Дальнейшее развитие внутреннего строя. Эфоры

Кроме военной славы, которой заслуженно пользовалась Спарта, были еще три обстоятельства, которым она была обязана своим высоким положением. Первое — то, что Спарта именно в то время, когда во всей остальной Греции кипела борьба политических партий (явление, неизвестное на Востоке!), сумела во внутреннем быте примирить все противоречия и оставалась совершенно спокойна. Попытки некоторых более энергичных царей к расширению царской власти привели к полнейшему торжеству аристократии, но при этом и царская власть не была устранена, а только добавилось новое и в высшей степени своеобразное учреждение — нечто вроде контроля: пять эфоров (надзирателей), которые вскоре присвоили себе право наблюдения не только за царской властью, но и вообще за аристократией.

Рельеф, изображающий сцены из Троянской войны, на бронзовом архаическом сосуде VII в. до н. э.

Предполагают, что первоначально эфоры были представителями пяти поселений, из которых вырос город Спарта, или пяти частей (кварталов), на которые он был разделен впоследствии. Достоверно известно, что эфоры выбирались ежегодно и их выборы не стеснялись никакими отягчающими ограничениями, как, например, выборы геронтов; что они в силу принципа, в прежнее время совершенно чуждого этому государству, превратились с течением времени в деятельнейший правительственный орган, и сами цари приносили перед этими представителями народа клятву в соблюдении законов страны, и, в свою очередь, эфоры присягали царям в верности от лица своей общины. Постепенно эфоры от наблюдения за деятельностью царей перешли к наблюдению за деятельностью всех чиновников вообще, и в их руках оказалась уже неограниченная дисциплинарная власть, которой почти добровольно подчинилась спартанская знать, воспитанная в строгих правилах военного повиновения. При часто повторявшихся выборах эфоров постоянно имелось в виду, чтобы в эфоры не попадали лица, принадлежащие к одной и той же фамилии или партии, и вообще старались сделать эту важную должность доступной возможно большему числу спартанцев. Но это новое учреждение ничего не изменило в древнем, столетиями освященном строе государства, а только еще усилило его незыблемость.

Тирания

Вследствие такой именно незыблемости государственных учреждений Спарты появилось другое условие, усиливавшее ее значение и могущество в греческом мире: все государства Пелопоннеса и многие вне его границ в Спарте видели опору аристократизма, идеал тесно сплоченной большой партии. Этой партии, состоявшей из высшего сословия, исключительно владевшего земельной собственностью, всюду начинала угрожать оппозиция, составленная из самых разнообразных элементов и становившаяся все более и более опасной. Аристократия всюду упразднила царскую власть, которая, главным образом, являлась опорой и защитой для слабых, и в весьма многих местах заменила ее олигархией, т. е. господством одного рода или немногих фамилий. В приморских городах, где аристократы первоначально захватили в свои руки и торговлю, вскоре стал развиваться дух независимости, появились чисто демократические стремления, поддерживаемые недовольством низших слоев населения, и аристократия оказывалась бессильной в борьбе с этими элементами, если у народа появлялся вождь. Таких вождей оппозиция нередко находила среди честолюбцев высшего сословия, и эти запутанные условия общественной жизни приводили в некоторых местах к новой форме монархии — тирании, т. е. к захвату власти одним лицом. Власть этих тиранов, поддерживаемая главным образом массой народа, мало походила на прежнюю царскую власть гомеровских времен. Она опиралась на интересы настоящего, и притом не на одни только материальные, но и на духовные, и на идеальные. Писатели и художники всюду находили в тиранах щедрых покровителей, а масса народа — материальную поддержку и постоянную работу в воздвигаемых тиранами общественных зданиях и сооружениях. Эта противоположность между популярной властью тиранов и эгоистическими стремлениями аристократии всюду вызывала сильные потрясения. Спарта, спокойная у себя дома, хотя и поддерживавшая это спокойствие самыми суровыми мерами,^[15] относилась к этим внепелопоннесским волнениям вполне своеобразно… Она всюду сочувствовала только аристократическому элементу в связи с крупным землевладением, и этим побуждала аристократию остальных греческих государств взирать на Спарту как на незыблемую опору аристократизма и всех консервативных начал.