Древнеегипетское общество в эпоху Среднего Царства

 

Экологические проблемы I Переходного периода заставили египтян усовершенствовать технику обработки земли, а также шире использовать земли, лежащие вне зоны нильских разливов (так называемые высокие поля). Совершенствуются орудия труда. К концу Среднего царства для их изготовления, помимо чистой меди, стали использовать бронзу – прочный сплав меди с оловом. Однако из‑за недостатка олова это новшество пришло в Египет позднее, чем в другие страны Переднего Востока, и получило меньшее распространение. Практически повсеместно изготавливались предметы из стекла.

Важнейшие особенности жизни египетского общества в начале II тыс. до н. э. стали известны благодаря исследованиям О. Д. Берлева. Он обратил внимание на то, что одним из самых широких по своему значению терминов, относящихся к социальным слоям того времени, было обозначение «царские люди» (егип. хемуу несу). Так называли всех, кто трудился на полях и в мастерских. Это связано с тем, что на работу трудовое население распределялось по воле государства. Среди «царских людей» выделялось большое количество профессиональных разрядов: медники, резчики по камню, строители, огородники, землепашцы, рыболовы, прачечники и т. д.

Работники приписывались к какому‑либо разряду на особых смотрах, проводившихся ежегодно в номах от имени царской администрации. На эти смотры были обязаны являться все совершеннолетние дети «царских людей», а также «царские люди», достигшие определенного возраста (для выяснения, способны ли они по‑прежнему качественно исполнять свою работу). После отбора самых крепких юношей для службы в войске остальные распределялись по профессиональным разрядам в зависимости от способностей и умений.

Учитывая, что дети приобретали умения прежде всего в семьях, они чаще всего наследовали занятия родителей. Прикрепление к профессиональному разряду было, по сути дела, пожизненным, хотя случалось, что постаревший земледелец или ремесленник назначался на более легкую службу, к примеру привратником.

В начале правления XII династии видный сановник этого времени Хети создает Поучение, обращенное к сыну Пепи. Поучение представляло собой серию наставлений, якобы произнесенных Хети, когда он вез сына в столичную школу. Суть их сводилась к тому, чтобы мальчик старательно учился и стремился достичь наилучшего в египетском обществе положения писца, т. е. чиновника государственного аппарата. Говоря о преимуществах такого положения («нет писца, лишенного еды от вещей дома царева»), Хети в то же время подробно рассказывает о тяготах людей, распределенных по различным профессиональным разрядам.

Вероятно, подчеркивая и без того очевидные различия в положении чиновников и трудового населения, Хети стремился специально устрашить сына тяготами жизни простолюдинов как вполне возможным вариантом его собственной судьбы, если тот не выучится «на писца». Из этого можно сделать вывод, что система смотров (по крайней мере, в начале ее существования, при первых царях XII династии) охватывала не только «царских людей», но вообще все население Египта, включая детей знати. Понятно, что они, скорее всего, имели возможность обеспечить своим детям благоприятное положение на царской службе: тем не менее, судя по Поучению Хети, ситуация, когда недоросль, откровенно пренебрегавший образованием и не получивший квалификации писца, мог быть приписан к одному из профессиональных разрядов, теоретически была возможна. Трудно сказать, насколько вероятно было обратное, когда писцом и чиновником по своим способностям, выявившимся при государственном распределении, стал бы выходец из «царских людей». Конкретные примеры такого рода, кажется, неизвестны; однако, зная, что в египетском обществе никогда не было пренебрежения к простолюдинам как к людям «низшего сорта», вероятность таких случаев нельзя исключать.

Категория «царских людей» охватывала все трудовое население Египта, вне зависимости от того, трудился тот или иной работник в хозяйстве, непосредственно подконтрольном царю, принадлежавшем храму, номарху или переданном в качестве должностного владения какому‑либо чиновнику. То, что в этих хозяйствах трудились работники, предоставленные им государством, ставило их под формальный контроль царской власти. В реальности проведение смотров должно было находиться в ведении властей номов, и царь просто не имел возможности обделить рабочей силой хозяйства номархов и местной знати. Несмотря на это крупные хозяйства эпохи Древнего царства не справились с тяжелым экологическим кризисом I Переходного периода и распались. Большинство хозяйств эпохи Среднего царства были более мелкими по размерам и несамодостаточными. Они нуждались в систематическом обмене своими продуктами, и это тоже способствовало экономическому единству Египта Среднего царства. Иной, чем в III тыс. до н. э., была организация труда сельскохозяйственных работников. Если раньше они трудились в составе больших рабочих отрядов на обширных земельных угодьях, то теперь каждый из них получал в рамках хозяйства, к которому был приписан, участок земли. Он самостоятельно возделывал его и жил на нем со своей семьей. Таким образом, рабовладельческая по своей экономической сути эксплуатация государством зависимых от него людей сменилась эксплуатацией посредством изъятия у них ренты (части продукции, производимой на выделенных им участках земли, при том что остаток шел им на пропитание).

Как видно, египетское общество эпохи Среднего царства очень четко делилось на элиту, так или иначе связанную со службой в государственном аппарате (на общеегипетском уровне или на уровне отдельных номов), и трудовое население – «царских людей». Характерно, что в эпоху Среднего царства исчезают упоминания о неджесах – по‑видимому, их самостоятельности уже не было места в структуре общества, устоявшегося после потрясений I Переходного периода. Как и в течение большей части III тыс. до н. э., не нашлось в ней места и независимой от государства сельской общине. Общественные отношения, сложившиеся в Египте Среднего царства, с некоторыми изменениями существовали вплоть до рубежа II и I тыс. до н. э.

 

Одной из главных сложностей в изучении общественных отношений в Египте на любом из этапов его истории является отсутствие законодательных сводов и тем более обществоведческих трактатов, по которым можно представить его социальную структуру в целом. Соответственно, ее исследование возможно прежде всего путем тщательного анализа терминов, обозначающих различные общественные слои и группы и рассеянных по множеству разнородных памятников.

Такой анализ провел О. Д. Берлев. Его огромная заслуга состоит в классификации терминов, использовавшихся египтянами в 1‑й половине II тыс. до н. э. для обозначения разных статусов зависимости, должностей и профессиональных разрядов и выявлении среди них термина «хемуу несу» как самого общего для обозначения зависимых от государства, хотя бы и переданных им в распоряжение отдельных лиц, работников. Им же была предложена интерпретация Поучения Хети как уникального описания системы распределения этих работников по профессиональным разрядам. К сожалению, работы О. Д. Берлева по общественным отношениям в Египте Среднего царства (две монографии и ряд статей), написанные на русском языке, почти неизвестны западной науке.

Отдельным комплексом источников, отражающих отношения в крупном хозяйстве эпохи Среднего царства, является так называемый архив Хеканахта, найденный в 1920‑е гг. в районе Фив. Значительный вклад в его исследование внесли западные египтологи, в особенности британский ученый Т. Джеймс.

 

 

Литература и религия Египта в эпоху Среднего царства

 

Стабилизация политического положения в стране в начале Среднего царства, и в особенности при первых царях XII династии, повлекла за собой определенную «перестановку акцентов» в идеологических и религиозных представлениях по сравнению с I Переходным периодом. С укреплением государственности восстановился в полном объеме престиж царской власти. Показательно, что если в начале I Переходного периода ответственность за постигшую страну катастрофу «Речение Ипувера» возлагало на пренебрегающего своим долгом царя, то «Пророчество Неферти» в начале правления XII династии благоразумно обходит эту острую проблему, зато связывает с восшествием на престол основателя этого дома прекращение всех бедствий.

Как уже отмечалось, важнейшим показателем наличия у царей XII династии способности к полноценному совершению ритуала было совпавшее с царствованием Сенусерта I окончание экологического кризиса и возобновление нормальных разливов Нила. Представления о долге царя перед богами и людьми, сформировавшиеся в I Переходный период, не исчезли, однако отражающие их произведения не содержат и тени сомнения в том, что цари этого времени исполняют свой долг надлежащим образом.

По существу, именно с начала правления XII династии египетская литература утрачивает (или оказывается вынужденной утратить) интерес к теме царской власти, не оставлявший ее на протяжении всего I Переходного периода. Посвященные царям XIX в. до н. э. хвалебные тексты (в частности, надпись Схетепибра с характерной моралью: «царь – это пища») довольно невыразительны в литературном отношении.

Подлинные шедевры этого времени посвящены отвлеченным от проблем насущной жизни сюжетам: поведению рядового человека, не сведущего в тонкостях ритуала, при встрече с неведомым божеством («Сказка о пастухе и богине»); описанию необычайного, исполненного всяческого изобилия острова с единственным обитателем – змеем, которому были присущи качества бога, грозным на вид, но благожелательным к людям, независимо от совершения в его пользу ритуала («Сказка о потерпевшем кораблекрушение»); диалогу отчаявшегося человека, стоящего на грани самоубийства, с собственным разумом, персонифицированным в его ба («Беседа разочарованного со своей душой»). В этих произведениях, далеких от социально‑политических проблем, но «обыгрывающих» фундаментальные мировоззренческие категории, египтяне пытались осмыслить свое место в мире и возможность взаимодействия с божествами. Даже произведение, в котором обсуждаются внутренние неустройства Египетского государства в начале XIX в. до н. э., – «Беседа жреца Хахеперрасенеба Онху со своим сердцем» – построено в форме диалога человека с собственным разумом, воплощенным на этот раз в сердце.

Важнейшим памятником, раскрывающим сущность египетской религии Среднего царства, являются «Тексты саркофагов», традиция записи которых не прерывается с I Переходного периода. Хотя они связаны с загробной судьбой человека, но, по существу, отражают общие представления этого времени о божестве. Вместе с тем как только ситуация в Египте в начале Среднего царства стабилизировалась, а у представителей элиты (прежде всего правителей номов) появилось достаточно свободных средств, они возвращаются к попыткам обеспечить свое посмертное благополучие без обращения к божествам, путем конструирования в своих гробницах «миров‑двойников».

Наиболее известный памятник эпохи Среднего царства – комплекс скальных гробниц правителей Бени‑Хасана в Среднем Египте, строившийся с конца XXI по XIX в. до н. э. При этом изменились только художественные средства оформления таких гробниц: если в эпоху Древнего царства изображения, создающие «мир‑двойник», представляли собой рельефы, лишь иногда раскрашенные, то теперь гробницы оформляются прежде всего росписями. В подборе сцен оформления гробниц Среднего царства сильно ощущается местная специфика. За очень незначительными исключениями при оформлении гробниц эпохи Среднего царства выдерживается сформировавшийся еще в III тыс. до н. э. принцип, согласно которому изображаются только сцены из реальной жизни и совершенно отсутствуют образы богов и сверхъестественных существ.

Вместе с тем возврат к обеспечению посмертного блаженства по модели «мира‑двойника» для тех, кто был в состоянии позволить себе сооружение гробницы, не изменил оформившихся в I Переходный период представлений о загробном мире Осириса. На днищах саркофагов из некрополя правителей Гермополя (в районе современного эль‑Берше), относящихся к XIX в. до н. э., изображены схемы загробного мира и его изобильные поля, для того чтобы помочь усопшим ориентироваться в новой для них посмертной реальности. Таким образом, в египетской традиции (пока сугубо локальной) впервые появляются изображения загробного мира и, главное, населяющих его сверхъестественных существ, в том числе богов, что свидетельствует об усилении их роли в обретении людьми загробной жизни.

 

Проблемы художественного своеобразия и идейного содержания египетской литературы эпохи Среднего царства изучаются, как правило, в тесной связи с памятниками I Переходного периода. Здесь необходимо прежде всего вновь назвать имя французского исследователя XX в. Ж. Позенера.

«Тексты саркофагов», обнаруженные в египетских погребальных комплексах Среднего царства, были изданы в 1‑й половине XX в. нидерландским ученым А. де Буком и исследовались целым рядом религиоведов. Комплекс «Книги двух путей» исследуется с середины XX в. (в частности, американским египтологом Л. Леско).

Эволюцию оформления египетских гробниц II тыс. до н. э. и связь этого процесса с развитием представлений о загробном мире Осириса отразил в своих недавних работах А. О. Большаков, но этой теме, несомненно, еще предстоит длительная разработка.