Человек перед лицом смерти: психоделические биографии

В предыдущих главах мы описали принципы психоделиче-скои терапииумирающих и суммировали наши наблюдения в данной области. Представляетсянеобходимым дополнить эту общую информацию историями отдельных пациентов,которые на более конкретном и личностном уровне позволят заглянуть в сутьпси-ходелической терапии. Мы отобрали тех, у кого лечение сопровождалосьполным или частичным успехом, и каждая история является иллюстрациейопределенных важных аспектов психоделиче-ской терапии у раковых больных. Положение Мэтью требовало лишь минимальной работы с семьей: будучитерапевтом, он и его ближайшие родственники полностью отдавали себе отчет встоящих перед ним сложностях. Общение в этой семье было открытым и честным.Основной проблемой пациента в столкновении со смертью и ее принятии былапрагматическая и атеистическая ориентация. Опыт Мэтью показывает, чтоэлементы мистического сознания могут возникать в ходе психоделическихпроцедур у хорошо образованных, скептически настроенных и ориентированных нанауку личностей. Тэд во многих отношениях находился на противоположном конце спектра.Уровень его образования был довольно ограничен, и в целом он разделялрелигиозный взгляд на мир. Отношения в семье были крайне запутанными исложными, что потребовало проведения серьезной психологической работы. Джесс был практически неграмотным человеком, который в ходепсиходелических процедур открыл и усвоил сложную метафизическую систему,включающую веру в реинкарнацию. Психологическая сила новой духовнойориентации была столь велика, что позволила ему преодолеть избыточный страхсмерти и отрешиться от безнадежного цепляния за жизнь. Сюзанне психоделическая терапия серьезно помогла, но главная проблема-- мучительные боли -- так и не была решена. Ей, однако, удалось преодолетьстрах перед паллиативной операцией, принесшей ожидаемое облегчение. Джон,напротив, может быть приведен как пример присутствия элементанепредсказуемости в психоделической терапии болевых ощущений. Послебезуспешной, по первоначальным представлениям, процедуры невыносимая больполностью исчезла на несколько месяцев. История Джоанны является иллюстрацией потенциальных возможностейпсиходелической терапии в самом ярком виде. В результате трех ЛСД-процедурона испытала глубокую духовную трансформацию, полностью изменившую характерпоследних дней ее жизни. То, как она улаживала житейские дела и решалапрактические вопросы, связанные с собственной кончиной, постоянно вызывало уродных и близких чувства благоговения и удивления. Кроме того, ее муж тожепрошел психоделические процедуры в рамках нашей программы ЛСД-обучения. Этопомогло ему не только лучше понять, как умирала Джоанна, но и справиться снекоторыми своими ощущениями, связанными со смертью и раковымизаболеваниями.

МЭТЬЮ

Мэтью -- 42-летний специалист по внутренним болезням страдал отнеоперабельной формы рака поджелудочной железы. Он хорошо знал нашупрограмму, так как несколькими годами ранее направил к нам одного из своихонкологических пациентов для прохождения психоделической терапии,оказавшейся весьма успешной. После того, как жена Мэтью описала по телефонуего состояние как критическое, мы немедленно откликнулись на просьбу опрохождении ЛСД-терапии и приехали к ним в тот же день. Мы нашли Мэтью в состоянии чрезвычайной слабости, тревоги и полнымотчаяния. Его положение ухудшалось множеством неприятных симптомов иощущений, вроде тошноты, рвоты, метеоризма, отечности, нарастающей потериаппетита и веса. Мэтью полностью сознавал свое положение не только в смыследиагноза и прогноза, но и с точки зрения стадии развития раковой опухоли. Онрегулярно получал результаты лабораторных анализов, курируя собственный случай, и наблюдал за прогрессирующим ухудшениемфизиологических функций. Он даже диагностировал у себя незначительнуюлегочную эмболию, просмотренную лечащим врачом. Мэтью, казалось, полностью погрузился в происходившее с ним. Егоздоровье всегда было великолепным, а жизненный путь - успешным. В моментзаболевания у него была красивая жена, счастливый брак, трое детей ипроцветающая медицинская практика. В эмоциональном, философском и духовномотношении он не был готов к такому резкому повороту судьбы. Религия никогдане означала для него многого, и весь его подход к жизни характеризовалсявысокой степенью рационализма и прагматизма. По мере нарастания страданий Мэтью все больше поражался абсурдностисвоего заболевания, спрашивая, почему и как это произошло. Его отношение кболезни было гораздо терпимее, пока -- за две недели до нашего первоговизита - он неожиданно не испытал сильную боль, продолжавшуюся несколькодней. Хотя ее удалось снять морфином, вызванные ею глубокая депрессия итревога не прошли. Попытка снять последнюю с помощью хлор-промазинаоказалась крайне неудачной и лишь усилила депрессию, чувства поражения ибезнадежности. Степень физического и эмоционального дистресса, испытываемогоМэтью, была столь велика, что он воспринимал каждый день, как невыносимуюпытку. Он умолял нас сократить подготовку до абсолютного минимума и начатьпроцедуру как можно скорее. Мы провели подготовительную работу за два дня, втечение которых на протяжении многих часов беседовали с Мэтью, его женой,детьми и родителями. Хотя срок был относительно небольшим, нампосчастливилось установить близкие отношения со всеми ними, и мы получилинеобходимые данные о прошлом и нынешнем положении Мэтью. Несмотря на серьезность состояния Мэтью, контакт между ним и его женойбыл очень хорошим. Это был один из редких случаев честного и открытогообщения, с которыми мы встречались в нашей работе. Единственное затруднение,вставшее перед супругами до встречи с нами, касалось отношения Мэтью кобласти интимного. Дебора инстинктивно стремилась сблизиться с ним ифизически быть рядом. Из-за отсутствия ласки в детстве, Мэтью не привык кподобному подходу, расценивая физическую ласку, как прелюдию к половомуакту. В связи с тяжелым соматическим состоянием он был уже не в состояниифункционировать в половом отношении и потому воспринимал близость Деборы как болезненноенапоминание о собственной неполноценности, и стремился уклониться от нее.Более того, он считал своим долгом самостоятельно справиться с ситуацией ирасценивал такую поддержку, как инфантилизирующую его и не достойнуювзрослого. мужчины. В этих условиях наиболее важным утешением для Мэтьюстала музыка. Он сам музицировал и в прошлом пытался писать музыкальныесочинения. Слушая классическую музыку, он иногда настолько увлекался, чтозабывал о серьезности своего положения. Несмотря на относительную краткость нашего контакта, мы были стольуверены в отношениях с Мэтью и в ситуации внутри семьи, что решили неоткладывать процедуру. По его просьбе мы получили специальное разрешениепровести сеанс в домашних условиях, а не в больничной палате. Мэтью проявилбольшой интерес к обсуждению спектра переживаний, имеющих место во времяЛСД-процедуры, но был скептичен в отношении религиозных аспектов. Мыпредложили ему отнестись к сеансу, как к научному эксперименту и попытаться,насколько это удастся, проявить непредвзятость и отложить выводы доокончания опыта. В день процедуры Мэтью получил 200 микрограммов ЛСД. Препарат былвведен внутримышечно, так как мы не были уверены в поглощающих способностяхего желудочно-кишечного тракта. Скрытый период, видимо, был продолжительнееобычного. Более часа Мэтью казался абсолютно нормальным. Затем его поведениестало необычным, но он продолжал отрицать ощущение чего-либо. Он лежал наматрасе, слушая через наушники классическую музыку. Временами ворочался иметался, а иногда испытывал трудности с дыханием. Тот факт, что в его случаевизуальные параметры действия препарата практически отсутствовали, затруднилдля Мэтью ясное осознание начала переживания, вызванного ЛСД. Вскоре,однако, не осталось сомнений, что его психика находится в измененномсостоянии. Он начал проявлять восторженность по поводу качества музыки,настойчиво просил нас слушать внимательно и сказать, слышали ли мыкогда-либо нечто столь фантастическое. Музыка звучала для него божественно,и он растворялся в ней, сливаясь с ее течением. Весьма рано в ходе процедуры Мэтью испытал острую нужду в душевномтепле и потянулся к Джоан (соавтору книги). Она мгновенно откликнулась,держа и укачивая его более четырех часов. В таком положении он продолжал слушать музыку с экстатическимвыражением лица. Его черты показывали необычную смесь детской благостности имистического восторга. Он произносил, казалось, бессвязные предложения,которые звучали одно за другим, наподобие цитат из буддийских текстов иописаний еврейских и христианских мистиков: "Один мир и одна Вселенная...все едино... ничто и все... все и ничто... ничто есть все... пусть случится,когда придет время... это не имеет никакого значения... болезнь... рана...это либо реальность, либо нет... низшие формы и высшие... блистающие границывладений его величества... итак, я бессмертен... это истинно!.." Дебора, время от времени подходившая к двери гостиной, где происходилапроцедура, не могла поверить, что данные заявления исходили от еепрагматичного мужа. В начале шестого часа она вошла и сменила Джоан вухаживании за Мэтью. Он по-прежнему был с защитной повязкой на глазах, внаушниках и едва ли заметил перемену. Они провели долгое время в молчаливомобъятии. Затем Мэтью снял повязку и выпил стакан апельсинового сока. Глядяна Дебору, он был захлестнут чувством огромной любви и близости. В период окончания процедуры Мэтью испытал сильный физическийдискомфорт. Он ощущал себя связанным и делал отчаянные попытки опорожнитьжелудок, чувствуя, что это было единственной преградой на пути возврата вблагостное состояние. Он полагал, что если ему удастся опорожниться, то он"обретет весь мир". Запор, однако, был столь тяжел, что пришлось прибегнутьк клизме, чтобы помочь ему. В тот же день позже Мэтью захотел принять ванну. Сидя в ней почти втечение часа, он слушал музыку и наслаждался, пока его купали. Затем онпровел вечер, продолжая слушать музыку и находя совершенно новые измерения ввещах, которые он довольно хорошо знал. Ощущение боли в кишечнике былоединственным темным пятном на его прекрасном во всех других отношенияхсамочувствии. К нашему удивлению, Мэтью оказался, судя по всему, не в состоянииреконструировать последовательность ЛСД-пережива-ния и плохо помнил осодержании. Степень провала в памяти была весьма необычной: большинстволюдей ясно помнят основные события переживания. Все, что Мэтью смогпередать, -- это общее ощущение дня. Он чувствовал, что переживание было неправдоподобно прекрасно, он никогда в жизни не испытывал ничегопохожего. Это было "заключение в теплом коконе, окруженном бес конечной любовью, чувство беспомощности и одновременно счастья ибезопасности". Наиболее сильным переживанием было пребывание на матрасе сДеборой, их объятия и чувство растворения в ней. Рассказ Мэтью об этомпереживании произвел на обоих впечатление, и они заплакали. Перед нашимуходом в тот вечер Мэтью так суммировал впечатления от процедуры:"Независимо от того, поможет это мне или нет, я хочу, чтобы вы знали: я очень благодарен за то, что произошло сегодня. Это действительносамый прекрасный и плодотворный день в моей жизни. Я не вижу, каким образомэто может причинить какой-либо вред..." Через два дня после процедуры, Мэтью пришлось снова госпитализироватьпо поводу полной непроходимости кишечника. Это явилось суровым напоминаниемо быстром развитии болезни, и Мэтью начал снова уходить в депрессию. Так какв больнице он пребывал в отдельной палате, мы установили в нейпроигрыватель, чтобы он мог находиться под воздействием музыки; принеслипластинки, которые проигрывались во время процедуры. Мы уже знали, чтомузыка, связанная с необычными состояниями психики, обладает особойспособностью пробуждать вновь те же состояния. В ходе специальной процедурыДжоан применила технику расслабления вкупе с внушением. Она напомнила остоящем перед ним выборе: либо концентрироваться на болезни и физическомстрадании, либо восстановить связь с переживаниями ЛСД-процедуры. Спустяприблизительно двадцать минут, психика Мэтью успокоилась. С помощью Деборы имузыки он смог сохранить это спокойствие в течение нескольких оставшихся емудней. Дебора ежедневно проводила с ним много часов. Сопротивление Мэтьюблизости, видимо, было полностью снято в ходе ЛСД-про-цедуры, и оннеимоверно наслаждался телесной близостью. Мэтью и Дебора, независимо другот друга, информировали нас, что это был наиболее значительный период в ихбраке. Мы планировали на два дня поездку в Хартфорд и перед отъездом изБалтимора посетили Мэтью в больнице. Его физическое состояние быстроухудшалось, и мы сознавали, что это, возможно, последняя встреча. Он явноразделял такие опасения. В конце посещения он сказал: "Бессмысленнопродолжать борьбу, если наступило время уходить... Не печальтесь, все впорядке..." Во время нашего пребывания в отеле на окраине Хартфорда, Джоан проснулась в три часа утра от сновидения о Мэтью, в котором онявился к ней, улыбаясь и повторяя свои последние слова: "Все в порядке..." УДжоан было четкое ощущение, будто Мэтью только что скончался. Когда позже втот же день мы позвонили в больницу, лечащий врач сообщил, что Мэтью умер в три часа утра. Мы побывали на похоронах Мэтью и поминальной службе, а также сохранялисвязь с семьей в течение периода траура. Ее члены пришли в себя на удивлениебыстро, учитывая тесные узы, существовавшие в семье. Это навело нас напредположение, что тяжесть утраты не обязательно является наиболее важнымфактором, определяющим природу печали. То, что мы наблюдали, ясно указывало:чувство значимого участия в процессе умирания может снять большую долюотчаяния у оставшихся в живых. тэд Тэд был 26-летним негром, страдающим неоперабельной формой рака толстойкишки; он был женат и имел троих детей. Наша исследовательская группавстретилась с ним в конце 1971 года в амбулаторной клинике Синайскойбольницы, когда решался вопрос о включении его в программу исследований сприменением ДПТ. В то время он жаловался, в основном, на почтинепрекращающиеся невыносимые боли в области живота. Кроме того, он находилсяв глубокой депрессии, был раздражителен, тревожен и испытывал значительныезатруднения в контактах с людьми, особенно с женой Лили, отношения с которойбыли крайне неудовлетворительными и сложными. Между супругами существовалочувство глубокого отчуждения. Периоды упорного молчания сменялись резкимиперебранками с взаимными обвинениями, преимущественно в безразличии. За шесть лет до этого, когда Тэду впервые диагностировали заболевание иему пришлось подвергнуться операции по удалению части прямой кишки, лечащийврач сообщил Лили о крайней серьезности положения и определил предполагаемыйсрок жизни Тэда в несколько недель. Ей настойчиво посоветовали не говоритьмужу правду, так как это могло вызвать бурную реакцию вплоть досамоубийства. Воля Тэда к жизни и сопротивление его организма оказалисьпоразительно сильными, в результате чего срок жизни превзошел все ожидания. В течение всех этих месяцев и лет Лилинастойчиво избегала каких бы то ни было намеков на истинный диагноз иожидающее Тэда будущее. В итоге естественный характер взаимоотношенийнарушился, они становились все более искусственными, натянутыми иболезненными. У Лили были внебрачные связи, она забеременела от другого и ейпришлось сделать аборт. Тэд, несмотря на тяжелое состояние здоровья и фактудаления части толстой кишки, был в интимных отношениях с другой женщиной,которая забеременела. После краткого интервью Тэда включили в программу исследований, но - порезультатам произвольной выборки, предусмотренной планом работы, -- вконтрольную группу. После окончания периода наблюдения за этой группой,больным была предоставлена возможность пройти психоделическую терапию внерамок проекта. Тэд и Лили выразили свою заинтересованность в курсепсихотерапии, включающем в себя применение больших доз ЛСД. В частной беседеЛили выдвинула условие своего согласия на процедуру. Она настаивала, чтобыистинный диагноз и прогноз заболевания не сообщались Тэду и не обсуждались сним во время процедуры. Согласно нашему опыту, иногда пациенты, с которыминельзя было открыто обсуждать их положение, самостоятельно узнавали правдуво время курса психоделической терапии. Учитывая твердую позицию Лили поэтому вопросу, мы решили принять Тэда, соглашаясь с указанным вышеограничением, и начали терапевтическую работу. В ходе подготовки мы кратко рассмотрели бурную историю личной жизниТэда. Все его детство прошло под знаком серьезных эмоциональных лишений и неприкрытого жестокого физического обращения. Он осиротел в три года инесколько лет провел в различных приютах, пока, в конце концов, не сталприемышем в доме своих дяди и тети. Здесь он чувствовал себя никому ненужным и подвергался жестокому физическому обращению. В детстве и отрочествеТэд вел умеренно асоциальный образ жизни, принимал участие в драках междууличными бандами подростков и любил жестокие развлечения. Позднее судовольствием участвовал в войне, где агрессивные черты его личности нашлисоциально приемлемое выражение. В браке был крайне ревнив, но сам испытывалсильную тягу к внебрачным связям. Первый сеанс ЛСД-mepanuu В ходе сеанса Тэд получил 300 микрограммов ЛСД. В самом начале действияпрепарата он растерялся: это был первый сеанс, и он еще не ознакомился схарактером воздействия ЛСД. Тэд чувствовал, что ему не на что опереться, ине понимал происходящего. Он сравнивал переживаемое с парением на облаке.Затем начал размышлять о семье, нынешней жизни, и перед его глазами возниклилица детей. Вскоре картина изменилась, и Тэд с Лили уже как бы принималиучастие в телевизионном шоу, что-то вроде "Такова ваша жизнь", в которомучаствовали и их дети. Затем переживание углубилось. Тэд обнаружил себянаходящимся в огромном госпитале. Он лежал в операционной, окруженныйхирургическими инструментами, капельницами, шприцами, приборами дляподдержания жизни, рентгеновскими аппаратами, там были санитары имедицинские сестры. Его оперировали. Он не был уверен, было ли это новымпереживанием одной из прошлых хирургических операций или абсолютновоображаемой картиной. Он чувствовал, что умирает, и видел множество людей,также переживающих смерть: солдат, убиваемых в бою; детей и взрослых,умирающих от эпидемий; различных людей, гибнущих от несчастных случаев.Однако каким-то образом он мог видеть происходящее и за пределами смерти.Никто, из находящихся в этих ситуациях, на самом деле не умирал; они простоменяли форму существования. Перед его глазами разворачивался вечныйкруговорот жизни и смерти. Ничто на самом деле не уничтожалось, и всенаходилось в вечном движении и изменении. Затем он почувствовал себя перенесенным в детство и начал переживатьразличные случаи физического и психического насилия, происходившие с ним вдоме родственников. Переживания были такими яркими, что он утратил связь среальностью. Станислав (соавтор книги) превратился в дядю, а Илсе (ассистентврача) -- в тетю. Тэд чувствовал к ним крайнее недоверие, и ему казалось,что он попал в ловушку, загнан в угол, задыхается. В состоянии страха ипаники он несколько раз пытался встать и выйти из комнаты, иногда весьманапористо и агрессивно. Илсе в то время находилась на второй половинебеременности, и ее состояние, видимо, притягивало Тэда, как магнит. Большаячасть его агрессивности. сфокусировалась на ее увеличенном животе. Иногда онпытался удалить ее из комнаты, говоря: "Леди, Вам лучше уйти отсюда, здесь для Вас слишком опасно". Илей, у которой приблизительногод назад был выкидыш на шестом месяце беременности, естественно, не моглаоставаться равнодушной к этим угрозам и ушла в дальний угол процедурной.Недоверие Тэда возрастало до критического уровня. Как мы позднее обнаружили,на данное переживание оказывали воздействие еще два фактора. Из подсознанияподнимались воспоминания о совершенных им во время войны беспорядочныхубийствах, и он счел, что мы промываем ему мозги с целью добиться признаний.На глубочайшем уровне он воспринимал Станислава как дьявола, искушающего ипытающегося выкрасть душу. В самый пиковый момент сеанса, когдапараноидальное состояние Тэда достигло апогея, в здании раздалсяпронзительный вой сирены. Он звучал в течение трех минут, объявляя пожарнуютревогу. Пожарный инспектор со своим помощником показались в дверях инастойчиво предложили всем немедленно покинуть помещение. Следя одним глазомза Тэдом, недоверие которого было усилено странной сценой, а другим за Илей,чья безопасность находилась под угрозой, Станислав попытался растолковатьпришедшим (они ведь выполняли свой долг) особый характер ситуации. Вневсяких сомнений, это был самый трудный эпизод за весь период нашейпсиходелической практики, и некоторое время сеанс Тэда представлялся полнойнеудачей. Однако к нашему удивлению на заключительной фазе все проблемы былипереработаны и разрешены. Тэд смог выйти в экстатическое, парящее состояние,при котором отсутствовала боль. Он чувствовал, что избавился от многихвопросов, тяготевших над ним годами. Его восторг в связи с ЛСД-переживаниямибыл безграничен, и еще до окончания сеанса он начал договариваться оследующем. Но результат первого был настолько силен, что проведение вближайшем будущем нового не представлялось необходимым или желательным. БолиТэда снизились до такого уровня, что он перестал принимать анальгетики инаркотики. До сеанса он был прикован к постели, а теперь в течениенескольких месяцев мог заниматься общественной работой. Кроме того, онсделал множество домашних дел. Через пять месяцев, в конце ноября, клиническое состояние Тэда сталорезко ухудшаться. Он погружался в депрессию и слабел. Боли вернулись и сталиневыносимыми. Лили позвонила нам с просьбой о помощи. Илей, бывшаяпомощником врача во время первого сеанса, к тому времени прервала своюработу в центре. Она успела родить и находилась дома, ухаживая за ребенком. Занять ееместо в работе с Тэдом согласилась Джоан. В качестве подготовки ко второмусеансу мы провели несколько долгих бесед. Кроме того, Джоан, Лили и Тэдчасто разговаривали по телефону. Большую часть времени мы разбиралипредыдущую ситуацию, состояние Тэда и типологию его взаимоотношений сдругими членами семьи. В ходе этих бесед стала очевидной любовь и искренняязабота Лили о Тэде. Однако отчуждение между ними в значительной степенисохранялось. Нам представлялось, что запутанность и хаотичность ихвзаимоотношений были прямым результатом невозможности открыто обсуждатьболезнь, истинный диагноз и ожидающее Тэда будущее. На этот раз Лилисогласилась, что ситуация должна быть прояснена. Она устала от игры впрятки. Из частной беседы с Тэдом мы узнали, что он с самого начала подозревало своем диагнозе, так как еще в больнице слышал из-за двери.разговор двухмолодых врачей, обсуждавших его состояние. Позднее он нашел подтверждениесвоим подозрениям в какой-то медицинской книге, прочитав, что единственнымпоказанием для одного из принимаемых им лекарств является рак. ПосколькуЛили не обсуждала с ним этот диагноз, Тэд пришел к выводу, что ей ничего несказали. Он решил скрыть правду, считая, что Лили бросит его, узнав, что унего рак, и добавил: "Кому захочется жить с человеком, больным раком?". Вовремя довольно бурной сцены мы подтолкнули супругов поделиться "секретами".После первоначальной резкой реакции и взаимных обвинений в нечестности, иЛили, и Тэд крайне обрадовались новому откровенному положению вещей: Лили --поскольку ей не надо было больше лгать и притворяться, Тэд -- так как он, ксвоему удивлению, узнал, что она, зная о характере заболевания, тем не менееоставалась с ним все шесть лет. Другой важной областью обсуждений были интимные и сексуальные отношениямежду супругами. В последние месяцы Тэд был неспособен к половым отношениям,что обескураживало и ущемляло его. В какой-то момент он горько посетовал:"На что я гожусь? Я не могу ни двигаться, ни ходить на работу, ниобеспечивать семью, ни сексуально удовлетворять Лили". С момента неудачи вполовых отношениях он начал избегать любых форм физической близости. Мыобсудили его импотенцию и показали, что она является естественным следствиемпроцесса заболевания, не имеющим отношения ни к его мужским, ни к человеческим качествам. Мытакже поощрили для выражения взаимных чувств вне-генитальные формыфизической близости. Некоторое время ушло на проработку и снятие преград во взаимоотношенияхТэда с детьми. Ему хотелось чувствовать себя сильным, независимым отцом, напомощь которого они могут рассчитывать. Состояние же беспомощности изависимости от них было для него болезненным и неприемлемым. Тэд не желалвидеть детей около себя и часто гнал их из комнаты, как только онипоявлялись. Мы попытались показать ему важность нынешней ситуации длябудущих представлений детей о смерти и отношения к ней. В конце концов, онпонял, что умирающий может стать источником неоценимых сведений и что он всостоянии обучить детей весьма редким и необычным вещам. Он также смогпринять факт помощи с их стороны, не чувствуя себя униженным, рассматриваяэто, как серьезную возможность для них обрести чувство уверенности и силы. Незадолго до второго сеанса ЛСД-терапии, мы обсудили с Тэдом проблемы,ключевые для достижения успеха. Особенно остановились на необходимостидовести опыт до конца, независимо от характера переживания, а также навопросах, связанных со взаимным доверием. Последнее представлялось оченьважным из-за параноидальной реакции, имевшей место во время первого сеанса, Второй сеанс ЛСД-терапии В ходе этого сеанса мы применили ту же дозу, что и в первом: 300микрограммов ЛСД. Последовавшее переживание было необычайно плавным и почтиполной противоположностью первому. Тэд смог пользоваться повязкой для глаз инаушниками в течение всего сеанса и испытал крайне мало затруднительныхпереживаний. В общем, сеанс доставил ему гораздо большее удовольствие. НоТэд значительно хуже запомнил его содержание, что отчасти объясняется менеевыраженной образностью и основным акцентом на эмоциональные переживания имыслительный процесс. Действие препарата начало сказываться через 25 минут после введения. Мыпровели это время в компании Лили, прослушивая пленку, которую Тэд записалвечером за день до сеанса. Первым переживанием в ходе процедуры было видение переправы через реку,имеющее, видимо, глубокое символическое значение, подобно путешествию вдругой мир. Затем некоторое время Тэд наслаждался музыкой и воспринимал себяиграющим на виброфоне в оркестре. Потом картина стала гораздо драматичнее.Больной снова осознал существование повторяющихся жизненных циклов, какимион их видел в ходе первого сеанса. На этот раз, однако, упор делался навзаимопомощь людей. Тэд вновь увидел картины смерти, связанные с людьми иживотными, например, внутреннее помещение бойни, заполненное сотнямиубиваемых свиней. Он также видел различные намеки и картины, связанные сболезнью, ощутил все ткани и клетки тела и почувствовал, как они разлагаютсяи гибнут. В какой-то момент он увидел свою семью, как корзину, наполненнуюпрекрасными яблоками. Единственным гнилым среди них был он. Окруженный подобными видениями, Тэд начал воспринимать картины народовразличных рас и вероисповеданий. Некоторое время он был обеспокоен, так какотчаянно пытался найти Бога, а бесконечная вереница мирских образов,казалось, уводила и сбивала с толку. Однако по мере развития видения обрелицелостность, и Тэд начал постигать пронизывающее все единство. Он прониксяубеждением, что умер, и Бог предстал перед ним, как блистающий источниксвета, успокаивая и уверяя, что все будет хорошо. Тэд был потрясеноткрытием, что за видимым хаосом и сложностью мира стоит один только Бог. Онвопрошал о смысле своего заболевания и испытываемых мук. Почему Бог навел нанего эту кажущуюся бессмысленной и абсурдной пытку? В какой-то момент емупоказалось, что он почти нашел ответ. Остаток сеанса прошел в приятных переживаниях. Тэд видел кристаллы,бриллианты, драгоценности, изысканно разукрашенные кубки, разноцветные чашии необычайное сияние. Он ощутил всплеск чувства любви не только к Лили идетям, но и к нам двоим. В какой-то момент он наблюдал сцену, в которой всемы четверо (включая и Лили, на самом деле в тот момент отсутствующую)дружески сидели у камина, наслаждаясь прекрасной едой и вообще хорошопроводя время. Наконец, волнующие видения закончились. Тэд ощущал тепло ицельность. Он был расслаблен и чувствовал себя свободным. Боль, видимо,прошла, а подвижность тела и ног значительно возросла. Повысился такжеаппетит, и он с удовольствием съел вместе с Лили обильный обед. Ему не спалось до четырех часов утра; он снова и снова прокручивал в памятивпечатления и переживания дня. Перемена, происшедшая в Тэде после сеанса, была столь разительна, чтоЛили чувствовала себя сбитой с толку. Он стал необычайно мирным,безмятежным, сосредоточенным и всегда пребывал в хорошем расположении духа.Лили так отозвалась о новой ситуации: "Я не могу ничего понять: ведь присмерти находится он, а мучаюсь от этого только я. Все выглядит так, будтоТэд что-то для себя разрешил и внутренне принял создавшееся положение...Будто он нашел ответ. Он, но не я. Для меня все по-прежнему тяжело иболезненно". Тэд же следующим образом суммировал свои чувства после сеанса:"Что-то изменилось... я чувствую внутри больше спокойствия... мне кажется, ямог бы после смерти попасть на небеса... я был там..." Хотя душевное равновесие Тэда было устойчивым, его физическое состояниенеумолимо ухудшалось. Из-за сложностей с мочеиспусканием в мочевой пузырьввели катетер, оканчивающийся пластиковым мешочком, прикрепленным к бедру.Это усугубило прежние трудности, обусловленные удалением части толстойкишки, и еще более осложнило повседневное существование. Большую частьвремени он проводил в постели; визиты в больницу становились для него всеболее изматывающими. Хотя уровень болей в результате сеанса снизился, ониполностью не исчезли. Болевые приступы особенно легко вызывались физическимидвижениями. Другой бедой Тэда было одиночество и скука. Пока Лили находилась наработе, а дети в школе, он проводил дома один долгие часы и особенно остросознавал бессмысленность жизни. Мы попросили его записывать для нас намагнитофон различные идеи, ощущения, размышления. Подобная деятельностьпришлась по душе Тэду, который принялся снабжать нас пленками с записямипосланий к Лили, детям и нам. Он гордился сознанием того, что из-за своегоособого положения мог многое рассказать другим об одном из важнейшихвопросов жизни. Он также понимал, что принадлежит к тем немногочисленнымумирающим, которые заняты в новой исследовательской программе, и это былодля него очень важно. Примерно тогда же к нам обратились из Британской радиовещательнойкорпорации (Би-Би-Си) с предложением заснять процесс психоделической терапиибольного раком. Они слышали о наших исследованиях и хотели включить отчет о них в специальнуюпрограмму, посвященную проблемам умирания и смерти. Из-за резкоотрицательного опыта общения со средствами массовой информации в прошлом мыоткликнулись не очень охотно. Однако в ходе переговоров со съемочной группойБи-Би-Си стало ясно, что эти люди сумеют провести съемку тактично идостойно. С некоторыми колебаниями мы обратились к Тэду, показавшемуся наместественным кандидатом, и рассказали о сделанном предложении. Он былвзволнован и воодушевлен, рассматривая его как возможность придать смыслсвоему во всех других отношениях безнадежному положению. Все это произвелона него такое животворное действие, что, когда съемочная группа подъехала кдому, ожидая найти прикованного к постели больного, они наткнулась наполностью одетого Тэда, протирающего машину на заднем дворе. Мы старались организовать съемку третьего сеанса Тэда наиболее щадящимобразом. Лишь присутствие в процедурной оператора, наличие осветительныхламп и проводов отличало его от предыдущих. Благодаря контролю с помощьюкабельного телевизора запись звука и прочие операции можно было проводить нарасстоянии и извне комнаты. Согласно договоренности со съемочной группой,интересы Тэда стояли на первом месте и в случае серьезных помех нормальномуходу сеанса мы могли в любой момент прервать съемку независимо от финансовыхпотерь. Третий сеанс ЛСД-mepanuu В таких условиях Тэд получил третью дозу ЛСД. Характер данного сеансаобъединяет элементы, присущие первому и второму этапам лечения. В самомначале Тэд испытал мощное религиозное переживание. Ему казалось, что оннаходится в огромном соборе, украшенном прекрасными витражами. Храмнаполняло присутствие Бога, и Тэд пережил опыт общения с Ним. Он вновь виделжизнь, как бесконечную последовательность циклов, в которых возникновение,бытие и уничтожение являлись лишь главами одной и той же великой книги. Этоне было простым повторением переживаний первых двух сеансов. Тэд мог уловитьновые измерения и отдельные аспекты, ранее оставшиеся скрытыми от него.Затем в переживании начало доминировать чувство недоверия, подобно тому, какэто происходило первый раз, хотя и в гораздо более мягкой форме. Он избавился от ряда отрицательныхпереживаний, связанных с женщинами, и исторг из себя сильную враждебность кженщинам, встречавшимся на его жизненном пути: тетке, нескольким подружкам,а особенно -- к Лили. Как только воспоминания об ее изменах и беременностивместе с памятью о лживом поведении, связанном с болезнью, всплыли в егосознании, Тэд ощутил сильнейшую горечь, негодование и возбуждение. Онсдернул повязку, и по мере того как, смотрел на Джоан, она начала на глазахменяться, превращаясь сначала в Лили, а затем в олицетворение иперсонификацию женского коварства. В ходе превращения и с его помощью Тэдуудалось вывести большую часть своего глубоко спрятанного раздражения. Послеэтого драматичного эпизода и восстановления доверия, он смог вновь слиться сположительными ощущениями, характерными для первой части сеанса. Когдапозднее к нам присоединилась Лили, Тэд фактически уже чувствовал, что пройдясквозь направленный на нее эмоциональный взрыв, его чувства к Лили сталигораздо глубже, чем когда-либо раньше. Он ощущал, как недоверие и сознаниеуязвимости в связывающих их отношениях улетучиваются, а вместо нихподнимаются тепло и любовь. Мы закончили день семейным обедом. Тэд вышел изсеанса в очень хорошем состоянии и весьма наслаждался едой. После обеда мыотвезли Лили и Тэда домой и провели некоторое время у его кровати, обсуждаяЛСД-переживание и события дня. Третий сеанс усилил духовный взгляд Тэда на жизнь, болезнь и смерть.Пленки, наговариваемые им, были полны утверждений, напоминающих буддийскуюфилософию и индийскую космологию. Он рассуждал о циклах рождения и смерти,причинах страдания, необходимости отрешенного взгляда на мир. Чувство страхапочти исчезло, несмотря на быстро ухудшающееся состояние. Вскоре после третьего сеанса мочеточник единственной оставшейся почкизакупорился, и у Тэда начали развиваться признаки уремии. Хотя состояниебыло облегчено паллиативной операцией (см. детальное описание этого эпизодана стр. 197), тело Тэда, истерзанное хронической болезнью и ослабленноедлительной интоксикацией шлаками, начало проявлять признаки глубокогоотравления. Он быстро терял вес и на глазах угасал. Мы уехали из Балтимора через месяц после последнего сеанса Тэда. Передотъездом зашли к нему, и было ясно, что видимся в последний раз. В концевизита мы помолчали несколько минут, глядя друг на друга. Тэд прервал молчание: "Мое тело получило это, моетело насквозь проедено раком, для меня настало время уходить... Но моесознание незамутнено... Я теперь не боюсь... Я собираюсь совершить это...Спасибо за всю вашу помощь..." Позже мы узнали, что Тэд скончался через несколько недель после нашегопоследнего визита. Трубка, с помощью которой прочищался мочеточник,засорилась, и Тэда пришлось вновь госпитализировать. Лили много временипроводила с ним в больничной палате. В послед