Мытарство двенадцатое: истязуются гнев и ярость.

Мытарство тринадцатое: истязуются злопамятство и месть. Душе предъявляют злобу и долгопоминание обид. Все, кто не от­вечал любовию и незлобием на причиненные обиды, не имеют милосердия Божьего на этом мытарстве.

Мытарство четырнадцатое: истязуются убийства, разбой и вся­кая рана и удар, нанесенный с гневом ближнему.

Мытарство пятнадцатое: истязуются призывания бесов, обая­ние (гипноз), отравление, чародейства, жизнь не по евангельским законам, а по предсказаниям бесовским (астрологическим).

Мытарство шестнадцатое: истязуются блуд, любодеяние, блуд­ные мечты, мысленное услаждение, порочные осязания и страст­ные прикосновения².

Мытарство семнадцатое: истязуются прелюбодеяние, блудные похищения и насилия. Здесь же строго истязуются блудные гре­хопадения людей, посвятивших себя Богу, обещавших жить для Христа, но не сохранивших чистоты.

Мытарство восемнадцатое: истязуются содомские грехи и кро­восмешения. Кроме того, всякие противоестественные грехи и другие скверные и постыдные дела, совершаемые тайно.

Мытарство девятнадцатое: истязуются ересь и неверие, от­ступничество от православного исповедания веры, сомнение, по­рицание и надругание над святынями.

Мытарство двадцатое: истязуются немилосердие и жестоко­сердие. Все, кто даже совершил великие подвиги, но был неми­лостив, извергается в бездну.

Мытарства — это окончательная и решающая стадия «невидимой бра­ни», которую каждый христианин ведет на земле.

 

[1] — Мытарства шестнадцатое и семнадцатое — самые тяже­лые для людей. Мало кто бережет себя от нечистот блудных, по­тому что весь мир лежит во зле соблазнов и скверны и все люди сластолюбивы. Весьма многие, достигшие блудных мытарств, здесь погибают. Начальники блудных мытарств хвалятся, что они более всех истязателей наполняют душами огненную пропасть ада. Боль­шинство из тех душ, которые прошли предыдущие, задерживают­ся мытарями этих грехов.

 

«Тогда я осмелилась спросить ведших меня ангелов: скажите мне, откуда эти страшные властители воздушные знают так подробно все злые дела людей, и не только явные, но и тайные? Ангелы отвечали мне так: «Всякий христианин после святого крещения получает от Бога пристав­ленного к нему ангела-хранителя, который, невидимо храня человека, наставляет его днем и ночью на всякое доброе дело и записывает все добрые дела его, за которые человек мог бы получить от Господа ми­лость и вечное воздаяние в Царстве Небесном. И князь тьмы, желающий привлечь к своей погибели весь род человеческий, также назначает од­ного из лукавых духов, чтобы он, ходя вслед за человеком, замечал все злые дела его и, поощряя его своими кознями к таким делам, записывал все худое, что человек сделает. Такой лукавый дух разносит по мытар­ствам все грехи человека, и поэтому они известны воздушным князьям. Когда же душа разлучится и хочет идти к Создателю своему на небо, то лукавые духи возбраняют ей это, показывая содеянные ей грехи, и если душа имеет более добрых дел, чем грехов, то они не могут удержать ее; а грехов, если найдется больше, -сравнительно с делами добрыми, то они удерживают душу на некоторое время, затворяют ее в темнице не­видения Бога и мучат, сколько сила Божия позволит им мучить ее, пока та душа посредством молитв церкви и милостыни ближних, не получит прощения. Если же какая душа окажется такой грешной и нечистой пред Богом, что не будет для нее никакой надежды спасения, то злые духи тотчас низводят ее в бездну, где и для них самих уготовано место вечно­го мучения. Там погибшие души содержатся до второго пришествия Гос­подня, и потом, по соединению со своими телами, будут с дьяволом мучиться в геенне огненной. И то еще заметь, сказали ангелы, что этим путем восходят и подвергаются испытанию на мытарствах только те, которые просвещены верою и святым крещением, а неверующие не про­ходят, потому что, еще до разлучения от тела, душами своими принад­лежат аду, и когда умирают, то бесы без всякого испытания берут их души, как надлежащую свою добычу, и низводят в пропасть».(Посмерт­ные мытарства Феодоры.Житие преп. Василия Нового.)

Затем, успешно пройдя через мытарства и поклонившись Богу, душа на протяжении еще тридцати семи дней посещает небесные обители и адские бездны, еще не зная, где она останется, и только на сороковой день назначается ей место до воскресения мертвых. Нет ничего стран­ного в том, что, пройдя мытарства и закончив навсегда земную жизнь, душа должна познакомиться с потусторонним миром, в одной части ко­торого она будет пребывать вечно. Согласно откровению Ангела препо­добному Макарию Александрийскому, особое церковное поминовение усопших на девятый день после смерти связано с тем, что до сего вре­мени душе показывали красоты рая и только после этого в течение ос­тальной части сорокадневного периода ей показывают мучения и ужасы ада, прежде чем на сороковой день ей будет назначено место, где она будет ожидать воскресения мертвых и Страшного Суда. Конечно, не все умершие завершают свой путь согласно этому правилу, но при таких отступлениях, оно, тем не менее, остается общим для всех.

На сороковой день подводится первоначальный итог земной жизни. Церковь учит, что душа предстает престолу Божию, перед которым про­исходит Божие определение о человеке. Но точно так же правильно бу­дет сказать: происходит самоопределение человека перед лицом Божиим. Ведь Бог не совершает никакого насилия ни над одной душой или личностью. Посмотрите в нашу жизнь. Право выбора благой и злой уча­сти всегда является делом самого человека. Господь помогает и обна­руживает себя только тогда, когда человек решительно выбирает добро и жизнь по Евангелию. До этого решения человеку познать общение с Богом или увидеть и ощутить на себе его промыслительные действия НЕВОЗМОЖНО. Бог, создавший все видимое и невидимое до момента выбора спасительного пути, ничем себя явно не проявляет. Но как толь­ко человек решился и сделал выбор в пользу добра, у него появляется возможность и причины славить Бога каждый день, настолько явно Гос­подь действует в его жизни. Как только он начинает понимать, ощущать и вести духовную брань, то ощутит и благую поддержку своего Ангела- хранителя. Хотя многая помощь Божия все равно останется не осознан­ной и не узнанной.

Бог есть величайшая, предельная Любовь и Смирение. Потому, ког­да в 40-й день душа каким-то особенным образом предстоит Богу, то, видимо, здесь ей во всей полноте открывается ее духовное состояние и происходит ее естественное соединение или с Духом Божиим, или с духами мучительных страстей. Это Церковь называет частным судом, частным определением личности. Суд этот не похож на наш земной. Не Бог человека судит и осуждает, а человек, оказавшись перед лицом Любви или соединяется с ней, или ниспадает в бездну. Именно поэтому дела милосердия так угодны Богу и поэтому милосердные на мытарствах оправдываются. Поэтому оправдаться может любой человек — богатый и бедный, воспитанный просто и образованный, наивный и недоверчи­вый. Исполняя дела любви, каждый из нас готовит милость Бога для себя. Поэтому подвиги телесные в христианской жизни не считаются спасительными. Им должно иметь место в жизни победителей дебелой плоти, но сразу за этим должны следовать многие добрые дела. Даже тех, кто уже достиг совершенства, Господь сподвигал служить более немощной братии и людям.

Некоторые души, спустя сорок дней, оказываются в состоянии пред­вкушения вечной радости и блаженства, а другие — в страхе вечных мучений, которые полностью начнутся после Страшного Суда. До этого все же возможны изменения в состоянии душ, особенно благодаря при­несению за них Бескровной Жертвы (поминовение на Литургии) и дру­гих молитв. Обычно принимается, что умершие остаются в пассивном состоянии, претерпевая свой удел. Но если бы там невозможно было изменение духовного состояния души, тогда зачем было и молиться. Представление о пассивности загробного существования является пра­вильным в отношении к неполноте загробной жизни человека и невоз­можностью для него прямого участия в жизни мира. Однако за гробом продолжается жизнь человеческого духа. Дух живет и за гробом в силу своего бессмертия, и ему свойственна свобода и самоопределение. К духу за гробом неприменимо представление о неподвижности или ка­ком-то обмороке. Мало того, для жизни духа открывается новое ведение — общение с миром духовным существ бестелесных. Душа притягивает к себе только то, чему сама сродна. Души вмещают эту новую жизнь в той мере, какую могут вместить. Загробная жизнь человека в общении с духовным миром имеет для его окончательного состояния не меньшее значение, нежели земная жизнь, во всяком случае, составляет необхо­димую часть того пути, прохождение которого ведет ко всеобщему вос­кресению. Каждый человек должен для него духовно дозреть и оконча­тельно определиться как в добре, так и во зле. Загробное состояние есть не только награда или наказание, но и новый опыт жизни, который изменяет духовный образ человека. Жаль, что нам неведомо, в какой мере. Вспомнив притчу о богатом и Лазаре, мы увидим, что богатый, столь бесчувственный в дни земной жизни, там оказывается способен к любви, которую явно проявляет заботой о ближних своих. Рассказ об этом движении его души служит подтверждением той истины, что за гробом человек духовно продолжает свою жизнь. И мы видим, что за гробом имеет место раскаяние и плоды его, состоящие в изменении духовного состояния, которое начинается в богатом. Если душе стали недоступны земные дела, то остаются возможными духовные: раская­ние и молитва. Очевидно, что молитва и другая неведомая помощь дей­ствует и в том мире. Зная о проповеди Христа находящимся в темнице духам, мы понимаем, что обращена она была, прежде всего, к свободе выбора человеческой души, души, уже содержащейся в темнице, но спо­собной принимать или отвергать новые самоопределения. Учение Цер­кви говорит нам о действенности молитвы за умерших. В принесении Евхаристической жертвы живые и мертвыесоединяются в ней (симво­лически это выражается в погружении частиц, вынутых о живых и мерт­вых, в честную кровь Христову). Так как мы знаем, что прощение греха неразрывно связано с активным покаянием, то понимаем, что усопшие активно к такой помощи непрестанно обращаются. Свидетельствами о просьбах такого рода можно заполнить многие книги, и мы их тоже вкрат­це упомянем. Но перед этим сделаем вывод: загробное состояние нельзя рассматривать как раз и навсегда данное и неизменное. Оно есть про­должение духовной жизни, которая не завершается за порогом смерти, а есть своя особая часть пути, ведущего к воскресению. Воскресение, как и любое благое действие Бога, предполагает еще, и зрелость души, готовность к его восприятию.

Каждая из обеих частей жизни, земная и загробная, раздельны и самостоятельны, однако лишь во взаимной связи выражают полноту жизни каждого человека. Если бы не было первородного греха и его последствия — смерти, то и не было бы столь болезненного разлучения души с телом. Но утраченное через грех восстанавливается теперь че­рез смертное разлучение. Не забудем, что и сошедший для нашего спа­сения с небес Господь прошел невинный через смерть крестную и нам к его смерти предстоит приобщиться. Для того чтобы воскреснуть во Хри­сте, прежде надо со Христом прожить и во Христе умереть. Вождь наше­го племени сошел с небес, принял облик раба, чтобы ничто внешнее, никакое земное величие не отвлекало его соплеменников от понимания пути на небеса. Прошел дорогой земной жизни и научил своим приме­ром, как побеждать непобедимых до того врагов наших. С той поры нео­долимый ужас смертный, предельная смертная скорбь, чувство одино­чества и богооставлености дивным образом сочетается у каждого хрис­тианина с единением со Христом. Живи по Заповедям, твори добро, будь милосерден, и в смертный час ты будешь утешен Христом, и Анге­лы встретят тебя. Сколько таких благих окончаний земной жизни извес­тны нам из преданий и истории Церкви? Сколько простых и незлобивых, грешных и безгрешных, богатых и нищих были извещены о конце срока земного странствия? Сколько их позасыпало, не изведав смертных мук, получив благой конец жизни? И сколько их смертной мукой очистились от остатков греховных?

Как молиться за умерших?

Нельзя молитву подменять внешней формой. Хождение в храм, при­сутствие за Богослужением должно сопровождаться внутренним подви­гом молитвы за умершего. Церковь утверждает, что состояние человека, оказавшегося в узах страстей, можно изменить. То есть наши молитвы способны помочь душе избавиться от страстного демона-мучителя. Но каким образом нужно молиться за умершего? Господь разъяснил учени­кам, что освобождение от беснования или, что то же самое, от рабства страстям и демонам-мучителям требует не только молитвы, но и поста. Требует усилия подвижнической жизни. Пример такой молитвы за умер­шего мы найдем в традиции афонского монашества. Поняв, что участь усопшего монаха не была благой, братия налагает на себя усиленный пост и молитвенное ходатайство о прощении умершему его грехов. Как правило, перемена участи происходит быстро, что можно понять по рас­сыпавшимся останкам. В наше время очень часто родные ограничива­ются лишь тем, что заказывают отпевание, панихиды, сорокоусты, пода­ют заупокойные молитвы, дают деньги в монастыри и храмы. Все это очень хорошо, но в том случае, когда не оставляется главное. Не остав­ляется подвиг молитвы за умершего. А то ведь в наше время прагмати­ков и бизнеса можно увидеть и такое: пришел человек, за все заплатил, все привез, все заказал, а сам взял и уехал. Бога позвал, а сам не остал­ся. Можно вместо молитвы поприсутствовать в храме, нагрешить в мыс­лях, послушать пение, обдумать свои дела и пойти домой. Известен слу­чай, когда Иван Грозный спросил однажды Василия блаженного, много ли людей в храме. Тот ответил, что только два человека, а храм был в это время полон присутствующими. Только двое из них молились, то есть сердцем и душою были в храме.

Один из афонских подвижников открыл святогорцу, известному отцу Серафиму, следующее: «Причиной моего вступления в монашество было видение во сне загробной участи грешников. После двухмесячной бо­лезни я пришел в сильное изнеможение. В этом состоянии я увидел двух юношей, вошедших ко мне. Они взяли меня за руки и сказали: «Сле­дуй за нами!» Я, не чувствуя болезни, встал, оглянулся на свою постель и увидел, что тело мое лежало спокойно на постели. Тогда я понял, что оставил земную жизнь и должен явиться в загробный мир. В лице юно­шей я узнал ангелов, с которыми и отправился. Мне были показаны ог­ненные места мучений; слышал там вопли страдальцев. Ангелы, показы­вая мне, за какой грех какое назначено огненное место, прибавили: «Если ты не бросишь своих привычек к греховной жизни, то — вот и твое место наказания!» Вслед за этим один из ангелов восхитил из пламени одного человеку который был черен, как уголь, весь обгорел и с ног до головы окован. Тогда оба ангела приступили к страдальцу, сняли с него оковы — и вместе с ними исчезла вся его чернота: он стал чист и светел, как ангел. Потом ангелы облекли его в блестящее одеяние, подобное свету. «Что значит это изменение сего человека?» — решился я спросить анге­лов. «Это грешная душа, — отвечали ангелы, — была отлучена от Бога за свои грехи, должна бы вечно гореть в этом пламени; между тем родите­ли этой души подавали много милостыни, делали частые поминовения за литургиями, отправляли панихиды, и вот ради родительских молитв и молитв святой Церкви Бог умилостивился, и грешной душе даровано совершенное прощение. Она избавлена вечного мучения и теперь пред­станет пред лицом своего Господа и будет радоваться со всеми Его свя­тыми». Когда видение кончилось, я пришел в себя и что же увидел? Вок­руг меня стояли и плакали, приготовляя мое тело к погребению.

В XIX веке широко был известен сон святителя Филарета. Полезно прочитать эту историю и нам с вами. «Один священник с особенным усердием поминал за литургией покойников, так что, если кто раз пода­вал ему записку о поминовении, он выписывал имена усопших в свой синодик и, не говоря о том подавшему, поминал всю жизнь. При соблю­дении такого правила у него составился синодик с таким многотысяч­ным перечнем имен, что пришлось ему разделить его на отделы и поми­нать по очереди. Случилось, что он впал в какую-то погрешность, так что ему угрожало отстранение от прихода. Дело было передано Московско­му митрополиту Филарету, и когда преосвященный уже собирался поло­жить резолюцию об устранении его, вдруг почувствовал какую-то тяжесть в руке. Митрополит отложил подпись журнала до следующего дня. Но­чью он видит сон: перед окнами собралась толпа народа разного звания и возраста. Толпа о чем-то громко толкует и обращается с какою-то просьбою к митрополиту. «Что вам нужно от меня, — спрашивает архи­пастырь, — и что вы за посетители?» — «Мы отшедшие души и явились к тебе с просьбой: оставь нам священника и не отстраняй его от прихо­да». Впечатление этого сновидения так было велико, что Филарет не мог отделаться от него по пробуждении и велел позвать к себе осужден­ного священника. Когда тот явился, митрополит спросил его: «Какие ты имеешь за собою добрые дела? Открой мне». — «Никаких, владыко, — отвечал священник, — достоин наказания». — «Поминаешь ли ты усоп­ших?» — спросил его митрополит. — «Как же, владыко, у меня правило: кто подаст мне раз записку, я уж постоянно на проскомидии вынимаю частички за них, так что прихожане ропщут, что у меня проскомидия длиннее литургии, но я уж иначе не могу». Преосвященный ограничился переводом священника в другой приход, объяснив ему, кто был ходата­ем за него».

Польза молитвы, как общественной, так и частной, о душах, находя­щихся в аду, описана в житиях святых подвижников и в святоотеческих писаниях. В житии мученицы Перпетуи судьба ее брата была открыта ей в образе наполненного водой водоема, который был расположен так вы­соко, что он не мог дотянуться до него из того грязного, невыносимо жаркого места, куда он был заключен. Благодаря ее усердной молитве на протяжении целого дня и ночи, он смог дотянуться до водоема, и она увидела его в светлом месте. Такой же рассказ мы прочтем в житии монахини Афанасии: «В свое время она предприняла молитвенный под­виг за своего родного брата Павла, в пьяном виде удавившегося. Пошла первоначально к Пелагее Ивановне блаженной, жившей в Дивеевском монастыре, посоветоваться, что бы ей сделать для облегчения загроб­ной участи своего брата, несчастно и нечестиво окончившего свою зем­ную жизнь. На совете было решено так: затвориться Анастасии в своей келье, поститься и молиться за брата, каждодневно прочитывать по 150 раз молитву «Богородице, Дево, радуйся». По истечении сорока дней ей было видение: глубокая пропасть, на днекоторой лежал как бы крова­вый камень, а на нем — два человека с железными цепями на шее и один из них был ее брат. Когда она сообщила о сем видении блаженной Пелагее, то последняя посоветовала ей повторить подвиг. По истечении вторично 40 дней, она увидела ту же пропасть, тот же камень, на кото­ром были те же два лица с цепями на шее, но только ее брат встал, походил около камня, опять упал на камень, и цепь оказалась на шее его. По передаче сего видения Пелагее Ивановне последняя посовето­вала третий раз понести тот же подвиг. Через 40 новых дней Анастасия увидела ту же пропасть и тот же камень, на котором находился уже толь­ко один известный ей человек, а брат ее уходил от камня и скрылся; оставшийся на камне говорил: «хорошо тебе, у тебя есть на земле силь­ные заступники». После сего блаженная Пелагея сказала: «Твой брат освободился от мучений, но не получил блаженства».

Господь Иисус Христос говорил: «...если же кто скажет наДуха Свя­того, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12, 31-32). Отсюда прямой вывод о том, что по молитвам Церкви могут быть изгла­жены грехи грешников и по их смерти.

Такое постановление Божие спасает тех, кто, приняв веру, успел при­нести покаяние, но не успел делом и оправдать, и завершить то, чему в покаянии полагают только начало; тех, кто исповедал свои грехи, но не успел по внезапной смерти действительно отвратиться от них и принес­ти плоды покаяния. Вот это недостающее у всех умирающих вскоре пос­ле покаяния и восполняет постепенно Церковь своими молитвами. В этом обнаруживается бесконечное милосердие и благость к нам Господа, что даже по смерти, после частного суда Он не окончательно наказы­вает грешников, а только предначинательно и оставляет длинный пери­од времени, в продолжении которого семя добра, с каким переходят грешники в вечность, могло бы развиться в них и очистить от всякой скверны под благотворным влиянием молитв Церкви. Собственное рас­каяние человека во грехах перед своей кончиной и исповедь их перед Богом, когда он еще в теле, делает его еще в теле достойным молитв церковных и способным воспользоваться ими за гробом.

Церковь своими напутствованиями, молитвами, действиями священ­ника, таинствами соборования, преподанием Св. Тайн обступает попе­чением и стражей ложе принимающего кончину, укрепляя его, не давая духам злобы поколебать его дух. Церковь поступает ясно и просто, с любовью и кротостью по отношению к человеку. В наше время многие крещеные семьи не зовут Церковь в свои жилища в тот момент, когда там умирает кто-то из близких. Собирая свадьбу, прилагают неимовер­ные усилия, делают долги, готовятся задолго до венчания, а отправляя

родную душу в вечность, не заботятся о ее смертном часе, который требует спасительных для родной души приготовлений, не заботятся о том, чтобы у умирающего не осталось на совести какого-нибудь неисповеданного греха. Удивительные бывают случаи: на вопрос священника, почему своевременно не пособоровали умирающего и не пригласили для исповеди? — отвечают: «Да он (она) и так верующий был» — «Да и разве за полчаса все грехи очистишь?» Но после смерти, когда уже дей­ствительно поздно что-то делать с грехами, те же люди исправно ставят рядом с усопшим стакан воды: для умывания души. Этот стакан с водой 40 дней после смерти стоит на столе или рядом с фотографией умер­шего. Если душа не омылась при жизни человека покаянием, испове­дью, молитвами елеосвящения — вряд ли ей поможет стакан с водопро­водной водой. Родственники ставят дорогие памятники, следят, чтобы на могиле произрастали красивые цветы, а молитву за умершего не тво­рят. Лучше бы накормили голодного и прикрыли наготу голомуради бес­смертной души покойника. Это вполне похоже на то, как если бы умира­ющему от голода вместо хлеба поднесли цветы с приятным запахом.

Стоит человеку заболеть, как тут же дьявол покушается найти спосо­бы, чтобы отвратить человека от мыслей о смерти. Представляет карти­ны владений и неотложных дел, чтобы человек забыл о грозящей ему смерти и не положил начало покаянию. Он возбуждает других, чтобы они отвлекали больного от этих мыслей, влагает в ум жене, детям, роди­телям и докторам говорить больному, что он скоро поправится или скры­вать правду о тяжести и неизлечимости его болезни. Впрочем, в наше время он влагает несколько иные мысли. Как только онкологический больной задумается о покаянии, исправлении жизни и самостоятельном лечении, так сразу появляются возбуждаемые сатаной деятельные род­ственники, которые до этого момента годами не общались с семьей боль­ного. Люди, ни разу не позаботившиеся о своей душе, почему-то уси­ленно начинают спасать жизнь больному. Спасать хорошо известным путем. То есть изо всех сил уговаривают больного доверить свою жизнь врачам и методам онкоцентров. Больному нужно быть твердым и не дать убедить себя, и отдавать себе полный отчет, что если это болезнь, веду­щая к смерти, то никакой доктор не сможет его вылечить, и помнить всегда, что это подстрекательства дьявола, для того чтобы отвлечь его от покаяния и мыслей о смерти. Мне довелось несколько раз наблюдать людей, которым Бог положил скоро умереть. Им не помогает ничего. Они просто не могут принимать лекарства, которые лечат именно их болезнь. Такое впечатление, что рядом стоит Ангел Божий и воспрещает проходить внутрь пище или лекарству. Иногда бывало, что отказывался лечиться сам больной или во время нормально проходившего лечения открывался тромб и закупоривал легочную артерию. Случалось, что к больным, прошедшим страшную школу химиотерапии и облучении и су­мевшим выжить и вылечиться по методикам редакции, на работу или домой «случайно» заходили онкологи и внушали, что нужно обязательно в таком случае принимать гормоны или пройти еще один-два курса «ле­чения» в онкоцентре. Впрочем, такие события происходят только с людь­ми, неукрепленными в вере, способными смутиться от любого совета.

Святой Иоанн Дамаскин пишет: «Каждый человек, имевший в себе малую закваску добродетелей, но не успевший превратить ее в хлеб, поскольку, несмотря на свое желание, не смог сего сделать или по ле­ности, или по беспечности, или потому, что, откладывая со дня на день, и, сверх чаяния, постигнут и пожат кончиной, не будет забыт Праведным Судией и Владыкой, но Господь по смерти его побудит его родных, ближ­них и друзей, направит мысли их, привлечет сердца и преклонит души к оказанию ему пособия и помощи. И когда Бог подвигнет их, а Владыка коснется сердец их, они поспешат вознаградить опущение умершего. А тот, кто вел жизнь порочную, которая была вся усеяна тернием и испол­нена скверн и нечистот, который никогда не внимал совести, но с бес­печностью и ослеплением погружался в мерзость похотей, удовлетво­ряя всем пожеланиям плоти и нимало не заботясь о душе, у кого все мысли заняты были плотоугодием и который в таком состоянии постиг­нут кончиной, тому никто не прострет руки, но так с ним поступят, что ему не подадут помощи ни супруга, ни дети, ни братия, ни родственни­ки, ни друзья: поскольку Бог не призрит на него» (Слово об усопших в вере)'.

Святые Отцы предупредили нас, что: «Если бы даже у кого из нас после смерти не осталось ни души из родных или друзей, то все-таки найдутся, по благости Божией, молитвенники, которые будут творить поминовение за него. И наоборот: если кто не молится за покойников, забывает их, не думает о загробной участи их, того самого забудут все после смерти, не будут молиться о нем, и он будет для всех чужд, он будет стонать и вопиять, и никто из мира живых не поможет ему, все его забудут, даже дети его забудут; такой уж необъяснимый, неизменный мировой порядок: все взвешено, сочтено и измерено — какой мерой мерите, такой отмерится и вам. А кто молится за покойников, за того и после смерти непременно тоже будут молиться».

Святой Григорий Великий учит: «Святое жертвоприношение Христа, нашей спасительной Жертвы, доставляет большую пользу душам даже после смерти при условии, что их грехи могут быть прощены в будущей жизни. Поэтому души усопших иногда просят, чтобы о них была отслу­жена Литургия. Естественно, надежнее нам самим при жизни делать то, что, как мы надеемся, другие будут делать о нас после смерти. Лучше совершить исход свободным, чем искать свободы, оказавшись в цепях. Поэтому мы должны от всего сердца презирать этот мир, как если бы его слава уже прошла».

И каждый монах — соискатель чина ангельского обязывается молиться за живых и усопших, за весь мир, разрушать козни диавола призывани­ем всесильного имени Божия. Сети и тьма диавольская обязаны разру­шаться молитвами людей. Иссякают молитвы людей, и усиливается мощь бесовская. Чем меньше люди молятся, тем больше несчастий для них сплетает мир духовный, тем больше будущих плененных адом. Меньше добрых дел и больше зла на земле. Будущий мир предъантихристова времени — это земля оскудевающей молитвы — мир почти без молитв. Только при исчезающей человеческой молитве отнимется удерживаю­щий сейчас. Пока люди продолжают взывать молитвой к Богу — анти­христ не сможет появиться. Посмотрите на наших революционеров, Ка­залось, бы, полное торжество беззаконников, власть у них, а значит, во всех храмах раскол воцарится в считанные дни, православных начнут избивать и гнать, а всех остальных подберут Филарет и секты. Но не складывается всеобъемлющая и всех подминающая власть. Люди мо­лятся потихоньку, Церковь молится, и козни бесовские разрушаются, не складываются, не удаются То перессорятся, то переделятся, то у хозя­ев неразбериха и у них бирюльки дьявольские не складываются. Хотя всего хватает: и денег, и телеканалов, и предателей Христовых.

Ежедневная молитва за близких, за родных, за тех, кто в беде, за весь несчастный и пропадающий обманутый мир — это тоже великое дело милосердия. Нет возможности, сил и средств делать добрые дела — так ты, человече, обратись на Восток и молись Милосердному Богу. И людям поможешь, и себя оправдаешь. Молись за всех — за семью, за детей, за родных и близких, за всю Украину молись. Молись за весь мир.

Ленинские разбойники-революционеры XX века прекрасно понима­ли, что их власть будет разрушаться, прежде всего, молитвами, и поэто­му, будучи еще на волосок от поражения, принялись уничтожать Цер­ковь.ее монастыри и храмы'.

У власти они удержались, но вся земля славянская осталась без по­мощи Божией. Мы все помним катастрофическое начало Великой Оте­чественной войны. Эта великая и страшная война явилась следствием попущения Божия за наше отступление от Бога, за наше моральное, нравственное нарушения закона Божия и за то, что попытались в Рос­сии вообще покончить с религией, с верой, с Церковью. Перед самой войной неслучайно почти все храмы были закрыты. Их и так оставалось немного. У противников Церкви была цель уничтожить ее полностью. Господь провидел эти вражеские планы и, чтобы не попустить их осуще­ствление, попустил войну. И мы видим, что война обратила людей к Вере, и правители совсем по-иному отнеслись к Церкви. В особенности, когда вышел декрет Сталина об открытии храмов в России. Бывшему семина­ристу Сталину пришлось быстро осознать, что без помощи Церкви Божией, без ее молитв земля славян будет захвачена и он потерпит пора­жение. Потому и доставляли священников из далеких лагерей, скоро открывали церкви, разрешили людям, как прежде, молиться. Священни­ки появлялись на фронтах перед решающими событиями и битвами. Нам известно чудо под Москвой, героическая блокада Ленинграда, но мно­гие не знают, что произошли эти чудеса после того, как образ

Казанской Матери Божьей облетел на самолете эти города. Москву немцы могли взять голыми руками. Господь страхом удерживал немцев. Верующие люди и Церковь молились со слезами, просили в молитвах Господа о победе русского оружия. В соборах и храмах были голые стены, а наро­ду битком. Священники произносили такие проникновенные проповеди, что все люди в храме навзрыд плакали. Сплошной слезный вопль и стон стоял в Церкви².

Молитва дошла до Господа, и Он вскоре переменил гнев на милость. Появился воинский дух в войсках, превосходящая вражескую военная техника и особая милость Божия — полководцы. На передовую выезжа­ли командующие фронтами и служители Божии. Священники с образом Матери Божьей служили молебны перед штурмом вражеских позиций и городов. Например, перед штурмом Кенигсберга на передовой появи­лись священники с образом Матери Божией, и после молебна город был взят

Такие милости получала наша страна во все времена, когда враги нападали на Россию. И только небесная помощью спасала нас от страш­ных поражений.

Славянские земли — это удел Матери Божьей, и нет сомнения, что еще долго, пока будут люди молиться и спасаться, ни одному нечести­вомуреволюционеру не удастся отдать нас в Шенгенскую зону, как бы он не старался. Противостоять Небу — дело бесполезное и душевредное для человека. Его можно приравнять к попытке совершить само­убийство, в котором несомненно погубится и тело, и душа. Чем заканчи­вается противление человеков воле Божией, описывается в Ветхом За­вете.

Сегодняшний хаос — это тоже, конечно, попущение Божие. И все эти войны на окраинах России тоже. Недопустимо, что сейчас происходит растление женщин и молодежи, дали свободу бесовщине — колдунам, магам, экстрасенсам, сектам. Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою (Рим. 1, 18). Сейчас экстрасенсы кодируют людей и можно увидеть ди­кие сцены, как довольный глава какой-нибудь агрофирмы рассказыва­ет, что он справился с пьянством местного населения, прибегнув к пого­ловному кодированию мужчин. Храм Божий он не открыл и молебны об их избавлении от вредной страсти не просил сослужить, а предал лю­дей бесам по их вынужденному согласию. Пока Господь все это терпит за счет верующих. Пока Церковь молится и существует. Но сколько это продлится без общенародного покаяния и вразумления? За нечестие всего мира человеческого грядут беды.

Что же ждет нас?