Людвиг Фейербах: религия как овеществеление человеческих чувств

В предисловии к первому изданию своей работы "Сущность христианства" (1841 г.) Фейербах отмечает, что "цель данной работы - показать, что сверхъестественные тайны религии основаны на достаточно простых естественных истинах". Основная мысль этой работы обманчиво проста: люди создали богов и религии, которые воплощают их собственное идеализированное восприятие своих чувств, нужд и страхов. Мы уже рассматривали некоторые аспекты подхода Людвига Фейербаха (см. последний раздел главы 6); настало время исследовать его более подробно.

Неверно считать, что Л. Фейербах лишь сводит божественное к естественному. Непреходящее значение работы Фейербаха заключается в его подробном анализе тех средств, благодаря которым религиозные концепции возникают в человеческом сознании. Тезис о том, что люди создают богов по своему образу является лишь выводом радикальной и острой критики процесса образования понятий в религии, основанной на гегелианских концепциях "самоотчуждения" и "самоовеществеления".

Гегелианский анализ сознания требует существования формальных отношений между субъектом и объектом. Концепцию "сознания" нельзя изолировать как абстрактную идею, поскольку она обязательно связана с объектом: осознавать - значит осознавать что-то. Человеческое осознание чувств, таких как страх или любовь приводит к их овеществлению и таким образом к отчуждению этих чувств. Божественные предикаты таким образом признаются как человеческие предикаты.

"Сознание Бога - человеческое самосознание; знание Бога - человеческое самознание. С помощью Бога вы узнаете человека, и наоборот? с помощью человека вы узнаете Бога. Оба они - одно... То, что ранняя религия считала объективным, позднее признается субъективным; то, что прежде считалось Богом и, соответственно, служило предметом поклонения, сейчас считается чем-то человеческим. То, что раньше считалось религией, теперь считается идолопоклонством: мы видим, что люди поклоняются своей собственной природе. Люди овеществили себя, однако, не смогли признать себя в этой вещи. Позднейшая религия делает этот шаг; каждое продвижение в религии представляет, таким образом, углубление нашего самознания".

Вполне очевидно, что Л. Фейербах склонен использовать термины "христианство" и "религия" взаимозаменяемо на всем протяжении своей работы "Сущность христианства", умалчивая, таким образом, тот факт, что его теория не может дать объяснения нетеистическим религиям. Тем не менее, его сведение христианского богословия к антропологии имеет большое значение.

Наиболее важный эпистемологический анализ в "Сущности христианства" касается роли чувства в процессе формирования религиозных понятий; он имеет важные следствия для подхода Шлейермахера, сосредоточенного на "религиозных чувствах", а также для позднейшего либерализма. С точки зрения Фейербаха христианское богословие склонно интерпретировать признанный объективным образ "чувства" или самосознания как полностью отличную, самостоятельную сущность, в то время как она является "чувством самочувства": человеческие религиозные чувства или опыт не могут быть истолкованы как осознание Бога, а лишь как неверно истолкованное самосознание. "Если чувство является существенным инструментом или органом религии, тогда божественная природа является не чем иным, как выражением природы чувства... Божественная сущность, постигаемая чувством, - ничто иное, как сущность чувства, восхищенного и удовлетворенного собой - ничто иное, как самоопьяненное, самодовольное чувство".

Каким бы значительным не был анализ Фейербаха, его затмил анализ Карла Маркса, к которому мы сейчас обращаемся.