. Жизнь Бир[юкова] тоже полна, и тотчас же образовывается атмосфера, соответствующая тому, что из него выделяется. Очень жаль, что вы мне мало пишете о своей жизни, о ваших товарищах. Кто они? Ко мне пишет человек по фамилии Стружестрах, (1) спрашивая адрес колонии. Я должен б[ыл] дать ему ваш.

Прощайте пока. Простите, что так мало и неинтересно пишу, очень занят и не совсем здоров.

Очень полюбивший вас

 

Л. Толстой.

 

 

Авраам Васильевич Юшко (1807--1918) -- из казачьей семьи, вете­ринар, сочувствовавший взглядам Толстого. Несколько раз привлекался как неблагонадежный, был в ссылке и отбывал тюремное заключение. В 1897 г. жил около Геленджика, занимаясь сельским хозяйством в сооб­ществе некоторых его знакомых.

Ответ на письмо Юшко от 8 марта (почт, шт.), в котором Юшко писал о преследованиях его и его сожителей со стороны губернских жан­дармских властей; сообщал об отказе.ему в аренде земли и о поданном им по этому поводу заявлении на имя губернатора; описывал спою жизнь и жизнь своих товарищей по поселению.

 

(1) Павел Иванович Стружестрах в письме от 25 февраля со станции Радзивштов, Юго-Западной ж. Д., спрашивал адрес земледельческой колонии, где бы он мог поселиться. На конверте его письма пометы Толстого: "Новоросийск, Геленджик, А. Югако" и "Дать адрес Юшко, ска­зать что не" (фраза не кончена). Ответила Т. Л. Толстая.

 

 

М. В. Буланже.

 

1897 г. Марта 15--16? Москва.

 

Ужасно сожалею, что не удалось поговорить с вами, милая М[арья] В[икторовна], а имел и имею сказать вам я очень опре­деленное. Очень может быть, что вы не одобрите то, что я имею сказать, найдете это неважным, недействительным; но я твердо убежден, что если бы вы только последовали моему совету и сделали то, что я хочу предложить вам, то ваше мучительное душевное состояние очень скоро переменится на самое радостное. Советую я вам вот что: прежде всего забыть всё то, что вы сделали для Павла Александровича, все те жертвы, к[оторые] вы принесли, перестать даже и считать жертвами то, что вы сде­лали, а искать в себе всё то, что вы не сделали, как можно строже отнестись к себе и как можно внимательнее постараться понять его, всё то, что могло быть тяжело ему; пожалеть его, как бы вы пожалели чужого человека, ежели бы знали, что он имеет несчастье быть раздраженным на свою жену (пускай и неспра­ведливо-- ему от этого тем хуже); и что он притом слабый, больной и несомненно добрый человек. Это средство радикаль­ное. Если вам удастся обвинить себя искренно и оправдать и пожалеть его, вы сейчас же изменитесь в своем отношении к нему, в своих поступках, словах и тотчас же изменится ваше душевное состояние и из мучительного сделается радостным. Это одно ради­кальное средство, но может быть вы не осилите его, тогда есть другое и уже несомненное. Оно состоит в том, чтобы, обдумав то, что тревожит вас, делает ваше несчастье, именно дурной тяжелый характер вашего мужа, придумать средство, каким образом изме­нить его. Другим человеком сделать его нельзя. Каким он есть, нервным, раздражительным, положим даже несправедливым, злым, таким он и останется. Всё, что можно сделать, это то, чтобы изменить его отношение к вам. Как же изменить его? А на это есть только одно средство: не считаться с ним, смотреть на него как на больного жалкого человека и, не думая об отношении его к себе, заботиться о нем, служить ему, делать ему одно приятное, никогда не напоминая ему о своих требованиях. Нет человека, к[оторый] бы не стал любить и ценить того человека, к[оторый] так обращался бы с ним. А как только он будет любить, ценить, дорожить вашей любовью к нему, так он поко­рен, и вы только будете радоваться. Попробуйте хоть две недели жить по этому рецепту, и вы у видите, что ваше горе переменится на величайшую радость. Пожалуйста, сделайте это, милая М[арья] В[икторовна], и если сделаете, то сообщите мне о последствиях.

 

Любящий вас Л. Т.

 

 

Впервые опубликовано в сборнике "Летописи", 2, стр. 203. Датируется на основании почтовых штемпелей.

Мария Викторовна Буланже (р. 1863) -- с 1885 г. жена знакомого Толстого П. А. Буланже (см. о нем в т. 63, стр. 350), разведшаяся с ним в 1908 г. Была лично знакома с Толстым с 1885 г.

Ответ на недатированное письмо М. В. Буланже, в котором она писала о своей жизни и своих столкновениях с мужем, которым способствовал, по ее словам, его тяжелый характер.

 

 

Т. Л. Толстой.

 

1897 г. Марта 18. Москва.

 

Таня милая, с тех пор, как я прочел в твоих первых двух письмах то, что ты пишешь о своей жизни, о том, как ты сводила счеты с ней и с собой, я почувствовал, что тебе грустно, и хоте­лось бы помочь тебе, но, разумеется, ничем не могу, кроме тем, чтобы сказать, что я с тобой вместе за тебя чувствую то же, что и ты, что мне тебя жалко; но утешаюсь тем, что такая серьезная грусть и счеты с собой никогда не проходят даром, а подвигают туда, куда надо, растят крылья, на кот[орых] улетишь над всем тем, что теперь мешает. -- Ну, да просто, не скучаю без тебя, не нужна ты мне, а просто люблю тебя и живу с тобою вместе.

Хорошо, что мы грамоте знаем, никогда этого не скажешь, а написать можно, хотя всегда страшно злоупотреблять этой свободой письма, что нет глаз, к[оторые] в тебя глядят, и нет интонации, к[отор]ой надо произнести слова. Хорошо ли тебе в Ясной? Я думаю: да. У нас хорошо, слава богу, добро и всё лучшает. Я своего спокойствия не теряю. Работаю не унывая. Вчера были Буланже, Моод,(1) Дунаев, Суллер, Елена Петровна (2) и Сперанский студент, (3) было хорошо им, кажется, и мне. Ночью разбудил [а] нас телеграмма Черт[кова] тебе "Please send imme­diately 90 roubles Hilkoff". (4) Я послал нынче. От Ч[ерткова] хорошие письма. Ему там хорошо. А остальным, верно, плохо. Ел[ена] Петровна едет с Моодом 27-го. (5) Целуй от меня Дору и Леву. (6) Им, кажется, тоже хорошо. И слава богу. Когда я что предприму и приеду в Ясн[ую], ничего не знаю и не желаю. Прощай.

 

Л. Т.

 

18 м. 97.

 

 

Марью Александровну (7) целую и радуюсь, что у ней всё не­изменно хорошо в ней, а потому и вокруг ней.

 

 

На конверте: Московско-Курск[ой] ж. д. Станция Ясенки. Татьяне Львовне Толстой.

Впервые опубликовано в "Современных записках", Париж 1928, XXX VI, стр. 205--20В.

Татьяна Львовна Толстая (18G4--1950) -- старшая дочь Толстого. См. о ней л т. 83, стр. 83.

 

(1) Эльмер Моод. См. прим, к письму N 158.

(2) Е. П. Накашидзе.

(3) Валентин Николаевич Сперанский (р. 1877), в то время студент Московского университета; с 1903 г. приват-доцент Петербургского уни­верситета по кафедре философии права.

(4) [Пожалуйста вышлите немедленно 90 рублей Хилкову.] Деньги, собиравшиеся на помощь духоборам, помещались на имя Т. Л. Толстой в Московский коммерческий банк, директором которого состоял Л. II. Дунаев.

(5) Е. П. Накашидзе уезжала вместе с Моодом в Англию.

(6) Л. Л. Толстой и его жена Дора Федоровна.

(7) Мария Александровна Шмидт (1843--1911), близкий друг семьи Толстых. См. о ней в т. 64.

 

 

* 63. С. Т. Семенову.

 

1897 г. Марта 22. Москва.

 

22 марта 97.

 

Не надо унывать, дорогой С[ергей] Т[ерентьевич]. Уж как крепок лед и как скрыта земля снегом, а придет весна, и все рушится. Так и тот, застывший, как будто и не движущийся строй жиз[ни], к[оторый] сковал нас. Но это только кажется. Я вижу уже, как он стал внутренн[о] слаб, и лучам солнца и всем нам, по мере ясности отражающим эти лучи, надо не уста­вать отража[ть] их и не унывать. Я так больше радуюсь, чем унываю. Делайте то же и вы. Мне хвалили ваш последний рас­сказ. (1) Я не читал.

Посылаю адрес Чер[ткова] и целую вас.

 

Л. Т.

 

 

Печатается по листу копировальной книги из АЧ.

Сергей Терентьевич Семенов (1868--1922) -- писатель из крестьян Волоколамского уезда Московской губ., автор "Крестьянских рассказов", высоко ценимых Толстым. См. о нем в т. 64.

Ответ на письмо Семенова от 12 марта, в котором Семенов, вспоминая свое прощание с высылавшимися В. Г. Чертковым и II. И. Бирюковым, писал: "Свету нет простору, правде и добру нет ходу. Больно толста стена, которую нужно пробить, больно неприступна крепость, на кото­рую мы идем осадой".

 

(1) Толстой имеет в виду рассказ Семенова "Пересол", напечатанный в "Новом слове" 1896, N 10 (июль).