Определение понятия «сказка»

«Нет, сказка не пустая складка,

в ней, как и вообще во всех созданиях целого народа,

не могло быть и в самом деле нет, ни нарочно сочиненной лжи,

ни намеренного уклонения от действительного мира»

А.Н. Афанасьев

Сказка – один из основных и самых любимых видов народного устного поэтического творчества. Она живёт в устном исполнении и в книге, её любят и дети, и взрослые, в городе и в деревне. В безбрежном море народной прозы, среди преданий, легенд, рассказов о леших и водяных, всевозможных фантастических «историй» мы безошибочно узнаем сказки.

Учёные по-разному толковали сказку. Одни из них стремились охарактеризовать сказочный вымысел как независимый от реальности, а другие желали понять, как в фантазии сказок преломилось отношение народных рассказчиков к окружающей действительности. Считать ли сказкой вообще любой фантастический рассказ или выделять в устной народной прозе и другие её виды – не сказочную прозу? Как понимать фантастический вымысел, без которого не обходится ни одна сказка? Каково происхождение сказки? Вот главные проблемы, которые издавна волновали и волнуют учёных.

Для моего исследования очень важно понять, что такое сказка, и проанализировать это явление не просто руководствуясь поэтическим чутьем, но с научной точки зрения изучить и понять суть этого глубокого слова, постараться выявить его происхождение. Для этого нам необходимо проанализировать огромный пласт информации.

Изучению сказки посвящено большое количество научных трудов, один перечень названий которых мог бы занять целый том. В этой главе я не преследую цель дать подробное изложение истории изучения сказки, моя задача – раскрыть основные определения понятия сказка и выявить основные проблемы в её изучении.

В первой трети XIX века научная литература о сказке была не слишком богата. Помимо того, что трудов издавалось мало, библиографические сводки показывали следующую картину: больше всего издавалось текстов, довольно много было работ по частным вопросам и сравнительно мало трудов общего характера. Если же они и были, то в большинстве случаев имели не строго исследовательский, а философско-дилетантский характер. Они напоминали труды эрудированных натурфилософов XVIII века, тогда как люди нуждались в точных наблюдениях, анализах и выводах. Вот как характеризовал это положение профессор М. Сперанский: «Не останавливаясь на полученных выводах, научное народоведение продолжает разыскания, считая собранный материал всё ещё недостаточным для общего построения. Таким образом, наука опять обращается к собиранию материала и к обработке этого материала в интересах будущих поколений, а каковы будут эти обобщения, и когда мы их будем в состоянии сделать – неизвестно» (62, с. 400).

В чем же причина этого бессилия, этого тупика, в который в 20-е годы прошлого века уткнулась наука о сказке? Сперанский винит в этом недостаточность материала. Но с тех пор, как писались приведенные строки, прошло очень много лет. За это время окончен капитальный труд И. Больте и Г. Поливки, озаглавленный «Примечания к сказкам братьев Гримм». Здесь под каждую сказку этого сборника подведены варианты со всего мира. Последний том заканчивается библиографией, где приведены источники, т.е. все известные авторам сборники сказок и другие материалы, содержащие сказки. Перечень этот охватывает около 1200 названий. Правда, среди материалов есть и случайные, мелкие материалы, но есть и крупнейшие сборники, как «Тысяча и одна ночь» или сборник Афанасьева с его 400 текстами. Но это еще не всё. К примеру, до II Мировой войны в Германии издавалась энциклопедия сказки «Handworterbuch des Marchens», в которую вошло несколько томов, но война прервала это начинание.

В России еще в эпоху СССР в Институте русской литературы (Пушкинский дом) существовал отдел, который издавал ежегодник «Русский фольклор». Также, Отделом устного народно-поэтического творчества издавалась библиография русского фольклора.

В то же время, огромное количество сказочного материала ещё не издано, частью даже не описано. Оно хранится в архивах различных учреждений и у частных лиц. Специалисту некоторые из этих собраний доступны.

Какое же количество сказок имеется в нашем распоряжении вообще? Много ли таких исследователей, которые охватили хотя бы только один печатный материал? Изучен ли вопрос происхождения сказок? Говорить сейчас, что «собранного материала всё ещё недостаточно», совершенно не приходится. В настоящее время дело не в количестве материала. Дело в ином – в методах и заинтересованности изучения. Это огромный труд, до конца, к сожалению, не исследованный.

В то время как физико-математические науки обладают стройной классификацией, единой терминологией, принятой специальными съездами, методикой, совершенствовавшейся преемственностью от учителей к ученикам, у нас всего этого нет. Пестрота и красочное многообразие сказочного материала приводят к тому, что чёткость, точность в постановке и решении вопросов достигается с большой трудностью. Даже такая простая с первого взгляда задача, как выявление понятия и происхождения сказки – оказывается одним из трудных моментов на пути её изучения.

При переходе к изучению понятия сказки надо учесть, что она исследуется нами в пределах национальных и языковых границ. Мы возьмём только русскую народную сказку, но при этом необходимо понимать, что её изучение в полном объёме возможно только на сравнительном материале сказок всего земного шара.

Будет излишним приводить все существующие изыскания в определении общего понятия сказки и её происхождения: их такое множество, для их разбора пришлось бы написать отдельную книгу. Я рассмотрю лишь некоторые из них. Проанализируем мнения разных исследователей и учёных, которые занимались вопросом изучения русской народной сказки.

Свои размышления по определению сказки и попытке отличить от других жанров фольклора изложил более ста пятидесяти лет назад К.С. Аксаков. Говоря о различии между сказками и былинами, он писал: «Между сказками и песнями, по нашему мнению, лежит резкая черта. Сказка и песня различны изначала. Это различие установил сам народ, и нам всего лучше принять то разделение, которое он сделал в своей литературе. Сказка – складка (вымысел), а песня – быль, говорит народ, и слова его имеют смысл глубокий, который объясняется, как скоро обратим внимание на песню и сказку» (3, № 153).

По мнению Аксакова, вымысел повлиял и на содержание, и на изображение места действия в них, и на характер действующих лиц. Своё понимание сказки Аксаков уточнял такими суждениями: «В сказке очень сознательно рассказчик нарушает все пределы времени и пространства, говорит о тридесятом царстве, о небывалых странах и всяких диковинках» (там же). По мнению Аксакова, для сказок характерен вымысел, причём сознательный.

Не все учёные разделяли позиции определения сказки как вымысла. Известный фольклорист А.Н. Афанасьев говорил: «Сказка – складка, песня – быль, – говорила старая пословица, стараясь провести резкую границу между эпосом сказочным и эпосом историческим. Извращая действительный смысл этой пословицы, принимали сказку за чистую ложь, за поэтический обман, имеющий единою целью занять свободный досуг небывалыми и невозможными вымыслами. Несостоятельность такого воззрения уже давно бросалась в глаза». Афанасьев не допускал мысли, что «пустая складка» могла сохраняться у народа в продолжение целого ряда веков и на огромной протяженности страны, удерживая и повторяя «одни и те же представления»: «Что творится произволом ничем не сдерживаемой фантазии, то не в состоянии произвести такого полного согласия и не могло бы уцелеть в такой свежести; творчество не остановилось бы на скучном, тождественном повторении одних и тех же чудес, а стало бы выдумывать новые» (9, Т. III, с. 381-391). Афанасьев сделал следующий вывод: «Нет, сказка не пустая складка, в ней, как и вообще во всех созданиях целого народа, не могло быть, и в самом деле нет ни нарочно сочиненной лжи, ни намеренного уклонения от действительного мира». По моему мнению, Афанасьев был прав, так как он исходил из особого, мифологического понимания генезиса сказки.

Важно отметить известного академика А.Н. Веселовского, труды которого о сказке составляют целый том. Несмотря на это, он ни разу не дал своего определения сказки.

Полезно вспомнить определение сказки, данное в 20-х годах прошлого века П.Н. Сакулиным: «Сказка по преимуществу есть устная беллетристика ирреального склада» (57, ч.1, с. 65).

Ряд исследователей фольклора сказкой называли всё, что «сказывалось». Академик Ю.М. Соколов писал: «Под народной сказкой в широком смысле этого слова мы разумеем устно-поэтический рассказ фантастического, авантюрно-новеллистического и бытового характера» (61). Брат ученого, профессор Б.М. Соколов, тоже считал, что сказкой следует называть «всякий устный рассказ». Оба исследователя утверждали, что сказки включают в себя «целый ряд особых жанров и видов» и что каждый из них можно рассматривать «особо». Ю.М. Соколов считал нужным перечислить все разновидности сказок, а Б.М. Соколов указал на их занимательность: по его мнению, сказки – это рассказы, сообщаемые «в целях занимательности» (там же).

Известный советский фольклорист А.И. Никифоров в основу определения сказки заимствовал признаки сказочного повествования, положенные Аксаковым. Он писал: «Сказки (нем. marchen, англ. tale, франц. conte, итал. fiaba, серб.-хорв. pripovijetka, болг. приказка, чешск. pohadka, польск. bajka, белор. и укр. казка, байка, у русских до XVII в. баснь, байка) – это устные рассказы, бытующие в народе с целью развлечения, имеющие содержанием необычные в бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающиеся специальными композиционно-стилистическим построением» (37, с. 7). Поясняя смысл своего определения, Никифоров указывал на три существенных признака сказки: первый признак – целеустановка на развлечение слушателей; второй признак современной сказки – необычное в бытовом плане содержание; третий признак – особая форма её построения. Однако ещё важно учесть, что Никифоров утверждал о существовании некой односторонности определений сказки. Он относил своё определение только к современным сказкам.

Выдающийся русский советский фольклорист, один из основоположников современной теории текста В.Я. Пропп в своей книге «Русская сказка» подробно анализирует и выделяет основные определения сказки. Он приходит к выводу что определение, данное Н. Никифоровым, наиболее точно и полно отображает понятие сказка. Именно оно легло в основу его работы в целом. Вот что он пишет:

«Совокупность исторически сложившихся художественных приемов может быть названа поэтикой, и мы бы сейчас сказали, что фольклорные жанры определяются специфической для них поэтикой. Так получается первичное, самое общее определение: сказка есть рассказ (genus proximum — ближайший род), отличающийся от всех других видов повествования специфичностью своей поэтики. Это определение, сделанное по всем правилам логики, всё же не вполне раскрывает сущность сказки и требует дальнейших дополнений. Определяя сказку через её поэтику, мы одно неизвестное определяем через другое, так как эта поэтика ещё недостаточно изучена. Понятие «поэтика» также допускает различные толкования, различное понимание. Тем не менее, важен сам принцип. Если поэтика ещё недостаточно изучена, то это вопрос времени, а не принципиальное затруднение» (43, с. 22-25).

В.Я. Пропп очень подробно анализирует и выводит основные признаки понятия сказка: «Сказка, народная сказка есть повествовательный фольклорный жанр. Он характеризуется своей формой бытования. Это рассказ, передаваемый из поколения в поколение только путём устной передачи. Этим бытование народной сказки отличается от бытования искусственной, или литературной сказки, которая передается путём письма и чтения и не меняется. Литературная сказка, как и другие литературные произведения, может попасть в орбиту народного обращения, начать курсировать, давать варианты, передаваться из уст в уста, и в таком случае она подлежит изучению фольклориста. Таков первый признак народной сказки, ещё не специфический для неё, но такой, который необходимо выделить и подчеркнуть. Сказка характеризуется как рассказ, т.е. она принадлежит к повествовательным жанрам. Этот признак также ещё не является решающим, так как имеются и другие повествовательные жанры (былина, баллада), которые не относятся к сказкам. Как уже указывалось, само слово «сказка» обозначает нечто рассказываемое. Это значит, что народ воспринимает сказку как повествовательный жанр по преимуществу» (там же).

По мнению известного фольклориста, искусствоведа, кандидата филологических наук Н.М. Ведерниковой, народные сказки достаточно сложный жанр, но, несмотря на всю их многоуровневость, они обладают едиными качествами, ярко отличающими их от других жанров: «Народные сказки, как мы уже отмечали, жанр сложный, включающий в себя произведения, различные по происхождению, содержанию, стилю. Достаточно сравнить между собой такие известные сказки, как «Кащей Бессмертный», «Поп и работник», «Лиса и волк», чтобы это стало очевидным. Деление сказок на волшебно-фантастические, о животных и бытовые в известной мере определяют внутрижанровые различия, однако существует множество сказок переходного типа» (10, с. 19). Несмотря на разнообразие сюжетов и стилей, сказки обладают теми общими и существенными свойствами, которые отличают их от всех других произведений фольклора и позволяют характеризовать как единый жанр.

Были и есть учёные, утверждающие, что определённого понятия этому термину дать невозможно. К примеру, известный зарубежный ученый Х. Хонти писал: «Одностороннее определение всем известного понятия является, собственно говоря, излишним, каждый знает, что такое сказка, и может чутьём отграничить её от так называемых родственных жанров – народного предания, легенды и анекдотов» (68, p/3).

По мнению советской исследовательницы, сказковеда Э.В. Померанцевой, народные сказки очень знакомы всем, но в науке нет единого определения этого жанра, не говоря уже о единой или хотя бы сходной терминологии и классификации материала в исследованиях, указателях, учебных пособиях. «Словом «сказка» мы называем и нравоучительные рассказы о животных, и полные чудес волшебные сказки, и замысловатые авантюрные повести, и сатирические анекдоты» (45). Она выделяет определение, которое по её мнению наиболее полно и точно отображает суть сказки: «Народная сказка (казка, байка, побасенка) – эпическое устное художественное произведение, преимущественно прозаическое, волшебное, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел. Последний признак отличает сказку от других жанров устной прозы: сказа, предания и былички, т.е. от рассказов, преподносимых рассказчиком слушателям как повествование о действительно имевших место событиях, как бы маловероятны и фантастичны». В книге «Русская народная сказка» она пишет: «Подчёркнутая сознательная установка на вымысел – основная черта сказки как жанра» (10).

В.П. Аникин в монографии о сказке пишет: «Сказки – это коллективно созданные и коллективно хранимые народом устные художественные эпические повествования в прозе с таким нравственно-эпическим, социально-политическим и общественно-бытовым содержанием, которое по самой своей основе требует полного или частичного использования приёмов неправдоподобного изображения действительности и в силу этого прибегает к фантастическому вымыслу, разнообразные и традиционные формы которого, не повторяясь больше ни в каком другом жанре фольклора, складывались на протяжении веков в тесной связи со всем укладом народной жизни и находились в первоначальной связи с мифологией» (4, с. 21).

Обратимся к толкованию определения сказки из словаря Ожегова (интернет-ресурс № 1):

«Сказка – 1) повествовательное, обычно народно-поэтическое произведение о вымышленных лицах и событиях, преимущественно с участием волшебных, фантастических сил; 2) список лиц, подлежащих обложению подушной податью. Ревизские сказки (составлявшиеся при ревизии)».

В словаре Ушакова определение понятия сказка характеризуется как повествовательное произведение устного народного творчества о вымышленных событиях (интернет-ресурс № 2).

Если обратимся к первым собраниям и издателям сказок XVIII–XIX вв., мы можем наблюдать даже по одним названиям, что большинство издателей понимают сказку как нечто нереальное, фантастическое, служащее для развлечения народа. В XVIII и XIX столетиях сказки включались в сборники с характерными названиями: «Пересмешник, или Словенские сказки» М. Чулкова (1766-1768), «Весёлая старушка, забавница детей, рассказывающая старинные были и небыли» П. Тимофеева (1790), «Деревенская забавная старушка, по вечерам рассказывающая простонародные весёлые сказочки» (1804), «Собрание простонародных русских сказок, служащих увеселением и забавою любителям простого слова» (1790-1796).

Об особенностях сказок и их свойствах сказано в «Истории русской словесности» А.Д. Галахова, в главе о сказке, написанной П.П. Морозовым: «Самые разнообразные явления обоготворённой природы и общественной жизни изображаются в сказке в форме фантастического вымысла, изукрашенного всевозможными чудесами. Это обилие чудесного, небывалого, невозможного составляет в сказке характеристический элемент, отличающий её от других видов народного творчества, вследствие чего народ и назвал её «складка» (16, с. 142).

В ряде дореволюционных общих трудов по народной словесности и учебных пособий роль вымысла особо подчеркивается при определении жанра сказки. «Отличительную черту сказки, – говорил И. Порфирьев, – составляет вымысел, и не такой, какой обыкновенно бывает, например, в романах или повестях нового времени, но фантастический, т.е. в сказках часто изображаются такие лица и предметы, каких совершенно нет в действительности, или же действительно существующие лица и предметы представляются с такими свойствами, какими они в действительности не обладают» (39, с. 148).

В учебнике «Русское народное поэтическое творчество» под народной сказкой понимается «эпическое устное художественное произведение, преимущественно прозаического, волшебного, авантюрного или бытового характера, с установкой на вымысел» (55, с. 295).

В курсе лекций В.И. Чичерова «Русское народное творчество» можно выявить определение: «Выдвигая для определения сказки как основные признаки художественность и своеобразие её содержания и формы, можно принять следующее определение сказки: под народной сказкой понимаются устные повествовательные художественные произведения волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел, рассказываемые в воспитательных или развлекательных целях» (66, с. 276).

Большинство учёных, исследователей, по-видимому, исходили из того, что сказка всегда содержит занимательный фантастический вымысел, независимо от того, какой характер свойственен повествованию: будет ли это легендарная, волшебная, авантюрно-новеллистическая или бытовая сказка.

Проанализировав все вышеизложенные определения понятию сказка, непроизвольно задаешься вопросом, правильны ли они? «Пустая складка», «целеустановка на развлечение», «вымышленный вздор», «сознательная установка на вымысел», «устная беллетристика ирреального склада», «нарочитая поэтическая выдумка». Достаточно ли этого для определения понятия сказка?

В своей книге «Русская народная сказка» В.П. Аникин пишет: «Было время, когда в истину сказочных повествований верили также непоколебимо, как мы верим сегодня историко-документальному рассказу и очерку. В своё время Н.А. Добролюбов писал: «Верили ли, например, в народе в ту разумность отношений между зверями, какая высказывается во многих сказках? Думают ли сказочники и их слушатели о действительном существовании чудного тридесятого царства, с его жемчужными дворцами, кисельными берегами и т.д.? Или же, напротив, всё это у них не проходит в глубину сердца, не овладевает воображением и рассудком, а так себе, говорится для красы слова и пропускаются мимо ушей? Подобные вопросы тысячами рождаются в голове при чтении народных сказок, и только живой ответ на них даст возможность принять народные сказания за одно из средств для определения той степени развития, на которой находится народ» (5, с. 11-12). Не решаясь дать одностороннего ответа, Добролюбов отмечал: «Без сомнения, ответы должны быть весьма разнообразны для разных случаев и разных местностей. Здесь верят в одно и не верят в другое; тут рассуждают больше, там – меньше; в одном месте верование тусклее и холоднее, чем в другом; для одних уже превращается в забаву то, что для других служит предметом серьезного любопытства и даже уважения и страха» (Там же).

Как замечает Аникин, суждения Добролюбова убеждают нас в том, что даже в середине XIX в. многие сказки не отличались «установкой на вымысел» в том смысле, в котором о вымысле говорится во многих определениях сказок. В реальность многих сказочных историй верили.

Особенно важно для моего исследования выделить это утверждение Аникина, основанное на мнении Добролюбова. Именно здесь Аникин, один из немногих, наряду с известным собирателем Афанасьевым, сумел высказать и подтвердить многочисленными фактами, что сказка есть не пустой вымысел и таким образом подвергнуть сомнению уже достаточно давно сложившееся мнение о том, что любая сказка есть пустая складка и основывается в основном на поэтическом вымысле.

В подтверждение вышесказанного, Н.В. Новиков в своей книге «Образы восточнославянской волшебной сказки» привёл огромное количество свидетельствразличных собирателей фольклора, которые признали факт «веры в языческое чудесное», что подтверждает веру людей во многое из того, что происходило в сказках, и, следовательно, опровергает определение сказки как вымысла. Однако, как замечает Новиков, большинство сказочников сказку считали вымыслом, но это качество, «верят или не верят рассказчик и его слушатели в реальную возможность сказочных чудес, не может быть сочтено определяющим для сказки. Сказка независимо от этого обстоятельства остается сказкой» (38, с. 14).

На основе проведенного анализа основных изысканий исследователей по проблеме выявления определения понятия «сказка», я пришла к выводу, что исчерпывающего определения сказки как жанра до сих пор отечественными учёными не дано. Но, несмотря на многообразие различных мнений в определении понятия «сказка», я бы хотела выделить определение, данное В.П. Аникиным, который, по моему мнению, наиболее полно и точно сумел выразить, что есть сказка.

Вопрос определения понятия «сказка» напрямую связан с выявлением её происхождения – это следующий важный момент на пути её изучения.