Письменность в Киевской Руси. Летописи.

Происхождение письменности на Руси, время её возникновения, её характер – одна из самых дискуссионных проблем русской истории. Долгое время господствующей была традиционная точка зрения, согласно которой письменность была принесена на Русь из Болгарии в связи с официальным принятием христианства в 988 г. Но уже в середине прошлого столетия учёным стали известны отдельные факты, в основном литературного характера, свидетельствующие о наличии христианства и письменности на Руси задолго до официального крещения [2, стр. 18 – 25; 3, стр. 152 – 168]. При этом проникновение письменности на Русь связывается обыкновенно с её христианизацией, которая, по мнению большинства исследователей, не была единовременным событием. Процессу христианизации Руси, подробному рассмотрению имеющихся фактов и легенд, начиная с конца VIII в., посвящена монография О.М. Рапова [4].

Первый комплекс более достоверных сведений связан с эпохой византийского патриарха Фотия (60-е годы IX в.), явившегося инициатором просвещения южных славян и вдохновителем миссии Кирилла и Мефодия. В некоторых источниках, относящихся ко времени его деятельности, имеются отдельные сведения и о крещении «Руси». Одним из таких свидетельств является легенда, согласно которой византийский император Василий Македонянин послал в 866 г. архиепископа, крестившего русских. Этот же архиепископ ввёл у новообращённых язычников видоизмененное греческое письмо.

В «Окружном послании» восточного митрополита, написанном Фотием в 867 г., говорится, что руссы изменили «эллинскую и безбожную веру… на чистое христианское учение… и приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды» [5, стр. 13 и сл.]. Нет единого мнения об этнической принадлежности руссов, ряд учёных относят эти сведения к Руси не Киевской, а Азовско-Черноморской, другие связывают их с миссионерской деятельностью одного из солунских братьев, третьи называют Русь готскую, норманнскую и т.д. [6, стр. 48 – 82], но сам факт крещения «русской» дружины сомнений не вызывает. В русской летописи, в легенде князе Аскольде, также сообщается. Что Василий Македонянин заключил мир с «прежереченными русы и приложи сихъ на христианство» [7, стр. 13].

Целую дискуссию, продолжающуюся до наших дней, вызвала публикация сообщения о «русских письменах», содержащегося в VIII главе Жития Кирилла, дошедшего до нас во множестве относительно поздних списков [8, стр. 12; 9]. По сведениям этого источника, Константин во время путешествия к хазарам остановился в Крыму, в Херсонесе и нашёл там Евангелие и Псалтырь, написанные «русскими письменами», а также человека, владеющего русским языком, и от него быстро научился читать и понимать это письмо, чем удил многих. Ряд ученых считали и считают до сих пор, что эти «русские письмена» - письмена восточных славян, которые послужили основой для азбуки, изобретенной позднее Константином, другие – что имеется в виду перевод Библии на готский язык, третьи определяют их как «сурские» - т.е. сирийские письмена и т.д. [10, стр. 115 – 117]. Последняя версия в наши дни является наиболее распространённая, но это место из Жития Константина до сих пор остаётся загадочным, т.к. у каждой из гипотез есть свои плюсы и минусы. Однако этот источник связывает наличие письменности в Крыму (В Херсонесе) с христианством.

Образование в Киевской Руси.

Подобно искусству, образование в Киевской Руси финансировалось Церковью и князьями. Церковь нуждалась в обученном духовенстве, князья - в служащих для своей администрации. Но в этой поддержке было и нечто большее, чем просто практические соображения. После введения на Руси христианства князь Владимир и церковные лидеры столкнулись с огромной задачей распространения на Руси христианской культуры, задачей, к которой они отнеслись с истинно миссионерским энтузиазмом. К чести Владимира и его советников, они строили не только церкви, но и школы. За обязательным крещением последовало обязательное образование.

Насколько мы можем судить по летописям и отдельным упоминаниям в других источниках, школы открывали не только в Киеве, но и других городах. Из "Жития Св. Феодосия" мы знаем, что существовала школа в Курске, приблизительно в 1023 г. Ко времени правления Ярослава (1019-1054 гг.) образование укоренилось, и его польза уже не подвергалась сомнению.

Приблизительно в 1030 г. Ярослав открыл богословскую школу в Новгороде для наставления в "книжном учении" трехсот детей духовенства и мирян. Вероятно, духовные семинарии планировалось открыть в каждой епархии под надзором соответствующих епископов.

Не желая ограничиваться школами, Ярослав задумал грандиозный план распространения образования на Руси на широких основаниях. Неизвестно, как долго просуществовала Академия Ярослава, но вряд ли она смогла пережить разграбление Киева войсками Андрея Боголюбского в 1169 г.

Пример Владимира и Ярослава по руководству образованием, несомненно, вдохновил других русских князей одиннадцатого и двенадцатого веков. К сожалению, информация (в сохранившихся летописях и других источниках) об образовании в период после смерти Ярослава (1054 г.) очень скудна. Нашим знаниям по этому вопросу мы обязаны, в основном, видному русскому историку восемнадцатого века В. Н. Татищеву, который располагал некоторыми летописями, с тех пор утерянными, в результате чего его "Русская история" содержит массу разнообразной информации, иначе нам недоступной. Именно такова ситуация с образованием в поздний киевский период.

Многие сверхтребовательные современные историки отказываются признавать информацию Татищева надежной; в частности, Голубинский считает недостоверными данные Татищева по образованию в Киевской Руси в конце одиннадцатого и двенадцатом веках. Такое полное отрицание, безусловно, несправедливо; кроме того, почти в каждом случае достоверность татищевской информации можно подтвердить, рассматривая доступные косвенные свидетельства.