Первая метафора: организм и развитие

Социология возникла в ответ на требования теории и практики. Она старалась осмыслить те колоссальные социальные сдвиги, которые происходили в Европе на волне революций: процессы индустриализации, урбанизации, становления капиталистического общества и разрушения традиционного, аграрного, общинного уклада жизни. Сталкиваясь с новой, сложной и ускользающей от понимания реальностью, философски ориентированные социологи XIX в. искали эвристические аналогии или метафорические модели в областях знаний, которые были лучше разработаны. Первая метафора, объясняющая общество и его изменения, была найдена в биологии - она уподобляла общество организму.

Вначале данная аналогия использовалась только как эвристическое средство, полезный инструмент для интеллектуальной работы. Речь шла лишь о некотором общем сходстве между организмом и обществом, и при этом вполне отчетливо осознавалось различие между ними. Значительно позднее такое сравнение стало восприниматься буквально: общество начали рассматривать как реальный организм. И если ограниченное, эвристическое использование данной аналогии оказалось достаточно плодотворным (31), то ее извращение, типичное для школы «органицизма» на закате XIX столетия (270; 78, 81), завело социологические исследования в тупик.

Упомянутая аналогия касается в первую очередь внутреннего устройства общества. Считалось, что, подобно живым организмам, оно состоит из различных элементов («клеток» - индивидов), собранных в более сложные единицы («органы» - институты), которые объединены детерминирующей сетью взаимосвязей («органическая анатомия» - социальные связи). Короче говоря, предполагалось, что и организм, и общество обладают структурой. Но при этом четко осознавалось, что тип структурной интеграции в обоих случаях различен: сильная и тесная интеграция в организме, ни одна часть которого не может существовать от 135

дельно от целого, и гораздо более свободная в обществе, где и индивиды, и институты обладают некоторой автономией и самодостаточностью. Аналогия с организмом применялась и к «физиологии», т. е. к процессам, происходящим внутри общества, причем элементы организма и общества рассматривались как выполняющие специфические роли или определенные функции внутри тех целостностей (организма или общества), к которым они относятся, и тем самым способствующие их сохранению и воспроизводству (жизнь организма или общества). Иными словами, акцентировалось внимание на сходстве функций. Но при этом опять-таки отчетливо осознавались различия: узкоспециальные, однофункциональные органы в организме и многофункциональные, взаимодополняемые элементы или подсистемы в обществе.

При динамических трансформациях общества и организма в них существует постоянная взаимосвязь преемственности и изменений. Несмотря на постоянное пополнение, восстановление элементов (клеток, тканей в организме; людей, групп в обществе), целое сохраняется значительно дольше, чем его части. И для жизни организма, и для истории общества характерен рост, поэтому понятие роста имеет решающее значение для уяснения изменений. Это - наиболее важное, до сих пор широко распространенное понятие как в социологической теории социальных изменений, так и в обыденном сознании.

«Рост» означает расширение, распространение, усложнение и дифференциацию. Это процесс, который (1) раскрывает определенные внутренние потенциальные возможности, присущие изучаемому объекту с самого начала (т. е. обнаруживает свойства, закодированные в семени или эмбрионе); (2) идет в одном направлении и имеет необратимый характер (от зрелости к юности нет возврата); (3) продолжается непрестанно и не может быть остановлен (нельзя оставаться вечно молодым); (4) развивается постепенно, кумулятивно, шаг за шагом; (5) проходит различные стадии, или фазы (например, юность, зрелость, старость).

Концепция роста стала основой социологической идеи эволюции, фундаментом для влиятельной теоретической школы, изучающей социальные изменения и известной как «социологический эволюционизм». Необходимо сказать, что эта ориентация в социологии предшествовала по времени и существенно отличалась от «биологического эволюционизма» (дарвинизма). Во-первых, это была теория онтогенеза, в которой человеческое сообщество рассматривалось как единственное уникальное целое, тогда как дарвинизм был теорией филогенеза, в рамках которой исследовалось происхождение особей или видов. Во-вторых, социоло 136

ги исследовали механизм раскрытия внутренне присущих, потенциальных возможностей, а дарвинисты акцентировали внимание на случайных мутациях, борьбе за существование, на выживании наиболее приспособленных особей и естественном отборе наиболее адаптированной части популяции. Первый процесс представлялся ровным, гладким, и факторы, влияющие на изменения, толковались как эндогенные, имманентные, второй - напряженным, и изменения зависели от экзогенного давления окружающей среды. В-третьих, социологический эволюционизм постулировал неуклонный процесс, а биологический эволюционизм предполагал лишь наличие вероятных стохастических связей. Обе ветви эволюционизма отличались друг от друга. На протяжении большей части своей долгой истории социологический эволюционизм игнорировал и даже отрицал достижения в биологическом эволюционизме. Лишь недавно некоторые авторы поняли, что можно черпать вдохновение и в биологическом эволюционизме, и стали развивать «эволюционную» (но не «эволюционистскую») теорию социальных и культурных изменений, используя некоторые результаты современной биологии (229; 245; 69).