Совершенствование судебной системы как способ преодоления

Кризиса правосознания

Для того чтобы преодолеть кризис правосознания необходимо создать такую систему, при которой человек, обратившись за защитой к государству, получал ее в полной мере. Поскольку в нашей стране законы, какими бы хорошими они ни были, перестают быть таковыми на уровне их реализации, реформировать необходимо в первую очередь систему правоприменения, поскольку в первую очередь она зависит от государства. Понятно, что правоприменительная деятельность должна строится на принципах законности, справедливости и индивидуальной ответственности каждого правоприменителя. Самое главное - это именно индивидуальная ответственность, которая на наш взгляд, вызовет обращение большего внимания на принципы законности и справедливости. Индивидуальная ответственность - это то, чего сейчас фактически нет по отношению к представителям исполнительной, законодательной и судебной власти.

При нынешнем правовом нигилизме только судебная власть могла бы гарантировать обеспечение законности - больше просто некому. Сейчас в адрес судебной системы слышны упреки со всех сторон. Уголовный розыск упрекает суды в неоправданном либерализме по отношению к преступникам. Есть нарекания от прокуратуры. Постоянные упреки слышны от представителей государственной власти, стремящихся влиять на все принимаемые судами решения. Бесконечные жалобы идут от народа, к которому в судах общей юрисдикции, особенно в районных центрах областей (краев), относятся как к просителям милостыни, которые мешают судьям, отвлекая от «важных дел». Многие из этих упреков обоснованны, но, поскольку другой формы отправления правосудия и восстановления нарушенных прав сейчас просто нет, необходимо исходить из существующей судебной системы, только эффективно реформировав ее так, чтобы каждый

судья нес персональную ответственность за каждое принятое им решение, каждое нарушение процесса, грубость по отношению к участникам процесса. Судья только тогда будет дорожить своим местом, когда будет знать, что наказание будет неизбежным, а то место, которого он в течение длительного времени добивался, у него могут отобрать. Причем ответственность судьи должна быть справедливой и обоснованной. Вряд ли будет правильно, если ответственность понесет судья, вынесший законное и обоснованное решение, а председателю состава в кассационной инстанции дали взятку, и он отменил принятое решение.

Необходимость реформирования судебной системы очевидна. Суд в настоящее время - наиболее действенный орган, где люди могут получить защиту своих нарушенных прав. Поэтому ситуация, при которой он не выполняет функции защитника прав, а порой, наоборот, устанавливает бесправие, недопустима. Судья, представляющий собой не правосудие, а бесправие, не может укреплять в народе веру в действующий государственный режим, а напротив порождает и усиливает государственно-правовой нигилизм, который впоследствии не может не ощущать на себе государство на бытовом уровне. Человек, который проникся идеей, что государство в лице того же суда защищает только сильных и богатых, уже не будет ждать от него ничего хорошего для себя. Он не будет уважать государство, да и бояться в итоге тоже не будет, потому что у всех рано или поздно наступает перелом, когда страх перед чем угодно уходит. Поскольку человек понимает, что стать богатым, работая честно, ему не позволит все то же государство, он начнет добиваться всего незаконным путем, будет тоже стремиться стать сильным и богатым, исходя из постигнутой им идеи, что деньгам позволено все. И уж, конечно, человек, разочарованный в правосудии, вряд ли захочет помогать государству, в лице других правоохранительных органов. Такой человек в лучшем случае останется на маргинальном уровне правосознания, а в худшем - перейдет на преступный.

Все эти нигилистические процессы запускаются на месте каждого чиновника правоохранительной системы, но особенно сильно и быстро происходит разочарование в праве и государстве, когда люди видят беззаконие, неуважение, а порой и презрение со стороны суда.

Судебная реформа, на наш взгляд, должна быть связана не с передвижками в подсудности и подведомственности, как это делается сейчас. Ведь понятно, что судьи будут рассматривать беспрекословно ту группу дел, которую им поручат. Важен совершенно иной фактор - сами судьи. Достойны ли конкретные люди быть судьями и вершить человеческие судьбы? Вот что должно быть определено в первую очередь. Выявить это должен орган, максимально беспристрастный, независимый и обладающий соответствующей властью, чтобы наказать судью, который не соответствует занимаемой должности.

Действующая ныне система надзора за судьями порочна и не обоснована в правовом смысле. Сейчас за действиями судей надзирает, рассматривает жалобы, выносит порицания и т.д. квалификационная коллегия судей, состоящая почти целиком из самих судей. Таким образом, поступки судей оценивают их коллеги, т.е. люди, которые либо совершают сами такие же действия, какие они оценивают, либо совершали, либо могут совершить. Такой член квалификационной коллегии судей, оценивая действия своего коллеги, может думать, что «сегодня я его осужу, а завтра сам совершу такое же, и осудят меня». Следовательно, уже корпоративная солидарность не позволит квалификационной коллегии судей быть объективной и беспристрастной. Далее, члены квалификационной коллегии судей, естественно, состоят в каких-нибудь судах, у которых есть председатели, подчиняющиеся председателю областного (краевого) суда. Раз так, то, помимо корпоративной солидарности с коллегами, члены квалификационной коллегии могут подвергнуться еще и прямому давлению со стороны председателя областного (краевого) суда через соответствующего председателя суда. А

председатель областного (краевого) суда может преследовать разнообразные цели. В результате сложилась практика, когда квалификационная коллегия беспрекословно выполняет требования председателя областного (краевого) суда либо его заместителей, начальника судебного департамента или кого-нибудь еще из должностных лиц как судебной системы, так и исполнительной. Кроме вышеперечисленного, квалификационная коллегия, действующая на постоянных началах, естественно, сплачивается, а значит, может вырабатывать мнение по конкретному делу, исходя не из объективных обстоятельств, а потому, что один из членов коллегии попросил других. Коллеги, естественно, ему помогут, потому что завтра, может быть, придется попросить им.

Кроме порочности самого состава квалификационной коллегии судей, она еще и не обладает достаточной властью принимать какие-либо эффективные меры по воздействию на судей. Получается, что квалификационная коллегия судей, в общем, не хочет и не может оказать эффективного воздействия на судью-нарушителя. А раз так, то и соответствующие жалобы на действия судей не будут иметь какого-либо ощутимого воздействия на судью.

Таким образом, судья, чтобы он ни делал, фактически никогда не понесет адекватного наказания, в том числе не будет уволен, не понесет имущественной ответственности за потерянные средства в результате его действий. Поэтому совершенно верно то, что нынешние «квалификационные коллегии судей не в состоянии вести борьбу с коррупцией в судебной системе, они, наоборот, способствуют ее развитию»¹. Только следует добавить, что сегодняшняя система квалификационных коллегий судей способствует не только коррупции, но и ощущению безнаказанности, когда судья явно унижает участников процесса, оскорбляет их или открыто

Мелешко Н.П. Организованная преступность, коррупция и власть в Российской Федерации // Преступность и власть. М., 2000. С. 32.

принимает в процессе ту или иную сторону. Судья не боится показывать свое пристрастие: он прекрасно знает, что ему за это ничего не будет.

Нельзя также не упомянуть о действующей системе пересмотра судебных решений, которая никак не может благотворно влиять на обстановку. В новом Гражданско-процессуальном кодексе РФ статья 347 имеет тот же смысл, что и статья 294 ГПК РСФСР «1. Суд кассационной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в кассационных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Суд оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства, если признает, что они не могли быть представлены стороной в суд первой инстанции, подтверждает указанные в обжалованном решении суда факты и правоотношения или устанавливает новые факты и правоотношения. 2. Суд кассационной инстанции в интересах законности вправе {выделение наше - О.Щ.) проверить решение суда первой инстанции в полном объеме». Таким образом, кассационная инстанция фактически проверяет законность и обоснованность и только вправе, а не обязана, проверить решение в полном объеме. Понятно, что если кто-то вправе что-то делать, то он будет это делать только при наличии собственного интереса, если же интереса нет, то, скорее всего, право не реализуется. Что же касается законности и обоснованности, то кассационная инстанция может просто сказать: считаем обоснованным и законным, не обосновывая свое решение обстоятельствами дела, что она и делает на практике.

Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в статье 360 указывает: «Суд, рассматривающий уголовное дело в апелляционном или кассационном порядке, проверяет законность, обоснованность, справедливость приговора и иного судебного решения», т.е. фактически то же самое, что и ГПК РФ, только добавлено довольно

² ГПК РФ / Рос. газ., 2002. 20 ноября (в ред. от 25.02.2004.).

³ УПК РФ / Рос. газ., 2001. 22 декабря (в ред. от 08.12.2003).

абстрактное понятие «справедливость». Таким образом, получается, что кассационная инстанция судов общей юрисдикции не рассматривает дело по существу. Что из этого следует на практике? А то, что кассационная инстанция, исходя только лишь из своего настроения, расположения к тому или иному участнику процесса или еще каких-то внутренних взглядов, выносит постановление о том, оставить решение в силе или нет, не разбираясь в обстоятельствах дела. Еще одно, что позволяет кассационной инстанции чувствовать свою безнаказанность, - это то, что после нее, решение вступает в законную силу.

Наличие надзора всегда было формальностью, так как для того, чтобы эта инстанция приступила к рассмотрению дела, соответствующее должностное лицо (Генеральный прокурор РФ, Председатель Верховного суда РФ либо их заместители для опротестования в Верховный суд РФ и прокурор субъекта РФ, председатель суда субъекта РФ для опротестование в соответствующий суд субъекта РФ) должно было принести протест (статья 320 ГПК РСФСР и статья 371 УПК РСФСР). Решение о том, делать это или нет, указанное лицо принимало совершенно независимо от обстоятельств дела, т.е. исходя из своей заинтересованности. На практике адвокаты и другие практикующие юристы, а тем более граждане, часто сталкиваются с фразами, исходящими от соответствующих должностных лиц прокуратуры о том, что писать протесты или делать еще что-либо бесплатно они, конечно же, не будут. Принятие новых процессуальных кодексов, на наш взгляд, еще ухудшило ситуацию: создано дополнительное звено - судья областного (краевого) суда, который решает истребовать дело из соответствующего суда и направить к председателю для принесения протеста или нет, либо возбуждать или нет надзорное производство по уголовным делам (статья 406 УПК РФ, статьи 379, 381 ГПК РФ). Правда, по новому УПК РФ надзор возбудить немного проще.

Результат действия такой системы надзора можно рассмотреть на примере Ростовской области. По статистике 2001 г., из поступивших и оставшихся с предыдущего года 9369 надзорных жалоб - по 6441 отказано в истребовании дел, из истребованных 2338 дел - по 1262 отказано в принесении протеста, т.е. на предварительных стадиях разбирательства в порядке надзора, до рассмотрения дела по существу отклонено около 90% жалоб.

Такое положение не может не требовать реформирования.

Необходимо реформировать систему надзора за действиями судей в двух ее частях: систему назначения и увольнения судей; и систему пересмотра решений. Первая часть видится нам наиболее важной и действенной.

Однако мы считаем совершенно неверными идеи, например, Н.П. Мелешко о том, что нужен государственный надзор за судами, потому что якобы «без государственного надзора за судебной деятельностью суды превратятся в надгосударственные органы»⁴. Государственный контроль над судами приведет к очень плачевным результатам, так как, если государственные органы, (а в настоящее время они могут рассматриваться только как исполнительная власть), будут организовывать надзор за судами, то фактически они станут контролировать решения суда. Это, конечно, имеет место и сейчас, но только, так сказать, в добровольной форме. Если же исполнительная власть приобретет контроль над судебной на законодательном уровне, то ни о каком разделении властей, да и вообще правосудии, больше нельзя будет говорить: суды просто станут исполнителями решений президента, губернатора или кого-нибудь еще из властных структур. Тем более уже не будет идти речи об объективном рассмотрении жалоб на действия и решения исполнительной власти. Поэтому государственный контроль просто неприемлем.

⁴ Мелешко Н.П. Указ. соч. С. 32.

Недопустимо также «избирать районных и городских судей областными (краевыми) законодательными органами, а областных (краевых) судей назначать межведомственной комиссией центральных органов власти, состоящей из представителей Министерства юстиции, прокуратуры, МВД, безопасности и других из числа районных (городских) судей»⁵. Современная жизнь России показывает, что законодательные органы легко договариваются с исполнительными и проводят в жизнь их идеи, тем более когда встанет вопрос о поддержке при проведении в жизнь решений, в частности, в контроле над судебной властью. Любое формирование органа, призванного назначать судей и надзирать за их деятельностью, другими ветвями государственной власти будет крайне вредным и принесет только ухудшение ситуации.

Итак, мы считаем совершенно недопустимым любое вмешательство представителей других ветвей власти в деятельность судов, равно как и обособление судебной власти в собственной замкнутой системе. Необходимо реформировать судебную систему так, чтобы в ней присутствовала разумная доля демократизма и судейские чиновники имели меньшую степень влияния на возможность назначения и освобождения от должности судьи, тем самым была бы уменьшена возможность коррупции при принятии таких решений. Соответственно необходимо реформировать систему назначения и освобождения от должности судей, а значит - квалификационные коллегии судей.

Нам видятся два главных изменения в функции квалификационной коллегии судей, которые необходимо осуществить для успешного реформирования судебной системы. Во-первых, квалификационная коллегия должна обладать возможностью реального воздействия на судей, а именно вынесения решения об их увольнении при нарушениях, порочащих судейский корпус. Во-вторых, она должна быть полностью беспристрастной как при

Иванников И.А. Организованная преступность и государственная власть... С. 79.

назначении судей, так и при их наказании. Думается, что добиться можно только при полной независимости ее членов как друг от друга, так и от различных должностных лиц, и малом сроке пребывания на должности члена квалификационной коллегии. Независимость также должна определяться фиксированным финансированием, определенным на всероссийском уровне. Следует также исходить из имеющихся ресурсов, чтобы дополнительно не увеличивать бюрократический аппарат. Поэтому мы считаем, что работа квалификационной коллегии должна обеспечиваться судебным департаментом при Верховном суде в нижеизложенном порядке, причем этот департамент должен выполнять только административно-распорядительную функцию и не иметь никакой возможности влиять на решения квалификационной коллегии.

Первый элемент, обеспечивающий беспристрастность

квалификационной коллегии, - демократизация ее состава. Вообще как-то неправильно, когда все ветви власти (законодательная и исполнительная), кроме судебной, избираются, а судебная образуется только в результате внутриведомственного назначения.

Исходить следует из того, что необходимо кардинально отойти от установившейся системы, когда судей выбирают и порицают судьи, но также нельзя, чтобы этот вопрос решали законодатели или исполнительные органы. Что же остается? Остается сам носитель суверенитета - русский народ. Как известно, узурпация той или иной власти представителями какой-либо касты не к чему хорошему привести не может. Постепенно устанавливающаяся система присяжных заседателей - это серьезная подвижка в направлении, когда юридическая каста чуть-чуть, но утрачивает свое узурпирующее положение. Тот же принцип следует использовать при формировании квалификационной коллегии. Из, скажем, десяти ее членов два члена должны быть представителями судебной системы (один - от суда общей юрисдикции, другой - от арбитражного суда); еще два члена - представителями

исполнительной власти; один - законодательной (количество голосов представительного органа следует перераспределить в пользу представляемого); два члена - представителями ученного юридического сообщества (приглашаемые профессора и доценты из юридических вузов) и три члена - представителями народа, избираемые по тому же принципу, что и присяжные заседатели, только без права отвода. Количество должно быть четным, но равное число голосов должно определяться в пользу судьи.

Никакая предварительная подготовка не нужна, коллегия рассматривает непосредственно деловой, моральный и этический аспекты конкретного деяния судьи. Материалы дела должны готовиться судебным департаментом, чиновники которого несут персональную ответственность за каждое действие, в том числе за то, что соответствующая жалоба на судью не будет рассмотрена в соответствующий срок. Члены квалификационной коллегии получают материалы дела по жалобе непосредственно перед рассмотрением дела и разбирают их на заседании. Непосредственно заслушивают приглашенного жалобщика, объяснения судьи и соответствующих свидетелей, после чего все оценивают и выносят свой вердикт.

То же самое и при назначении судей. Кандидат на должность судьи назначается после рассмотрения материалов его дела, заключения экзаменационной комиссии и беседы с ним. Эта комиссия, конечно, должна создаваться немного по иному принципу, здесь необходимы не просто личное ощущение от содеянного, а соответствующие юридические знания, обладая которыми, экзаменатор может проверить профессиональную подготовку кандидата на должность судьи. Соответственно экзаменационная комиссия должна состоять наполовину из судей, наполовину из ученых, делегируемых различными вузами.

Второй элемент, обеспечивающий беспристрастность, - раздельное функционирование. Члены квалификационной коллегии должны принимать решение несовместно, самостоятельно, а значит, ничей авторитет кого-либо из

квалификационной коллегии не будет действовать на остальных ее членов. Разнородность членов квалификационной коллегии будет взаимно компенсировать их решения, особенно при работе отдельно. Представители народа не смогут договориться по принципу «против всех», если не будут контактировать между собой. Может быть, самое правильное в том, чтобы члены квалификационной коллегии при заседании не видели друг друга и вообще не знали о том, кто еще, кроме них, входит в коллегию. Раз они не будут ничего знать друг о друге, то не смогут договориться, а значит, одно-два мнения, вынесенные, исходя из какой-то внутренней неприязни, не будут иметь ощутимого значения при прочих положительных факторах.

Третий элемент — максимально короткий срок членства в квалификационной коллегии - не более года. Но и не менее, потому что люди должны привыкнуть к своей власти и не бояться ее, а быть просто объективными. За год же человек еще не сможет вкусить всей прелести, перезнакомиться с судебным департаментом и другими членами квалификационной коллегии, а значит, для него будут еще чуждыми корпоративные интересы. Причем срок должен быть оговорен законом, известен человеку, вступающему в должность, и он должен точно знать, что ни увеличить, ни уменьшить этот срок никто не в силах. Возможно возвращение человека к исполнению тех же обязанностей, но не ранее, чем через пять лет, причем судебный департамент должен обеспечить, чтобы люди никогда не пересеклись более одного раза, и соответствующий чиновник должен непосредственно отвечать за соблюдение такого правила.

Четвертый элемент - регламентированное поведение судебного департамента по результатам проверок. При работе квалификационной коллегии должен быть сохранен самый главный, на наш взгляд, принцип присяжных судов, а именно: на данном заседании разбирается конкретное дело, и никакие грехи или достижения лица, на которое подана жалоба, не могут быть предметом изучения и быть представленными квалификационной

коллегии. При таком подходе дополнительно обеспечивается беспристрастность. Но в соответствующем законодательном акте должно быть четко прописано поведение судебного департамента по результатам проверок. Нам представляется примерно такая схема: при удовлетворении 5 жалоб на действия судьи или при наличии более 10 отмененных вышестоящим судом решений судья должен быть уволен как не соответствующий занимаемой должности. Таким образом, судебный департамент при наличии указанного количества удовлетворенных жалоб или отмененных решений или определений судьи без каких-либо суждений и размышлений, в течение, скажем, десяти дней после последней удовлетворенной жалобы или последней отмены собирает все документы и направляет их Президенту РФ для принятия решения об отстранении судьи от должности.

Действующий ныне Федеральный закон «Об органах судейского
сообщества в Российской Федерации» от 14 марта 2002 года № 30-ФЗ,
регламентирующий порядок создания и функционирования

квалификационных коллегий судей в принципе имеет упоминание о некой общественности, которая может участвовать в составе квалификационной коллегии. П. 1 ст. 11 гласит «Квалификационные коллегии судей формируются из числа судей федеральных судов, судей судов субъектов Российской Федерации, представителей общественности, представителей Президента Российской Федерации»⁶. Хорошая идея - представители общественности. Кто же они такие? В абзаце 10-м п. 2 ст. 11 указывается, что в высшую квалификационную коллегию судей РФ «Десять членов коллегии -представители общественности назначаются Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации»⁷. Ясно, что за общественность будет назначаться таким образом, причем именно Советом

⁶ Ф3 «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» // Рос. газ. 2002. 19 марта, (в ред. от
04.07.2003).

⁷ Там же.

Федерации, а не Государственной Думой, чтобы не допустить какого-либо политического или социального влияния из выборной Думы. Итак, из 29 членов высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации 18 членов, т.е. подавляющее большинство, - это судьи различных судов, которые в потенциале всегда защищают корпоративные интересы своих собратьев, 1 член - представитель Президента РФ и 10 - представители Совета Федерации. В общем, присутствуют только представители трех ветвей власти, причем судебной - подавляющее большинство.

То же самое и в субъектах Российской Федерации. Членов квалификационной коллегии судей субъекта Российской Федерации всего, максимум, - 21 (представителей общественности - 7), минимум, - 11 (представителей общественности - 2). «Представители общественности в квалификационной коллегии судей субъекта Российской Федерации назначаются законодательным (представительным) органом государственной власти субъекта Российской Федерации в порядке, определяемом законами и иными нормативными правовыми актами субъекта Российской Федерации»⁸.

Итак, фактически никакой общественности сейчас в квалификационной коллегии нет и в помине. А это чрезвычайно необходимо, особенно при сегодняшнем правовом нигилизме. Ибо только реальные представители общественности, ни в чем не заинтересованные, регулярно сменяемые, могут обеспечить эффективное воздействие на судей и ограничить их самоуправство. Думается, что вариант создания и работы квалификационной коллегии, предложенный выше, будет эффективной защитой от беззакония, которое может сотворить судья.

Поскольку, вследствие новых принципов формирования квалификационная коллегия как орган надзора за деятельностью судей не будет по составу и фактически частью судебной системы, есть смысл переименовать ее в квалификационная комиссию. Безусловно, это будет в

Ф3 «Об органах судейского сообщества...» (абз. 3 п. 6 ст. 11).

большей степени отражать ее новые сущность и положение, тем более что, по
нашему мнению, такой орган может эффективно рассматривать жалобы на
действия не только судей, но и всей правоохранительной системы. Считаем
совершенно очевидным, что только судебная система может эффективно
надзирать за действиями иных правоохранительных органов, правда, только
реформированная надлежащим образом. На квалификационную комиссию
должна быть возложена функция рассмотрения жалоб на все

правоохранительные органы. Само же решение по жалобе на действие представителя правоохранительного органа выносит соответствующий суд на основе решения, принятого квалификационной комиссией. При удовлетворении соответствующей жалобы материалы передаются соответствующему судье, который определяет судьбу данного должностного лица с учетом предыдущих жалоб и их результатов. Здесь также должен быть закон, регламентирующий поведение судьи при вынесении решения. Например, при первом удовлетворении жалобы, скажем, на следователя о незаконном отказе в возбуждении уголовного дела может быть вынесено постановление, обязывающее соответствующий руководящий орган наложить выговор или иное дисциплинарное взыскание. При удовлетворении повторной жалобы на аналогичное нарушение судья выносит постановление, на основании которого происходит увольнение сотрудника.

Бесспорно, что помимо этических и моральных соображений в действиях судьи определяющим должен быть профессионализм, который должна определять система пересмотра решений. Ведь судья может вести себя всегда вежливо с гражданами и никогда не вызывать жалоб, пригодных для рассмотрения квалификационной комиссией, но может быть при этом безграмотным и выносить незаконные решения. Поэтому пересмотр решений и прочих постановлений в кассационном, апелляционном и надзорном порядке - очень важный момент в судебной системе: он должен не только гарантировать, что решение, вступающее в законную силу, будет максимально

законным и справедливым, но и быть фактором, удерживающим судей от умышленного принятия необоснованных и незаконных решений. Фактор сдерживания должен выражаться как итог в накопительной системе отмененных решений, определенное количество которых, приводит к увольнению, и в промежуточных наказаниях: за каждой отменой должно следовать небольшое, но болезненное наказание в виде штрафа, сокращения отпуска или чего-нибудь еще в этом роде.

При сегодняшнем правовом нигилизме, поразившем все уровни общества, когда судья кассационной инстанции может взять взятку и отменить обоснованное и законное решение, необходимо, чтобы судья, вынесший решение, не только участвовал в рассмотрении жалобы на его решение, но и имел возможность сам обжаловать постановление вышестоящего суда об отмене решения. Это особенно важно, если судья будет нести персональную (промежуточную и итоговую) ответственность за свои решения как было описано выше.

С нашей точки зрения, наиболее правильной будет такая система пересмотра решений, при которой кассационная (апелляционная) инстанция рассматривала бы дело полностью, а не оценивала только само решение по принципу «нравится - не нравится». Думается, что на сегодняшний день система пересмотра судебных актов, установленная в арбитражных судах, наиболее эффективна и суды общей юрисдикции должны быть построены по тому же принципу. «При рассмотрении дела в порядке апелляционного производства арбитражный суд по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам повторно рассматривает дело»⁹. В кассационной инстанции арбитражный суд проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права, проверяет, соответствуют ли выводы

⁹ АПК РФ от 24 июля 2002 г. // Рос. газ. 2002. 27 июля. {п. 1 ст. 268).

арбитражного суда первой и апелляционной инстанций о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам' °.

Таким образом, фактически арбитражный суд кассационной инстанции полностью пересматривает дело, только в ускоренном порядке и на основе имеющихся в деле материалов. Правда, надзорная инстанция, стала по новому АПК какая-то неполноценная, поскольку в порядке надзора отменяются или изменяются только постановления: 1) нарушающие единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права; 2) препятствующие принятию законного решения по другому делу; 3) нарушающие права и законные интересы неопределенного круга лиц или иные публичные интересы¹¹. Но все равно арбитражный суд имеет три самостоятельные и независимые инстанции, которые рассматривают дело в полном объеме. Однако в арбитражном суде решаются вопросы, касающиеся только денег, а в суде общей юрисдикции - в том числе и вопросы свободы, судьбы человека, а то и его жизни.

При этом во всех судах российской судебной системы судья, вынесший решение, должен иметь возможность отстаивать свое решение в вышестоящем суде лично или через своего помощника, а также обжаловать отмену его решения. Практика показывает, что обжалуется не так уж много решений и не только потому, что в первой же инстанции люди теряют веру в правосудие. Очень часто люди, удовлетворенные справедливым решением, не обжалуют его, несмотря на то, что какая-нибудь сторона обязательно будет обделена. Поэтому опасения, что все дела, рассмотренные в первой инстанции, тут же пойдут во вторую, в третью и далее, совершенно не обоснованы.

После реформирования подобным образом судебной системы, будут созданы реальные предпосылки для вынесения судебных актов в духе

¹⁰ АПК РФ (ст. 286).

¹¹ Там же. (ст. 304).

законности и справедливости. Думается, что, если судебная система изменится указанным образом, она станет верным хранителем и оплотом закона и социальной справедливости, благовестником того, что нарушенные права могут быть реально, законно защищены. Это, конечно же, не останется незамеченным. Если народ обращается за защитой, и суд защищает его права - это именно то, что необходимо для предотвращения правового нигилизма и выхода из современного кризиса правосознания. Народ с большим энтузиазмом будет обращаться за защитой своих прав, а значит, и уровень его правосознания будет расти.

Но все великолепные судебные акты могут быть благополучно сведены на нет системой исполнения судебных решений. Поэтому, создавая жесткую систему контроля над судьями, необходимо дать им возможность контролировать и обеспечивать исполнение своих решений. Видится чрезвычайно необходимым реформирование системы исполнения судебных решений, с тем, чтобы сам судья имел возможность обеспечить ее. Это представляется следующим образом. Судебный пристав-исполнитель должен подчиняться конкретному судье. Вынеся решение, судья передает его приставу-исполнителю для проведения немедленных обеспечительных действий. Понятно, что система действия приставов-исполнителей предполагает только имущественные споры, особенно важна она по решениям арбитражных судов, рассматривающих серьезные дела на большие суммы. Проблема исполнения - важнейший вопрос, но сейчас судей совершенно не волнует, как их решение будут исполняться и будут ли вообще, что позволяет им, во-первых, выносить необдуманные решения, которые не могут быть исполнены чисто практически в определенной судом формулировке, во-вторых, поддерживая ответчиков, различным образом затягивать исполнение решения.

Часто бывает, что судья, вынесший решение, может месяц готовить его, потом в течение месяца решение будет обжаловаться, а значит, не

действовать, потом его могут приостановить из-за рассмотрения во второй инстанции, у приставов и т.д. За это время можно вывести любое имущество, дабы решение не исполнилось. Поэтому пристав-исполнитель и судья должны действовать совместно и нести соответствующую ответственность за неисполнение решений или их замедление на каких-либо этапах. Может быть, это не совсем правильно, поскольку исполнение - вроде бы не свойственная суду функция, но в современной России очень важно заставить судей беспокоиться о дальнейшей судьбе их решений, только это сделает их обдуманными, законными и обоснованными. При современной системе исполнения имущество по решениям взыскивается только либо у ленивых, которым лень пошевелиться, чтобы обезопасить его, либо у тех, у кого такое взыскание не повлечет значительного изменения финансового состояния, а значит, не имеет значения.

Пристав-исполнитель не должен согласовывать свои действия с кем-либо, кроме соответствующего судьи. Старший пристав должен выполнять только распорядительную деятельность: прикреплять к конкретному судье -конкретного пристава-исполнителя, обеспечивать для его действий соответствующее вооруженное сопровождение и т.д., но никоим образом не должен иметь возможности приостанавливать исполнение. Должно быть минимизировано количество людей, принимающих решение, думается, достаточно двух: пристава-исполнителя и судьи, остальные должны только содействовать в исполнении решения.

Пристав-исполнитель, если необходимо - с соответствующей вооруженной поддержкой, в кратчайшие сроки после вынесения решения выезжает на место исполнения и принимает обеспечительные меры, чтобы решение в будущем исполнилось: описывает имущество, производит выемку денег с помещением их на соответствующий депозит, ограничивает доступ в соответствующее помещение и т.д., т.е., то, что считает необходимым для исполнения соответствующего решения при вступлении его в законную силу.

При этом над ним должна висеть ответственность за незаконные действия, в то же время соразмерная угрозе неисполнения.

Таким образом, думается, что предложенная система надзора за судами позволит обеспечить законность, справедливость и обоснованность выносимых ими решений. А соединение судей и судебных приставов-исполнителей в единую связку по исполнению и ответственности гарантирует надлежащее исполнение обоснованных решений. Изменение двух этих моментов судебно-исполнительной системы явно изменят отношение народа к ней, а значит, уменьшит негативное отношение к государству и праву в обществе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог диссертационного исследования, можно сделать вывод о том, что специфические особенности современного русского правосознания сформировались в результате воздействия на общество в течение всего времени его существования основных факторов, а именно: родной славянской веры, христианства, коммунизма и реалий постсоветского периода. Из всего множества признаков русского пра