Смерть и возрождение при ритуальной трансформации

В предыдущих главах мы описали различные наблюдения, сделанные как входе клинических исследований, так и во время определенных экстремальныхситуаций, происходящих в повседневной жизни. Эти наблюдения свидетельствуюто том, что серьезное соприкосновение со смертью может сильно изменитьпредставления о ней и отношение к ней. Видимо, такие изменения происходятнезависимо от того, является ли данное соприкосновение чисто символическимили же происходит в действительности, например, в результате серьезныхнесчастных случаев либо в ходе событий, приводящих к реальной клиническойсмерти. Примером первого могут служить спонтанные мистические переживания входе психоделических сеансов и переживания смерти-возрождения. Кромеизменения отношения к бренности человеческого существования, подобныепроисшествия способны глубоко преобразить того, с кем они случились.Согласно различным мистическим школам, люди, пережившие смерть илисмертельную опасность и возвратившиеся к жизни, называются дваждырожденными, озаренными, посвященными. В большинстве доиндустриальных обществ и древних цивилизацийсуществовали сильнодействующие ритуалы, имеющие целью преобразить и освятитьотдельных лиц, группы людей или даже целые культуры. Эти трансформирующиесобытия, называемые антропологами "обрядами перехода", крайне важны дляобсуждения символического переживания смерти и возрождения. Целью обрядовперехода является создание условий для полного переформирования личности.Данный процесс включает в себя не только изменяющиеся психологические илисоциальные компоненты, но и основные философские и духовные параметрычеловеческого существования. Эти обряды совершаются во время важных изменений в жизни человека или целой культуры. В рамках личной ибиологической истории они зачастую совпадают с важнейшими психологическимиизменениями и могут иметь место в момент рождения, достижения половойзрелости, первого уровня взрослости (совершеннолетие, вступление в брак,рождение ребенка), второго уровня взрослости и наступления смерти. В каждыйтакой момент жизни организм, психика, социальное положение и основныеобязанности индивида претерпевают определенные изменения*. Обряды переходамогут также совершаться в рамках посвящения в шаманы, в герои или в членысвященного общества, в ходе календарных празднеств обновления природы,передвижений из одного места в другое и ритуалов исцеления. Во всех такихситуациях человек или социальная группа оставляют один стиль поведения и поокончании переходного периода вступают в другие и абсолютно новые условиясуществования. Ниже мы опишем некоторые стороны подобных трансформирующихсобытий, начиная с классических образцов обрядов перехода, в ходе которыхиндивид меняет один период жизни на другой. Арнольд ван Геннеп, автор раннего исследования данных обрядов, описалих, как три последовательные стадии: отделение, переходный период,воплощение. На стадии отделения человек выводится из привычных емусоциальных связей. Неофит должен быть полностью изолирован или пребыватьвместе с находящимися в аналогичной ситуации сверстниками. Период отделенияможет сопровождаться печалью об утрате прежнего стиля жизни. Во время егопрохождения важную роль играет чувство страха перед неизвестным,неожиданным, который может быть спроецирован на непривычность этогоневедомого мира. Именно страх ________________________ * Если бросить взгляд на европейскую культуру с точки зрения жизненныхпериодов, то мы увидим, что время основных переходов из одного в другой, какправило, оценивается отрицательно. Это, безусловно, верно в отношениипериода достижения половой зрелости, средних лет, пожилого возраста, и,конечно, кончины. Даже рождение в некотором смысле подвержено негативнойоценке в рамках нашей культуры, так как роженица традиционно рассматриваетсякак "больная" и в этом качестве направляется для родов в больницу. Другой,едва воспринимаемой в нашей культуре категорией людей являются больные,особенно "смертельно больные". Они находятся между жизнью и смертью, ибольше не являются социально полезной частью общества; именно поэтомуумирающие обычно считаются социальным и экономическим балластом. часто побуждает неофита покинуть пределы цепляющегося запредсказуемость жизни это. В ходе процесса отделения у человека нередкоразвивается глубокое чувство общности. Особое положение изоляции вкупе сожиданиями и страхом приводят к объединению посвящаемых общностьюпредстоящего переживания. По мере изучения неофитом мифологии и космологии данной культурыначинается его подготовка к более активным аспектам обряда перехода.Программа напряженного и часто устрашающего переходного периода,предстоящего взыскующему, передается ему либо в форме мифов, повествований,песен, танцев, либо непосредственно в терминах конкретного описания тойобласти испытания, через которую предстоит пройти. Данное направлениепроцесса обучения весьма важно для результата посвящения. Неофит поймет, чтоэта область, пусть странная и, возможно, даже зловещая, кем-то уже былапреодолена, да и впредь ее неоднократно будут осваивать другие, -- не толькодавно ушедшие священные предки, но и грядущие поколения. Осознание такогофакта может ободрить посвящаемого и дать ему дополнительный импульс войти вдревнейший ход событий. На второй стадии, именуемой ван Геннепом переходной, неофит переходитот интеллектуального обучения к непосредственному соприкосновению с плотьюмифов. Эту стадию следует рассматривать как с точки зрения внешних символови действий, обрамляющих прохождение испытания, так и с позиции переживаемыхсубъективных впечатлений. Именно в течение переходной фазы данная культураиспользует всевозможные методы для расширения сознания посвящаемого путемснижения или полного снятия психологических барьеров, отделяющихсверхъестественный мир от обыденного. Подобного рода методики включают всебя лишение сна, пост, изнурение плоти, активное воздействие на слух изрение, социальную изоляцию, гиперактивацию, коллективное воздействие,внушение и, в некоторых случаях, галлюциногены. Объединяя символическоедейство, разыгрываемое внутри, и внешние культурологические символы,обрамляющие данное событие, неофит испытывает, а, в конце концов,глубочайшим образом постигает суть всех обрядов перехода: можно продратьсясквозь хаос пограничных состояний и муки смерти, пройти через переживаниеполнейшего уничтожения и выйти из этого процесса обновленным и возрожденным.Обучающее воздействие такого переживания весьма глубоко, оно затрагивает не только интеллект, но всю психобиологическую структуру организма. Междусобытиями внешнего мира и компонентами непосредственного окружения, с однойстороны, и внутренним опытом человека, с другой, происходит диалектическоевзаимодействие. Подобное смешение осознаваемого содержания подсознания скультурологической символикой, относящейся к обновлению, приводит кобразованию у индивида глубочайшей сообразности и внутреннейсогласованности. Третьей стадией в триаде ван Геннепа является стадия воплощения. Онавключает в себя возвращение человека к его непосредственному социальномуокружению. Однако посвященный отличается от недавнего неофита. Покинувшийместо посвящения обладает новой концептуалистикой, измененными взглядами намир, иным статусом и кругом обязанностей, вступая в жизнь на другом, болеевысоком уровне. Тщательный анализ внешней и внутренней символики,возникающей в ходе обрядов перехода, показывает, что их существеннейшиекомпоненты тождественны ранее описанным феноменам перинатального типа.Сходство феноменологии обряда перехода и ЛСД-переживания, связанного сосмертью и возрождением, имеет далеко идущий характер. Символика обоихявлений концентрируется вокруг одной и той же специфической смеси рождения,секса и смерти. Хижина, в которой содержатся те, кому предстоит пройтипосвящение, часто называется "влагалищем", "чревом" *. Нередко это же местоназывается могилой. В отдельных культурах одно и то же слово обозначаетбеременность, похороны и посвящение. С другой стороны, могилы частосооружаются в форме чрева, и покойников погребают, придав им позу плода. Кбеременной могут относиться, как к умершей и считать ее заново рожденной вовремя родов. Как во время обрядов перехода, так и в ходе психоделических сеансов сперинатальным содержанием, символика духовной смерти и возрождения можетпереплетаться с определенными биологическими элементами. Посвящаемыезачастую раздеваются донага, им сбривают все волосы на теле, а на головульют кровь жертвенных животных. В этих ритуалах нетрудно разглядеть __________________ * В новогвинейской культуре иатмулов, исследованной Грегори Бэйтсоном,вход в хижину посвящений носит название "клиторных врат". сближение с положением новорожденного*. Более того, использованиеиспражнений и других отталкивающих субстратов напоминает скатологическиеаспекты биологических родов. Наконец, элементы пытки и физическогострадания, болезненного отделения и борьбы за выживание, присутствующие вомногих обрядах перехода, несут отпечаток близкого сходства с аналогичнымипроцессами, являющимися частью перинатальных переживании в психоделическихсеансах. Иногда соприкосновение со смертью организуется столь реалистично,что ритуальные действия заключают в себе риск серьезной физической травмыили опасность настоящей биологической гибели. Символики внутренних переживаний и внешних изображений могутобъединяться в ходе ритуальных действий взаимоусиливающим образом, приводякак к колоссальному личному, так и к коллективному переживанию. Именно входе подобных обрядов преображения границы личности раздвигаются до степенивключения в себя не только социальной среды, но и сверхъестественных сфер, атакже сакральных существ, населяющих запредельные миры. Область данныхпереживаний имеет многочисленные параллели с трансперсональными явлениями,описанными в одной из предыдущих глав. Введение человека в духовную историюего культуры, в некую космогонию, повторяемую в рамках каждого посвящения,приводит неофита к соприкосновению с древнейшей сакральной традицией ипониманию непосредственного отношения этой традиции к его психике. Именнообновление сакральной природы индивида и его контакт с важнейшим творческимимпульсом космоса наполняет существование новым смыслом. ________________________ * Обряд посвящения, исполняемый в связи с обрезанием, у некоторыхнародностей банту в Африке, может служить ярким примером, во-первых,глубокой связи, существующей между символической смертью-возрождением идействительным биологическим рождением; во-вторых, примером соприкосновенияи вэаимопересечения символики рождения, секса и смерти. Мальчик, которомупредстоит обрезание, является объектом церемонии, называемой "рождениемзаново". Его отец приносит в жертву барана, а три дня спустя завертываетребенка в желудочный пузырь и кожу животного. Перед этим мальчик должензабраться в постель матери и плакать, как новорожденный. Он остаетсязавернутым в шкуру барана в течение трех дней, на четвертый его родителисовершают ритуальное совокупление. В этой культуре мертвых хоронятзавернутыми в баранью шкуру, придав им позу плода. (Eliade, 1958). Одновременно этот же процесс придает аналогичный характер смертичеловека. Сходство между обрядами перехода и перинатальными явлениями можетрассматриваться не только в пределах их специфического содержания, но и сточки зрения общей структуры и действующих там схем. Существует четкаяпараллель между выделенной ван Геннепом стадией отделения и переживанияодиночества, изоляции и отчуждения, столь характерными для матрицы"отсутствие выхода", действующей на перинатальном уровне. Переживаемое вданном контексте ощущение хаотизации еще больше подчеркивает сходство. Втаком случае выделяемая ван Геннепом стадия процесса перехода соответствуетпереживанию борьбы смерти и возрождения и последующему преодолению. И,наконец, стадия воплощения обладает аналогией в перинатальной сфере,заключающейся в следующем за смертью эго возрождением, что отражаетобъединение матери и ребенка на новом уровне. Следовательно, мы можемрассматривать обряды перехода в качестве структурированных событий, в рамкахкоторых индивид сталкивается, переживает и исторгает значительные энергии,глубоко в подсознании связанные с этими матрицами. Представляетсядопустимым, что, с точки зрения природы действующих психологических сил, ихстихийное и неконтролируемое проявление, а также деятельность под влияниемтаких энергий могли бы быть разрушительны для окружающей социальной среды.Здесь интересно упомянуть мнение Арнольда ван Геннепа, Маргарет Мид, МирчаЭлиаде и других выдающихся антропологов, согласно которому отсутствиеобрядов перехода, возможно, способствует усилению социальной психопатологи,наблюдаемой в современном обществе. Многие импульсы, изначальноразрушительного и асоциального характера, вместо того, чтобы разряжаться всанкционированном обществом порядке - через безопасный и структурированныйсакральный контекст, -- незаметно пронизывают нашу повседневную жизнь ипроявляют себя в ряде личных и общественных проблем. Другой важной областью, затрагивающей все важные эмпирическиекомпоненты, описанные в рамках традиционных обрядов перехода, является посвящение в шаманы. Посвятительные действа сибирских и урало-алтайскихшаманов весьма насыщены и драматичны. Суть переживаний, связанных спутешествием шамана, опять-таки заключена в соприкосновении со смертью наглубинном уровне, происходящим по типу ритуального уничтожения ивоскресения или возрождения. Посвятительные сновидения, а также видениявключают в себя, с одной стороны, нисхождение в нижний мир, страдание исмерть; с другой, -- восхождение на небеса, сопровождаемое воскресением.Сибирские шаманы утверждают, что во время посвятительной болезни онипребывают мертвыми от трех до семи дней в своих жилищах (юртах) либо вуединенном месте. В это время демоны и духи предков ведут их в подземныймир, подвергая там различного рода мучениям. Заметим вскользь, что различныешаманы, а также племена по-разному описывают детали испытаний. Но во всехэтих описаниях присутствует общая атмосфера ужаса и нечеловеческогострадания. Пытки включают в себя расчленение, использование всех жидкостейтела, соскабливание плоти с костей, вырывание глаз из глазниц либо иныеужасающие действия. После превращения начинающего шамана в скелет сотполированными костями, куски его тела обычно распределяются среди духовразличных болезней. Затем кости покрываются новой плотью, и кандидат вшаманы может получить даже новую кровь. Воскреснув в подобном преображенномсостоянии, он получает от разного рода полубожественных существ вчеловеческом и животном образах знание и силу целительства. Следующей важнойступенью путешествия шамана является восхождение для посвящения в небесныеобласти при помощи столба, березы или же путем магического полета. Согласно Мирче Элиаде, известному специалисту по шаманизму, шаманывнесли большой вклад в сумму знаний о смерти и "погребальной географии". Онитакже являются авторами многих тем, касающихся мифологии смерти. Чаще всегострана, которую видит шаман, и персонажи, с которыми он встречается,описываются им до мельчайших подробностей во время и после транса.Посредством повторяющихся магических путешествий шамана, неизвестный ивызывающий страх мир смерти обретает форму и структуру и постепенностановится все более знакомым и приемлемым, а сама кончина, в основном,рассматривается, как обряд перехода к духовной форме бытия. Посвятительная смерть неизменно сопровождается воскресением иразрешением основной трудности шамана: он должен всегда хорошоориентироваться как в "объективной реальности", так и в различных областяхсверхестественного мира. В подобного рода мистических посвящениях, шамандолжен придавать религиозное значение претерпеваемым им символическим страданиям ивоспринимать переживаемое, как тяжелые испытания, имеющие глубокий смысл.После посвящения шаманы обладают способностью посещать мир духов и общатьсяс ними, становясь в чем-то подобными им: они могут покидать тело и пожеланию путешествовать в космическом мире. Опытные шаманы являются длясвоего народа целителями, провидцами, жрецами, поэтами и проводниками душ взагробный мир. Они выполняют лечебные церемонии, управляют принесениемплеменем ритуальных жертв, а также играют роль спутника для душ умерших наих пути в иной мир. Хотя шаманизм народов, населяющих Сибирь, Урал и Алтай, в прошломпривлек основное внимание антропологов и этнографов, аналогичные практики ипереживания, включая ритуальную болезнь, с некоторыми видоизменениямисуществуют среди народов Юго-Восточной Азии, Австралии, Океании, Африки, атакже среди индейцев Северной и Южной Америк. Следующее ниже описание посвящения авам -- самоедского шамана,сделанное А. А. Поповым, может служить иллюстрацией переживаний, которыеоткрывают путь к деятельности в качестве шамана. Будущий шаман, заболевший оспой, оставался бесчувственным в течениетрех дней и настолько походил на мертвеца, что на третий день чуть не былпохоронен. Сам же он наблюдал, как спускается в ад и после многихприключений прибывает на остров, в центре которого растет молодая береза,достигающая небес. Это было Древо Хозяина Земли, и Хозяин дал ему ветвьэтого дерева, чтобы шаман сделал себе бубен. Затем он подошел к горе.Проходя открытое пространство, он повстречался с нагим человеком,раздувающим с помощью мехов силь-нейший огонь, на котором стоял котел.Человек с помощью крючка поймал шамана, отрубил ему голову, искрошил еготело и сунул все в котел. Затем в течении трех лет он кипятил тело, послечего выковал для него голову. Наконец, он выловил кости, плывущие по реке,соединил их и покрыл плотью. В ходе своих приключений в Другом Мире, будущийшаман повстречал несколько полубожественных персонажей в человеческом иживотном образе, каждый из которых открыл ему учение и обучил секретамцелительства. Когда он пришел в себя в юрте, окруженный родственниками, онуже был посвященным и мог начать шаманить. Мифология, являющаяся хранилищем сакральной истории культуры, такжеуказывает на непосредственное значение и универсальный характер опыта смертии возрождения. Многие древние и современные культуры обладают живописными историями,рассказывающими о героях, спускавшихся в мир мертвых и преодолев немыслимыепрепоны, вернувшихся на землю наделенные сверхъестественными способностями.Столь же часты упоминания о богах, полубогах или героях, умерших или убитых,а затем возвращенных к жизни для новой роли, омоложенными или ставшимибессмертными вследствие переживания уничтожения. В менее отчетливом виде таже тема выражается в образе героя, заглатываемого и перевариваемогоколоссальным чудовищем, а впоследствии либо извергнутым им назад, либосовершившим чудесный побег. Во многих частях света эти мифологические темы явились концептуальнойосновой для священных мистерий, в ходе которых неофиты испытывают вритуализированной форме смерть и возрождение. Вавилонские и ассирийскиеобряды, связанные с Таммузом и Иштар, вращаются вокруг одной из самых раннихаллегорий умирающего бога, относясь, возможно, к 4000 году до н.э. Миф,лежащий в основе ритуального действа, -- это история Матери Богини Иштар иее нисхождения в подземный мир в поисках священного эликсира, которыйединственный мог бы вернуть к жизни ее мертвого сына и мужа Таммуза. Онасама была заключена в дом мрака хтонической богиней Эрешнигаль, царицейподземного мира, и подверглась различным заболеваниям. В отместку она,будучи богиней плодородия, остановила созревание урожая и всякий рост наземле. В конце концов, благодаря вмешательству других богов, напуганныхпроизошедшим, Иштар была исцелена с помощью живой воды и вызволена изподземного мира. Согласно эзотерическому толкованию, миф об Иштарпредставляет собой заключение сознания в материю и его освобождение путемживотворного и освобождающего действия тайного учения. В храмах Исиды иОсириса в Древнем Египте кандидат в посвященные под руководством иерофантовпроходил через ряд тяжелых испытаний с целью преодолеть страх смерти иобрести доступ к эзотерическому знанию о природе. Вселенной и человеке.Мифологической основой для ритуала трансформации служила история убийства ирасчленения Осириса братом Сетом и последующего воскресения послемифического действа, выполненного его сестрой Нефтис вместе с женой исестрой Осириса Исидой. Древняя Греция изобиловала мистериальными религиями и священнымиобрядами. Элевсинские мистерии, проводившиеся каждые пять лет в Аттике, основывались на эзотерическом толковании мифао Деметре и ее дочери Персефоне. Похищенная хто-ническим богом ПлутономПерсефона была вынуждена каждый год проводить шесть месяцев в подземноммире. Этот миф, рассматриваемый как аллегория, касающаяся сезонных цикловприроды, стал для посвященных в Элевсинские мистерии символом духовных битвдуши. Орфический культ основывался на легенде об обожествленном фракийскомпевце Орфее, предпринявшем неудачную попытку освободить свою возлюбленнуюЭвридику из тьмы подземного мира. Он сам трагически погиб, будучи разодран вклочья кикони-анскими женщинами за вмешательство в вакханалию. Согласнолегенде, его оторванная голова, выброшенная в Гебр, продолжала петь ипредсказывать будущее. Вакхические и дионисийские обряды концентрировалисьвокруг истории молодого Вакха, расчлененного Титанами, а затем воскрешенногоАфиной Палладой после того, как та спасла его сердце. В дионисийских обрядахих участники стремились к отождествлению с убитым и воскресающим богом,достигая этого с помощью употребления пьянящих напитков, ритмических танцев,пожирания сырого мяса животных. Самофракийские мистерии корибантов иликабиров были тесно связаны дионисийскими празднествами. Ритуальная драмапредставляла убийство Кадмилла тремя его братьями. Фригийские мистерии справлялись во имя бога Атиса, оскопившего себя подсосной, умершего и воскрешенного великой матерью Кибеллой*. Ритуальная процедура, практиковавшаяся во Фригии, включала в себясакральный прием пищи, во время которого неофит ел из барабана и пил изцимбал. Потом он натирался кровью быка; посвящаемого поили исключительно молоком. Мистерии Адониса ежегодносправлялись во многих частях Египта, Финикии и Библоса. Согласно легенде,Адонис родился из миррового дерева, в которое боги превратили его матьСмирну. Его рождению помогал дикий вепрь, ставший таким образом повитухойАдониса; __________________ * Согласно некоторым исследователям мифологии, данная легенда содержитязыческие корни христианской традиции, связанной с рождественским деревом, однако он же принес ему смерть. Адонис скончался после того, как егосмертельно ранил, пронзив клыками, этот зверь. В ходе мистерий Адониса,неофит проходил через символическую смерть бога и воскресал с помощьюжрецов. Он вступал в благословенное состояние возрождения и искупления,ставшее возможным в результате страдании Адониса. В нордической традиции убиваемым и воскресающим богом был любимый сынОдина -- Бальдр. Согласно мифу, он был молод и прекрасен, а также являлсяединственным миролюбивым божеством Валгаллы. Обманщик Локи,персонифицированное зло, подсунул слепому богу судьбы Хеду омеловую стрелу,единственное оружие, могущее причинить вред Бальдру, которой тот и былсражен. После многих усилий убитые горем боги нашли способ воскресить своеголюбимца. В процессе мистерий Одина неофит выпивал освященный мед из кубка,сделанного из человеческого черепа. Подобно Бальдру, посвящаемый проходилчерез тяжелые сакральные испытания в девяти подземных палатах и, в концеконцов, мог открыть тайну Одина, наиболее хранимую из тайн природы ичеловеческой души. В друидических мистериях Британии, граница междусимволической и физиологической смертью была весьма зыбкой. После помещенияиспытуемого заживо в гроб, последний укладывали в открытую лодку исталкивали в море, изображая таким образом смерть бога Солнца. В этомнеобычном и тяжелом испытании гибли многие посвящаемые. К тем же, ктопереживал этот суровый ритуал, относились как к заново рожденным. Приведенные выше примеры, безусловно, не исчерпывают описаниемистериальных религий. Схожие ритуальные действия, акцентированные на смертии возрождении, существовали также в различных видах в митраизме, вгерметической традиции, в Индии, на Тибете, среди африканских племен, вдоколумбовых и современных обществах американских индейцев, а также вомногих других культурах мира. Подобные ритуалы практиковались также в ходепосвящения в разные секретные общества всех времен. Несколько конкретных примеров событий, происходящих во время мистерийсмерти и возрождения покажут, насколько сильно они напоминают феноменологиюпсиходелических сеансов с перинатальным содержанием. Эдуард Шюре в "Великихпосвященных" приводит яркую реконструкцию процесса посвящения в египетские мистерии Исиды и Осириса. Согласно Шюре, суровые ритуальныеиспытания начинались с прохождения по узкому коридору тайного убежища,освещаемому факелами. С обеих сторон этого зловещего помещения располагалисьустрашающие статуи с человеческими телами и звериными головами. В концекоридора находилась мумия и человеческий скелет, охраняющие дыру в стене.Неофиту вручался небольшой зажженный светильник, и он проникал в этоотверстие, которое было столь узко, что приходилось карабкаться начетвереньках. Затем дверь за ним затворялась, и дальнейший путь пролегал втемноте. В конце прохода находилась дыра наподобие ствола шахты, ведущая клестнице, исчезающей в вертикальном отверстии. Спустившись к нижней изперекладин, неофит обнаруживал, что висит над ужасающей бездной. Тревожноразмышляя о своем весьма затруднительном положении -- о невозможностивернуться наверх и о таинственной черноте внизу, -- он замечал справарасщелину и ступени. Он избегал пропасти; спиральная, высеченная в скалелестница вела его в огромный зал, расписанный символическими фресками, апастофор, хранитель священных символов, объяснял ему значение изображений. Следующая фаза испытания начиналась в длинном узком коридоре, в концекоторого светилась раскаленная докрасна печь. Дверь за неофитомзахлопывалась, и перед ним вставала задача пройти сквозь огонь. Обретядостаточно мужества и приблизившись к пылающему горнилу, он видел, что это-- оптическая иллюзия, создаваемая горящими чередующимися смолистымиполеньями, положенными на железную решетку. Путь, пролегающий междуполеньями, позволял быстро миновать их. Затем следовало испытание водой. Посвящаемый сталкивался в бассейн,наполненный черной, стоячей водой, после чего два помощника вытаскивали егов слабо освещенный грот. Здесь его купали, досуха вытирали и умащалиизысканными благовониями. Отдыхая, он слушал игру арф и флейт. Нубийка, одетая в темнокрасноеодеяние и украшенная прекрасными драгоценностями, приближалась к нему,символизируя самое женскую чувственность. Если он уступал искушению и невыдерживал испытания, то на всю жизнь оставался рабом в храме. Если жеуспешно проходил эту последнюю стадию, его с триумфом препровождали всвятилище Исиды, где он должен был принести обет молчания и покорности передколоссальной статуей богини. В "Обелиске франкмасонства" Джон Е. Вейсс приводит описание Элевсинскихмистерий древней Греции. Он изображает обстановку начала мистерии, какпронизанную чувством абсолютного хаоса и ужаса, сопровождаемую слепящимивспышками света и оглушающими раскатами грома. Согласно рисуемой им картине,помещение словно трясется и охвачено огнем; отвратительные приведенияскользят по воздуху, вопя и стеная; всюду слышны пугающие звуки и завывания.На фоне этих инфернальных сцен появляются таинственные призраки,представляющие посланников различных яростных божеств: Мучения, Безумия,Голода, Болезни и Смерти. В то время как трепещущие новообращенныепродвигаются среди ужасающего представления, отражающего страдания этойжизни, а также муки, испытываемые в Тартаре, они слышат торжественный голосиерофанта, демонстрирующего и объясняющего символы высшей божественности.Внезапно все меняется, и вместо ужасных образов появляются ясный свет иразличные знаки блаженства. Таким образом, община посвященных в Элевсинскиемистерии пережила в короткое время и на ограниченном пространстве "бедыЗемли, мучения Тартара и счастье Элизиума". В приведенном Шюре описании посвящения в мистерии Исиды и Осирисасходство между различными фазами этого испытания и эпизодамипсиходелического переживания смерти и возрождения особенно поразительно. Оновключает в себя испытания смертью, огнем, испорченной водой и сексуальнымискушением. Все это четко соответствует перинатальной матрице "отсутствиевыхода", а определенные стороны борьбы смерти и воскресения включают огонь,скатологические моменты и сексуальное возбуждение. Приводимое Вейссомописание Элевсинских посвящений вполне могло бы быть описанием ЛСД-сеанса сакцентированным перинатальным уровнем. Как соприкосновение с наиболеепугающими сторонами человеческого существования, так и резкий переход открайней степени мучений и страданий к трансцендентальному блаженствуотносятся к числу наиболее часто возникающих в ходе психоделической терапии. Повсеместное историческое и географическое распространениетрансформирующих ритуалов, концентрирующихся на проблеме смерти ивозрождения, и их психологическое значение для отдельных людей, групп ицелых культур предполагает, что они должны отражать фундаментальныепотребности, коренящиеся в человеческой природе. Таким образом, изучение этих ритуалов иуглубленное понимание процесса смерти-возрождения представляет большойтеоретический и практический интерес. Исследования, проводимые в этойобласти, были связаны со специфическими проблемами. Основные данные охарактере таких обрядов, как правило, считались священными, содержались всекрете и передавались немногочисленным посвященным. Если что-то иоткрывалось окружающим, то обычно в виде различного рода иносказаний ишифров. Реконструкция действительного протекания ритуалов на основанииисторических описаний или археологических находок представляется деломдовольно трудным, а точность восстановления -- весьма проблематичной. Антропологи, изучающие виды ритуалов, практикуемых в различныхсовременных культурах, сталкиваются с довольно сложной задачей получениядоступа к сути таких действ. Поскольку большинство подобных исследованийпроводилось в культурах, относящихся к незападному миру, это еще большеусложнило положение, вследствие существующих культурных и лингвистическихбарьеров. За некоторыми исключениями, антропологические исследованиясосредоточивались, в основном, на внешних сторонах обрядов перехода, -- онилегче поддаются наблюдению, -- а не на субъективных переживанияхучастников*. Судя по всему, психоделические исследования предлагают уникальный походдля изучения процесса ритуальной трансформации в будущем. Аналогии междуЛСД-сеансами и ритуальным процессом смерти и возрождения настолькопоразительны, что первые могут применяться для экспериментальногомоделирования вторых. Используя людей, относящихся к нашей культуре, чьибиографии известны и которые согласны поделиться свощиеся в человеческой природе. Таким образом, изучение этих ритуалов иуглубленное понимание процесса смерти-возрождения представляет большойтеоретический и практический интерес. Исследования, проводимые в этойобласти, были связаны со специфическими проблемами. Основные данные охарактере таких обрядов, как правило, считались священными, содержались всекрете и передавались немногочисленным посвященным. Если что-то иоткрывалось окружающим, то обычно в виде различного рода иносказаний ишифров. Реконструкция действительного протекания ритуалов на основанииисторических описаний или археологических находок представляется деломдовольно трудным, а точность восстановления -- весьма проблематичной. ____________________ * В последние годы многие исследователи указывали на то, чтосубъективные аспекты ритуальных событий представляют важный ключ к пониманиютрансформирующего процесса. Они защищают точку зрения, согласно которойантропологам следует не только собирать данные самонаблюдения других людей,но и прямо участвовать в процедурах, обретая непосредственное знание одействии употребляемых препаратов и безлекарственных методик. Данноенаправление получило название "визионерской антропологии". Представителямиподобного подхода являются Карлос Кастанеда, Майкл Харнер, БарбараМейерхофф, Марлен Добкин де Риос, Джоан Хэлифакс и Ричард Кац. Антропологи, изучающие виды ритуалов, практикуемых в различныхсовременных культурах, сталкиваются с довольно сложной задачей получениядоступа к сути таких действ. Поскольку большинство подобных исследованийпроводилось в культурах, относящихся к незападному миру, это еще большеусложнило положение, вследствие существующих культурных и лингвистическихбарьеров. За некоторыми исключениями, антропологические исследованиясосредоточивались, в основном, на внешних сторонах обрядов перехода, -- онилегче поддаются наблюдению, -- а не на субъективных переживанияхучастников*. Судя по всему, психоделические исследования предлагают уникальный походдля изучения процесса ритуальной трансформации в будущем. Аналогии междуЛСД-сеансами и ритуальным процессом смерти и возрождения настолькопоразительны, что первые могут применяться для экспериментальногомоделирования вторых. Используя людей, относящихся к нашей культуре, чьибиографии известны и которые согласны поделиться своими переживаниями, исследователь может преодолеть некоторые трудности,присущие как историческому научному подходу, так и полевым исследованиямантропологов. Углубленное понимание процесса трансформации, основывающеесяна объединении исторических, антропологических и экспериментальных данных,могло бы иметь важные последствия для самых различных областей, включаяпсихиатрию, искусство, философию, религию и образование. ____________________ * В последние годы многие исследователи указывали на то, чтосубъективные аспекты ритуальных событий представляют важный ключ к пониманиютрансформирующего процесса. Они защищают точку зрения, согласно которойантропологам следует не только собирать данные самонаблюдения других людей,но и прямо участвовать в процедурах, обретая непосредственное знание одействии употребляемых препаратов и безлекарственных методик. Данноенаправление получило название "визионерской антропологии". Представителямиподобного подхода являются Карлос Кастанеда, Майкл Харнер, БарбараМейерхофф, Марлен Добкин де Риос, Джоан Хэлифакс и Ричард Кац.

ДИАЛЕКТИКА ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Тема смерти играет ведущую роль в религии, мифологии и искусстве многихкультур, не относящихся к западной цивилизации. И потому вызывает удивление,насколько мало внимания западные психологи, психиатры и философы уделяют ейв своих теоретических построениях. Однако существовало несколько серьезныхисключений, наиболее интересным из которых является Зигмунд Фрейд, чьивзгляды, касавшиеся психологических аспектов смерти, претерпели резкиеизменения на разных этапах его работы над теорией психоанализа. В своихранних трудах Фрейд делал акцент почти исключительно на сексуальность.Смерть играла относительно малую роль и не находила отдельного выражения врисуемой им картине человеческого подсознания. Страх смертиинтерпретировался как производное от тревожности, связанной с разлукой, илистрахом кастрации, и коренился, с его точки зрения, в предэдиповых иэдиповых стадиях развития либидо. Большинство последователей.Фрейда принялиданный подход, внеся в него свои изменения и дополнения. Отто Феникел,суммируя данные психоаналитической литературы, выразил сомнение всуществовании такого феном