Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
О свойствах, которые следуют Только из того, что у человека есть характер или у него нет егоСодержание книги
Поиск на нашем сайте
1. У подражателя (в сфере нравственного) нет характера, ибо характер состоит именно в оригинальности образа мыслей. Человек черпает [его] из им самим открытых источников своего поведения. Но это не значит, что человек разума должен быть поэтому чудаком; да он и не будет им, так как он опирается на принципы, значимые для каждого. Подражатель же, как обезьяна, слепо копирует человека, у которого есть характер... 2. Злоба как задаток темперамента все же не так дурна, как доброта из темперамента без характера, ибо благодаря характеру можно одерживать верх над такой злобой. Даже человек (как Сулла) со злым характером бывает предметом удивления, хотя на- силие, которое он творит, исходя из своих твердых максим, возбуждает отвращение, точно так же вызывает удивление сила души в сравнении с добротой души, хотя оба [эти свойства] должны были бы существовать вместе в одном и том же субъекте, чтобы проявить то, что имеется" больше в идеале, чем в действительности, а именно то, что оправдало бы название величие души. 3. Упорство, непреклонность в [осуществлении] своего намерения (как у Карла XII), хотя и представляют собой природные задатки, очень благоприятные для характера, но не составляют еще определенного характера вообще, ибо для этого нужны максимы, которые следуют из разума и морально-практических принципов. Поэтому было бы несправедливо говорить: злоба этого человека — свойство его характера, ибо тогда она была бы чем-то дьявольским; но человек никогда не одобряет в себе злое, и потому, собственно, не бывает злости из принципов, она возникает только из пренебрежения ими. Итак, лучше всего, если основоположения, касающиеся характера, излагаются негативно: а. Не говорить преднамеренно неправды, а потому говорить осмотрительно, чтобы не навлечь на себя нареканий в измене своему слову. в. Не льстить — в глаза казаться благожелательным, а за спи*-ной быть враждебным. c. Никогда не нарушать своего (свободно данного) обещания; сюда относится также: помнить о дружбе даже после того, как она прекращена, и впоследствии не злоупотреблять прежней доверчивостью и откровенностью другого. d. Никогда не иметь дружеского общения с человеком дурного образа мыслей и, памятуя выражение noscitur ex socio est2, ограничиваться только деловым общением с ним. e. Не обращать внимания на болтовню, основывающуюся на поверхностном и злобном суждении других, ибо противоположное уже обнаруживает слабость; точно так же не очень бояться идти против моды, которая есть нечто скоротечное и изменчивое; а если она уже приобрела некоторое серьезное влияние, не распространять по крайней 1иере ее заповеди на нравственность. 2 От самого человека не узнаемы того, что узнаем о нем от его товарища [лат.). Человек, который в своем образе мыслей сознает в себе характер, имеет этот характер не от природы, а каждый раз должен его иметь приобретенным. Можно даже допустить, что утверждение характера подобно некоему возрождению составляет какую-то торжественность обета, данного самому себе, и делает для него незабываемым это событие и тот момент, когда, как бы полагая новую эпоху, в нем произошла эта перемена. Воспитание, примеры и наставление могут вызвать эту твердость и устойчивость в принципах вообще не постепенно, а внезапно, как бы путем взрыва, который сразу же следует за утомлением от неопределенного состояния инстинкта. Может быть, немного найдется людей, которые испытали эту революцию до тридцатилетнего возраста, а еще меньше найдется людей, которые твердо осуществили ее до сорокалетнего возраста. Пытаться постепенно стать лучше — это напрасный труд, ибо в то время как работают над одним впечатлением, гаснет другое; утверждение же характера есть абсолютное единство внутреннего принципа образа жизни вообще. Говорят также, что поэты не имеют характера, например, что они скорее готовы оскорбить своих лучших друзей, чем отказаться от какой-либо остроумной выдумки; говорят, что нечего искать характер у придворных, которые должны подлаживаться ко всяким формам; что плохо обстоит дело с твердостью характера у духовных лиц, которые должны в одинаковом настроении ухаживать и за господом на небе, и за господом на земле; что, следовательно, иметь внутренний (моральный) характер — это есть и остается лишь благим желанием. Но, быть может, в этом, виноваты философы, поскольку они никогда не представляли отдельно это понятие в достаточно ясном свете, а представляли добродетель только фрагментарно, но никогда не пытались представить ее целиком во всем ее прекрасном облике и сделать ее интересной для всех людей. Одним словом, правдивость во внутреннем признании перед самим собой, а также в отношениях скаждым другим, если она стала высшей максимой,— вот единственное доказательство сознания человека, что у него есть характер; а так как иметь такой характер — это минимум того, чего можно требовать от разумного человека, а вместе с тем и максимум его внутренней ценности (человеческого достоинства), то принципиальность (обладание определенным характером) должна быть доступна самому обыденному разуму, и в смысле достоинства она ставит такого человека выше самого большого таланта. Гоголь Николай Васильевич (I апреля 1809 —4 марта 1852). — русский писатель. По окончании Нежинской гимназии высших наук (1828) Н. В. Гоголь приехал в Петербург, предполагая посвятить себя юстиции. Однако атмосфера бюрократической столицы заставила его отказаться от своего намерения. Он меняет несколько мест службы.. Постепенно литературная работа вытеснила все его другие занятия. В 1831 г. состоялось знакомство Н. В. Гоголя с А. С. Пушкиным, оказавшим большое влияние на формирование Н. В. Гоголя как писателя. Литературную известность принесли Н. В. Гоголю «Вечера на хуторе близь Диканьки» (1832). Вслед за этим появляются сборники рассказов и комедия «Ревизор» (1836). В 1836 году Н. В. Гоголь уехал за границу и пробыл там до 1848 года, неоднократно возвращаясь в Россию. В Италии он продолжал работать над главным своим произведением — первым томом поэмы «Мёртвые души». Появившаяся вскоре повесть «Шинель» (1842), отрывок из которой публикуется в хрестоматии, продолжает волнбвавшую позднего Гоголя тему «маленького» человека, поднятую еще в «Записках сумасшедшего». Гротескная разработ- ка этой темы Гоголем позволяет ему с невиданной до того остротой наметить многие проблемы, подхваченные впоследствии Ф. М. Достоевским. В 1847 г. Н. В. Гоголь выпустил книгу «Выбранные места из переписки с друзьями», где выступил с религиоз-но-либералистической проповедью нравсТвеннрго обновления русского общества того времени. Известная критика этой книги была дана В. Г. Белинским в его письме к Гоголю. Социальная позиция позднего Гоголя была глубоко противоречивой: обличая нравственные устои современного ему русского общества (многие главы «Выбранных мест» были запрещены цензурой), он вместе с тем признавал монархию, официальную церковь и крепостное право. Анализ этой противоречивости был дан в работах русских революционных демократов В. Г. Белинского, Н. Т. Чернышевского и др. Соч.: Поли. собр. сочинений, т. 1—14. М., 1937—1952. Лит.: Белинский В. Г. О Гоголе. М., 1949; Тынянов Ю. Н. Достоевский и Гоголь.— В кн.: Архаисты и новаторы. Л., 1929; Белый А. Мастерство Гоголя. М., 1934; Эйхенбаум Б. М. О прозе. М., 1970. Образ Акакия Акакиевича Башмачкина — ставший уже классическим пример бедной, незначительной личности. Анализируя этот образ, А. Н. Леонтьев отмечает чрезвычайную узость основания, на котором зиждется личность Акакия Акакиевича. Это •— страсть к переписыванию казенных бумаг. То, что 'обычно выступает как безличная операция, для Акакия Акакиевича превратилось в ведущую деятельность. Мы находим все признаки того, что переписывание бумаг для Акакия Акакиевича — действительно ведущий мотив: оно поглощает все мысли его, служит источником разнообразных приятных переживаний, наконец, создает ощущение полноты и смысла жизни. В то же время все другие впечатления или стороны жизни для него как бы вовсе не существуют. Хотя Н. В. Гоголь не показывает нам, как сложилась личность Акакия Акакиевича, из всего контекста повести следует, что она — порождение конкретных социальных условий существования мелкого чиновника. Ведь те собратья по профессии Акакия Акакиевича, которые приводятся как бы для контраста а ним, по существу, мало чем от него отличаются. Их «духовные запросы» не идут дальше «рассматривания кое-каких шляпёнок», "«комплиментов какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга» или «модных претензий», сводящихся к приобретению лампы или иной вещицы, «стоившей многих пожертвований, отказов от обедов, гуляний». Итак, возвращаясь к Акакию Акакиевичу, мы можем повторить, что он — хрестоматийный пример личности низшего уровня. И здесь можно было бы поставить точку. Однако прежде зададим следующие два вопроса. Достаточно ли это заключение для полного описания и понимания личности Акакия Акакиевича? И — второй вопрос, тесно связанный с первым — следует ли из характеристики личности Акакия Акакиевича как «бедной», «ничтожной» или «низшей» однозначное оценочное отношение к нему? Над этими вопросами должен задуматься каждый человек, тем более психолог. В повести Гоголя содержится ответ на эти вопросы, однако он прочитывается как бы между строк. Этот ответ выражен, например, через неожиданное чувство, пронзившее молодого чиновника, который позволил было себе посмеяться над Акакием Акакиевичем, но остановился, вдруг увидев все в ином свете, и через долго потом звучавшие в его ушах слова: «Я брат твой». Во весь же голос ставит и решает эти вопросы Ф. М. Достоевский. Показ и защита ценности живой души любого, пусть самого «жалкого» человека — один из лейтмотивов всего его творчества. Мы отсылаем читателя к прекрасному анализу этой темы в работе М. М. Бахтина, помещенной в Приложении. Наконец, процитируем мнение профессионального психолога. А. Ф. Лазурский, завершая описание личностей разных уровней, задает вопрос: нельзя ли уровень психического развития использовать как основу ее этико-социальной оценки? Ответ Лазурского — категорически отрицательный. Таким мерилом, по его мнению, может быть лишь тенденция к развитию, присущая любой личности: «И этот именно «священный огонь», это стремление к возможно более полному и всестороннему развитию и проявлению своих духовных сил мы считаем одинаково ценным, будет ли оно проявляться в яркой и разнообразной психике богато одаренного человека или же в бедной, примитивной душе индивидуума, принадлежащего к низшему психическому уровню»1. Не имея возможности продолжить здесь обсуждение этих важных вопросов, оставляем их на самостоятельное обдумывание и обсуждение читателей. Н. В. Гоголь МИР АКАКИЯ АКАКИЕВИЧА2 2 Гоголь Н. В. Повести. М.—Л., 1977. Когда ив какое время он поступил в департамент и кто, определил его, этого никто не мог припомнить. Сколько ни переменялось директоров и всяких начальников, его видели все на одном и том же месте, в том же положении, в той же самой должности, тем же чиновником для письма, так что потом уверились, что, видно, так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове. В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения. Сторожа не только не вставали с мест, когда он проходил, но даже не глядели на него, как будто через приемную пролетела простая муха. Начальники поступали с ним как-то холодно-деспотически. Какой-нибудь помощник столоначальника прямо совал ему под нос бумаги, не сказав даже: «Перепишите», ли «Вот интересное, хорошенькое дельце», или что-нибудь приятное, как употребляется в благовоспитанных службах. И он брал, смотрев только на бумагу, не глядя, кто ему подложил и имел на то право. Он брал и тут же пристраивался писать ее. рлодые чиновники подсмеивались и острили над ним, во сколько к хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же перед ним разные составленные про него истории; про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, говорили, что она бьет его, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом. Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним; это не имело даже влияния на занятия его: среди всех этих докук он не делал ниодной ошибки в письме. Только если уж слишком была невыносима; шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были «произнесены. В нем слышалось что-то такое, преклоняющее на жалость, что один молодой человек, недавно определившийся,; который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился как будто пронзенный, и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных светских людей. И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкой на лбу, со своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» — ив этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой». Bpяд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности. Мало сказать: он служил ревностно — нет, он служил с любовью. Там, в этом переписывании, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты. И до которых если он добирался, то был сам не свой, и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами, так что в лице его, казалось, можно было прочесть всякую букву, которую выводило I перо его. 1 Лазурский А. Ф. Классификация личностей. М.—Пг., 1922, с. 30.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-12-11; просмотров: 163; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.223.241.235 (0.009 с.) |