Воздействие коммунистической идеологии на российское

Правосознание

Политический режим, который возник после Октябрьской революции, безусловно, отличался своей многогранностью и определить его в одной работе, тем более в одном параграфе сложно. Но, так как в отношении к нашей работе нас интересует только влияние коммунистических идей и советской идеологии на правосознание русского народа, то, думаются, можно сузить этот аспект, обращая внимание на три элемента: 1) взаимоотношения социализма и христианской церкви в борьбе за влияние на массы; 2) национальную политику социалистического государства; 3) воспитание советского правосознания. За короткий промежуток своего существования советская система претерпела множество изменений и эволюции, развивалась как в положительную, так и в отрицательную сторону. Поэтому любое однозначное определение тех или иных элементов, относящихся к этой системе, будет не совсем корректным. Нами сделана попытка определения степени влияния на правосознание каждого из указанных элементов, с точки зрения самой идеологии. Чтобы избегнуть лишних вопросов, считаем нужным определить понятия. Под коммунистическими идеями мы подразумеваем теорию, сформулированную разработчиками коммунизма; под советской идеологией - идейную политику, руководителей и идеологов Советского Союза.

Как уже указывалось выше, христианство - это сугубо классовая религия, и без классовой борьбы она не представляет никакого интереса. Можно даже утверждать, что христианство - религия рабов и крепостных, поэтому, как показывает история, когда стал разрушаться феодализм и формироваться капитализм, влияние христианства стало ослабевать, появилось много философов, развенчивающих влияние церкви, особенно в конце XIX - начале XX веков, например, К. Маркс, Ф. Ницше, Р. Фон Иеринг

и др. Это обусловливалось тем, что народ стал меньше страдать и больше бороться за свои права. В России же такого понимания самостоятельно, в общем-то, не возникло, потому что на рубеже веков она продолжала оставаться по своей сути в основном феодальным государством. Хотя и до революции уже намечались нечеткие, но уверенные отклонения в сторону от классического христианского православия. Так, Л.Н. Толстой писал: «Я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения... Все таинства я считаю низменным, грубым, несоответствующим понятию о боге и христианскому учению колдовством и, кроме того, нарушением самых прямых указаний Евангелия»¹. И.А. Ильин написал целый трактат «О сопротивлении злу силой», где развивал проблему необходимости борьбы со злом². Причем и Толстой, и Ильин считали себя православными христианами, они признавали эту веру как истинную, но видели в ней явные недостатки и не могли не указывать на них.

Но все же глобально в Россию атеизм пришел только с Октябрьской революцией. Поэтому здесь ослабление влияния христианства было не эволюционным, а революционным (во всех смыслах). Советская идеология сыграла особую роль при вытеснении христианства из сознания людей не только в нашей стране, но и во всем христианском мире. Где-то в большей степени, где-то в меньшей, но христианская пораженческая идеология была сильно «потрепана» столкновением с коммунистическим атеизмом.

Коммунистическая идея, предполагающая равенство и отсутствие классов, а значит, и классовой борьбы при социалистическом строе, не нуждалась в христианской поддержке, таким образом, христианству в новом социалистическом государстве просто не было места. Отсюда всем известные нападки коммунистических идеологов на церковь, самым мягким из которых

¹ Толстой. Л.Н. Ответ на определение Синода... С. 199-207.

² Ильин И.А. О сопративлении злу силой / Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. М., 1996. Т. 5. С. 31-200.

было знаменитое изречение К. Маркса о том, что религия - это опиум для народа. В.И. Ленин выражался значительно жестче, а его последователи - тем паче. Так Ленин, указывал, что «религия - род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную жизнь»³.

Именно из-за классовой сущности и помощи при управлении малоимущими массами христианство стало активно поддерживаться российским государством после прекращения действия советской идеологии, когда началось активное расслоение общества.

Таким образом, церковь при столкновении с молодой, более современной и агрессивной верой в коммунизм, несмотря на их, безусловно, общие корни и похожие идеологические основы, была обречена. Христианство было совершенно не нужно и мешало коммунистической идее, и советские идеологи начали действовать теми же способами, что и христианская церковь, когда она пришла на нашу землю, как впрочем, и везде. Русский же народ, растленный христианством и неспособный активно защищать христианские слабые идеи, покорно воспринял уничтожение церквей.

Обращают на себя внимание следующие одинаковые моменты идеологий христианства и коммунизма.

1. Каждая из них для достижения своей цели - победы - опиралась на самые низшие слои населения: христианство - на рабов, коммунизм - на пролетариев. В России, где социалистическая революция победила, пролетариат находился в крайне тяжелом положении. И рабам, и пролетариям было нечего терять, кроме, как тогда говорилось, своих цепей. Таких людей в обществе было значительное количество, и они были недовольны своим положением или могли стать недовольными, если с ними соответствующим образом поработать, возбудив в них ненависть.

³ Цит. по: Осипов А.А. КАТИХИЗИС БЕЗ ПРИКРАС... С. 60.

2. Из первого вытекает и все остальное. И христианство, и коммунизм опирались на низшие слои населения, которые в подавляющем большинстве были интеллектуально неразвитыми или необразованными. У этих идеологий были причины опасаться влияния национальной интеллигенции или просто образованных людей. Образованные, а значит, думающие люди, воспитанные в соответствии с другой идеологией, всегда опасны для любой идеологической диктатуры, коими, конечно, являются христианство и коммунизм. Поэтому шествия каждой из них по новым территориям ознаменовались уничтожением национальной интеллигенции, «культурными революциями», сожжениями библиотек, различными гонениями на людей, интеллектуально более развитых, чем остальное население, и т.д. Христианство поддерживало образование только избранных и идеологически благонадежных людей, которое имело основной целью внедрение собственной идеологии в сознание молодых людей, тем самым создавая из них верных последователей. Коммунизм действовал точно так же, только в больших масштабах: образование давалось всем, но, естественно, пронизанное советской идеологией. Всеобщая грамотность при коммунизме объясняется легко: современный мир требовал грамотных людей, тем более в постоянном окружении экономически более развитых врагов. Поэтому коммунизму, уничтожившему старую интеллигенцию, было необходимо создать новую из неграмотных доселе рабочих и крестьян, преданных новой идеологии.

3. Христианству и коммунизму свойственна крайняя нетерпимость ко всякому инакомыслию. Христиане, не желая вступать в споры, сжигали на кострах, запрещали литературу, подвергали анафеме, создавали воинственные ордены, которые огнем и мечом расправлялись с «неверными». Коммунисты же расстреливали инакомыслящих, выселяли, отправляли в специальные психиатрические лечебницы и т.д.

4. Обеим идеологиям свойственно быстрое внутреннее расслоение после прихода их носителей к власти. Функционеры и сановники быстро отделяются от поднявших их масс. Мало того, что их высокие чиновники становились недоступными для народа, они вообще начинали жить по иным, нежели проповедуемые массам, правилам. В результате проявляется двойная мораль: внешняя, которую пропагандировали трудящимся массами; и внутренняя, которая реально применялась функционерами идеологий для себя.

5. Обе идеологии проповедовали интернационализм (космополитизм), т.е. стремились оторвать народ от его национальных корней, привязав лишь к данной идеологии. Безусловно, что в насаждении интернационализма христианство и коммунизм в России частично потерпели неудачу, поскольку были вынуждены сами видоизмениться и на определенном этапе принять государственно-национальную окраску с целью идейного вдохновления народа-носителя этих идей на свою защиту от внешней агрессии. Конечно же, такие кардинальные изменения в идеологии могли произойти только в результате внешней угрозы уничтожения народа, а значит, и самой идеологии. Например, идея мировой революции была отодвинута на второй план, а в итоге и забыта, когда угроза потери коммунизмом своего единственного плацдарма - России - стала весьма очевидной. Так ни о каком интернациональном братстве не может быть и речи, если вспомнить о великолепной работе советской разведки или о войнах, которые Советский Союз вел с момента своего создания, с Финляндией, Германией, Японией, постоянном противостоянии с США и НАТО. Но во внутренней политике интернационализм был одним из главных идейных лозунгов.

С целью освобождения людей от христианской зависимости советские идеологи прибегали к различным способам агитации, например, за новое, «светлое», коммунистическое будущее. Особенно эффективной была, конечно же, система всеобщего образования. Само по себе обучение грамоте уводит человека в сторону от религиозного мракобесия, знакомит с различными

произведениями, в основном, конечно, рекомендованными к изучению антихристианской идеологией, грамотному человеку открываются большие возможности, что также отвлекает его от религии и т.д. Второй же аспект советского образования - состоял в том, что в молодые, еще несознательные умы вбивалась коммунистическая идея, в том числе убежденность в том, что христианство - это яд капитализма, и далее в том же духе.

Особенно сильным было развенчивание христианства в довоенный период, но и после Великой Отечественной войны работа по внедрению развитого атеизма не прекращалась, просто стала менее интенсивной. Это изменение как и отдаление интернационализма, связано с инстинктом самосохранения. Когда в начале Великой Отечественной войны Советский Союз проигрывал войну, советская власть прибегла к помощи христианской церкви, дабы усилить духовную силу солдат из крестьянства, которые все еще втайне верили в христианского бога. Христианство же было вынуждено, несмотря на свою враждебность к советской власти, помочь ей победить, исходя из того же инстинкта самосохранения, поскольку при победе полуязыческой полупротестантской Германии православной церкви тоже бы не поздоровилось. После войны церкви больше не разрушались, христианству было позволено существовать, продолжалась только идеологическая работа.

На наш взгляд, позволить христианской православной церкви и всем других религиям остаться существовать в Советском Союзе, было чрезвычайно большой и непростительной ошибкой коммунистов. Церковь, сохранившись, принесла в постсоветскую Россию свою пораженческую идеологию. Да и вообще, будучи по сути своей чрезвычайно растленной, никакой пользы церковь принести не могла, скорее наоборот. А.А. Осипов приводит примеры «неправильного» поведения христианских «святых отцов» различных направлений в послевоенное время. Так, «святой отец» Смигла в Риге организовал тайный «дом свиданий», в котором посетителей обслуживали девицы, нанятые самим же пастырем церкви... В 1961 г. в

Новосибирске церковники пристрелили ребенка, осмелившегося гонять голубей на церковной колокольне, и избили его товарищей... В Молдавии в одном из монастырей был найден склад оружия, заготовленный для диверсионной деятельности против трудящихся. Епископ Казанский был осужден за обман государства, за денежные махинации⁴. И так далее до бесконечности: и после войны, и сейчас, и всегда. Другие же религии выступили объединяющим элементом для своих наций и народов, чем способствовали организации центробежных сил национальных окраин и развалу Советского Союза, что в итоге вылилось в ярую и открытую ненависть к русской нации, изгнание, унижение и уничтожение ее представителей.

По-видимому, советское руководство в послевоенный период уже не было абсолютно уверенно в полной поддержке его населением и сохранило христианскую церковь в качестве страховки, на случай ослабления влияния коммунистической идеологии. Тем более что к тому времени ослабевшая церковь уже не могла помешать построению коммунизма.

Но все же, работа, направленная на изгнание христианской идеологии из сознания людей, не могла пройти бесследно. Новые поколения уже в меньшей степени «болели» христианством. Атеизм и вера в то, что советский человек может добиться всего своими силами, были весьма распространены. Многие современные народы, даже особо склонные к религиозности в силу отставания в развитии, в частности, представители африканского континента, стали осознавать вредность и ненужность христианского вероисповедания.

Так, например, ученый Э. Грейв-Абайиль писал, что «христианская миссионерская проповедь есть психологический и интеллектуальный империализм белых по отношению к аборигенам. Единственно возможное отношение к этой религии, единственный способ восстановить нормальное состояние духа и начать жизнь снова, освободившись от чуждых мнений,

⁴ Осипов А.А. Указ. соч. С. 37.

теорий и идей, состоит в том, чтобы искренно и во весь голос признать, что связь с христианской верой вообще и с католицизмом в частности была жестоким проклятием в полном смысле этого слова»⁵.

В результате активной пропаганды коммунизм сильно «подвинул» христианство в сознании людей, но не добил его. Современные же попытки возрождения христианства делаются в корыстных целях в основном государством или прогосударственными организациями, дабы снова воссоздать в народе стадную идеологию и заменить ею государственную, для создания которой необходимо иметь чрезвычайно высокий, гениальный интеллект, которым вряд ли обладает кто-либо из современных чиновников. Впрочем, как показывает история, такие серьезные идеологии, как христианство, коммунизм, национализм, не создаются властью. Идеология создается в народе, она должна быть достаточно агрессивной, чтобы суметь захватить власть, а также должна отвечать основным чаяниям народа, чтобы стать популярной. Ничего такого власть сама, будучи далекой от народа, «заплывшей жиром» от спокойной жизни, создать просто не в состоянии. Настоящая идеология приходит снизу и, взяв власть, становится государственной. Так что на данном этапе у нашего государства выбора нет: только обратиться за поддержкой к церкви, которую та всегда готова предоставить. Люди же, которые поддерживают христианство бескорыстно, просто не понимают либо не хотят понимать его вредной сущности.

Второй элемент, безусловно, повлиявший на русское правосознание, -это национальная политика социалистического государства. Сам социалистический режим изначально строился как интернациональный. Однако принадлежность к нации - очень важный момент для каждого человека. Нация - это большая семья, она создает человеку корни, которые держат его и питают силами родной земли, где бы он ни был. Без корней человек не может жить: ему рано или поздно придется привиться к чужим

Грейв-Абайиль Э. О моем отношении к христианству // Сов. этнография. 1960. № 6.

корням, тем самым войдя в другую нацию, иначе он упадет и будет раздавлен жизнью. Государственное устройство, форма государства, религиозная принадлежность - все это в любой момент может стать другим. Да и само место проживания может измениться: человек может уехать из страны или весь народ может покинуть свою исконную родину по каким-либо причинам. Всегда остается только одно, что создает связь человека с его корнями, родной землей, историей - это принадлежность к определенной нации. Тот, кто теряет эту связь, теряет и саму Родину, теряет себя. Он не может быть патриотом, ибо патриотизм основан на связи не с землей как таковой, а на принадлежности к нации, с которой этот человек чувствует внутреннюю кровную связь и ради блага которой он будет жить и работать. Каждый в принципе знает, к какой нации он принадлежит, стоит только обратить взор вглубь себя. Принадлежность к нации - это не состав крови или разрез глаз, а душевное состояние человека, т.е. каждый сам определяет для себя то, кто он. Ильин И.А. очень верно заметил, что «национализм есть любовь к духу своего народа и притом именно к его духовному своеобразию». Поэтому потеря таких корней не может не подействовать на человека разлагающе, он, бесспорно, становится слабее духом и теряет силы, как легендарный Антей, оторванный от земли. «Национальное обезличение есть великая беда и опасность в жизни человека и народа. С ним необходимо бороться настойчиво и вдохновенно. И вести эту борьбу необходимо с детства»⁷.

Главная доктрина раннего социализма была направлена на ослабление государствообразующей нации, т.е. русских. Это осуществлялось следующими способами: стремительно истреблялась как русская национальная интеллигенция, так и само русское население (здесь, конечно, можно сказать, что и другим народам досталось, но русские истреблялись более целенаправленно), безмерно усиливалась суверенизация национальностей, в ущерб, конечно же, русскому населению, тем самым

⁶ Ильин И.А. Путь духовного обновления. // Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: 1993. С. 233.

⁷ Там же. С. 236.

усиливалась идея этнического национализма. Таким образом, коммунистические лидеры намеривались максимально ослабить самую большую нацию - русскую - и усилить за ее счет различные малые, дабы образовался баланс сил, и не одна из наций не могла доминировать.

Интернационализм - это основная суть коммунистической идеологии. Известное высказывание Ф. Энгельса, что социалистическая революция не может быть организована в отдельно взятой стране, а должна быть только мировой, говорит о стремлении к насаждению коммунистической идеи в мировом масштабе. Основной лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» также говорил о «бесконечной любви» марксизма ко всем народам, что и реализовывалось на практике.

В России по указанным выше причинам коммунистические идеологи стремились создать особое искусственное образование - советский народ или советскую нацию. Другими словами, налицо было стремление лишить нацию даже ее имени. Официальная позиция советской власти отразилась, например, в Советском энциклопедическом словаре, где сказано, что «после Октябрьской революции в ходе социалистических преобразований русские консолидировались в социалистическую нацию и вместе с другими нациями и народностями СССР образовали новую историческую общность - советский

о

народ». Правда, это «консолидирование» относилось только к русской нации. Так, Ленин зимой 1917 г. говорил, выступая перед участниками первого Всероссийского съезда военного флота: «Нам говорят, что Россия раздробится, распадется на отдельные республики, но нам нечего бояться этого. Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем». Четыре года спустя, в 1921 г. он констатировал: «Мы дали всем нерусским национальностям их собственные республики или автономные

Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров. 3-е изд. М., 1985. С. 1143. ⁹ Ленин В.И. Речь на первом Всероссийском съезде военного флота // Ленин В.И. Поли. собр. соч. 5-е изд. Т. 35. С. 115.

области». Таким образом, можно охарактеризовать советский тип государства как космополитический, отрицавший традиционные формы самоорганизации общества, что очень сближает его с традиционным христианством. Русские же в особенности, «на этнических окраинах, рассматривались РКП(б) как орудие имперского колониализма, как многовековой угнетатель автохтонных народов»¹¹. Понятно, что, благодаря политике советского государства, направленной на усиление национальных окраин, они должны были, по разумной логике, все больше стремиться к «доению» России, что они, естественно, и делали вполне успешно. Не так далеки те времена, когда сама Россия голодала, но при этом продолжала кормить все республики, которые имели все, о чем жители России даже не мечтали. Хорошо известны также подходы к устроению власти в республиках, причем не только государственной, но и различных структур, вплоть до магазинов и детских садов: первое лицо должно быть представителем автохтонной национальности, а второе (ведь надо кому-то работать) -русским. «К сожалению, на протяжении всего советского периода народы многонациональной России стали рассматривать право на помощь себе, как нечто само собой разумеющееся, как своего рода долг русской нации, ее обязанность. Напомним, что под прикрытием тезиса о советском интернационализме и патриотизме в РСФСР оставалось 50% подоходного налога, в республиках - 100%»¹².

На поздних этапах социализма усилия советской власти по вытеснению русской нации уменьшились и процесс геноцида замедлился, но никоим образом не остановился, проявляется он и сейчас, после крушения социализма. Причем в самом конце советского режима при М.С. Горбачеве усиление национальных окраин стало приводить к дезинтеграционным

¹⁰ Ленин В.И. К четвертой годовщине Октябрьской революции. // Ленин В.И. Поли. собр. соч. 5-е изд. Т. 44.
С. 146.

¹¹ Попов СИ. Русские на Кавказе - проблема государственная! / Славянские народы на Северном Кавказе:
проблемные вопросы: Материалы регион, науч.-практ. конф. / Под ред. И.А. Иванникова и В.В. Черноуса.
Ростов н/Д, 2003. С. 12.

¹² Передерни. СВ. О некоторых проблемах становления федерализма в современной России // Славянские
народы на Северном Кавказе...С 103.

процессам, явным конфликтам на этнической почве, разжигаемым в национальных республиках, начался ощутимый отток русского населения из них. В итоге русский народ стал заложником борьбы различных кремлевских группировок, московские политические игры стоили многой крови русским людям и неизвестно, сколько еще будут стоить, потому что те же игры продолжаются и сейчас и процессов, которые позволяли бы говорить о реальном улучшении, не заметно.

Первые же попытки привнесения «национальной перестройки и демократии» сверху вылились в том что, на 1-м съезде народных депутатов СССР в мае-июне 1989 г. был поднят вопрос о перестройке федерации с учетом реального суверенитета. Тогда была заложена основа для расшатывания единства и целостности республик, которые имели в своем составе автономии. «На сентябрьском (1989 г.) Пленуме ЦК КПСС, который был посвящен национальной политике партии, М.С. Горбачев развил идею придания нового статуса советской автономии, а именно «преобразовать некоторые автономные республики в союзные»¹³. Чуть позже, на основании этих идей в декабре 1989 г. на 2-м съезде народных депутатов СССР было принято постановление «О поручениях Верховному Совету СССР и Конституционной Комиссии по некоторым конституционным вопросам». Верховный Совет СССР учел рекомендации съезда и 26 апреля 1990 г. принял закон «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации», который выравнивал правовой статус автономных и союзных республик. Это было дополнительным толчком к дезинтеграции, союзная власть придала мощное ускорение механизму центробежных сил.

Об абсолютной неправильности таких идей и преступлении в отношении всех советских народов говорит главным образом то, что эти процессы дезинтеграции «сверху» происходили на фоне межэтнических столкновений, чисток, в том числе и в отношении русского населения, и

¹³ Попов СИ. Указ. соч. С. 14.

массового оттока граждан из неспокойных национальных республик. Причем в Россию устремились не только русские, но и представители иных национальностей, которые как беженцы стали обустраиваться на исконно русской территории, создавать собственные поселения, производить захват и иное отчуждение земель, организовывать преступные национальные группировки.

Конечной же точкой в развале Советского Союза стал, как и должно было быть, экономический вопрос, т.е. вопрос приватизации. Так, один из ближайших соратников Ельцина обрисовывал экономическую сторону необходимости развала Советского Союза: «Возник и другой вопрос: а как не потерять полученное? Ведь приватизация началась не при Ельцине, а при Горбачеве. Первые крупные игроки появились именно тогда. Приватизация была незаконной, процесс-то опережал все законы. И тогда стало очевидно, что эту собственность надо защищать. А если исчезает государство, исчезает и ответственность перед его законами. Подобные настроения в 1991 году захватывали все более широкие бюрократические массы. Нарастало понимание того, что на месте сломанной системы быстро построить новую не удастся. Значит, можно будет прибирать к рукам собственность без особых проблем. Нет правоохранительной системы, значит, руки развязаны»¹⁴. В результате развала Советского Союза и последующего продолжающегося разложения самой России «авторитет России на международной арене в значительной степени подорван; прежде одна из двух ведущих мировых сверхдержав в настоящее время в политических кругах многими оценивается просто как региональная держава «третьего мира», хотя по-прежнему и обладающая значительным, но все более и более устаревающим ядерным арсеналом»¹⁵.

¹⁴ Заговор бюрократов // "Коммерсантъ-Власть", 2001. 25 декабря. С. 40-43.

¹⁵ Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М.,
1999. С. 110-111.

Сегодня ситуация не лучше той, что была к моменту развала Советского Союза: также продолжается усиление национальных окраин, организованных по национально-территориальному принципу, и вытеснение оттуда русского населения, в самой же России государство уделяет русскому населению значительно меньше внимания, нежели национальным меньшинствам. Русская нация не фигурирует даже в нашей собственной конституции. Экономические основы также заложены: есть масса крупных капиталистов, которым федеральная власть явно мешает. Процесс борьбы за перераспределение собственности в российских регионах также набирает силу. Федеральная власть делает вид, что все хорошо, рассчитывает постоянным финансированием республик купить у них лояльность по отношению к Москве, не понимая или не желая понимать того, что тем самым она только усиливают эти республики, создает им экономическую базу для отделения, а также возможность шантажа: мол, поддерживайте финансово или мы будем требовать политической независимости. Бесконечные дотации национальных республик возвращают страну к той же ситуации, что была и в Советском Союзе, когда республики жили лучше кормящего их центра. Так сейчас сложилась парадоксальная ситуация: в некоторых регионах-донорах доход на душу населения ниже, чем у получателей помощи из центра. «В этой связи неудивительно стремление экономически мощных, русских по составу населения, краев и областей освободиться от роли «доноров» для подобных регионов, живущих на дотации федерального центра»¹⁶. Все это свидетельствует о признаках экономического распада Российской Федерации, т.е. налицо все необходимые элементы для того, чтобы ее постигла участь Советского Союза. Все это - продолжение той национальной политики, заложенной еще Марксом и Лениным.

Сейчас некоторые социологи, политологи и прочие представители нацменьшинств усердно стараются обосновать мысль, что русской нации нет

¹⁶ Передерни СВ. Указ. соч. С. 103.

вообще, а есть некая «российская». Те же слова слышаться из уст Президента РФ. Конечно же, необходимо противодействовать таким попыткам, ибо русские должны осознавать себя членами единой семьи, именуемой «русская нация». Мы живем на своей земле, которую называем Россия. Но нет никакого «российского» народа. Слишком уж много наций и народностей можно включить в такое понятие. Можно сказать и российский армянин, и российский еврей и т.д., и все это будет верно, потому что это принадлежность к государству и его территории. Эти народности вполне могут быть «российскими», традиционно проживая здесь. Но мы люди русской нации, мы самостоятельная, единая нация со своим собственным именем. Советская или социалистическая нация, которую стремились создать из русских советские идеологи, с развалом Советского Союза, понятное дело, исчезла. То же самое может произойти и с развалом России - исчезнет и «российская» нация. А все предпосылки для развала России очевидно присутствуют. Куда же тогда денутся русские: ни земли, ни корней, ни нации. Понятно, что наши враги именно этого и добиваются - вначале убедить нас, русских, что мы и не нация вовсе, затем раздробить территориально, а в итоге добиться того, чтобы мы вообще исчезли с карты мира. Так, например, дагестанцы, да, впрочем, и любая другая неславянская нация, проживая в России, никогда не станут считать себя «российской» нацией, они твердо знают свои корни и свою национальную принадлежность. Поэтому вопрос о переименовании в «российскую» нацию могут поднимать только в отношении русских. Очевидно, что те, кто пытается нас убедить, что мы «российская» нация, - враги русского народа.

Сейчас очень важно объяснить и убедить русских людей, что все мы никакие не «российские», - а именно русская нация, имеющая свою героическую историю, несравнимую не с одной другой нацией. Если мы не осознаем свое братство и не объединим усилия, то Россия, которую враги вполне серьезно рассматривают как шахматную доску для своих игр и

которую нашу предки так обильно оросили своей кровью, может перестать существовать. Если русский народ не устранит свои внутренние политические или религиозные противоречия и не объединится, особенно на фоне нарастающего национализма неславянских народов, то Россия, которая «оказалась запутавшейся в затяжных конфликтах с поднявшимися на защиту своих национальных и религиозных интересов неславянскими народами»¹⁷, вряд ли сохранит свою целостность.

Третий элемент советской идеологии - воспитание правосознания (правовое воспитание). «Правовое воспитание - это основанная на принципах педагогики целенаправленная систематическая деятельность государства, общественных организаций, трудовых коллективов, отдельных граждан по передаче юридического опыта, формирование у граждан позитивного отношения к праву, правосудию, законности»¹⁸.

Правовое воспитание является во все времена важнейшим фактором формирования правосознания, особенно, если оно идеологически соединено с действительным проявлением линии государства. Таким образом, государственная пропаганда использует в агитационных целях факты из реальной жизни, показывающие соответствие государственно-правовой идеологии поведению людей, демонстрируя эффективность правового воспитания, а сами граждане имеют возможность реально убедиться в правдивости такой пропаганды и соответствии фактов действительности. Если же правовое воспитание (пропаганда) убеждает народ в одном, а на практике представители государства осуществляют совершенно иной подход к гражданам, то такое противопоставление не может не приводить к разочарованию в праве и государстве, что ведет только к усугублению правового нигилизма.

Конечно, правовое воспитание может осуществляться не только государством и не обязательно в одобряемом им направлении, но оно

¹⁷ Бжезинский 3. Указ. соч. С. 115.

¹⁸ Иванников И.А. Проблемы государства и права... С. 314-315.

обладает различными рычагами и может организовать правовое воспитание значительно эффективнее, а значит, добиться лучших результатов. Государство может использовать помимо основной, завуалированную пропаганду: кино, различные киножурналы, (например, «Фитиль»), которые навязывают мысль об идеальном правовом сознании и высмеивают отдельные отклонения от идеала. Государственное правовое воспитание на деле, а не по вымышленной статистике, может быть действительно эффективным только при наличии соответствующей государственной идеологии. Правовое воспитание - это навязывание собственного правосознания, независимо от вида: будь то правосознание государства или индивидуальное. И если правовое воспитание не имеет под собой идеологической основы, то оно не может быть планомерным, а значит, и эффективным.

Правовое воспитание в советский период было, конечно, на высоте. Во-первых, потому, что оно следовало четкой идеологии, которая весьма разумно определяла его приоритетные направления. Во-вторых, правовое воспитание велось по правильному принципу - показывать народу только лучшие результаты, а то, что отклоняется от норм идеологии, - оставлялось в тени. Правоохранительная система действовала весьма эффективно, что постоянно демонстрировалось массам, чтобы каждый, кто решит преступить социалистический закон, знал, что он не уйдет от карающего меча закона. Это была абсолютна правильная тенденция. Массам совершенно не нужны неудачи правоохранительных органов, им надо знать только об их успехах, необходимо верить и знать, что государство защищает их и эта защита эффективна.

На наш взгляд, совершенно правильно с позиций идеологии и правового воспитания было организовано преподавание идеологических основ социализма в вузах, например, научного коммунизма или диалектического материализма, но постепенно оно отошло от своей идеологической сущности и выполнялось только чисто формально, исходя из образовательной

программы. Потеряв же свою идеологическую сущность, такие предметы оказались искусственными на фоне остальной учебной программы, стали восприниматься как лишняя нагрузка как преподавателями, так и студентами.

Поскольку, как было сказано выше, правовое воспитание организуется не только государством, но и различными организациями и отдельными гражданами, то, естественно, оно может идти в разрез с государственными идеологией и правовым воспитанием, отражать правосознание лидеров соответствующей организации или конкретного человека. Конечно, правовое воспитание, в русле государственной идеологии, тоже может корректироваться правосознанием лица, непосредственно осуществляющего его. Но поскольку оно не противопоставляется общей тенденции, это может и быть не заметно. Правовое воспитание, идущее в разрез с государственной идеологией, должно выявляться и устраняться в интересах государства, что советская правоохранительная система успешно делала. Особенно опасно и эффективно воздействие иного, нежели государственного, правового воспитания в высших учебных заведениях, потому что студенческая среда, считающая себя, как правило, цветом нации, лучше впитывает мысли, идущие в разрез с государственными, а значит, по ее мнению, более молодые и интересные для восприятия, чем старые государственные идеи. Государственные советские органы в основном успешно справлялись с инакомыслием в преподавательской среде, правда, порой с перегибами.

В целом можно сказать, что советское правовое воспитание способствовало поднятию правосознания до стадии «осознания права», но стадия «борьба за право» была, как правило, скрыта «за облаками», потому что идеология убеждала, что социализм уже победил, права всем уже вроде как розданы и борьба за них не нужна. Но, пожалуй, главным фактором, удалявшим стадию «борьба за право» с горизонта советского человека, являлось то, что тоталитарная советская система не могла одобрять активную борьбу внутри себя, поэтому общий фон был таков, что обращение в суд или

административный орган за защитой своих прав считалось чуть ли не аморальным поступком и имело фактическим последствием общественное осуждение, хотя и неактивное. Результат такого отношения защите своих прав, в том числе к судебной, ярко сказывается сейчас, когда правовая система, прямо скажем, далека от совершен