Политическая психология — теория без практики

Психологический анализ явлений политической жизни имеет если и не очень давние, то достаточно прочные традиции. В 30-е гг. были опубликованы первые работы, в которых политика рассматривалась с точки зрения профессиональной психологии. На сегодняшний день количество публикаций исчисляется многими сотнями, если не тыся-чами, в США выходит ежеквартальный журнал «Political Psychology», активно функционирует одноименная ассоциация и т.д. Значительная часть современных работ по политической психологии отвечает са-мым высоким научным критериям.

Удивляет, однако, один момент. Открывая книгу, в названии ко-торой присутствуют слова «психология» и «политика», обнаруживаешь, что авторы ограничиваются лишь объяснением политических феноменов с помощью психологических методов и моделей в политическом процессе. В отличие от, например, работ по медицинской психологии, где за констата-цией или объяснением всегда следует анализ возможностей воздействия и коррекции, в книгах по политической психологии практически невозмож-но найти следов такого подхода. Прикладные аспекты политической психо-логии остаются вне сферы исследований. Вряд ли это может быть объяснено научным пуризмом или традиционной для либералов, к числу которых принадлежит подавляющее большинство западных психологов, неприяз-нью к профессиональной политике (мы говорим о западных работах по той простой причине, что отечественная политическая психология находится, при самой оптимистической оценке, на стадии эмбрионального развития). Скорее всего, причина здесь куда более серьезна. Она состоит в том, что прямое использование психологических методов и схем в политике, по-видимому, просто невозможно. Не случайно и то, что профессио-нальные психологи редко и весьма ограниченно привлекаются для подготовки политических решений и, насколько нам известно, почти нигде не занимают ответственных постов в структурах власти.

К тем трудностям, которые всегда встают на пути превращения науки в ремесло, в случае попыток использования психологии в поли-тике добавляются и некоторые специфические проблемы. Во-первых, работа психолога в политике никак не может быть массовой. Только политики высокого ранга могут позволить себе роскошь иметь «соб-ственных» психологов или организовать в структуре аппарата психоло-гическую службу. Такой политик должен не только обладать для этого достаточными финансовыми возможностями и властью, но и понимать важность психологических аспектов политического процесса, а также недостаточность интуитивного подхода к психологическим проблемам. Такое сочетание является крайне редким. Ну а для «штучной» работы никто не будет всерьез разрабатывать техники и методологию. Таким образом, психолог, оказавшийся внутри властных структур, вынужден сам создавать и методики, и всю идеологию своей работы.

Во-вторых, стандартные методы диагностики и воздействия раз-рабатываются в расчете на достаточно комфортные условия. Предпо-лагается, что психолог должен иметь возможность провести нужные замеры, обработать и обсудить результаты и т.д. Психологов же, одна-ко, привлекают (в тех редких случаях, когда это вообще делается) в принципиально иных ситуациях — когда решение должно быть подго-товлено в течение нескольких часов, ни времени, ни ресурсов на про-ведение исследования нет, а требования секретности часто делают невозможным замеры даже на очень небольших группах. Это касается, конечно, не только проблем международных отношений или безо-пасности. Речь может идти, например, о том, как лучше ответить на выпад политического противника. Обозначенные выше ограничения действуют, однако, и здесь. Кроме того, достаточно часто, вследствие объективных требований политической ситуации, а нередко — из-за громоздкости бюрократической машины или беспорядка и интриг в аппарате власти, психологи, как, впрочем, и другие специалисты, вынуждены проводить свой анализ, располагая лишь частью той ин-формации, которая имеется в распоряжении лидера.

В-третьих, для профессионального политика именно практическая психология — чувства и реакции людей, их взгляды и настроения — является его основным делом, которое он никак не может перепору-чить никому другому. А это значит, что только те рекомендации пси-холога имеют шанс на реализацию, которые соответствуют представ-лениям политика или политической структуры, выступающих в каче-стве заказчика. Под соответствием имеется в виду не прямое совпадение с тем, что и так планировалось сделать, — для такого рода рекомен-даций специалисты не нужны. Речь идет о соответствии общей кон-цепции и идеологии данной политической группы. Поэтому психолог может успешно функционировать в структурах власти или в полити-ческих организациях только тогда, когда он является не просто рабо-тающим по контракту профессионалом, а союзником, членом ко-манды, разделяющим принципы и цели той политики, реализации которой он призван содействовать. Это одновременно и необходимое условие доверия к психологу, без которого никакая работа вообще невозможна.

И наконец, в-четвертых, внедрению психологии препятствует крайне негативное отношение к этой работе со стороны обще-ственности, которая видит в психологах либо шарлатанов, либо, в лучшем случае, манипуляторов. Преувеличенные представления о про-фессиональных возможностях психологов приводят к актуализации страхов «управляемости», потере свободы и т.д. Кроме того, часть граж-дан склонна считать наличие психологов в аппарате власти показате-лем профнепригодности самого лидера — психологические пробле-мы, в отличие от экономических, экологических и прочих задач, где использование консультантов-профессионалов не возбраняется, он

должен решать самостоятельно. Из-за наличия таких представлений политики, если уж и создают психологические службы, склонны их всячески прятать, маскировать. Это приводит к тому, что, например, приписанные в целях маскировки к совершенно другому отделу спе-циалисты постепенно начинают использоваться в соответствии со своей номинальной принадлежностью.