Трагедия над долгими порогами

Временами кажется, что война, прошагавшая в кованых сапогах пол-Европы, прошла где-то рядом — у самого дома. Она оставила свой неизгладимый след в судьбах людей, поэтому даже через много лет постоянно напоминает о себе.

Это было сразу после войны, когда Потап Савельевич Сопиков вернулся с фронта инвалидом. Жизнь брала свое — мирный труд не был в тягость, и бывший солдат в меру своих сил стал трудиться на земле — растить хлеб.

Однажды, будучи в поле, наткнулся он на части от самолета — шасси, куски обшивки — и вспомнил, что рассказывали о том односельчане. В 1944 году у деревни Глубокий Ключ разбился самолет, один их тех, которые перегонялись вовремя войны через всю Сибирь на фронт. Обнаружили его местные жители, ходившие за ягодами, а потом приехала специальная комиссия, которая обследовала место катастрофы. Говорили, что потерянных самолета было два, другой найти так и не удалось, а вот этот отыскался сразу — упал где-то рядом с полем. Тогда же стало известно и имя погибшего летчика. Юра, Юра...

"Фамилию, верно, уже никто не помнит", — подумал Потап Савельевич, но и тогда не смог поступить иначе. Подобрал на дворе доски и соорудил на месте гибели безвестного летчика памятник. Деревянный. Но и он напомнит, подумал бывший солдат, о войне, которая проходила рядом с домом каждого из нас, о человеческих жертвах.

Потап Савельевич не ошибся. Сейчас многое известно о перегонке самолетов и о самоотверженной деятельности авиаторов, обслуживающих воздушную трассу Аляска — Сибирь. Известна фамилия погибшего у деревни Глубокий Ключ летчика — Самарцев. Вернулось из неизвестности и имя его однополчанина старшего лейтенанта В. Мошкея.

Так и должно быть: имена погибших свято хранятся в памяти живых. А о пропавших без вести не только помнят, их продолжают ждать поныне.

До сих пор не теряет надежды получить хоть какое-то известие, проливающее свет на судьбу мужа. Вера Дмитриевна Заломина. Она осталась с двумя сыновьями одна, когда получила трагическое извещение о том, что он пропал без вести 12 июля 1943 года при исполнении служебных обязанностей на участке Киренск

— Красноярск. Сейчас Заломины живут в городе Павлово-на-Оке Горьковской области и по-прежнему надеются, что следы мужа и отца отыщутся на сибирской земле.

Как стало известно, старший лейтенант Иван Иванович Заломин не входил в состав группы летчиков-истребителей, а перегонял средние бомбардировщики А-20 Ж "Бостон" и на самолете такого типа с заводским номером 253862 вылетел из Киренска в качестве пилота и командира корабля. Помимо него в состав экипажа входил штурман Иван Максимович Архипов. Об этом имеются сведения в том же Центральном архиве департамента воздушного транспорта. Однако до сих пор неясно, был ли третий член экипажа — радист. Дело в том, что бомбардировщики, как и другие самолеты, перегонялись группами, которую вел командир звена на головной машине. На него возлагался расчет маршрута и контроль его прохождения, а также поддержание постоянной связи с землей. Другие экипажи могли быть укомплектованы не полностью, так как следовали за лидером.

Такое предположение неслучайно, оно вытекает из реальных фактов. А они таковы: в тот трагический день 12 июля 1943 года из группы перегоняемых бомбардировщиков типа А-20 было потеряно сразу два самолета — с экипажем старшего лейтенанта Заломина и лейтенанта Иванова. Это стало известно спустя годы из письма Николая Андреевича Яшина, проживающего в Казани. Тогда он находился на борту одного из четырех самолетов, вылетевших одновременно группой из Киренска в Красноярск.

В экипажи входили: командир группы — майор Токарев, штурман — капитан Геращенко, радист — младший лейтенант Золотухин; командир корабля — старший лейтенант Заломин, штурман — старший лейтенант Максимов (радиста Яшин не помнит); командир корабля — лейтенант Иванов, штурман лейтенант Козобаранов (радиста Яшин тоже не помнит); командир корабля лейтенант Козаченко, штурман — лейтенант Яшин, радист — сержант Иванов.

"Полет до Усть-Кута, — пишет Николай Андреевич, — проходил по визуальным ориентирам, после чего группа неожиданно вошла в облака, связь с командиром была утеряна. Мы с лейтенантом Козаченко приняли решение лететь до Красноярска, так как на основании прогноза облачность должна была кончиться над Ангарой. Минут через пятьдесят полета, за 5 — 10 километров от Ангары, севернее Братска — над Долгими Порогами — облачность кончилась. Мы встали в круг, чтобы осмотреть воздушное пространство, но других самолетов не обнаружили. Стали устанавливать связь с командиром группы, сообщили свое местонахождение, погоду и что другие самолеты не наблюдаем. Командир дал команду следовать на Красноярск, куда мы благополучно прилетели. Через 20 — 30 минут произвел посадку майор Токарев. Экипажи Заломина и Иванова на базу не прибыли. 13, 14, 15 июля на самолете Си-47 производился поиск пропавших самолетов, но обнаружить их в районе трассы не удалось. Поиск был прекращен. Через месяц в районе Усть-Кута местные жители обнаружили сгоревший самолет, по предметам на месте катастрофы было установлено, что там погиб экипаж лейтенанта Иванова. Сведений о втором самолете не поступало, поэтому экипаж старшего лейтенанта Заломина считается пропавшим без вести".

Как вспоминают жители Усть-Кута, в то время им не раз доводилось слышать гул военных самолетов, которые шли от Киренска вдоль Лены, а в районе впадения Куты меняли курс, поворачивая на запад. В тот памятный день 12 июля 1943 года многие заметили большой двухмоторный самолет, который из-за тумана шел очень низко, над самой рекой. Но летел он не по обычному маршруту, где пролегала трасса, а вверх по Лене. Затем стал набирать высоту, повернул в сторону сопок, где неожиданно задел за вершины сосен, упал и загорелся. Летчики погибли. Как сообщила позднее местная газета, на месте катастрофы побывала комиссия, в состав которой входил и врач К. Н. Потапов. "Среди обломков, — писал он, — были обнаружены два изуродованных трупа. По документам удалось установить, что здесь погибли летчик Георгий Михайлович Иванов и стрелок-радист Георгий Николаевич Шабуров, которые комиссией были похоронены на месте".

С тех пор устькутяне свято чтут память погибших перегонщиков. На их могиле установлен скромный обелиск, куда регулярно приходят ветераны войны, молодежь. Интересно то, что ни в военные, ни в последующие годы никто из очевидцев и свидетелей тех событий ни разу не упомянул третьего члена экипажа — штурмана Козобаранова, о котором пишет Яшин. Входил ли он в состав экипажа в действительности? Это предстоит еще выяснить.

О причине гибели экипажа Иванова высказывалось много предположений, вплоть до отказа двигателей самолета. Но вряд ли с этим можно согласиться. Скорее всего из-за сильного тумана и облачности экипаж отклонился от привычного курса и потерял ориентировку. Возможно также, что было принято решение возвращаться назад.

Подобная версия в немалой степени подходит и для второго самолета А-20 с экипажем Заломина на борту. Вероятнее всего, как и первый, он потерялся в приленской тайге. Считать так есть все основания. Вот, например, что писал иркутянин Н. А. Вотяков: "Один охотник из деревни Каймоново Усть-Кутского района обнаружил в тайге остатки разбитого самолета. К нему вела полоса срезанного леса. Один из двигателей застрял между вековыми лиственницами на высоте нескольких метров. Охотник собрал документы и сдал их в сельсовет".

Существуют и другие сведения о катастрофах. Так, несколько лет назад краеведы средней школы N 5 города Киренска Лена Шертнева и Света Леонтьева писали, что им удалось обнаружить документ, в котором говорится, что в 1963 году в 30 километрах от их города, в тайге, был обнаружен двухмоторный самолет американского производства. Разбился он в том же или в 1943 году, зимой. На месте катастрофы были обнаружены останки двух летчиков, имена которых тогда установить не удалось. Юные краеведы просили помочь им в этом.

Вот два сообщения, на основании которых можно сделать предположение, что одно из них касается самолета А-20 Ж с заводским N 253862.

Не исключено также, что речь идет о совершенно других самолетах, ведь потери случались и на участке Якутск — Киренск. Так, по данным Центрального архива департамента воздушного транспорта в списках потерь личного состава 1-й перегоночной авиадивизии значатся: "Капитан Лабарев Д.М.— заместитель командира эскадрильи 4-го перегоночного авиаполка; Нечепуренко В.Н.— воздушный стрелок-радист того же полка; капитан Ершов М.К.— штурман звена 4-го ПАП. Они пропали без вести 24 марта 1943 года на участке Якутск— Киренск, в 80 километрах восточное г. Киренска".

Хочется верить, что когда-нибудь люди узнают и об их судьбе.

НАД НИМИ — ВЫСОКОЕ НЕБО

— Степан, сюда. Я нашел, нашел, — прокричал Неустроев двоюродному брату, наткнувшись у ручья на плоскость самолета. Даниил много раз представлял себе эту встречу, но не ожидал, что она будет именно такой.

Когда-то в этих местах охотился его дед Данила Слепцов и наткнулся на колесо от крылатой машины. Откуда? Поразмыслив, решил рассказать внуку, тоже Даниле, Неустроеву. Уж не от того ли это самолета, который разбился во время войны?

О катастрофе знали оленеводы, а вот само место падения самолета и гибели экипажа до сих пор найти никому не удавалось — далеко, да и места там нежилые. О трагедии же местные жители помнили всегда. Участвовать в войске самолета согласился и двоюродный брат молодого Данилы — Степан Харлампиев.

Братья прошли и проехали на оленях не одну сотню километров, прежде чем наткнулись на долгожданную находку. На месте катастрофы двухмоторного самолета они обнаружили часть фюзеляжа, двигатели, а также личные вещи экипажа — планшет, наручные часы, обрывки письма и документы. Здесь же покоились и останки погибших летчиков.

Собранные вещи и документы братья доставили в местный сельсовет. Стало известно о находке и в Якутском республиканском военкомате. Тогда же в результате исследований части документов и письма удалось установить, что партийный билет и удостоверение личности принадлежат Сивельгину Сергею Акимовичу, штурману звена 7-го перегоночного авиаполка, пропавшему без вести 21 мая 1943 года на участке Сеймчан — Якутск в районе Верхоянского хребта. Вместе с ним в состав экипажа среднего бомбардировщика А-20 входили: заместитель командира эскадрильи 7-го перегоночного авиаполка старший лейтенант Владимир Григорьевич Лесных и воентехник первого ранга Георгий Георгиевич Ведмицкий.

Вскоре на место трагедии — ручей Кучигир — вылетела поисковая группа Западно-Сибирского военного округа. В сложных условиях высокогорья военные собрали останки погибших авиаторов и доставили их в поселок Тополиный—центральную усадьбу оленеводческого совхоза. Здесь было решено захоронить останки перегонщиков со всеми воинскими почестями.

Примечательно, что двое из них — Лесных В.Г. и Ведмицкий Г.Г. — по состоянию на 1943 год проживали в городе Красноярске, где оставались их семьи. Оказывается, в самом начале организации воздушной трассы Аляска — Сибирь существовал такой полк, который обеспечивал перегонку тяжелых самолетов от начального до последнего этапа, так называемой "сквозной" перегонки. Это был 7-й перегоночный авиаполк (существовал еще 8-й, транспортный), который впоследствии был расформирован, так как от "сквозной" перегонки пришлось отказаться. Длительные перелеты требовали от личного состава предельного напряжения сил и немалого мужества. Личный состав полка базировался в Красноярске, и, естественно, здесь первыми узнали о гибели экипажа Лесных.

Вот что рассказала об этом жена командира корабля Галина Евгеньевна Лесных, приехавшая на траурный митинг в Тополиный вместе с сыном Евгением: "Я очень хорошо помню тот день — 21 мая 1943 года. Тогда я работала на радиопеленгационной станции Красноярской авиабазы. У меня был выходной, но несмотря на это еще дома почувствовала какую-то тревогу. На душе было неспокойно, и вместе с пятилетним сыном я пришла на аэродром. Там из разговоров с летчиками поняла, что с моим мужем случилось какое-то несчастье. А через несколько дней мне уже официально сообщили, что он пропал без вести. И до сих пор мы ничего не знали, где и при каких обстоятельствах он погиб. Большое спасибо людям, прояснившим это..."

Таким образом имена еще троих человек были возвращены из небытия. Теперь в центре Тополиного высится обелиск в виде хвостового оперения самолета с их именами. Так уж повелось, что и в мирные дни военных летчиков хоронят по-фронтовому — в братских могилах.

Кто бывал на Красноярском городском кладбище, не мог не заметить за мемориалом большой серый памятник с авиационной эмблемой и надписью "Погибшим воинам-летчикам". Мало кто знает, что под ним покоится прах двадцати авиаторов-перегонщиков. А уж об именах погибших и говорить не приходится. Братская могила выросла здесь в ноябре 1942 года после трагических событий в Красноярском аэропорту. Случилось это 17 ноября, в 9 часов 20 минут. Командир транспортного самолета Ли-2 капитан Д. А. Барков получил задание на переброску летно-технического состава 5-го перегоночного авиаполка из Красноярска в Киренск. Успешно стартовав и совершив взлет, на высоте 150 метров транспортный самолет вдруг перешел с работающими двигателями в крутой штопор. Ударившись о землю, он тут же загорелся. В результате катастрофы погибло двадцать человек, прибывших недавно для перегонки американских самолетов. Многие из них отличились в воздушных сражениях под Москвой и на других фронтах. И вот такой печальный конец.

Следопытам об этом стало известно в самом начале поиска пропавших без вести авиаторов-перегонщиков, но долгое время не удавалось установить фамилии и имена погибших. Они стали известны только через несколько лет благодаря усилиям группы "Поиск" учащихся 17-й Красноярской школы под руководством С.В. Чунаевой. В настоящее время многие из них уже окончили школу — это Таня Афанасьева, Света Прикатнева, Ира Паневина, Наташа Чунаева и Оксана Демиденко. Девчата оказались терпеливыми и настойчивыми исследователями. Ведь интересующие сведения зачастую приходилось собирать по крупицам, подолгу ждать ответов из архивов, от очевидцев событий и родственников погибших. Наконец, их поиск увенчался успехом. Им удалось получить полный список перегонщиков, погибших в Красноярском аэропорту. Вот их имена: старший моторист В. К. Алексеев, летчик-истребитель лейтенант Н.В. Астахов, командир корабля капитан Д.А. Барков, командир звена истребителей И.В. Бобриков, летчик-истребитель младший лейтенант М.В. Борисов, Н.А. Дубовецкий, штурман лейтенант П.П. Есин, старший авиатехник Е.Ф. Ивакин, командир авиаэскадрильи майор А.П. Иванов, М.П. Константинов, старший авиатехник лейтенант А.Д. Туваев, летчик-истребитель В.А. Соколенко, старший инженер И.Н. Сибекин, воздушный стрелок-радист Г.П. Прохватинов, заместитель командира авиаэскадрильи майор А.А. Мартынов, летчик-истребитель Ф.Н. Мошняк, старший авиатехник В.Б. Кучейко, старший авиамоторист Я.М. Кричевский, старший техник авиаэскадрильи М.М. Криницкий, командир авиаэскадрильи П.Е. Агапов.

Впоследствии учащиеся 17-й школы нередко приходили к братской могиле воинов-летчиков, чтобы почтить их память. И приносили цветы. В основном гвоздики. Когда они алели на сером пьедестале обелиска, то казалось, что камни оживают.

А. КАСАТКИН
ГЕРОИ ТРАССЫ ЖИВУТ СРЕДИ НАС