Опровержение «историцизма»: Карл Р. Поппер

Как мы уже убедились, в основе эволюционизма и исторического материализма лежат определенные фундаментальные предположения. И тот, и другой являются разновидностями теории развития, согласно которой историческому процессу имманентно присуши определенные качества и регулярность, он обладает внутренней логикой, смыслом и направлением. Идея о том, что история самостоятельно идет по некоторому предопределенному пути к некой заранее установленной цели, вызывала сомнения и подвергалась критике почти с самого момента ее зарождения, но лишь во второй половине XX в. этот подход был постепенно замещен альтернативным взглядом на социальные изменения и исторический процесс. Рассмотрим четыре фундаментальные критические концепции теории развития Карла Р. Поппера, Роберта Нисбета, Чарльза Тилли и Иммануэля Уоллерстайна в хронологическом порядке. Это подготовит почву для позитивного восприятия данного направления, которое, как мы полагаем, обеспечивает более адекватный анализ социальной и исторической динамики.

Карл Р. Поппер сформулировал свою классическую критику того, что он называл «историцизмом», в 1957 г., в небольшой книжке, озаглавленной «Нищета историцизма», а затем в статье «Послесловие: двадцать лет спустя» и в капитальном труде «Логика научного открытия» (1968). Под неудавшимся «историцизмом» (отличным от значимого «историзма») Поппер понимал социальную доктрину, для которой характерен ряд онтологических, эпистемологических и методологических утверждений.

Во-первых, это онтологический взгляд на историю, на то, что «общество меняется лишь в установленном направлении и проходит через стадии, предопределенные неизбежной необходимостью» (332; 51). Здесь мы находим типичную триаду онтологических предпосылок, которые, как было показано в нашем предыдущем обсуждении, лежат в основании всех эволюционистских и историко-материалистических расчетов: детерминизма («предус 231

тановленный путь»), фатализма («неизбежная необходимость») и финализма («предопределенные стадии», ведущие к конечной стадии, к «концу истории»).

Во-вторых, Поппер приписывал «историцизму» сильный эпистемологический уклон, а именно уверенность в том, что законы истории познаваемы, что они могут быть открыты при помощи исследования. «Я понимаю под «историцизмом», - писал он, подход к социальным наукам, который предполагает, что их целью являются исторические предсказания и что эта цель может быть достигнута благодаря открытию «ритмов», «моделей», «законов» или «склонностей», лежащих в основе эволюции истории» (332; 3). И далее: «...вера в то, что задачей социальных наук является обнаружение законов эволюции общества для того, чтобы предсказывать будущее,... можно считать центральной доктриной историцизма» (332; 106).

В-третьих, согласно методологическому постулату социологических исследований, «историцизм» называет конечной целью социальных наук «предсказание будущего».

По мнению Поппера, все эти ошибочные положения вредно влияют как на социологические исследования, так и на социальную политику. Он утверждал: «Вера в историческое предназначение есть простое суеверие. Курс человеческой истории нельзя предсказать ни научными, ни какими бы то ни было иными рациональными методами» (332; v). Отсюда следует, что «холистическая социальная инженерия», т. е. попытки использовать знания необходимых тенденций для формирования социальных институтов (противопоставляемая «частичной социальной инженерии», т. е. усилиям по улучшению в небольших масштабах) иррациональна, утопична и обречена на неудачу. «Историцизм» приводит к фатализму, пассивности, подстрекает к «социальному акушерству» ограниченному политическому вмешательству с целью ускорения неизбежных событий и утверждает «моральный футуризм», представляющий собой веру в то, что все, удовлетворяющее условиям будущего развития, - хорошо. Последнее утверждение представляет собой разновидность сомнительного в моральном отношении заявления «цель оправдывает средства» и может быть легко использовано легитимной тиранией, деспотизмом или даже тоталитаризмом.

Поппер выдвинул несколько доводов, пытаясь опровергнуть «историцизм» и подкрепить свои критические заявления. 1. Универсальной истории человечества не существует, есть лишь отдельные варьируемые истории различных частей человеческого общества. 2. Существует множество случайных и разнообразных условий, в которых проявляются социальные закономерности, при

этом каждое историческое событие - «результат мгновенного столкновения соперничающих сил» (332; 47). «Историцизм», полагал Поппер, есть «недостаток воображения, поскольку он не может представить изменение в условиях изменения» (332; 130). 3. В истории существует случайный, иррациональный и неустойчивый личностный фактор. 4. Человеческая история - уникальный, неповторимый процесс. 5. Наверное, самое важное: знание - это решающее изменение человеческого общества и его уровень существенно влияет на все другие изменения.

Основной вывод сводится к тому, что значимы лишь научные прогнозы, учитывающие разнообразные местные обстоятельства и специфические начальные условия, исторические же пророчества относительно всеобщей истории, идущей по предустановленному пути, в принципе невозможны. «В этом - главная ошибка «историцизма». Его «законы развития» оказались абсолютно тенденциозными» (332; 128).

Еще один важный вывод - невозможность универсальных законов эволюции и необходимость либо ограничивать социальные научные результаты, либо рассчитывать на случайные тенденции. Закона эволюции не существует, поскольку эволюция обществ есть уникальный исторический случай, не имеющий аналогов.

«Мы не можем ни проверить универсальные гипотезы, ни обнаружить естественные законы, приемлемые для науки, поскольку мы навсегда ограничены наблюдением единственного процесса. По этой же причине нам не дано предвидеть его дальнейшее развитие. Самое тщательное наблюдение за развитием гусеницы не позволяет прогнозировать ее трансформацию в бабочку» (332; 109).

Если что-то и можно обнаружить, так это в лучшем случае исторические тенденции, которые не дают оснований для предсказаний будущего. «Утверждение, удостоверяющее существование какой-либо тенденции в определенное время и в определенном месте, не является универсальным законом» (332; 115); тенденции не могут подкреплять предсказаний.

Окончательный приговор «историцизму» Поппер вынес по следующим направлениям.

История находится под сильным влиянием роста человеческих знаний, но мы не способны - ни с помощью рациональных, ни с помощью научных методов - определить будущее развитие наших научных знаний. Это самоочевидно, поскольку сегодня мы не можем сказать, что будем знать завтра. Следовательно, мы не можем подсказывать человеческой истории направление ее движения, так как не можем знать сейчас то, что будет известно (открыто, изобретено) в будущем.

Все эти аргументы приводят к одному-единственному выводу: научная теория исторического развития, служащая основанием для исторических предсказаний, должна быть отвергнута (332; vi- vij). Вместо «историцизма» Поппер выдвинул собственное кредо. Вот как излагает его современный комментатор.

«Будучи сторонником неопределенности, он полагает, что изменения есть результат наших попыток решить наши проблемы и что в этих попытках мы привлекаем себе на помощь, среди прочих непредсказуемых вешей, воображение, выбор и удачу. Мы ответственны за выбор, и потому, выбирая направление, именно мы движем историю вперед. Любые ее цели - любые значения, которые она имеет, это значения, которые мы ей придаем» (261; 97).