Как хитрые коты и кошки вьют Из людей верёвки. Кошак Барсик в рассказе «лоскутки» О. Александра Дьяченко, книга «плачущий ангел»

Автор: Священник Александр (Дьяченко) - создано: 15.03.11 Tue 20:25

Животные, живущие рядом с нами, умеют различать нас,
и отличают добрых от злых. Причём делают это всегда безошибочно.
Они могут верховодить человеком, пользуясь тем, что их любят,
а могут и сами, в ответ на проявленную любовь, воздать ещё большей любовью.
Иерей Александр Дьяченко

Кот Барсик

 

 

1° История про Раю, которая никого не съела, ее кота Барсика и других кошачьих

 

Наша Рая не ест мяса.

У нас в общине есть люди, которые достигнув преклонного возраста, отказываются от мясной пищи. На общей трапезе они, как правило, сидят с мученическим видом и демонстративно мусолят в руках кусочек хлеба или морковку. Их обличающее присутствие за столом невыносимо.

Но Раиса к таким людям не относится. Просто она вовсе не ест мяса, и не помнит, чтобы когда-нибудь ела. Даже с рыбой у неё довольно сложные взаимоотношения: какую-то приемлет, а какую-то нет. В салатах сразу же распознаёт курятину и отставляет от себя тарелку. Причём, и в голодные военные годы мать не могла заставить её проглотить хотя бы маленький кусочек сала. Хотя сало, это такой универсальный, и я бы даже сказал, внеконфессиональный продукт, который можно есть всем, даже мусульманам.

Помню, во время службы в армии к нам в роту прибывали ребята из Средней Азии. Как правило, они сразу же заявляли, что свинину не едят, и на все наши предложения угоститься белорусским салом отвечали принципиальным отказом. Но это «стояние в вере» продолжалось до тех пор, пока они помнили вкус домашней пищи. Уже через месяц они оставляли свою принципиальность и уплетали сало наравне со всеми.

Дни, когда в роту приходили посылки из дому, становились для нас праздничными днями. Из Белоруссии и Украины шло сало, из среднеазиатских республик – грецкие орехи и сушёные дыни. Так что, мы и ели сало вприкуску с орехами. Где-то за месяц до окончания срока службы наши мусульмане с сожалением вспомнили, что сало для них – продукт запретный, и снова от него отказались, хотя орехами делились по-прежнему щедро.

 

Разумеется, что Рая, которая за всю свою жизнь "никого не съела", – человек по природе очень добрый. За много лет нашего с ней знакомства я не припомню случая, чтобы она раздражалась на кого-либо или выказывала какой-то протест. Не осуждает никогда никого и до самозабвения любит кошек. Хитрые животные чувствуют, что Раиса – не мясоед, пользуются этим и даже вьют из неё верёвки. В её собственной квартире, всякий очередной прибившийся кошак со временем ставит хозяйку в иерархии семейных отношений несравненно ниже себя, а она всё терпит...

Помню, она рассказывала, как однажды, возвращаясь домой, увидела своего кота, сидящим перед подъездом на лавочке. И, чтобы котик не утруждал лапки, взяла его на руки и понесла к себе на четвёртый этаж. До двери узурпатор терпел, но как только она внесла его в дом, набросился на хозяйку. Он царапал и кусал ей руки, разорвал одежду, а потом ещё долго бросался изнутри на дверь в комнате, куда Раисе удалось-таки загнать дебошира. Я поинтересовался:
– Чем кончилась это побоище, обидчик был изгнан из квартиры с позором?
– Нет, батюшка, что ты! Мы с ним помирились. Я пару раз заглядывала к нему в комнату и предлагала пойти на мировую, но в ответ Барсик только шипел, и я оставила его в покое. Лишь к вечеру кошачий гнев остыл. Кот пришёл к хозяйке и забрался к ней на колени. Она его гладила рукою, обклеенной бактерицидным пластырем, а потом они вместе ужинали молоком.

 

Приходим как-то утром на службу, а соседская кошка сидит и ждёт старосту с отчётом о проделанной работе. Как правило, каждое утро она ловит мышь и приносит её нашей хозяйке. Знает ведь перед кем выслужиться!

Так вот, несёт кошка мышку, а та ещё жива, кошка только слегка придушила её. Кладёт мышь перед старостой Ниной и отходит, а мышка пришла в себя и побежала. Спрятаться ей сейчас особо негде, на дворе – осень. Вокруг пожухлый газон и нас несколько человек, пришедших на службу. И мышка (как уж она её вычислила?) побежала именно к Раисе, и, спрятавшись под длинным плащом, прижалась к её башмакам. Кошка, попыталась было вернуть беглянку, но Рая не позволила обидеть мышку. Наклонилась к маленькому зверьку, открыла ладошку, и тот сам забрался к ней на руку. Странное существо человек! Сколько лет служу в храме, столько и воюю с мышиным народцем, а в тот момент радовался, что мышка спаслась...

 

 

2° Жизнь Тамары. Сталинград. Сталин. Муж Врангель и потомки Романовых. Ее пес Малыш: нет на земле у человека более преданного друга, чем собака

 

Животные, живущие рядом с нами, умеют различать нас, и отличают добрых от злых. Причём делают это всегда безошибочно. Они могут верховодить человеком, пользуясь тем, что их любят, а могут и сами, в ответ на проявленную любовь, воздать ещё большей любовью.

 

Году, этак, в 2001-м во время Великого Поста я познакомился в храме с женщиной. Вернее, она сама подошла ко мне на следующий день после соборования. Худенькая, маленькая росточком, на вид лет шестидесяти. Приятное лицо и страдающие умные глаза, смотрящие на меня снизу вверх:

– Батюшка, я хочу Вас поблагодарить. Вчера во время Таинства я почувствовала, как заколола одна из моих болячек, а потом, она словно оторвалась и растворилась. Сегодня я целый день трогаю больное место, и опухоль, действительно, не прощупывается.

Так мы познакомились с Тамарой.

Через какое-то время она пригласила меня к себе в гости. Её семья жила в Москве, а Тамара, тяжело заболев, фактически перебралась в наш городок. Они с мужем ещё раньше купили у нас на окраине дом и перестроили его на свой вкус. Её муж, достаточно известный спортивный журналист, практически всё время проводил в редакции, а сын уже вырос и женился. У всех была своя жизнь, свои заботы и проблемы. И Тамара решила, что её болезнь отныне будет только её проблемой. Она не захотела менять привычный ритм жизни своей семьи. Ей даже хотелось, чтобы близкие заранее смирились с исходом болезни, и как бы вычеркнули её из жизни. Она была сильным человеком и не терпела когда её жалели. Тамара собрала вещички и переехала к нам. С того времени она и стала нашей прихожанкой.

Я вспоминаю Тамару, как одного из самых интересных людей, с которыми пересекался в своей жизни.

Себя она отчётливо помнила, начиная с пяти лет. Дело в том, что свои пять лет она встречала в военном Сталинграде. Её отец, главный инженер строительной организации, обслуживающей местные подземные коммуникации, – не эвакуировался, а остался и во время боёв в городе. Я так и не понял, почему он не отправил в тыл свою семью. Во всяком случае ярко запечатлелась одна картина из военных воспоминаний Тамариного детства, когда немецкие солдаты поднимают на штыках их соседку по подвалу. Потому со времени Сталинградской битвы, – она не могла слышать немецкую речь. Нет, к самим немцам она относилась неплохо, но когда те начинали что-то говорить, и она слышала ту самую их речь, тогда всю её начинало трясти.

После войны отца перевели в Москву и даже приблизили к Кремлю. Они жили в доме, где вместе с ними жили члены ЦК партии и ответственные работники аппарата правительства. Тома называла мне громкие имена своих одноклассников, но я их не запомнил.

Рассказывала, как отец одного из её именитых одноклассников взял Тому в Кремль на ёлку для детей высокопоставленных родителей. Ей тогда было лет 10-12. Ёлку нарядили в большом зале, было много детей, известные артисты пели и танцевали вместе с ними.

Накрыли и стол с угощением, лишь одного не предусмотрели устроители – забыли о туалетах. Было весело. Дети напелись и наплясались. Потом наелись сладостей с лимонадом, и, не знаю как другие, но Тома захотела в туалет. Сперва она искала его в зале, но не нашла. Тогда она решила выйти, и искать его в коридоре, но везде за портьерами, прикрывающими двери, находились люди в форме, которые не выпускали ребёнка из зала. Сам зал был большой, в нём было много дверей и возле каждой из них охрана. Дитя уже прыгало на одной ножке, так ей уже было невмоготу. И вдруг, случилось чудо, одна из портьер внезапно приоткрылась, и военный незаметно вытолкнул ребёнка в коридор, указав рукой, нужное ей направление.

Выйти-то, она вышла, а куда идти не поняла. Главное, что и спросить ей было не у кого. Ребёнок стал, чуть ли не бегом искать по коридору отхожее место и натолкнулась на одинокого пожилого человека небольшого роста со знакомыми рыжими усами. – Дедушка, – чуть не плачет дитя, – где здесь туалет? – Ты как сюда попала, девочка? – Я пришла на ёлку, и хочу в туалет. – Пойдём, я покажу тебе дорогу, – сказал дедушка и повёл меня вдоль кабинетов.

Когда мы подошли к нужной двери, то я, наконец, узнала в этом человеке всеми нами любимого товарища Сталина. И уже входя в туалет, отсалютовав ему пионерским приветствием, с чувством произнесла: – Спасибо, товарищ Сталин!

После того, как я, продолжая оставаться под впечатлением встречи с вождём, вновь оказалась в коридоре, то увидела перед собой человека в военной форме. Он ждал меня провести в зал с ёлкой. Когда мы подходили, военный спросил: – Скажи, девочка, из какой двери тебя сюда впустили? Я хотела показать, но запуталась, потому, что дверей было много, и я не запомнила конкретно человека, который меня пожалел. Сейчас-то понимаю, – говорила она, – что охрана имела приказ никого не выпускать в коридор. И из-за нарушения приказа человека могли бы наказать самым жесточайшим образом, но я, к счастью, его не запомнила.

 

Кстати, о мясе. Тамара рассказала мне забавный случай (показывающий влияние еды на помыслы человека) о том, как она одно время увлеклась мясом диких животных. В Москве она называла адрес магазинчика, где в 1960-х годах продавалась дичь, лосятина, кабанятина, и что-то ещё (это были магазины потребкооперации, единственной сфера, где остался частный сектор в советские годы. Дичью в Москве торговала сеть магазинов "Дары Природы". Например был такой магазин на Комсомольском проспекте около кинотеатра "Горизонт". Там даже продавали т.н. "вино" – ужасную яблочную "бормотуху" производства города Покрова, ныне из бывшего уездного центра – ставшего подчиненным городком в славном Петушинском районе - Прим.Паломника).

– А потом, мне, как постоянному клиенту, предложили попробовать медвежатину, и я с радостью согласилась. Правда, меня предупредили: "Будьте осторожны с этим деликатесом!"

– Мясо медведя мне очень понравилось, и я стала постоянно его заказывать. Буквально через год после того, как я "подсела" на медвежатину, со мной случилось происшествие, после которого я навсегда отказалась от мяса хищников:

Однажды летом еду в трамвае. На одной из остановок в вагон заходит молодая красивая девушка в лёгком платьице. Девушка садится на сиденье и в это время порывом ветра задувает её платье и оголяет ноги. Я вижу её бёдра, и мне приходит мысль: – Вот оно, отличное мясо, и наверняка без жира.
Ловлю себя на этой мысли и мне становится страшно. Получается, что то, что ты ешь, со временем воздействует на твоё подсознание и формирует [такие странные] гастрономические приоритеты.

 

Первым браком Тамара вышла замуж за, правнука барона Врангеля, – того Врангеля, который всю жизнь путешествовал, и в честь которого назван остров:
– В то время, когда я выходила за него, они носил другую фамилию, это сейчас он вновь вернул себе родовое имя.

Интересуюсь: – Почему же ты от него ушла? – Твоя пролетарская сознательность не позволяла тебе именоваться баронессой Врангель?
– Нет, вовсе не поэтому.

Мой барон был человеком совершенно невозможного воспитания. Представь себе, он никогда не повышал голоса, никогда не ругался с моей мамой, всегда обращался к ней на «вы» и только по имени-отчеству. И со временем я поняла, что мы с ним люди совершенно разных миров. И потом, самое главное, – он не мог иметь детей. А я не могла изменить такому порядочному человеку, чтобы родить ребёнка. Но оставить барона одного на произвол судьбы я тоже не могла. Поэтому и решила передать его в надёжные женские руки. И я «передала» его в руки моей подруги Галины. Вот эти двое были действительно, что говорится, «два сапога – пара», и идеально подходили друг другу. А я вышла за своего журналиста, и у нас родился сын.

Разумеется, я не выпускаю из внимания своего первого супруга, периодически бываю у них дома и помогаю им решать разного рода бытовые проблемы. Не так давно в гости к моим Врангелям приехали из Англии потомки бывших Романовых. Галина позвонила и попросила меня показать им Москву, поводить по Святыням. Ну, батюшка, скажу я тебе. Я думала, что людей, более неприспособленных к жизни, чем мои Врангели, не существует. Оказалось, что Романовы в этом отношении ещё хуже. Мало того, что попрошайки выцыганили у них все наличные деньги, так один из царских потомков готов уже было кому-то из них отдать своё пальто. Если бы я его вовремя не остановила, и не разогнала бы эту братию, то наших гостей точно бы раздели.

 

Когда Тамара заболела, то, как я уже говорил, уехала из Москвы и от одиночества взяла себе собаку. Она взялась выхаживать огромного бойцовского пса, выбракованного после собачьих боёв.

Пёс проиграл три схватки из пяти и должен был умереть, но Тамара его выкупила. Малыш (так она назвала своего друга) всё понимал, и был благодарен хозяйке безмерно. Забавно было, приходя к ним в дом, видеть такую дружбу человека и животного. Пёс всё понимал даже не с полуслова, а я бы сказал, с полувзгляда хозяйки. Когда Тамаре стало уже совсем плохо, то пёс спал рядом с ней и грел её постоянно мёрзнущее тело.

 

Как-то уже в последние дни Тамаре удалось, мобилизовав все силёнки, придти в храм на вечернюю службу. Но, когда она пришла, то силы её окончательно оставили, и женщина в изнеможении опустилась на лавочку. В это время я шёл по храму и совершал каждение. Когда стал подходить к Тамаре, она продолжала сидеть. Недалеко от неё какая-то бабушка попыталась было достать нарушительницу своей клюкой, но не дотянулась. Тогда старушка, прицелившись, ловко метнула в Тамару свою палкой. А та, съёжившись, всё сидела, только глаза её умоляли: " Защити меня, батюшка!" Как мне хотелось взять эту самую палку и метнуть ею обратно в бабку, но я не решился. Ибо, как известно, "что простится бабушке, не простится батюшке".

Незадолго до кончины Тамары (а приходил причащать её я ежемесячно) мы сидели с ней за столом и ели то ли куропаток, то ли перепелов. Тамара специально заказывала своим в Москве что-нибудь экзотическое, чтобы угостить и удивить провинциального батюшку. Она не столько ест, сколько выбирает кусочки мяса и бросает собаке на пол, прямо на ковёр, который, возможно, когда-то принадлежал самому барону Врангелю.

"Как бы я хотела вот так собрать за один стол всех тех, кого любила в своей жизни.
Мы бы ели сами и бросали куски псам, которые непременно были бы с нами рядом.
Потому, что нет на земле у человека более преданного друга, чем собака ".

 

Ее жилище украшало множество натюрмортов из цветов и фруктов. Понимая, что Тамара скоро уйдёт, мне хотелось, чтобы она подарила мне какую-нибудь картину. Ведь лучшая память о человеке – это икона или картина, что висела на стене его дома. Ты смотришь на неё и вспоминаешь этого человека и молишься о нём. Как правило, священники раздают всё, что люди им дарят, поэтому если человек хочет, чтобы его подарок оставался надолго, он должен выбрать что-то очень красивое. Но я так и не решился попросить Тамару, и сейчас жалею об этом.

Когда ей стало совсем плохо, родные увезли её в Москву. И я ничего не знал о Тамаре. Иногда звонил, но телефон молчал. Уже потом, узнав о её смерти, заехал летом по знакомому адресу. Нажал на звонок. Навстречу мне вышла молодая женщина с ребёнком на руках, а из калитки высунулась любопытная морда Малыша. Женщина пригласила зайти, но я не стал. Тамарина невестка рассказала как умерла её свекровь. Мне было вновь захотелось попросить что-нибудь о ней на память, и я опять не решился, – побоялся, что неправильно поймут...

 

3° История священнической кошки Тишуни и будущего героя котенка-подкидыша

 

На днях, прихожу утром в храм, а у входной двери мяучит крошечный подкидыш.

Точно так же когда-то начиналась история и нашей Тишуни, которая прожила у нас в доме целых 15 лет. Вместе с ней выросла и наша дочь. Когда-то мы, чтобы Тишуню не тревожили коты, возили её к ветеринару. Операцию она перенесла тяжело и потом долго болела. Выжить выжила, но с тех пор, что-то у неё в организме нарушилось, и кошка стала катастрофически часто линять. И всякий раз это сопровождалось такими страданиями животного, что, в конце концов, матушка решилась кошечку усыпить. Я ни о чем не знаю, звоню ей, и слышу в трубке непонятные всхлипывающие звуки. А это плачет в голос моя бедная матушка. Только что от нас ушёл Иван Данилыч, наш незаменимый ветеринар...

Беру котёнка на руки, он доверчиво утыкается носиком мне в ладонь и замолкает. Но нужно идти начинать службу, а ему холодно и он требует, чтобы и его взяли с собой. Куда бы пока тебя пристроить? Потом что-нибудь придумаем, а сейчас я спешу... Отнёс котёнка и посадил на веранде возле входа в трапезную.

После службы выхожу из храма и направляюсь домой. И опять, всё тот же самый котёнок, наверное, помня тепло человеческих рук, бежит за мной, смешно семеня маленькими лапками. Ускоряю шаг, животное начинает кричать: "Подожди, человек, мне же тебя не догнать!"

Я-то знаю, кошки – большие хитрецы.
Сперва безпомощными котятами они требуют от нас милосердия,
чтобы потом, пробравшись в наши дома, нами же и командовать.

Продолжаю идти, и котёнок старается не отставать. Останавливаюсь, он настигает меня и прижимается к ноге. Что же мне с тобой делать, дружок? Ведь взять тебя к себе в дом, значит признать, что со временем ты тоже займёшь место в моей душе, будешь требовать к себе внимания и любви. А потом, спустя годы, заставишь переживать и горечь твоей утраты. У меня до сих пор стоит в ушах матушкин плач в телефонной трубке...

Ведь, мы действительно должны отвечать за всех, кого приручаем,
за всех, кто становится частью нашей жизни,
и для кого мы, в свою очередь, становимся надеждой и опорой.
И, как бы это ни было трудно, нужно помнить и любить всех,
даже, если в память о них у тебя ничего не осталось,
кроме благодарности за те немногие мгновения радости,
когда ты оказался им нужен.

 

Что же мне с тобой делать, малыш? Ладно, пойдём, раз уж такое дело, ты только не отставай...

Иерей Александр Дьяченко

 

Рассказ «Начало» отца Александра Дьяченко - Боль. И я стал молить Бога о том, чтобы Он отнял у меня дар умно-сердечной молитвы…

Автор: Священник Александр (Дьяченко) - создано: 28.02.11 Mon 17:57

 

Начало

 

Рассказ из новой книги священника Александра Дьяченко «Плачущий ангел», опубликованной в издательстве «Никея»

Помню годы своего неофитства. Хорошее было время. Я только-только пришёлъ въ Церковь. Удивительное дѣло, какъ тогда всё легко давалось. Какія-то трудности на работѣ, помолись, и всё наладится. Что? Автобусъ не ходитъ? Помолись, и онъ никуда не дѣнется, придётъ. Вообще проблемъ нѣтъ, всё разрѣшается, словно по мановенію волшебной палочки. Неофитъ купается во вниманіи къ нему небесныхъ силъ, его жизнь полна радостныхъ міроощущеній. Это потомъ наступаютъ отрезвляющія будни, которыя поэтъ сравнивалъ съ тоннами руды, изъ которыхъ добываются граммы полезныхъ результатовъ.

У неофитовъ всё просто. Порой складывается впечатлѣніе, что твой ангелъ, словно на цѣпь деревенскаго колодца вмѣсто ведра посадилъ бѣсёнка, что мѣшалъ тебѣ жить, и примоталъ его къ самой рукояткѣ. Жизнь твоя наполняется энергіей. Тебѣ хочется молиться безъ остановокъ, перечитать всю аскетическую литературу, вызубрить наизусть слова Священнаго Писанія. Это такую духовную конфетку тебѣ въ ротикъ положили. Охъ, какъ вкусно!

Но на однѣхъ вкусняшкахъ далеко не уѣдешь, и ручка колодца постепенно раскручивается, и врагъ на цѣпи, словно злой пёсъ, приближается къ тебѣ. И начинается борьба, ибо цѣну имѣетъ только результатъ побѣды, результатъ преодолѣнія. Конфетки, даваемыя намъ авансомъ, въ счётъ не идутъ, а вотъ тѣ, хоть и малые честно заработанные граммы, становится твоимъ сокровищемъ, которое не отнимается и слѣдуетъ за тобой въ вѣчность. Только они имѣютъ цѣнность въ глазахъ Неба.

Замѣчу о цѣпи, она никогда не будетъ раскручена полностью. На высокомъ уровнѣ борьбы ты можешь почувствовать, даже запахъ изъ пасти врага, но никогда Богъ не позволитъ ему вцѣпиться тебѣ въ горло.

Помню, какъ попала тогда мнѣ въ руки книжка «Откровенные разсказы странника своему духовному отцу». Прочиталъ ея и восхитился, оказывается, такъ просто стать святымъ: повторяй себѣ Іисусову молитву съ утра до вечера и «небо у тебя въ карманѣ». Слѣдуя логикѣ, для того, чтобы стать настоящимъ православнымъ, необходимы чётки, разъ, и монастырь, два. Съ чётками въ тѣ годы было сложно, и я по началу приспособилъ для этихъ цѣлей цѣпочку отъ крышки для ванной, она состояла изъ множества маленькихъ шариковъ, но правда не соединялась въ кольцо. А вотъ съ монастырёмъ дѣло обстояло сложнѣе, у меня вѣдь жена съ ребёнкомъ.

Но духовные подвиги манили, какъ запахъ жареной картошки. Почиталъ про Серафимушку, какъ всё ему легко давалось, кушалъ себѣ травку «сныть» и капустку, и вотъ, онъ уже чудотворецъ. Да и преподобный Сергій чуть ли не черезъ три года какъ въ лѣсъ ушёлъ, уже братію собиралъ. Всего-то три года, и ты на конѣ.

Но жена и ребёнокъ встали стѣной на пути моего спасенія.

Помню, какъ нѣсколько мѣсяцевъ подрядъ, ложась спать, вздыхалъ глубокимъ трагическимъ вздохомъ: «Эхъ, плакала моя святость». Наконецъ, женѣ всё это надоѣло, и однажды она мнѣ предложила: «ну ужъ, если тебѣ такъ приспичило, поѣзжай, поживи въ монастырѣ, и если твои мечты совпадутъ съ реальностью, то я не буду тебя удерживать, иди, спасайся».

Понятное дѣло, что я сразу же сталъ её успокаивать, вовсе, молъ, и не собираюсь я ни въ какой монастырь, но гдѣ-то тамъ, въ глубинѣ, у меня возликовало, что если я скажу «да», то меня держать не будутъ.

Сотнями, а потомъ и тысячами, повторялъ про себя краткую молитву, очень скоро она стала постоянно крутиться у меня въ головѣ. Я ѣлъ, пилъ, разговаривалъ съ людьми, даже могъ смотрѣть фильмъ по телевизору, а въ головѣ независимо отъ всего постоянно шёлъ процессъ. Однажды ѣду въ электричкѣ, передъ моими глазами бирка съ номеромъ вагона, въ которомъ ѣду. Всё молюсь, молюсь, а потомъ думаю: «дай-ка прислушаюсь, что я тамъ повторяю». И оказалось, что гоняю въ своей головѣ этотъ самый номеръ вагона, въ которомъ ѣду. Причёмъ съ такимъ же успѣхомъ это могъ быть и обрывокъ случайно услышанной фразы или объявленіе по радіо. Ничего себѣ, я то думалъ, что уже Іисусову освоилъ, а оказывается моя «молитва» превратилась въ нѣкую форму навязчивости, и я вовсе и не молитвенникъ, а попугай. Какъ важно, оказывается вниманіе.

Однажды со мной произошло событіе, на которое у меня и сегодня нѣтъ однозначнаго отвѣта. Какъ-то, передъ ночной смѣной, просматривалъ слово объ Іисусовой молитвѣ преподобнаго Паисiя Величковского. Онъ писалъ о степени постиженія молитвы, которая входитъ человѣку въ сердцѣ и становится фономъ его сердечнаго біенія и дыханія. Я, уже будучи, «опытнымъ» дѣлателемъ усомнился: «какъ такое можетъ быть? Что-то не то пишетъ святой человѣкъ». Потомъ отложилъ книжку и задремалъ на часокъ передъ работой. И вотъ, повѣрите, просыпаюсь, а у меня идётъ процессъ молитвы въ сердцѣ и параллельно съ дыханіемъ. Это было потрясающе. Сейчасъ я уже не смогу описать подробно то состояніе, давно дѣло было. Сначала обрадовался. Ещё бы. До такой степени въ молитвѣ, даже изъ монаховъ доходятъ единицы, а у меня процессъ шёлъ самъ собой безъ всякаго усилія. Мнѣ было очень легко и радостно творить молитву.

Въ тѣ дни я повторялъ не болѣе ста молитвъ, съ максимальнымъ, какъ могъ, вниманіемъ, но черезъ краткое время въ сердцѣ пришла боль. Какъ только начинаю молиться, болитъ сердце. Мнѣ стало страшно, будь бы у меня опытный духовникъ, онъ бы навѣрно наставилъ меня на правильный путь, но духовника не было. Боль въ сердцѣ всё нарастала, и мнѣ пришлось полностью отказаться отъ практики краткой молитвы. Я не понималъ, что процессъ усвоенія Іисусовой долженъ идти параллельно съ очищеніемъ сердца и души, а такъ, въ нечистотѣ, молитва разрывала мнѣ сердце.

И я сталъ молить Бога о томъ, что бы Онъ отнялъ у меня даръ, который я получилъ навѣрно въ посрамленіе своихъ сомнѣній. И Богъ меня услышалъ, правда, еще съ полгода я могъ по своему желанію возобновить этотъ процессъ, и боль было уже не та. Сейчасъ я ужъ забылъ то состояніе, и боли нѣтъ, а вспоминаю съ сожалѣніемъ, какъ о чёмъ-то такомъ высокомъ, и упущенномъ навсегда. Сегодня безъ духовника даже не пытаюсь повторить тотъ опытъ, боюсь, да уже и не дерзаю.

Въ скорости разрѣшилась и проблема съ чётками. Пріѣхали мы семьёй къ моимъ родителямъ въ Бѣлоруссію, и, гуляя по родному городу, зашли въ древній іезуитскій фарный костёлъ. Красивѣйшее зданіе, строилось, чуть ли не два вѣка, одинъ алтарь чего стоитъ, его часами можно разсматривать, и оторваться невозможно. Мы любимъ посидѣть въ костёлѣ на старинныхъ скамьяхъ, помолчать, мыслями переносясь въ средневѣковую Европу.

Сидимъ мы съ женой, и вдругъ, я замѣчаю на гвоздикѣ, недалеко отъ нашей лавки висятъ католическіе чётки, «ружанецъ», или «розарій» изъ пятидесяти трёхъ камней-бусинъ. Я такихъ чётокъ больше никогда и нигдѣ не видѣлъ. Бусины чётокъ изъ граненыхъ топазовъ и чёрнаго агата, всѣ металлическія детали изъ стариннаго золота 99-й пробы, а само распятіе, прикрѣплённое къ большому золотому кресту, изъ бѣлаго металла, видимо платина.

«Смотри, — показываю супругѣ на чётки, — мои висятъ». «Съ чего ты взялъ, что это твои»? — резонно поинтересовалась она. «Ну, ты же знаешь, что я ищу чётки, вотъ Богъ мнѣ ихъ и послалъ». Моя жена изъ «бывшихъ», знаетъ цѣну драгоцѣнностямъ. «Если бы это было отъ Бога, то чётки были бы скромнѣе, а здѣсь на гвоздикѣ «Жигули» висятъ, если не больше, 18 вѣкъ.

А потомъ, подумай, вѣдь кто-то ихъ обронилъ, а кто-то поднялъ и на гвоздикъ повѣсилъ. И это, замѣть, навѣрняка сдѣлалъ католикъ. Ты всё повторяешь, что мы православные, болѣе духовны, и вотъ тебм картинка: православный «подвижникъ» зашёлъ въ храмъ къ католикамъ и стащилъ у нихъ драгоцѣнныя чётки. Какъ-то некрасиво всё это выглядитъ». Замѣчаніе супруги меня отрезвило. И дѣйствительно, въ подтвержденіе ея словъ въ тотъ же день Господь осчастливилъ меня цѣлой парой весёленькихъ чётокъ изъ зелёныхъ и голубыхъ пластмассовыхъ бусинокъ.

Вернувшись домой, я всё-таки съѣздилъ въ монастырь на развѣдку. Поговорить съ отцами, посовѣтоваться о духовномъ дѣланіи. Въ монастырѣ я быстро сошёлся съ однимъ іеромонахомъ изъ вдовыхъ священниковъ, моимъ ровесникомъ. Онъ взялъ меня съ собой послужить въ одинъ изъ приписныхъ приходовъ, относящихся къ ихъ монастырю. Я собирался причащаться и ждалъ своей очереди на исповѣдь, мнѣ не было резона спѣшить, потому къ аналою подошелъ послѣднимъ уже часамъ къ одиннадцати вечера. Каюсь батюшкѣ, молъ, въ томъ и томъ грѣшенъ, и вотъ, кромѣ всего прочаго, люблю своими зелёными чётками невзначай похвалиться. И о своихъ тысячахъ Іисусовой молитвы разсказалъ, и о мечтѣ монашеской жизни.

Священникъ меня внимательно выслушалъ, а потомъ спрашиваетъ: «А тебѣ кто, вообще, благословилъ чётки? И Іисусову творить тысячами кто разрѣшилъ»? Здѣсь-то я и услышалъ, что, оказывается, въ Церкви бываетъ такое слово «благословилъ», или «разрѣшилъ».

«Слушай, — продолжаетъ, монахъ, — вы какъ съ матушкой живёте? Ругаетесь»?
«Нѣтъ», — отвѣчаю.
«Можетъ, она тебѣ измѣняетъ»?
«Нѣтъ».
«А дѣти есть»?
«Дочь».
«Такъ я понимаю, что вы, между собой хорошо живёте»?
«Душа въ душу».
«Такъ чего ты тутъ у насъ въ монастырѣ забылъ? — потомъ, помолчавъ, продолжилъ, — У тебя въ арміи какое было званіе»?
«Капитанъ».
«А у меня сейчасъ въ соотвѣтствіи съ Петровской табелью о рангахъ — подполковникъ. Такъ что, господинъ капитанъ, слушай мою команду. Завтра причащаешься и домой къ женѣ и дочери, шагомъ маршъ. И выброси всякую дурь изъ головы. Понялъ»?
«Такъ точно».

Утромъ я возвращался домой, духовно повзрослѣвшій и отрезвѣвшій.
Вотъ такъ Церковь и не получила въ моёмъ лицѣ «подвижника исихаста». А какъ всё хорошо начиналось: одна тысяча Іисусовыхъ въ день, двѣ тысячи Іисусовыхъ….