Основные его представители: Э. Жильсон, Ж. Маритен (Франция); Д. Мерсье, А. Дондейн (бельгия); М. Грабман (германия); К. Фабро (италия).

Свою задачу они видят в осуществлении завещания Ф. Аквинского примирить догматы христианской веры с требованием мыслящего разума, согласовать иррациональные положения религии с рациональными знаниями и тем самым оправдать христианство перед лицом авторитета науки и просвещения. Ибо, полагают неотомисты, вера без разума превращается в слепое поклонение, а разум без веры впадает в гордыню самомнения.

Примирение веры и разума, теологии и философии — это единственный путь преодоления социального хаоса, за который отвечает «бесплодный» тандем философии и науки. Индивидуализму и коллективизму неотомизм противопоставляет солидаризм на основе любви к ближнему.

Согласно неотомизму, истины веры сверхразумны, но не противоразумны. Что касается разума, то он, будучи ограниченным эмпирически и логически, познает Бога опосредованно через единичное мира, теоретически охраняя веру, защищая ее с помощью логических аргументов.

В рамках отношения веры и разума философии отводится роль «естественной теологии».

Право говорить о том, что такое Бог, является прерогативой веры. Что касается философии с ее рационализмом, то за ней остается право судить о том, чем Бог не является. Такой подход оправдывается еще и тем, что Бог как олицетворение Бесконечности запределен для разума, оперирующего конечными величинами.

Бог сотворил мир, оставил следы своего Бытия, которые косвенно свидетельствуют о его действительном существовании. Основание для такого заключения — универсальное сходство, подобие всех различающихся между собой вещей — свидетельство единого плана строения всего сущего и т. д.

Для неотомизма характерны попытки ассимилировать некоторые научные идеи и открытия, в частности христианизировать эволюционную теорию Ч. Дарвина. В этом отношении показательна позиция богослова и ученого-палеонтолога Тейяра де Шардена (1881–1955). В своей книге «Феномен человека» он примиряет учение Дарвина о развитии органического мира с христианским единобожием.

В его космогонии бал правит идея всеобщего становления. Вселенная эволюционирует от хаотической неопределенности к упорядоченной структуре космоса. Первичную основу мира образует духовно-энергетическая субстанция, воплощающая себя в многообразии предметных форм. Космическим процессом становления и упорядочения управляют не объективные законы, а Бог, которого Т. де Шарден называет точкой «Омега», отождествляемой с вселенским Христом. «Омега» служит и побудительным фактором и притягательным идеалом. «Омега» — это Христос. Он представлен в каждой частице универсума в виде особой энергетической субстанции, которая является движущей силой эволюции мира и человека. Стержнем эволюции является развитие духа, ноосфера.

Появление и развитие человека — это не завершение эволюции, а всего лишь средство самосовершенствования мира. Совершенствуя себя по образу Христа, человек обрел возможность активно влиять и на совершенствование мира. Духовное начало как «самосознание» является предпосылкой «персонализации» и «социализации» человека. (См.: Шарден П. Т. де. Феномен человека. М., 1987).

Персонализм возник на рубеже XIX–XX вв. прежде всего в США и во Франции. Его основные представители: Э. Брайтмен, Р. Флюэллинг в (США); Э. Мунье, Ж. Лакруа (Франция). Мировоззренческая цель персонализма заключается в том, чтобы примирить религию и культ человека.

Персонализм рассматривает мир как сотворчество, как результат творческой активности Бога и человека. И если Бог выступает верховной личностью, то земная личность признается в качестве первичной творческой реальности. На первом плане в философии персонализма стоит не классический субъект познания, а человеческая личность в полноте своих проявлений. Личность рассматривается в качестве фундаментальной онтологической категории, основной формы проявления бытия. В ней волевая активность и деятельность сочетаются с непрерывностью существования. Но истоки этой активности (творческой) заложены не в самой личности, а в бесконечном начале — Боге. Этим и объясняется постоянная необходимость диалога человека и Бога. Существование индивида, включенного в систему общественных отношений, исключает для него возможность выразить и утвердить свое неповторимое «Я». Общественные отношения требуют выполнения социальной роли, осуществления определенной функции. Как личность, человек может реализоваться только в рамках свободного волеизъявления. Воля ориентирована на «снятие» конечности жизни человека и преодоление тех социальных перегородок, в которые он включен.

Если учесть, что решение той или другой проблемной ситуации всегда исходит из личности, предполагает определенную волевую направленность, оценку, выбор средств, то вопрос о закономерностях общественного развития отходит на второй план. И проблема совершенствования общества уступает место вопросу самоусовершенствования личности.

Поскольку личность находится во враждебных отношениях с социальной действительностью, то оптимальное поведение личности состоит в том, чтобы порвать все отношения с социальной средой и уйти в себя. «Призвание» и «интимность» — это то, что, по Мунье, должно предохранить личность и общество как от тоталитаризма, так и от крайнего индивидуализма, соединить личности между собой в глубинном общении.

Общая установка персонализма — примирить принципы христианства с ключевыми гуманистическими ценностями, создать цивилизацию без антагонизмов и угнетения, обеспечить «новое Возрождение» — вызывает не только чувство симпатии, но и понимание того, что это еще одна утопия, ибо апелляция к личности при игнорировании социальной среды — это еще одна крайность.

 

 

СОЦИАЛЬНО-КРИТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

Это направление включает социальную философию франкфуртской школы, философию неофрейдизма и Римский клуб. Все они имеют свою «визитную карточку», но всех их объединяет критическое отношение к социальной действительности, к системе «общество-природа-человек».

Социальная философия франкфуртской школы возникла в 30-х гг. XX в. Ее основные представители: М. Хоркхаймер (1895–1973), Т. Адорно (1903–1969), Г. Маркузе (1898–1979), Ю. Хабермас (1929).

Эволюция франкфуртской школы предстает как движение от «критической теории общества» (М. Хоркхаймер, Г. Маркузе) к пессимистической философии истории (поздний Хоркхаймер), к «негативной диалектике» (Т. Адорно и поздний Г. Маркузе) и, наконец, к пессимистическому примиренчеству (Ю. Хабермас).

Представители школы выступали в роли критиков развитого индустриального общества, обеспечившего тотальное отчуждение и производство «одномерного человека». За критикой последовало обоснование тезиса о том, что субъектом грядущей революции может быть только тот, кто еще не стал рабом «одномерного сознания», кто не стал одномерным человеком. С точки зрения представителей франкфуртской школы — это критически мыслящая интеллигенция и студенчество.

Поскольку отношение к революции не было однозначным, то в рамках этой школы оформляется еще один тезис. Суть его в том, что социальной революции должна предшествовать «революция человека», направленная против тотальности «одномерного сознания». Эта революция ориентирована на игнорирование правил «игры» общества, где человеку уготована роль быть всего лишь функцией общественного производства.

Основная причина социального зла, по мнению сторонников этой школы, заключена в научно-технической «рациональности». Индустриальная эксплуатация природы обернулась эксплуатацией человека. Научно-технический прогресс превратился в инструмент власти над человеком, проник и парализовал культуру, превратив ее в «масскультуру» (См.: Хоркхаймер М. и Адорно Т. Диалектика просвещения; Маркузе Г. Эрос и цивилизация; Он же. Одномерный человек).

К сожалению, тотальная критика развитого индустриального общества без существенных конструктивных предложений носит деструктивный характер. Не этим ли объясняется всплеск внимания к идеям этой школы у студенческого движения в мае 1968 г. и последующее угасание этого внимания по мере осознания дефицита конструктивности ее идей.

Идею «революции человека» рассматривает и неофрейдизм. Неофрейдизм выделился в 30-х гг. XX в. из ортодоксального фрейдизма. Его основные представители К. Хорни, Г. Салливан, Э. Фромм и др. изначально стремились превратить фрейдизм в социально-культурологическую доктрину, пересмотрев традиционную концепцию бессознательного и порвав с биологическими предпосылками учения 3. Фрейда.

Исходным положением неофрейдизма явился так называемый принцип приоритета социального (Э. Фромм). Истоками детерминизма (обусловленности) выступает не биологическая природа человека, а природа личности, которая формируется через систему межличностных отношений.

Отклоняя биологизаторскую концепцию человека с ее учением о либидо и сублимации, неофрейдизм придерживается принципа, что «собственно человеческое начинается там, где оканчивается его природа».

Психика человека рассматривается всего лишь как механизм адаптации личности к социальной среде, а всякое нарушение социальной идентичности воспринимается как патология. В психике нет ничего, кроме отношений к другим людям и объектам. Неофрейдизм социологизирует психику и психологизирует социальное.

Психология обретает особую направленность, что позволило Э. Фромму заметить: «Радикальные изменения общества возможны, но только с помощью психологического формирования личности, ориентированной на то, чтобы быть, а не на то, чтобы иметь».

Основная концепция Эриха Фромма, представителя американской линии франкфуртской школы, философа, психоаналитика, изложена в работах «Бегство от свободы», «Здоровое общество», «Современный человек и его будущее», «Иметь или быть» и др.

В своих исследованиях Э. Фромм диагностирует природу и общественную сущность человека, состояние современного индустриального общества, формирует идеал «здорового» общества и нормальной человеческой жизни.

С позиции критической направленности современное общество оценивается им как тотально отчужденное и безнадежно «больное». Оно способно только травмировать психику своих граждан, формировать негативные комплексы беспомощности и бессмысленности. Э. Фромм полагает, что К. Маркс не принял во внимание наличие иррациональных сил в жизнедеятельно ста человека, которые постоянно рождают в нем «властолюбие и деструктивность». Не сумел и 3. Фрейд выявить динамическую связь биологического и социального, понять, что человека создают не инстинкты и их «подавление», а история. Поэтому Э. Фромм видел свою задачу в осуществлении реформации психоанализа Фрейда и его последующего синтеза с философией марксизма.

Полученный «синтез» обеспечил создание в рамках неофрейдизма своеобразной концепции отчужденного человека, живущего в постоянном страхе. Страх является питательной средой «универсального невроза». Такова плата человека за свободу от естественных связей с природой и другими людьми. В условиях персонификации общественных отношений происходит деперсонификация личности. Отчужденная личность теряет контакт с миром. Враждебность мира порождает страх.

Ответной реакцией на страх является формирование защитных механизмов: а) преобразование невротического страха в рациональный страх перед внешней опасностью; б) подавление страха транквилизаторами, алкоголем, наркотиками; в) поиск любви и одобрения любой ценой; г) погоня за властью, престижем и обладанием; д) покорность или бегство от общества. Эти иррациональные формы защитной реакции не разрешают проблему «универсального невроза», а только усугубляют состояние отчужденного человека. Наступает одиночество как некое пустое и мертвое существование.

Проблему психопатологии исследуют К. Хорни и Г. Салливан. Хорни рассматривает внутриличностные конфликты, а Салливан — межличностные. Цель «психотерапии» они усматривают в выявлении и устранении дефектов в системе социальных связей пациента. Ставку на «гуманистический психоанализ» делает и Э. Фромм. Он считает, что только психоанализ поможет индивиду обрести возможность осознать сущность неодолимого желания бежать от негативной свободы и уяснить свое стремление к позитивной свободе, сменить доминанту своего поведения «иметь» на «быть».