Формирование революционно-демократической идеологии в России 1830-1850

В конце 40-х — начале 50-х годов XIX в. складывается революци­онно-демократическое направление русской общественной мысли, представителями которого являются В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н.П. Огарев, «левое» крыло петрашевцев. К 40—50-м годам относится и начало разработки революционно-демократической теории, в основу которой легли новейшие философские и политические главным образом, социалистические учения, распространявшиеся в Западной Европе. Труды знаменитых немецких философов Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля, Фейербаха были так же хорошо известны в России, как и на их родине в Германии.

Каждый из русских мыслителей искал в их трудах теоретическое обоснование своих общественно-политических позиций. Так, система Гегеля, его философия и диалектический метод познания особенно привлекали вни-1ание славянофилов. Для Белинского и Герцена особое значение имело революционное понимание диалектики Гегеля. Она служила ему обоснованием закономерности и неизбежности революционной ломки феодально-абсолютистского строя. Неоднозначно воспринималась философская система Гегеля Белинским. Тезис Гегеля «все разумное действительно и все действительное разумно» служил первоначально для Белинского оправданием существовавшей николаевской системы.

С конца 30-х годов XIX в. в России стали распространяться различные социалистические теории, преимущественно Ш. Фурье, А. Сен-Симона и Р. Оуэна. Горячо воспримет их идеи Белинский. Поклонником этих социалистических идей станет до определенного времени и Герцен. Активными пропагандистами идей Фурье и Сен-Симона будут петрашевцы. В тех условиях основной формой протеста против феодально-крепостнических порядков была пропаганда передовых идей через литературу, искусство, с университетской кафедры. Велась она крайне осторожно, завуалированно, эзоповым языком, к пониманию скры­того смысла которого был приучен тогдашний читатель. Особую роль здесь играли художественная литература и критика.

Характерным явлением в русской литературе и публицистике того времени было распространение в списках «крамольных» сти­хов, политических памфлетов и публицистических «писем», кото­рые в тогдашних цензурных условиях не могли появиться в печати. Среди них особенно выделяется написанное в 1847. г. Белинским «Письмо к Гоголю». В «Письме» острой критике подвергнута система николаевской России, представляющая, по словам Белинского, «ужасное зрели­ще страны, где люди торгуют людьми... где... нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей». Белинский обрушивается и на официальную церковь — прислужницу самодержавия, доказывает «глубокий атеизм» русского народа и ставит под сомнение религи­озность церковных пастырей. Самые ближайшие, насущные задачи, стоявшие тогда перед Россией, Белинский сформулировал так: «Уничтожение крепостно­го права, отменение телесного наказания, введение, по возможно­сти, строгого исполнения хотя тех законов, которые уже есть». «Письмо» Белинского распространилось в тысячах списков и выз­вало большой общественный резонанс.

Видное место в истории освободительного движения 40-х годов занимает деятельность кружка петрашевцев. Основателем кружка был молодой чиновник Министерства иностранных дел М.В. Буташевич-Петрашевский. Кружок Петрашевского начал свою деятельность как литературный кружок.

С зимы 1846/47 г. характер кружка стал заметно меняться. От обсуждения литературных и научных новинок члены кружка пере­ходили к обсуждению насущных политических проблем и критике существующего политического строя в России. В ночь на 23 апреля 1849 г. 34 «злоумышленников» арестовали в своих квартирах и отправили в III отделение. Был назначен военный суд. Суд приговорил 21 че­ловека к расстрелу. Характерно, что одним из существенных «криминалов» для вынесения столь сурового приговора было чтение на заседаниях кружка письма Белинского к Гоголю. 22 декабря 1849 г. петрашевцев доставили из крепостных казематов на Семеновскую площадь Петербурга, где должна была состояться инсценировка смертной казни. Осужденным прочли смертный приговор, на их головы набросили белые колпаки, заби­ли барабаны, солдаты по команде взяли их уже на прицел, когда подъехал фельдъегерь с царским приказом об отмене смертной казни.

Руководителей кружка отправили на каторгу в Сибирь, остальных разослали по арестантским ротам. После декабристов это был самый значительный полити­ческий процесс в России.

На рубеже 40—50-х годов XIX в. складывается оригинальная теория «русского социализма». Основоположником ее был А. И. Гер­цен, который изложил ее основные идеи в своих работах, написан­ных в 1849—1853 гг.

Сопоставляя судьбы России и Запада, он пришел к выводу, что в будущем социализм первона­чально должен утвердиться в России, и основной «ячейкой» его станет крестьянская поземельная община. Крестьянское общинное землевладение, крестьянская идея права на землю и мирское само­управление явятся, по Герцену, главными условиями построения социалистического общества в России. Так возник русский социализм Герцена. Он исходил из идеи «самобытного» пути развития России, которая, минуя капитализм, через крестьянскую общину придет к социализму. Объективными условиями возникновения и распрост­ранения идеи общинного социализма в России явилось слабое развитие капитализма, отсутствие пролетариата и наличие сельской поземельной общины. Имело значение и стремление русских рево­люционеров избежать «язв капитализма», присущих странам Запад­ной Европы. Эти положения впоследствии будут восприняты и развиты народниками. По существу, это были утопические мечтания о социализме, лишь «заговор идей», тем не менее в тех условиях, ибо осуществление на практике целей «русского социализма» при­вело бы не к социализму, а к наиболее последовательному реше­нию задач буржуазно-демократического преобразования страны. Но вместе с тем решались глубоко жизненные для страны задачи в переходный период от феодализма к капитализму. В этом и заклю­чалось не утопическое, а реальное значение «русского социализма». Он был ориентирован на крестьянство как свою социальную базу, поэтому получил название «крестьянского социализма». Его глав­ные цели состояли в освобождении крестьян с землей без всякого выкупа, ликвидации помещичьей власти и помещичьего землевла­дения, введении крестьянского общинного самоуправления, неза­висимого от местных властей, демократизации страны. Вместе с тем «русский социализм» боролся как бы «на два фронта»: не только против старого, феодально-крепостнического, строя, но и против капитализма, противопоставляя капитализму специфически русский, «социалистический» путь развития.

 

Личность в истории Герцен

Александр Иванович Герцен родился в памятную всем русским “годину 12-го”. Шушке, как ласково звали его домашние, было чуть более пяти месяцев, когда Наполеон вступил в Москву. Детство Герцена в доме его отца Ивана Алексеевича Яковлева было наполнено воспоминаниями родственников и знакомых о войне с французами.

В этой атмосфере впервые пробудились в мальчике патриотические чувства, зародился глубокий интерес к истории Отечества. Впоследствии он не раз подчеркивал, что пушки 1812г. разбудили в нем “мысль русского освобождения”. Его родители (И.А. Яковлев, Генриетта Луиза Гааг) жили в “невенчанном браке”.

Детские годы Саши Герцена нельзя назвать счастливыми, а тем более безмятежными. Он скоро понял свое положение “незаконнорожденного”. И.А. Яковлев дал ему фамилию Герцен – от немецкого слова “Herz”, т.е. сердце, желая этим подчеркнуть, что Саша – “дитя сердца”.

Саша увлекался историей и русской словесностью, удивительно быстро научился говорить и писать по-французски.

Судьбоносными для Александра стали знакомство с его дальним родственником Николаем Огаревым. В феврале 1826г. они подружились. Их сближало отношение к восстанию и казни декабристов. Они считали себя преемниками идей первых российских революционеров.

В 1829г., несмотря на сопротивление отца, желавшего, чтобы Александр сделал карьеру дипломата или военного, Герцен поступил на физико-математическое отделение Московского университета. В университете студенты собирались в кружки друзей и единомышленников. В 1831г. такой кружок сложился вокруг Герцена и Огарева. Чаще всего юноши собирались в доме Огарева, там они обсуждали политические проблемы, пели песни Беранже, читали стихи Пушкина и Рылеева. Постепенно они перешли к изучению трудов социалиста Сен-Симона. В 1834г. Герцена, Огарева, Сатина и Лахтина арестовали по “Делу о лицах, певших в Москве пасквильные песни”. Герцен был арестован и девять месяцев провел в тюрьме, после чего был сослан в Пермскую губернию, откуда через две недели его перевели в Вятку. В Вятке Герцен много писал, искал свой литературный стиль и проблематику произведений.

В мае 1838г. Герцен женился на давно любимой кузине Наталье Александровне Захарьиной. После следовали различные переезды и государственная служба.

В августе 1852г. Герцен со старшим сыном переехал в Лондон. Главным делом своей жизни он считал осуществление давней мечты – создание Вольной русской типографии. С помощью польских эмигрантов ему удалось купить оборудование и снять помещение. Нашлись желающие рассылать и доставлять в Россию герценовские издания. В 1855г. он начал издавать альманах “Полярная звезда ”, затем сборник статей и корреспонденции “Голоса из России”, “Исторические сборники”. В 1856г. в Лондон приехал Огарев, предложивший издавать революционную газету – “Колокол”.

Благодаря неустанным трудам Огарева деятельность типографии расширилась. Имя Герцена стало широко известно и в России, и за ее пределами. Они писали о безнравственности и ужасах крепостного права, движении декабристов, о юридических, экономических и политических аспектах российской жизни. Многим помог “Колокол”, дал возможность критически взглянуть на реформы Александра II, расстановку общественно-политических сил в стране.

Далее Герцен вступил в поддержку Польского восстания 1863-1864гг., за это его бывшие друзья обвинили в антипатриотизме. В последние годы жизни Герцен разошелся с Бакуниным и даже с Огаревым в принципиальной оценке перспектив революционного движения в России. Он перестал верить в успех русской революции. В 1865г. Герцен переехал в Женеву, где почти не поддерживал отношений с другими русскими эмигрантами.

В 1869г. Г. подготовил цикл писем “К старому товарищу”, адресованных Бакунину. В них нашли отражение его изменившиеся взгляды на революцию. Он осуждал призывы политических организаций к немедленному политическому перевороту, говорил о необходимости “учить” народные массы, а не “бунтовать” их.

Герцен сформулировал программу русского общинного социализма. Тем самым он заложил основы теории социализма в России. Его называют предтечей народничества.

21 января 1870г. Ал. Ив. Герцен скончался в Париже от воспаления легких.

Герцен был не только талантливым публицистом, но и философом, историком, блестящим писателем и мемуаристов. Его характеристики целых эпох и отдельных личностей отличаются яркой образностью, точностью, психологизмом. Богато одаренный и необычайно трудолюбивый, Ал. Иванович оставил после себя множество печатных и не неопубликованных работ.

 

Личность в истории Чаадаев

П.Я.Чаадаев (1794-1856) был замечательной личностью. Друг А.С. Пушкина и А.С. Грибоедова, Он в 1819г. вступил в декабристское общество Союз благоденствия, хотя участия в его делах не принимал. Это был высокообразованный и одаренный человек.

В феврале 1821г. он демонстративно вышел в отставку, хотя его ожидала блестящая военная карьера, и в 1823-1826гг. находился в заграничном путешествии по Англии, Франции, Италии, Швейцарии и Германии, где познакомился с философами того времени. По возвращении в Россию во время обыска на границе у него обнаружили “разные непозволительные книги и подозрительные бумаги”. Чаадаев был взят в под арест и подвергся допросу: его подозревали в связях с декабристами, что он решительно отрицал. За недостаток “улик” был освобожден.

В 1829—1831 создает своё главное произведение — «Письма о философии истории» (на французском языке; было переведено Кетчером), за которыми закрепляется название «Философических писем».

Публикация первого письма вызвала резкое недовольство властей из-за выраженного в нём горького негодования по поводу отлучённости России от «всемирного воспитания человеческого рода», духовного застоя, препятствующего исполнению предначертанной свыше исторической миссии. «Философическое письмо» Чаадаева (1836), опубликованное в журнале «Телескоп», дало мощный толчок развитию русской философии. Его сторонники оформились в западников, а его критики — в славянофилов. Чаадаев закладывает две основные идеи русской философии: стремление реализовать утопию и поиск национальной идентичности. Он обозначает себя как религиозного мыслителя, признавая существование Высшего Разума, который проявляет себя в истории через Провидение. Чаадаев не отрицает христианство, но считает, что его основная идея заключается в «водворении царства божьего на Земле», причём Царство Божье — это метафора справедливого общества, которое уже осуществляется на Западе (на этом позже делали основной упор западники). Что касается национальной идентичности, то Чаадаев лишь обозначает идею самобытности России. «Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, — пишет он, — мы — народ исключительный». Смысл России — быть уроком всему человечеству. Однако Чаадаев был далёк от шовинизма и веры в исключительность России. Для него цивилизация едина, а все дальнейшие попытки поиска самобытности — суть «национальные предрассудки».

Журнал был закрыт, а Чаадаев — объявлен сумасшедшим.

Чаадаев скептически отзывался об Александре II. Когда смерть была уже близка, Чаадаев объявил, что задумал написать сочинение, “в котором докажет необходимость сохранения в России крепостного права”.

Чаадаев был весьма известной личностью в обществе и до публикации «Философических писем».

Дочь Н. Н. Раевского-старшего Екатерина писала о нем (около 1817 года), что он является «неоспоримо (…) и без всякого сравнения самым видным (…) и самым блистательным из всех молодых людей в Петербурге». Помимо того, что он был весьма образован, имел отличные манеры, но и «возвел искусство одеваться (…) почти на степень исторического значения» (по словам М.Жихарева). Его дружбы искали и ею гордились. В 1819 году Пушкин сравнивает с ним Евгения Онегина, желая характеризовать своего героя как настоящего денди: «Второй Чадаев, мой Евгений…»[3]. Его недоброжелатель Вигель назвал его «первым из юношей, которые полезли тогда в гении».

Его современник писал о нем: «от остальных людей отличался необыкновенной нравственно-духовной возбудительностью… Его разговор и даже одно его присутствие, действовали на других, как действует шпора на благородную лошадь. При нем как-то нельзя, неловко было отдаваться ежедневной пошлости. При его появлении всякий как-то невольно нравственно и умственно осматривался, прибирался и охорашивался».