V. Лингвистическая семантика.

Во второй половине 20 в. внимание лингвистов привлекают проблемы, связанные с исследованием семантической стороны языка. К 70-м гг. накопилась неудовлетворённость длительной ориентацией исследований в русле дескриптивной лингвистики и генеративной лингвистики на описание языка, игнорирующее значение. Общим стало признание недостаточной адекватности традиционного подхода к языковому значению, который отождествлял его с универсальными и неизменными понятиями (при следовании принципам старой логики) или с изменчивыми представлениями (при обращении к принципам психологии). Была осознана ограниченность семантических представлений Германа Пауля и Мишеля Бреаля, выделявших в качестве предмета анализа только исторические изменения значений слов. Многие лингвисты отказывались принимать бихевиористскую трактовку значения Леонарда Блумфилда как того или иного физического предмета или действия, локализуемого во внеязыковом ряду. Стало утверждаться мнение, что лингвистическая семантика не сводится только к лексической семантике и что её объектом должно также быть значение предложения и текста. Во 2-ой половине 20 в. лингвистическая семантика выделилась в особый раздел языкознания.
Предметом изучения лингвистической семантики являются значения языковых единиц, их типология, многозначность, синонимия, омонимия, гиперонимия, гипонимия.

Сначала лингвистическая семантика развивалась как структурная лексическая семантика благодаря интересу структуралистов к системным связям между лексическими единицами и лексическими значениями. Это оформилось в виде метода компонентного анализа структуры лексического значения и теории лексических, семантических, лексико-семантических полей.

Затем возникла синтаксическая семантика, быстро занявшая в лингвистической семантике лидирующее положение. В русле трансформационной грамматики сложилась интерпретирующая семантика (Ноам Хомский, Дж. Катц, Пол Постал, Джерри А. Фодор, Рей С. Джеккендофф). В интерпретирующей семантике значение и смысл языковых выражений рассматриваются как результат интерпретирующей деятельности человека, обладающего конкретным багажом знаний, презумпций и предпочтений в выборе «стратегий интерпретирования», а также обладающего «внутренним миром», который в большей или меньшей степени определяет интерпретации и определяется ими. Интерпретирующая семантика обладает двойной направленностью: а) объясняет факты речи и языка через понятие интерпретации, б) выявляет механизмы интерпретации при понимании и общении. Отправное теоретическое положение интерпретирующей семантики о том, что значения знаков не образуют особого «царства идей», а существуют только как отражения знаков в мозгу человека, дает положительные результаты при описании процессов восприятия речи.

В интерпретирующей семантике даются 1) описание работы семантического компонента, который приписывает значения отдельным элементам глубинной структуры и выводит на основе специальных проекционных правил значение предложения в целом; 2) описание значений элементарных символов в терминах семантических признаков (атомов значения); 3) представление предложения как двухвершинной структуры, состоящей из двух непосредственно составляющих (НС): подлежащего и сказуемого; 4) движение от формальной структуры к семантической (в соответствии с принципами построения логических языков).

Недостатком интерпретирующей семантики было то, что операции анализа не соответствовали реальной последовательности этапов порождения высказывания говорящим, поэтому в 70—80-е гг. возникли многочисленные концепции синтаксической семантики, опирающиеся как на одновершинные, так и двухвершинные модели:
*синтаксико-семантическая модель Уриэла Вайнрайха;
* генеративная семантика (Джордж Лакофф, Джеймс МакКоли, Джеймс Брюс Росс), в которой глубинная структура стала считаться смысловой и определялась как пропозициональная одновершинная структура. Она считалась главной в порождении предложения;
* падежная грамматика Чарлза Филлмора, где в основе описания процесса порождения лежит не модель НС с двумя вершинами, а модель зависимостей с одной вершиной — глаголом-предикатом и с дополнительным приписыванием каждому узлу определённой семантической роли (одного из универсальных глубинных падежей из ограниченного их инвентаря);
* семантически ориентированная теория порождения предложения Уоллеса Л. Чейфа.
В русском языкознании лингвистическая семантика развивалась в трудах Московской семантической школы и в работах следующих лингвистов:

Игорь Александрович Мельчук в работе «Русский язык в модели «Смысл ⇔ Текст» (1995) создал синтаксическую теорию «Смысл – текст», в которой язык представляется как многоуровневая модель преобразований смысла в текст и обратно. Отличительной особенностью этой теории является использование синтаксиса зависимостей. Синтаксис зависимостей - теория синтаксической структуры предложения, в которой все связи в предложении рассматриваются как подчинительные, вершиной предложения признаётся сказуемое или его знаменательная часть, а предлоги описываются как управляющие связанными с ними формами существительных.

Соломон Давидович Кацнельсон предложил теорию «категорий мышления», в которой утверждается существование универсального семантического уровня, общего для всех языков мира. В труде «Содержание слова, значение и обозначение» (1965) даётся видение содержания языковых единиц с точки зрения понятийного поля, которым и обусловлены семантические различия языковых элементов. Под понятийным полем понимается противоположение понятий, ищущих своё выражение в языке. Выделяются два типа понятийных полей — бинарные и полярные. Структурные различия полей и разнообразие формальных средств выражения значения обусловливают возможность различных способов обозначения, из которых тот или иной язык использует в каждом отдельном случае, как правило, только один. Наиболее значительной и чаще всех цитируемой книгой С.Д.Кацнельсона является «Типология языка и речевое мышление» (1972). В ней затронуты многие фундаментальные вопросы языкознания. Сначала приведён анализ основных грамматических категорий с позиций их функций. Сфера употребления грамматической категории определяется сферой употребления присущих ей функций. Разрывы между сферами употребления отдельных функций отражают сложность и внутреннюю противоречивость морфологических категорий. Далее даётся обоснование так называемой скрытой грамматики, догадки относительно которой были высказаны ещё А. А. Потебней. Важнейшими функциями скрытых грамматических категорий наряду с формальными являются содержательные функции: классификации слов на классы и подклассы, а также функции синтаксической валентности и скрытой деривации лексических значений. Особым местом этой книги является обоснование речемыслительной основы языка, связи языка и мышления. Автор приводит собственное видение модели речи, которая во многом соотносится с моделью, предложенной в рамках Московской психолингвистической школы Т. В. Рябовой-Ахутиной и А. А. Леонтьевым. И далее с этих позиций даётся характеристика основных частей речи и членов предложения. В основе их лежат категории двоякого рода: речемыслительные и универсально-языковые. Первые берут начало в расчленении синкретических образов действительности на семантические элементы, вторые вырастают из условий речи и свойств языка как знаковой системы и направлены на преобразование многомерных образов сознания в одномерные отношения линейной речи. Речемыслительные категории распадаются на лексико-грамматические и семантико-синтаксические (первые из них классифицируют лексические значения по грамматическим классам, вторые определяют функции лексических значений в предложении), основными лексико-грамматическими категориями являются категории субстанции и признака, позволяющие разделить значения и выражающие их слова на субстанциональные и призначные. Последние, в свою очередь, разделяются на атрибутивные и предикативные значения и, соответственно, слова. Как видно, изложенная в этой книге авторская концепция представляет собой альтернативу «классической» системе частей речи и членов предложения, не способной охватить всё их разнообразие и противоречивость.

Юрий Дереникович Апресян, глава Московской семантической школы, активно участвовал в работе по составлению одного из главных компонентов теории «Смысл – текст» — «Толково-комбинаторного словаря», призванного стать словарём нового типа, отражающим прежде всего нетривиальную сочетаемость лексем. Семантика слов в этом словаре описывается в виде развёрнутых формализованных толкований, использующих ограниченный набор единиц. Семантически более сложные элементы толкуются через более простые, пока не доходит до использования неразложимых далее элементов — так называемых «семантических примитивов». Эта программа комплексного семантического описания лексики имела ряд общих черт с концепцией польской семантической школы А. Богуславского и А. Вежбицкой, с представителями которой в тот период происходил интенсивный обмен идеями. Обе школы, в частности, считали, что значение языковых единиц соотносится не непосредственно с окружающей действительностью, а с представлениями носителя языка об этой действительности (иногда называемыми концептами). Природа концептов зависит от данной культуры (культурно - специфична). Система концептов каждого языка образует так называемую «наивную картину мира», которая во многих деталях может отличаться от «научной» картины мира, являющейся универсальной. Задача семантического анализа лексики и состоит в том, чтобы обнаружить наивную картину мира и описать её основные категории.

Нина Давидовна Арутюнова в работе «Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы» (1976) предприняла логический анализ языка. Книга посвящена семантике предложения. В ней раскрываются закономерности формирования семантической структуры предложения, зависимость значения слова от его коммуникативной функции, выделяются и описываются типы логико-синтаксических отношений в их взаимодействии с такими категориями, как референция имени, его значение и коммуникативная перспектива высказывания.

Елена Викторовна Падучева в книге «О семантике синтаксиса. Материалы к трансформационной грамматике русского языка» (1977) описала семантику синтаксиса. Основным методом описания семантики синтаксиса признается описание синонимии синтаксических конструкций, причем наиболее важным видом синтаксической синонимии считается синонимия-толкование. В монографии «Высказывание и его соотнесенность с действительностью (Референциальные аспекты семантики местоимений)» рассматриваются проблемы соотнесения высказывания с конкретными предметами, событиями и ситуациями реального мира. Анализируются референциальные аспекты семантики местоимений, описывается роль местоимений и местоименных слов в осуществлении референции.

Валентин Васильевич Богданов в работах «Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты» (1990), «Семантико-синтаксическая организация предложения» (1977), «Текст и текстовое сообщение» (1993) исследовал синтаксическую семантику, лингвистическую прагматику, лингвистику текста, информационно-поисковые языки.

Наталья Юрьевна Шведова написала докторскую диссертацию «Синтаксис русской разговорной речи. Строение простого предложения». Она является автором концепции «Русского семантического словаря». Н. Ю. Шведовой разработана теоретическая программа «Русская грамматика смыслов», концептуальные основы которой изложены в её статье «Смысловой строй языка как основа его жизнедеятельности» (1991), в книге «Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий» (1995), в монографии «Местоимение и смысл» (1998), а также в цикле исследований по семантике русского глагола (2000 -2001).

Представители Калининской / Тверской семантико-прагматической школы, сочетая статический и динамический подходы к семантическому анализу, получили интересные результаты в описании значения предложения (Л.В. Солодушникова, В.И. Сергеева (Иванова), А.З. Фефилова, В.И. Юганов, С.А. Сухих, В.И. Юганов, Л.И. Кислякова, В.С. Григорьева, Н.П. Анисимова, Г.П. Пальчун, Г.Л. Другова, В.И. Троянов, В.А. Калмыков, К.Л. Розова, А.С. Горлина, С.А. Недобух, Р.Г. Шишкина, Р.Г. Гайнуллина).
Описание семантической структуры предложения может быть ориентировано: а) на строение типовых онтологических ситуаций, б) на субъектно-предикатную (предикационную) структуру (Н.Д. Арутюнова, Н.Б. Шведова) и не всегда чётко от неё отграничиваемую структуру “тема — рема”, в) на пропозициональную (реляционную) структуру (Дж. Макколи, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, У. Чейф, Д. Нильсен, У. Кук, Ф. Блейк, С. Староста, Дж. Андерсон, Р. Шенк, Р. Ван-Валин и У. Фоли, П. Адамец, Р. Зимек, Ю.Д. Апресян, Е.В. Падучева, В.В. Богданов, Т.Б. Алисова, В.Б. Касевич, В.Г. Гак); г) на синтаксическую структуру предложения (Н.Ю. Шведова, А.М. Мухин).

Наиболее разработан пропозициональный подход: спецификация семантических актантов (глубинных падежей), разграничение пропозиции и модуса, различение предметных и пропозициональных актантов, иерархизация актантных ролей, описание предложенческих и непредложенческих способов вербализации пропозиции и т.д. Иван Павлович Сусов (1973) предлагает трёхступенчатую модель (ориентированная на онтологическую ситуацию реляционная структура — накладывающаяся на неё и отражающая строение пропозиции реляционная структура — операции модификации, привязывающие предложение-высказывание к речевой ситуации).
Возможности синтаксической семантики расширяются за счёт добавления прагматического аспекта (коммуникативная, или иллокутивная, цель говорящего; прагматические аспекты пресуппозиции; построенная говорящим модель адресата; использование принципа речевого сотрудничества, или кооперации).

 

VI. Социолингвистика.

а) Предмет, задачи и методы социолингвистики.

Социолингвистика - отрасль языкознания, изучающая язык в связи с социальными условиями его существования. Под социальными условиями имеется в виду комплекс внешних обстоятельств, в которых реально функционирует и развивается язык: общество людей, использующих данный язык, социальная структура этого общества, различия между носителями языка в возрасте, социальном статусе, уровне культуры и образования, месте проживания, а также различия в их речевом поведении в зависимости от ситуации общения. Термин «социолингвистика» впервые употребил в 1952 году американский социолог Герман Карри.

Один из основоположников современной социолингвистики американский исследователь Уильям Лабов определяет объект социолингвистики как «язык в его социальном контексте». Это означает, что внимание социолингвистов обращено не на собственно язык, не на его внутреннее устройство, а на то, как пользуются языком люди, составляющие то или иное общество. При этом учитываются все факторы, могущие влиять на использование языка, – от различных характеристик самих говорящих (их возраста, пола, уровня образования и культуры, вида профессии и т.п.) до особенностей конкретного речевого акта. «Тщательное и точное научное описание определенного языка, – отмечал Р.Якобсон, – не может обойтись без грамматических и лексических правил, касающихся наличия или отсутствия различий между собеседниками с точки зрения их социального положения, пола или возраста; определение места таких правил в общем описании языка представляет собой сложную лингвистическую проблему».

Тем самым при социолингвистическом подходе к языку объектом изучения является функционирование языка; его внутренняя структура принимается как некая данность и специальному исследованию не подвергается. В обществах, где функционируют два, три языка, множество языков, социолингвист должен исследовать механизмы функционирования нескольких языков в их взаимодействии, чтобы получить ответы на следующие вопросы. В каких сферах социальной жизни они используются? Каковы взаимоотношения между ними по статусу и функциям? Какой язык «главенствует», то есть является государственным или официально принятым в качестве основного средства общения, а какие вынуждены довольствоваться ролью семейных и бытовых языков? Как, при каких условиях и в каких формах возникает дву- и многоязычие?

Главные цели социолингвистики – изучение того, как используют язык люди, составляющие то или иное общество, и как влияют на развитие языка изменения в обществе, в котором существует данный язык. Эти цели соответствуют двум кардинальным социолингвистическим проблемам – проблеме социальной дифференциации языка и проблеме социальной обусловленности развития языка.

Социолингвистика изучает также проблемы, связанные с социальным аспектом владения языком, социальной регуляцией речевого поведения, со сложным комплексом вопросов, относящихся к смешению языков и образованию в результате этого процесса «промежуточных» языковых идиомов – пиджинов и креольских языков. Проблемы двуязычия и процессы взаимодействия и взаимовлияния языков, обусловленные наличием двух или нескольких языков в одном обществе, – также сфера компетенции социолингвистики. Наконец, социолингвистика призвана принимать участие в решении вопросов языковой политики и языкового планирования – например, в многоязычных регионах, в ситуациях выбора одного из языков в качестве государственного, при разработке алфавитов и письменностей для бесписьменных языков и т.п.

Методы социолингвистики представляют собой синтез лингвистических и социологических процедур. Они подразделяются на методы полевого исследования и методы социолингвистического анализа языкового материала.

Методы полевого исследования – это методы сбора материала, заимствованные из социологии, социальной психологии и диалектологии. Они включают анкетирование, интервьюирование, непосредственное наблюдение, анализ письменных источников.

Наряду с обычным наблюдением применяется метод включенного наблюдения. Этот способ изучения поведения людей заключается в том, что сам исследователь становится членом наблюдаемой им группы, когда ничто не мешает исследователю отождествить себя с членами наблюдаемой социальной группы – по национальным, языковым, поведенческим и иным признакам. Европейцу, например, трудно осуществлять включенное наблюдение в группах китайцев или негров; взрослый исследователь никак не может быть полностью ассимилированным в группе изучаемых им подростков; горожанин-диалектолог всегда воспринимается жителями деревни как человек не из их среды и т.д.

Если же подобных препятствий нет и наблюдатель способен внедриться в группу, сделавшись «таким же, как все», он может успешно скрывать свои исследовательские намерения, а затем и действия. «Разоблачение» же приводит к неудаче, а в некоторых ситуациях опасно для жизни наблюдателя. Так, два этнографа-европейца изучали образ жизни, особенности поведения и язык дервишей – бродячих монахов-мусульман и так умело мимикрировали, что монахи принимали их за своих; разоблачены же они были по привычке машинально отбивать музыкальный ритм ногой, что совершенно чуждо дервишам. Известен случай с заключенным-филологом, который в лагере пытался в тайне от других заключенных вести записи воровского жаргона. Однако его положение интеллигента-чужака среди уголовного люда довольно быстро привело к тому, что соседи по бараку разоблачили его и сочли стукачом. С большим трудом ему все-таки удалось доказать научный характер своих занятий, после чего ему даже стали помогать в сборе материала.

При анкетировании используются опросники. Опросники существенно отличаются от социологических анкет характером и числом вопросов, стратегией опроса, его задачами. Главная их цель - получить сведения о речи информанта. Большое внимание уделяется составлению программы и разработке техники интервью. Для получения достоверных данных о речи информантов тщательно контролируется речевая ситуация. Для этого стимулируется естественно-непринужденная речь, или сознательная ориентация на соблюдение норм.

Методы социолингвистического анализа языкового материала – это методы его обработки и методы оценки достоверности полученных данных и их содержательной интерпретации. В них главную роль играют методы математической статистики. Собранные данные сводятся в таблицы и подвергаются обработке – ручной, если этих данных немного, или механизированной, которая применяется при массовых социолингвистических обследованиях. Затем следуют математико-статистическая оценка полученного материала и его содержательная интерпретация, с помощью которой исследователь выявляет зависимость между использованием языка и определенными социальными характеристиками его носителей.

Для обработки данных полевых наблюдений используются разновидности корреляционного анализа. Противопоставляются социальные параметры и языковые явления. Между коррелятами может быть полная и неполная функциональная зависимость. Зависимости описываются с помощью таблиц, графиков зависимостей, математико-статистических методов.

В социолингвистике используются методы моделирования социально обусловленной вариативности языка. Для анализа социально детерминированной вариативности используется волновая модель. В основе этой модели лежит гипотеза о волнообразном распространении языковых инноваций. Для анализа социально обусловленного речевого поведения используются модели, в которых речевое поведение представлено в виде стратегии выбора. Социальные факторы, ограничивающие выбор, моделируются в виде последовательных бинарных цепочек, позволяющих определить возможные варианты выбора.

б) Основные понятия социолингвистики.

Социолингвистика оперирует некоторым набором специфических для нее понятий:

1. Языковое сообщество –это совокупность людей, объединенных общими социальными, экономическими, политическими и культурными связями и осуществляющих в повседневной жизни контакты друг с другом и с разного рода социальными институтами при помощи одного языка или разных языков, распространенных в этой совокупности.

В качестве языкового сообщества рассматриваются совокупности людей, различные по численности входящих в них индивидов, – от целой страны до малых социальных групп (например, семьи, спортивной команды). Критерием выделения являются общность социальной жизни и наличие регулярных коммуникативных контактов. Одно языковое сообщество может быть объемлющим по отношению к другим. Так, современная Россия – пример языкового сообщества, которое объемлет, включает в себя языковые сообщества меньшего масштаба: республики, области, города. В свою очередь, город как языковое сообщество включает в себя языковые сообщества еще меньшего масштаба: предприятия, учреждения, учебные заведения.

2. Языковой код. Каждое языковое сообщество пользуется определенными средствами общения, или кодами – языками, диалектами, жаргонами, стилистическими разновидностями языка, койне.

Наряду с термином «код» употребляется термин «субкод». Он обозначает разновидность, подсистему общего кода, коммуникативное средство меньшего объема, более узкой сферы использования и меньшего набора функций, чем код. Например, такие разновидности современного русского национального языка, как литературный язык, территориальный диалект, городское просторечие, социальный жаргон, – это субкоды.

Субкод может члениться на разновидности и тем самым включать в свой состав субкоды (подсистемы) более низкого уровня. Например, русский литературный язык, сам являющийся субкодом по отношению к национальному языку, членится на две разновидности – кодифицированный язык и разговорный язык, каждая из которых обладает определенной самодостаточностью и различается по функциям. В свою очередь кодифицированный литературный язык дифференцирован на стили, а стили реализуются в разнообразных речевых жанрах.

3. Социально-коммуникативная система – это совокупность кодов и субкодов, используемых в данном языковом сообществе и находящихся друг с другом в отношениях функциональной дополнительности. «Функциональная дополнительность» означает, что каждый из кодов и субкодов, образующих социально-коммуникативную систему, имеет свои функции, не пересекаясь с функциями других кодов и субкодов. Тем самым все они как бы дополняют друг друга по функциям. Например, каждый стиль литературного языка имеет свои специфические функции, не свойственные другим стилям, а вместе они функционально дополняют друг друга, образуя систему, способную обслуживать все коммуникативные потребности данного общества и все сферы общения.

В многоязычном обществе социально-коммуникативную систему образуют разные языки, и коммуникативные функции распределяются между ними. При этом каждый из языков может подразделяться на субкоды – диалекты, жаргоны, стили.

4. Языковая ситуация. Компоненты социально-коммуникативной системы, обслуживающей языковое сообщество, находятся друг с другом в определенных отношениях. На каждом этапе существования языкового сообщества эти отношения более или менее стабильны. Однако это не означает, что они не могут меняться. Изменение политической обстановки в стране, смена государственного строя, экономические преобразования, новые ориентиры в социальной и национальной политике могут влиять на состояние социально-коммуникативной системы, на ее состав и на функции ее компонентов – кодов и субкодов.

Функциональные отношения между компонентами социально-коммуникативной системы на том или ином этапе существования данного языкового сообщества и формируют языковую ситуацию, характерную для этого сообщества. Понятие «языковая ситуация» применяется обычно к большим языковым сообществам – странам, регионам, республикам.

5. Переключение кодов. Коды (языки) и субкоды (диалекты, стили), составляющие социально-коммуникативную систему, функционально распределены. Переключение кодов – это переход говорящего в процессе речевого общения с одного языка на другой в зависимости от условий коммуникации. Переключение кодов может быть вызвано разными причинами. Например, в научной деятельности используются средства научного стиля речи, в сфере делопроизводства, юриспруденции, административной переписки - средства официально-делового стиля. Похожая картина наблюдается и в тех обществах, где используется не один, а два языка, или несколько: в официальной обстановке, при общении с властью используется преимущественно один язык, а в обиходе, в семье, при контактах с соседями – другой.

Переключение кодов может быть вызвано изменением роли самого говорящего. Скажем, в роли отца или в роли соседа по дому он может использовать родной для него диалект, а обращаясь в органы центральной власти, вынужден переключаться на более или менее общепринятые формы речи.

На выбор кода влияет тема общения. Например, «производственные» темы члены языковых сообществ предпочитают обсуждать на том языке, который имеет соответствующую специальную терминологию для обозначения различных технических процессов, устройств, приборов. Но как только происходит смена темы – с производственной на бытовую, – «включается» другой языковой код или субкод: родной язык или диалект собеседников.

6. Языковая вариативность. Вариативность проявляется на всех уровнях речевой коммуникации – от варьирования, попеременного использования разных языков в зависимости от условий общения до разных фонетических или акцентных вариантов, принадлежащих одному языку. С социолингвистической точки зрения, явление вариативности заслуживает внимания постольку, поскольку разные языковые варианты могут использоваться в зависимости от социальных различий между носителями языка и от различий в условиях речевого общения.

7. Социолект. Термин образован из двух частей – части социо-, указывающей на отношение к обществу, и второго компонента слова «диалект»; это стяжение в одно слово словосочетания «социальный диалект». Социолектом называют совокупность языковых особенностей, присущих какой-либо социальной группе – профессиональной, сословной, возрастной и т.п. – в пределах той или иной подсистемы национального языка. Примерами социолектов могут служить особенности речи солдат (солдатский жаргон), школьников (школьный жаргон), уголовный жаргон, арго хиппи, студенческий сленг, профессиональный «язык» компьютерщиков.

Термин «социолект» удобен для обозначения разнообразных и несхожих друг с другом языковых образований, обладающих, однако, общим объединяющим их признаком: эти образования обслуживают коммуникативные потребности социально ограниченных групп людей.

8. Койне. Термин «койне» первоначально применялся лишь к общегреческому языку, который был единым языком деловой, научной и художественной литературы Греции до 2–3 вв. н.э.В современной социолингвистике койне понимается как такое средство повседневного общения, которое связывает людей, говорящих на разных региональных или социальных вариантах данного языка. В роли койне могут выступать наддиалектные формы языка – своеобразные интердиалекты, объединяющие в себе черты разных территориальных диалектов, – или один из языков, функционирующих в данном ареале.

Понятие «койне» особенно актуально для языковой жизни больших городов, в которых перемешиваются массы людей с разными речевыми навыками. Межгрупповое общение в условиях города требует выработки такого средства коммуникации, которое было бы понятно всем. Так появляются городские койне, обслуживающие нужды повседневного, главным образом устного общения разных групп городского населения.

Помимо городских койне выделяют койне ареала, то есть определенной территории, на которой распространен данный язык. Так, в многоязычной республике Мали (Африка) в качестве койне используется язык бамана, имеющий наддиалектную форму.

9. Диглоссия и двуязычие. Некоторые из разновидностей языка имеют своих носителей, то есть совокупности говорящих, которые владеют только данной подсистемой национального языка (территориальным диалектом, просторечием). Другие разновидности служат не единственным, а дополнительным средством общения: например, студент пользуется студенческим жаргоном главным образом в «своей» среде, в общении с себе подобными, а в остальных ситуациях прибегает к средствам литературного языка. Подобное владение разными подсистемами одного национального языка и использование их в зависимости от ситуации или сферы общения называется «внутриязыковойдиглоссией». Помимо этого термин «диглоссия»может обозначать и владение разными языками и попеременное их использование в зависимости от ситуации общения; в этом случае термин употребляется без определения «внутриязыковая».

Понятие диглоссии ввел в научный оборот американский исследователь Ч.Фергюсон в 1959. До этого в лингвистике использовался термин «двуязычие» – как русский перевод интернационального термина «билингвизм». А для ситуаций, в которых возможно функционирование нескольких языков, принят термин «многоязычие».

В отличие от двуязычия и многоязычия, диглоссия обозначает такую форму владения двумя самостоятельными языками или подсистемами одного языка, при которой эти языки и подсистемы функционально распределены: например, в официальных ситуациях – законотворчестве, делопроизводстве, переписке между государственными учреждениями – используется официальный (или государственный) язык, если речь идет о многоязычном обществе, или литературная форма национального языка (в одноязычных обществах), а в ситуациях бытовых, повседневных, в семейном общении – другие языки, не имеющие статуса официальных или государственных, иные языковые подсистемы – диалект, просторечие, жаргон.

10. Сфера использования языка –область внеязыковой действительности, характеризующаяся относительной однородностью коммуникативных потребностей, для удовлетворения которых говорящие осуществляют определенный отбор языковых средств и правил их сочетания друг с другом.

В результате подобного отбора языковых средств и правил их сочетания формируется более или менее устойчивая традиция, соотносящая определенную сферу человеческой деятельности с определенным языковым кодом (субкодом). Так, в средневековой Европе латынь была коммуникативным средством, использовавшимся при богослужении, а также в науке, другие же сферы деятельности обслуживались соответствующими национальными языками и их подсистемами.

11. Речевая и неречевая коммуникация. Коммуникация может быть речевой, вербальной и неречевой, невербальной. Например, общение людей в спортивных играх не обязательно включает вербальный компонент или включает его минимально – в виде возгласов: Пас! – Беру! В цехах с высоким уровнем шума – штамповочном, кузнечном, литейном – приходится обходиться без слов, но общение людей, работающих в таких цехах, все же происходит с помощью жестов. Значительно большая часть видов человеческой коммуникации происходит с помощью речи. Эти виды коммуникации в первую очередь и интересуют социолингвистов.

12. Коммуникативная ситуация – это ситуация речевого общения двух и более людей.Коммуникативная ситуация имеет определенную структуру. Она состоит из следующих компонентов:

1) говорящий (адресант); 2) слушающий (адресат); 3) отношения между говорящим и слушающим и связанная с этим 4) тональность общения (официальная – нейтральная – дружеская); 5) цель; 6) средство общения (язык или его подсистема – диалект, стиль, а также паралингвистические средства – жесты, мимика); 7) способ общения (устный/письменный, контактный/дистантный); 8) место общения.

Это – ситуативные переменные. Изменение значений каждой из этих переменных ведет к изменению коммуникативной ситуации и, следовательно, к варьированию средств, используемых участниками ситуации, и их коммуникативного поведения в целом.

Так, общение судьи и свидетеля в зале судебных заседаний отличается большей официальностью используемых обеими сторонами языковых средств, нежели общение этих же лиц не во время судебного заседания: меняется место, но социальные роли, как и все другие ситуативные переменные, сохраняются неизменными. Обращение судьи к свидетелю с целью выяснения биографических данных с необходимостью предполагает вопросно-ответную форму общения с соответствующими синтаксическими свойствами диалога (эллиптичность высказываний, повтор отвечающим некоторых элементов вопроса и т.п.). Выходя из своей служебной роли, судья перестает находиться со свидетелем в тех отношениях, которые предписывают им обоим определенное речевое поведение. Скажем, в «транспортной» ситуации – если и тот и другой едут в автобусе – при ролях «пассажир – пассажир» их речь, разумеется, менее официальна.

Если судья и свидетель знакомы друг с другом, то тем не менее обстановка судебного заседания и их роли предписывают им обоим официальную тональность общения; вне этой обстановки, при «возврате» к ролевым отношениям «знакомый – знакомый» тональность общения может меняться на неофициальную, даже фамильярную, с использованием средств разговорного языка, просторечия, жаргонов.

13. Речевое поведение - те свойства и особенности, которыми характеризуются речь и речевые реакции одного из участников коммуникативной ситуации – или говорящего (адресанта), или слушающего (адресата). Термин «речевое поведение» удобен при описании монологических форм речи – например, коммуникативных ситуаций лекции, выступления на собрании, на митинге и т.п.

14. Коммуникативная компетенция носителя языка. В процессе речевой коммуникации