Психоделические метаморфозы процесса смерти

Начиная работать с умирающими от рака пациентами, в простоте душевноймы полагали, что, в отличие от случаев с душевнобольными, нам придетсявводить ЛСД, в основном, относительно "нормальным" людям, страдающим оттяжелой болезни и с развитой, понятной и полностью мотивированной реакциейна создавшееся положение. Эта иллюзия быстро рассеялась, так как многие избольных продемонстрировали широкий диапазон серьезных психологическихзатруднений и эмоциональных проблем, предшествовавших возникновению идиагностированию их заболевания. Как оказалось, в нескольких случаяххарактер этих проблем был таков, что почти предполагал патогеннуюзависимость. В целом же число депрессивных состояний, ярко выраженногонегативного отношения к жизни и саморазрушительных и суицидальныхнаклонностей у данных пациентов нам представляется более высоким, чем можнобыло ожидать, исходя из того, что они представляют среднестатистическуювыборку населения. Хотя приведенное выше мнение базируется только навпечатлениях от лечебной работы и не подвергалось исследованию вконтролируемых условиях на основе принципа систематичности, мы явилисьсвидетелями поразительно частых случаев, когда больной постоянно испытывалострое чувство вины, ненависть к самому себе и стремление к самонаказанию загоды или десятилетия до проявления клинической картины рака. Нередко в ходесеансов ЛСД-терапии эти пациенты видели прямую связь между подобнымитенденциями в себе и возникновением злокачественной опухоли. Менее часто, нои нередко проявлялась склонность истолковывать уже существующую болезнь какнаказание. Наблюдалось также большое число людей, страдавших в детстве отэмоциональных или физических лишений. Иногда в ранние годы эти люди прямо подвергались жестокому физическому обращению. Одним изпостоянно возникающих у них в ходе сеансов ЛСД-терапии состояний былоизживание остро болезненных эпизодов, связанных с тревогой, одиночеством,голодом и жестоким обращением. Иногда умирающие воспринимали этузаброшенность в детстве как возможную причину своего заболевания. Мы часто отмечали, что область, в первую очередь пораженная раком, былаобъектом повышенного внимания пациента в течение многих лет до развитияопухоли. Иногда нам удавалось проследить существование, начиная с детстваили даже раннего младенчества, разнообразной психосоматической симптоматикив органе, позже подвергшемся раковому заболеванию. В ходе подготовительнойработы или психоделической терапии мы выявили существование важныхпсихотравмирующих обстоятельств, связанных с такими областями тела узначительного числа больных. Некоторые из них указывали, что место, гденаходилась злокачественная опухоль, всегда являлось самым слабым и уязвимымзвеном в системе психосоматических процессов, а также, что орган илиобласть, пораженные раком, специфически реагировали на различного родаэмоциональные стрессы в их жизни. Так, нередко обнаруживалось, что у женщинразвитию злокачественного новообразования в области, связанной сгинекологией, предшествовали острая психотравматизация и конфликты насексуальной почве. Подобным же образом выраженная психопатология, включающая в тему бреда область рта, прием пищи, пищеварение и т.д., внескольких случаях предшествовала возникновению рака желудка. В одном случаепромежуточной фазой между гастритом, возникшим на нервной почве, ипоявлением карциномы стала язва желудка. Мы также сталкивались с фактамипродолжительных нарушений в сфере гастроэнтерологии, предшествующих развитиюрака поджелудочной железы, и со случаями, когда серьезные и продолжительныерасстройства в анальной области были предвестниками злокачественногоперерождения в толстой кишке. Хотя эти наблюдения не систематизированы и неподкреплены солидными статистическими выкладками, они - в ходе проведенияглубинной психологической работы с пациентами в рамках психотерапии сприменением ЛСД -- показались нам настолько поразительными, что в будущемтребуют проведения более систематического исследования. _____________________________ * В этой связи уместно упомянуть статью Карла и Стефании Саймонтон, вкоторой они обозревают медицинскую литературу, касающуюся различных аспектоввзаимоотношений эмоциональных факторов и злокачественных заболеваний. По ихданным, более чем в двухстах проанализированных работах выражено общеесогласие с тем, что между этими двумя явлениями есть связь. Вопрос, такимобразом, заключается не в том, существует ли она, а в выяснении ее степени ипрактического смысла. Личностные данные людей, страдающих раковымизаболеваниями, и наиболее вероятные факторы предрасположенности к ним авторыупомянутой статьи сводят к следующим: 1) выраженная склонность таить обиду изаметная неспособность к прощению; 2) тенденция к самосожалению; 3) слабаяспособность к развитию и поддержанию долгих и значимых отношений; 4) крайненизкая самооценка. Саймонтоны предполагают, что, возможно, в основе всехперечисленных характеристик лежит общая единая матрица, проявляющаяся втечение всей жизни: фундаментальное отрицание. Согласно их данным, этаматрица максимально проявляется из-за утраты горячо любимого объекта за 6-18месяцев до диагностирования заболевания. люди прямо подвергались жестокомуфизическому обращению. Одним из постоянно возникающих у них в ходе сеансовЛСД-терапии состояний было изживание остро болезненных эпизодов, связанных стревогой, одиночеством, голодом и жестоким обращением. Иногда умирающиевоспринимали эту заброшенность в детстве как возможную причину своегозаболевания. Что же касается собственно сеанса психоделической терапии, то, судя повсему, многие из умирающих от рака обладали мощной психологической защитой ииспытывали значительные трудности с принятием переживания и пребыванием внем. Такие пациенты часто не проявляли желания глубоко заглянуть в своеподсознание и, как правило, могли снять психологическое сопротивление в ходесеансов лишь в случае установления хорошего лечебного контакта. Хотяпроблема капитуляции перед переживанием вставала весьма часто, были,конечно, и заметные исключения. Характер психоделических сеансов у умирающих от раковых заболеванийпринципиально не отличался от того, что мы наблюдали, работая с различнымикатегориями душевнобольных, типа страдающих неврозами, алкоголизмом,наркоманией, либо от того, что происходило с "нормальными" добровольцами,проходившими через данные сеансы с целью обучения. Переживания умирающих илиц иных категорий простирались в широком диапазоне от абстрактных иэстетических эпизодов, повторного переживания травматических и позитивныхвоспоминаний детства, а также эпизодов смерти и возрождения до глубинныхархетипических и трансцендентных форм сознания. Несмотря на подобноесходство, сеансы больных раком все же обладали специфическимихарактеристиками, отличавшими их от переживаний людей, относящихся к другимгруппам. Как этого и можно было ожидать, у первых в целом чаще возникаланеприятная соматическая симптоматика, и они больше других были озабоченысвоим физическим существованием. Различного рода психосоматическиепроявления типа тошноты, рвоты, тремора, нарушения сердечного ритма изатруднении с дыханием характерны для психоделической терапии, независимо оттого, кто подвергается ей. Особенно часто они возникают в самом началедействия препарата и в моменты пиковых переживаний. Появление интенсивнойфизической симптоматики может указать на выход глубоко личной и важнойинформации из подсознания и, как правило, соответствует попыткам человекапрорваться сквозь привычное сопротивление и защитные механизмы. Кроме этихпсихосоматических симптомов, в ходе сеансов у раковых больных возникаютразличные физиологические проблемы, прямо связанные со злокачественныминовообразованиями и отражающие вызываемые ими специфические нарушения ворганизме. Наиболее частыми затруднениями подобного рода являются тошнота ирвота у пациентов с раком желудка или непроходимостью кишечника, а такженедержание мочи и дефекация у лиц, страдающих от рака в области таза илиметастазов в спинном мозгу. Те, у кого рак уже серьезно развился, утомляютсяот сеансов психоделическои терапии гораздо сильнее, нежели другие категориилюдей, с которыми нам приходилось работать. После особенно продолжительныхсеансов, многие пациенты чувствовали себя уставшими не только вечером тогоже дня, но и на следующий день. Поэтому положительное воздействиеЛСД-терапии часто оставалось скрытым от медицинского персонала различнойстепенью физического и эмоционального истощения до второго дня послеприменения препарата. Среди переживаний, характерных исключительно для раковых больных, были,конечно, эпизоды, прямо связанные с болезнью. В нескольких случаях пациенты,с которыми прежде диагноз и прогноз заболевания не обсуждались из-засильного сопротивления со стороны больного или его близких родственников,приходили к верным выводам уже в ходе сеанса. Многие из тех, с кем мыработали, испытали непосредственное переживание болезни либо путемвизуализации самой злокачественной опухоли, либо интуитивно воспринимаяпроцесс ее развития. Часто возникали образы пораженного раком участка тела,его анатомические и топографические характеристики, а также картина "питания" опухоли пососудам. Случалось, лица, ясно убедившиеся в своей болезни, спонтаннопредпринимали попытки самоисцеления. Обычно они следовали голосу интуиции втом, какую форму должно принять такое лечебное вмешательство. Иногда онипытались снять психологические и физические блоки с пораженных участковтела. В других случаях осознавали разрушительные силы, предположительнолежавшие в основе развития злокачественного новообразования, и пыталисьобезвредить их. Еще одним подходом, испробованным раковыми пациентами в ходесеанса психоделической терапии, была попытка создать поле целебной энергии,окутывающее пораженный орган или все тело. Порой такое поле описывалось, какзеленый или голубой свет. Иные способы, возникающие в подобной ситуации,включали в себя четкую визуализацию новообразования с последующей попыткойпережать артерии, снабжающие его кровью, либо попытку активизироватьзащитные силы организма и повысить приток антител к опухоли*. Вследствиеделикатности характера процедуры психоделической терапии и недостаточностизнаний о природе рака, мы не пытались специально программировать подобноелечебное экспериментирование, но и не запрещали его, коль скоро онопроявлялось спонтанно. Некоторые виды переживаний, регулярно появляющиеся у других категорийиспытуемых, у умирающих возникали, видимо, чаще, а переживались с большейстепенью эмоциональной вовлеченности. Так, например, в свете их состояниявполне понятно акцентирование переживаний, связанных со смертью и поискомсмысла человеческого существования. Часто в ходе сеансов появлялась темаотношений с различными членами семьи, близкими друзьями и знакомыми.Одновременно предпринимались усилия с целью "закрыть счета" и достичьбольшего понимания смысла этих отношений. Умирающие нередко обозревали всеполе своей текущей деятельности в обществе и все, что происходило с ними ______________________ * Эти усилия поразительно напоминают терапевтический подход,разработанный К. и С. Саймонтон, которые в дополнение к специфическипротивораковому лечению, руководят медитационными группами, где обучаютбольных раком технике расслабления и визуализации, направленной на усилениезащитных сил организма. в прошлом, желая таким образом завершить картину жизни в светенеизбежности кончины. Судя по всему, в их психоделических переживаниях чаще,чем в ходе типового сеанса, возникали элементы сжатого проигрывания ипереоценки истории всей жизни с момента рождения. Другим частым переживанием являлось четкое ощущение встречи с духовнымисущностями различных умерших родственников и ободряющий телепатическийконтакт с ними. Подобные переживания были необычайно ярки и убедительны.Нередко они способствовали укреплению точки зрения, что возможна какая-тоформа существования после физической кончины. В некоторых случаях онипомогли внести элемент радостного ожидания и непосредственного знания впугающую прежде концепцию умирания и смерти. Таким образом, психоделическаяпроцедура может привести к возникновению ситуации, естественно реализующейсяво многих культурах вне западного мира, где глубокая вера в духовноесуществование предков является могучим средством облегчения процессакончины. Обсуждая результаты психотерапии раковых больных с применением ЛСД, мыимеем дело со сложным процессом, объединяющим химические и психологическиефакторы. Представляется интересным рассмотреть вклад того и другого вконечный терапевтический итог. Вне рамок специально спланированногоисследования трудно окончательно решить, в какой степени результаты могутявляться следствием эффекта прямого фармакологического воздействия ЛСД кактакового, а в какой -- психотерапии, предшествующей, сопровождающей иследующей за введением препарата. В условиях отсутствия статистическихданных широкомасштабного контрольного доследования, все представленные здесьвыводы будут носить предварительный характер и основываться на клиническихнаблюдениях и впечатлениях. Существуют сведения, указывающие наэффективность как внелекарст-венной терапии, так и химиотерапии сиспользованием ЛСД для умирающих раковых больных. Элизабет Кюблер-Росс,Цецилия Сандерс, Карл и Стефания Саймонтон и другие сообщили о заметномпрогрессе в области психотерапии умирающих без использования психоделическихпрепаратов. Больничные священники помогли пациентам и их семьям вналаживании максимально полноценной жизни в условиях надвигающейся инеминуемой смерти. С другой стороны, Эрик Каст получал положительныерезультаты в ходе преимущественно химиотерапевтического подхода, при котороммежличностное взаимодействие было сведено к минимуму* Определение удельного веса фармакологического и психологическогофакторов в психоделической терапии является более или менее академическимвопросом. Психотерапевтическая работа и действие препарата взаимозависимы.Они дополняют и усиливают действие друг друга, а также создают новый процесслечения, качественно отличающийся от каждой из своих составных частей.История применения галлюциногенов и исследований ЛСД указывают, чтопсихотерапевтический контакт максимально увеличивает положительные сторонылечения и сводит к минимуму риск от введения препарата. Однако то, что Кастполучил явно положительные результаты без психотерапевтического воздействия,четко указывает, чти не следует недооценивать потенциальное анальгетическоеи терапевтическое значение ЛСД. Теперь мы сосредоточимся на терапевтических изменениях, наблюдаемых ураковых больных в результате психоделической терапии, и обсудимпсиходелические и физиологические механизмы, возможно, срабатывающие приэтом. Поскольку такие изменения происходят в различных областях, их следуетрассматривать раздельно. Наиболее важные результаты наблюдались в следующихпяти областях: 1) аффективная патология типа депрессии, суицидальныхтенденций, напряженности, тревожности, бессонницы и интраверсии; 2)физическая боль и дистресс; 3) страх смерти, философская концепция.смерти,отношение к умиранию; отношение ко времени и фундаментальная шкала ценностей; ________________________ * Вследствие различий, касающихся уровня дозировки, лечебной концепции,целей, а также методики и условий работы, результаты, полученные в ходеисследований "Спринг Гроув", весьма сложно сравнивать с результатами,полученными Э. Кастом. В своих экспериментах он обычно применял 100микрограммов ЛСД, как правило, не предупреждал пациентов о введениипрепарата и нередко прерывал сеансы при помощи хлорпромазина в случаепоявления малейших признаков дистресса. Мы же вводили ЛСД в гораздо болеевысоких дозах (200-600 микрограммов) после тщательной подготовки и вусловиях интенсивной психотерапии. Нашей целью было облегчить не толькофизические, но и эмоциональные страдания и, говоря конкретнее, уменьшитьстрах пациентов перед смертью. Несмотря на то, что глубокое позитивноетрансперсональное переживание считалось наиболее желаемой целью, больныеактивно поощрялись проходить через эмоционально трудные переживания, еслитаковые возникали в ходе сеанса. 5) печаль и горе остающихся в живых членов семьи и их способностьсправиться с потерей. Наш предыдущий клинический опыт, полученный в ходе работы с различнымикатегориями душевнобольных, наряду с данными научной литературы, посвященнойЛСД, указывают на способность психоделической терапии оказыватьположительное воздействие на разнообразные симптомы и проблемы, касающиесяэмоциональной сферы. Врачи, использующие ЛСД, фактически пришли к согласию,что депрессия, напряженность и беспочвенная тревожность -- признаки,характерные для людей, страдающих от раковых заболеваний, -- относятся ксимптомам, наиболее легко поддающимся психотерапии с использованием ЛСД.Опыт С. Грофа, основанный на его предыдущей работе в Европе, предполагает,что переживание смерти эго в ходе сеансов психоделической терапии являетсянаиболее мощным противодействием суицидальным тенденциями. Поэтомуулучшения, достигнутые в данной области, не были особенно неожиданными дляисследователей. Единственной новостью явилось то, что перечисленные вышесимптомы поддаются ЛСД-терапии, даже если носят реактивный характер ипредставляются вполне понятным следствием одной из наиболее сложныхжизненных ситуаций. Этот аспект отличает данную симптоматику от имевшейместо у душевнобольных, где эмоциональная патология может быть прослеженавплоть до раннего детства, и индивид часто сам является причиной усложнениясобственной жизни. Не просто объяснить часто драматичные перемены в симптомах и структуреличности, происходящие в результате психоделической терапии.Подготовительный период, в ходе которого начинаются изменения, занимаетнесколько дней, сама же трансформация происходит во время сеанса послеприема препарата, хотя окончательная проработка подобного переживания можетзанять дни или недели. Вполне понятно, что этот процесс весьма сложен и несводится к одному общему знаменателю. Мы можем вкратце обозреть то, что намизвестно о подспудных движущих силах и обрисовать некоторые из участвующихфакторов. Судя по всему, психотерапия с применением ЛСД включает в себя удачнуюкомбинацию нескольких механизмов, действующих и при обычномпсихотерапевтическом подходе. Однако вследствие катализирующего эффектапрепарата, воздействие всех этих механизмов значительно возрастает. Из числахорошо известных лечебных факторов, играющих важную роль в психотерапии сиспользованием ЛСД, наиболее значительными являются воспоминание и вторичноепереживание травмирующих событий детства, активизация эмоциональной иинтеллектуальной интуиции, корригирующие эмоциональные переживания, усилениеявлений переноса между врачом и пациентом. Большое число поразительных перемен, происходящих в результатепроведения сеансов ЛСД-терапии, с преимущественно психодинамическимсодержанием может быть объяснено как перемещение и взаимодействие особыхгрупп памяти: систем конденсированного опыта (СКО) *. Данные психотерапии,проводимой с использованием ЛСД, указывают, что эмоционально важные событияжизни индивида отпечатываются на матрицах памяти, образуя специфическиегруппы, аккумулирующие опыт. Функциональная структура данных групп такова,что относящиеся к различным периодам жизни воспоминания, в которых действуютпохожие факторы либо факторы, наполненные сходным эмоциональным содержанием,оказываются сгруппированными в тесно переплетающиеся объединения.Соответственно характеру эмоционального наполнения, мы можем различить негативные СКО, суммирующие конкретные психотравмирующие и неприятныевоспоминания, а также позитивные СКО, соотносящиеся с приятными сторонамижизни человека. Те, кто настроен на связь с первой, воспринимают себя и мирс пессимистической точки зрения. Они испытывают подавленность, тревожностьлибо какую-то другую форму эмоционального дистресса (зависящую от характераи содержания действующей СКО). Те же, кто находится под влиянием позитивнойСКО, пребывают в состоянии эмоционального благополучия, функционируютоптимальным образом и способны наслаждаться собой и миром. Изменения вфункциях воздействия СКО могут происходить вследствие различного родафизиологических или биохимических процессов, протекающих в организме, либокак реакция на разные внешние воздействия психологического или органическогохарактера. Сеансы ЛСД-терапии, видимо, являются глубинным вмешательством в функционирование СКО.Внезапные улучшения лечебного порядка в ходе ЛСД-терапии могут бытьобъяснены, как переход от доминирования в психике негативной СКО ксостоянию, при котором человек оказывается под воздействием позитивнойгруппы воспоминаний. Такая перемена не обязательно означает, что весьподсознательный материал, лежащий в основе патологического состояния, былпроработан или -- для данной ситуации -- в какой-то степени разрешен. Нет,она просто указывает на переход от одной системы к другой. Подобный случайможет обозначаться как трансмодуляция СКО. ____________________ * Концепция СКО и их функционирование были детально описаны в книге С.Грофа "Области человеческого бессознательного: данные исследований ЛСД" Данный переход от одной воздействующей системы к другой не обязательновлечет за собой улучшение клинического состояния пациента. Существуетвероятность того, что плохо разрешенный сеанс ЛСД-терапии приведет к заменепозитивной системы негативной. Эта ситуация характеризуется неожиданнымпроявлением психопатологической симптоматики, которая не наблюдалась доприменения препарата. Возможен также переход от одной негативной СКО кдругой, тоже негативной, но с иным содержанием. Внешне подобноеинтрапсихическое событие выражается в изменении клинических синдромов впсихопатологии человека. Хотя обсуждаемые выше механизмы способны быть причиной существенногосмягчения эмоциональной симптоматики в ходе психоделической терапии, они,безусловно, не могут служить адекватным объяснением всех случаев резкогоулучшения. Большинство действительно поразительных результатов, достигнутыхв данной области, наблюдалось в сеансах ЛСД-терапии, когда наиболее яркооживлялись перинатальные переживания. У людей, прошедших смерть ивозрождение это, вслед за которыми наступало переживание единства,симптоматика, существовавшая до сеанса, резко уменьшалась или даже полностьюисчезала. Подобное улучшение состояния после одноразового примененияпрепарата может длиться дни, недели и даже месяцы, в зависимости от многихфакторов. Судя по всему, этот глубинный опыт, обычно называемый пиковымпсиходелическим переживанием, может оказаться новым мощным средством длядостижения серьезных целебных изменений, а также возможно его использованиедля трансформации личности. Данный, только что названный аспект психотерапии умирающих сиспользованием ЛСД, связанный с терапевтическим изменением личности, скорееотносится к явлениям межличностной, чем интрапсихической природы.Определенные стороны такого улучшения эмоционального статуса больного прямосвязаны с психотерапевтической работой, проводимой с членами семьи иближайшим социальным окружением. Налаживание запутанных связей, преодолениезащитных блоков, раскрытие путей для прямого и честного общения уже само посебе является важным фактором перемен. Подобная работа наверняка окажетположительное воздействие на чувства безнадежности, отчуждения изамешательства, столь часто испытываемые людьми, стоящими на пороге смерти. Труднее поддается объяснению часто наблюдаемое поразительноевоздействие психотерапии с использованием ЛСД или ДПТ на острую физическуюболь. После единичного сеанса пси-ходелической терапии невыносимая больнередко значительно уменьшалась, а то и полностью исчезала, иногда даже утех пациентов, на которых не действовали высокие дозы сильнодействующихнаркотиков. Это потенциально важное явление весьма сложно, загадочно ипредставляет трудную в теоретическом отношении проблему. Объяснение такогорода воздействия ЛСД на физическую боль во всех его аспектах вполне могло быспособствовать кардинальному изменению наших представлений о природе боли. Действие ЛСД на болевые ощущения не может быть истолковано в рамкахтолько фармакологических характеристик. Его проявление нельзя предсказать сдостаточной степенью точности и устойчивости, а потому препарат не стоитрассматривать как фармакологическое обезболивание. Не существует такжепрямой зависимости между количеством ЛСД и вызываемым им действием: значительное снижение боли происходило иногда после сеансов сприменением относительно малых доз, в то время как высокие дозы не приносилисколько-нибудь заметного обезболивающего эффекта. Случалось, что у некоторыхраковых больных обезболивающее действие проявлялось после одних сеансов иотсутствовало после других, хотя дозы препарата были одинаковы в обоихслучаях. Кроме того, иногда боли отсутствовали в течение недель и дажемесяцев после единичного введения препарата. Это со всей определенностью предполагает присутствие психологическогокомпонента в обезболивающем действии ЛСД. Перемены в восприятии боли после проведения сеансов ЛСД-терапии невсегда заключаются только в снижении ее уровня. Трансформация такоговосприятия проходит по нескольким определенным схемам. Некоторые пациентысообщают, что непосредственно за сеансом или вскоре после него бользначительно смягчалась, а иногда полностью исчезала. Другие отмечали, чтоона продолжала присутствовать, но менялось отношение к ней: возникал гораздоболее высокий уровень болевого порога либо внимание больше не столь прочнопривязывалось к ней, и они могли концентрироваться на других предметах.Иногда умирающие сообщали о весьма необычных переменах в восприятии боли иотношении к ней. У них возникала способность переоценить эмоциональныйподтекст боли и найти в ней философское значение, качествотрансцендентального опыта, религиозное значение и кар-мический смысл. Дляодной из таких пациенток -- Сюзанны (см. стр. 97 и далее) -- сеанспсиходелической терапии оказался весьма плодотворным в смысле уменьшенияглубины ее депрессии и страха перед смертью, но не смог оказать влияния наизматывающую боль, концентрирующую на себе все ее внимание. Он, однако,повлиял на твердое решение Сюзанны подвергнуться паллиативной хирургическойоперации, к которой прежде она относилась со страхом. Ее опыт ясно указываетна возможность отделить влияние психоделической терапии на острую физическуюболь от эмоционального состояния и воздействия на него. В ходе некоторых сеансов ЛСД-терапии раковые больные обнаружиливозможность и способы менять отношение к боли, что позволяло им преодолетьее либо во время этих сеансов, либо при ее более позднем возникновении.Некоторые из подобных достижений оказались настолько действенны, что мыприняли их на вооружение и обучали других пользоваться ими в процессеподготовки к применению ЛСД. Часто оказывалось весьма полезным переключатьвнимание с болевых ощущений на звучание музыки, полностью отдаваться сменеобразов и переживаний по мере их развертывания в ходе сеанса, иными словами,стимулировать больного быть полностью поглощенным данным моментом и местом.Другим полезным подходом к воздействию на боль оказалось то, что на первыйвзгляд представляется своей противоположностью: концентрация внимания наболи с чувством принятия ее. Это поведение обычно приводит к временному усилению неприятныхощущений до такой степени, что человек быстро достигает предела способностиощущать боль и превосходит его. Столь парадоксальным образом, принимая боль,отдаваясь ей, "уходя в нее и с ней", можно одновременно эмпирическипреодолеть ее. В целом, наихудшим вариантом, видимо, является потворствосостоянию, когда боль завладевает вниманием, а человек противится и боретсяс ней. После сеансов для пациентов оказалось весьма полезным вызывать образы ицелые эпизоды из психоделического переживания, для которых были характерныглубоко положительные эмоции и свобода от боли. Подобной работе можнопомогать, прослушивая музыку, игравшую, когда возникали эти эпизоды. Иногдата же цель достигается путем четкого внушения в результате легкогогипнотического транса: выйти за пределы страдания и боли. Хотя важность психологического компонента в механизме снятия боли,производимом с помощью ЛСД, бесспорна, особенности феномена все еще неясны.Мы не сумели установить какую-либо связь между характером сеанса ЛСД-терапииили его содержанием со степенью либо способом прекращения боли. Изменения вее восприятии иногда наблюдались после неудачных в иных отношениях сеансов,в ходе которых проблемы разрешались в малой степени и которые не произвелиособо благоприятного воздействия на остальные стороны болезненного состоянияпациента. С другой стороны, в случаях, подобных случаю с Сюзанной, мынаблюдали сеансы с полной трансформацией сознания пациента, но безвоздействия на интенсивность физической боли. Корреляция между глубинойподсознания, достигнутой во время сеанса, и воздействием на болевыеощущения, видимо, минимальна. Снятие боли наблюдалось после сеансов всехтипов, но мы сталкивались с некоторым количеством пациентов, у которых, судяпо всему, они не оказывали никакого воздействия на боль. Несколько страннаяприрода данного феномена может быть проиллюстрирована ситуацией с Джоном(см. стр. 103 и далее). Он являет собой, видимо, наиболее характерный примерпоразительного влияния психоделических препаратов на ощущение боли, несмотряна то, что вначале их применение представлялось неудачным. Как уже подчеркивалось в статьях Эрика Каста и В. Дж. Кол-линза,неспецифическая боль является составным феноменом, имеющимнейрофизиологический компонент, находящий выражение в болевом ощущении, ипсихологический компонент, заключающийся в эмоциональном восприятии боли.Судя по всему, психоделическая терапия воздействует на боль, влияя, восновном, на последний компонент, интерпретирующий существующуюнейрофизиологическую стимуляцию и распоряжающийся ею, а не путемблокирования или снижения уровня нервных импульсов, передающих болевыеощущения. Многочисленные наблюдения, полученные в ходе исследований ЛСД,видимо, указывают на то, что различного рода физически болезненныепроисшествия, имеющие место в жизни индивида, откладываются в памяти рядом саналогичными переживаниями и находятся в тесной связи с ними. Образующиеся врезультате такого процесса группы воспоминаний затем функциональносвязываются с переживаниями перина-тальной стадии. В результате эпизоды болии физического страдания, связанные с операциями, ранами, заболеваниями илижестоким обращением, обычно находят выражение в ходе сеансов ЛСД-терапии вконтексте родовых переживаний. Если в жизни человека происходит событие,причинившее ему реальную физическую боль во время болезни, несчастногослучая или хирургического вмешательства, то данное событие, судя по всему,пробуждает конкретные группы воспоминаний, связанные с физическим страданиеми угрозой целостности тела либо жизни. Характер и содержание предшествующегоопыта, связанного с болью, в дальнейшем будет определять и насыщать имеющееместо ее восприятие, а также реакцию индивида на нее. В случае, когда мыимеем дело с пациентами, страдающими от хронических и прогрессирующихзаболеваний, особенно признанных неизлечимыми, мы наблюдаем тенденциюсоздавать в воображении и проецировать в будущее довольно-таки конкретныйграфик продолжения и нарастания боли. Каст в своей основополагающей статье"Боль и ЛСД-25", опубликованной в 1964 году в книге "ЛСД -25: препарат,расширяющий сознание", первым привлек внимание к мысли о том, что подавлениеподобного ожидания может являться важным механизмом, ответственным, покрайней мере, за часть обезболивающего действия ЛСД. Он ясно указал, чтооперирование символами и ожидание будущего -- столь жизненно важное при обычных условиях существования -- в тяжелых ситуациях можетувеличивать страдания. В соответствии со всем изложенным выше, переживание боли в целомвключает в себя не только прямую нейрофизиологи-ческую реакцию на нарушениецелостности тканей, но и прошлую запрограммированность человека относительнособытий, несущих боль, а также опасение страданий в будущем. Одним из важныхрезультатов действия ЛСД является освобождение травмирующих воспоминаний отзаключенного в них эмоционального заряда, позволяющее индивиду таким путемизбавиться от этого груза и сосредоточиться на настоящем. Подобный процесс,как правило, сопровождается соизмеримым уменьшением эмоциональнойвовлеченности в конструирование будущего. Возникающая в результатеориентация на пребывание "здесь и сейчас" может стать весомой составнойчастью изменения восприятия боли человеком. Другой аспект обезболивающего действия ЛСД, видимо, связан с тем мощными властным действием, которое физическая боль обычно оказывает на широтувнимания пациента. Интенсивная боль, как и можно было ожидать, имееттенденцию завладевать вниманием вплоть до исключения из него ряда другихсенсорных раздражителей. Для многих больных в подобной ситуации трудно иливообще невозможно разговаривать, читать, смотреть телевизионные передачи, атакже продолжать любимые в прошлом занятия, то есть делать то, что могло быхоть немного скрасить их положение. В крайних случаях пациенты дажеутрачивают интерес к важным событиям в жизни ближайших членов семьи. ЛСД --вследствие присущего ему свойства расширять сознание -- может пробитьподобный эмоциональный барьер, обогатив сферу ощущений. С необычайнойинтенсивностью область внимания заполняется материалом, исходящим изподсознания индивида, а также от органов чувств, преимущественно от зрения.Визуализация поразительных сочетаний цвета и форм, звук и необычайныеощущения наполняют сознание пациента, который прежде воспринимал в основномлишь изматывающую монотонность боли. Переживание, возникшее в результатеприема ЛСД, открывает путь различным важным воспоминаниям из личной жизничеловека, а также из скрытых в нем трансперсональных источников. Выйдя изсеанса, достигшего кульминационного разрешения; индивид может вновь ощутитьвсе богатство сенсорного восприятия: красоту природы, звуки музыки, вкуседы, прелесть человеческих взаимоотношений. Подобное расширение внимания иэмоциональный интерес могут сохраняться в течение дней или недель послеуспешного сеанса ЛСД-терапии. Иногда после проведения психоделического сеанса индивид оказывается всостоянии изменить направление внимания, переводя его с боли и физическогодискомфорта в другую область. У некоторых пациентов развивается глубокийинтерес к чтению книг по мистике, йоге, буддизму, либо касающихся необычныхсостояний сознания, и они читают с большим энтузиазмом. Другие, благодаряпрозрениям, имевшим место в ходе сеансов ЛСД-терапии, постигают, как имлучше распорядиться оставшимися днями. Так, например, одна женщина решила,что ее смерть явится мощным импульсом для сближения враждующихродственников, и она посвятила этому последние недели жизни. Влияние, оказываемое психоделической терапией на боль, вызваннуюраковыми заболеваниями, во всех своих хитросплетениях не поддаетсяобъяснению в рамках традиционных нейрофи-зиологических теорий. РональдМелзек, профессор психологии из Монреальского университета им. Мак-Гилла,собрал большое число лабораторных и клинических данных, равным образомпредставляющих серьезный вызов нынешней концепции боли*. В своей книге "Загадка боли", опубликованной в 1973 году, Мел-зек предлагает радикальнопересмотреть существующий в медицине взгляд на данную область. Поскольку еготруд, судя по всему, частично проливает свет на наши открытия в областипсиходелической терапии раковых