Словарь «Русское и общее языкознание»

Пробные словарные статьи

АНГЛИЦИЗМЫ – заимствования из английского языка. Английский язык называют «латынью ХХ века», и есть сведения, что ¾ всех новых заимствований в русский язык составляют именно англицизмы (бизнес, маркетинг, менеджмент, брифинг, боулинг, супермаркет, супермен, хот-дог, дог-шоу, ток-шоу, фитнесс, шейпинг и мн. др.). Среди англицизмов новейшего времени много жаргонных (сленговых) слов: хайер, даун-клуб, берданка (жесткий диск), шузы, дор, бэг,, бук и др.

ГАЛЛИЦИЗМЫ – заимствования из французского языка. Со второй половины 18 столетия многоконтактность русского языка с другими европейскими языками сменилась доминирующим влиянием французского языка. Расширение лексического состава за счет галлицизмов стало особенно продуктивным. Под знаком доминирующего влияния французского языка и французской культуры, граничащего с галломанией, прошло почти два века русской истории и истории русского языка. Французский язык дал русскому языку многочисленные слова различных тематических (лексико-семантических) групп. Галлицизмы относятся к сфере искусства (пьеса, роль, актер, суфлер, афиша, партер, водевиль, антрепренер, барельеф, статуя, сюжет, пейзаж и мн. др.), военному делу (атака, канонада, кавалерия, артиллерия, корпус, батальон, бригада, гарнизон, солдат, офицер, сержант, рекрут и др.), морскому делу (флот, эскадра), к сфере путей сообщения и средств передвижения (шоссе, экипаж, рессора, вагон), к области торговли, промышленности и производства (кредит, баланс, мануфактура, магазин, фабрика, аванс); называют предметы одежды (костюм, сюртук, жилет, корсет, капот, блуза, вуаль, ботинок, пальто, манто), украшения (медальон, брошь, браслет, колье); много слов, характеризующих жилище, домашнюю обстановку (этаж, антресоли, кабинет, будуар, паркет, мебель, комод, трюмо, люстра, абажур, лампа, портьера, драпри), много кулинарных терминов (суп, бульон, котлета, антрекот, мармелад, пюре). Ср. также «модные» галлицизмы конца ХХ столетия – прет-а-порте, сомелье, круассан, фуршет, кутурье, от кутюр, фондю, барбекю и др.

ЗНАК (языковой) – единица языка, служащая для хранения и передачи информации в процессе коммуникативной деятельности. Чаще всего под знаками понимаются единицы языка, имеющие ЗНАЧЕНИЕ (см.). Основоположники науки о знаках Ч.Пирс и Ч.Моррис различали знаки - копии (иконические знаки), знаки- индексы и символические знаки. Ф. де Соссюр полагал, что главный признак языкового знака – немотивированность, произвольность, то есть отсутствие необходимой связи между означаемым и означающим. Немотивированность определяет другое важное качество языкового знака – устойчивость. «Языку как бы говорят- выбирай. Но помни, что ты выбрал этот знак, а не другой», - писал Ф. де Соссюр. Поэтому языковые знаки – это прежде всего знаки-символы

 

ЗАИМСТВОВАНИЯ ГРАММАТИЧЕСКИЕ - перенесение из одного языка в другой грамматических аффиксов. Из всех уровней языка наименее проницаемым для иноязычных заимствований традиционно считается грамматика: это положение составило один из основных постулатов сравнительно-исторического языкознания, гласящего, что наличие материально сходных элементов, выражающих одно и то же грамматическое значение, может служить доказательством родства языков. Однако результаты скрупулезного анализа взаимодействия языков с течением времени поколебали незыблемый постулат о непроницаемости грамматической системы языка. Случаев полного перенесения из одного языка в другой всей грамматической парадигмы с ее формантами никто не наблюдал, но перенесение отдельных морфем из одного языка в другой вполне возможно.

К числу наиболее часто приводимых примеров грамматических заимствований относятся показатели множественного числа (такие, как –lar, -ler в албанском из турецкого). Таковы формы множественного числа в английском, заимствованные из латыни: criterion - criteria, phenomenon - phenomena, medium – media, alumna - alumnae и т.д. Однако форманты множественного числа –ia, -ae, заимствованные в современный английский язык, употребляются только в отдельных словах. Круг этих слов невелик, частотность их также невелика. Может быть, логичнее признать заимствованными целиком лексемы? Однако общеизвестна закономерность, согласно которой заимствования приобретают в языке-рецепторе грамматические показатели, свойственные именно ему. Ср. в англ. jeans - pluralia tantum, показатель плюральности – s. В русском языке это слово (как и слова всей соответствующей тематической группы) также pluralia tantum, однако грамматическим формантом множественности выступает русская флексия – джинсЫ.1

Есть, однако, небольшая группа несклоняемых существительных с признаками морфологического заимствования – это несклоняемые слова с исходом на -з, -с. У обычных заимствований из английского или испанского языков во множественном числе сохраняется –s (с), но осознается как часть непроизводной основы: бутсы, клипсы, чипсы зулусы. Некоторые из этих слов путем обратного формообразования приобретают впоследствии коррелятивную форму единственного числа на –с(а) - бутса, клипс (клипса), зулус. Другая группа несклоняемых заимствований характеризуется тем, что и форма (существительные с исходом на –с, -з), и значение (множественного числа) остаются неизменными. Ср.: «Мы прощаемся с этой интересной страной, поражающей воображение пришельца с Востока неописуемой красотой своих ландшафтов и оглушительной нищетой своих ранчос …» (Ю.Жуков «лечу в Венесуэлу»); «…самые красивые герлс поражают министров и туристов пышностью своих кринолинов и плюмажей…»(А. Потапов «Встречи с Марианной»);

 

ИДИОЛЕКТ (idiolekt) Все возможные высказывания одного носителя языка в определенный момент времени для взаимодействия с другим (другими) носителями языка.

 

ПРАГМЕМА - слово, грамматическая форма, реже – синтаксическая конструкция с ярко выраженным (системным) прагматическим компонентом содержания. В отечественной лингвистике А.М.Пешковский первым обратил внимание на прагматический (коннотативный) аспект содержания слова; много интересных наблюдений, касающихся прагматики слова, содержится в трудах В.В.Виноградова (хотя сама терминология современной лингвопрагматики там отсутсвует и слово «прагмема» он неупотребляет). Термин «прагмема» используется в трудах Ю.Д.Апресяна, М.Н.Эпштейна и др.

Слова могут быть близки, даже тождественны по семантическому содержанию, но различаться прагматическим компонентом содержания. Так, слова «лакей» и «слуга» синонимичны в прямых значениях, но из-за различия в прагматике резко расходятся в переносных значениях: «Окружить себя лакеями», но «Слуга народа». Часто прагматически «расходятся» однокоренные слова с различными аффиксами:

«суд» и «судилище». Ср. также: офицеры -офицерство-офицерия – офицерье. Яркими прагмемами являются слова «офицерство» и «офицерье» (именно поэтому по-русски нельзя сказать «Умное честное благородное офицерье».

Прагматические созначения слова неотъемлемы от идеологических систем. Ср. «высокий ореол» слова «комиссар» у Б.Окуджавы (Какое б новое сраженье не покачнуло шар земной, я все равно паду на той, на той единственной, гражданской, и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной) и пейоративную окраску в тексте М.Звездинского (А в комнатах наших сидят комиссары и девочек наших ведут в кабинет).

Слова нажива, карьера, барыш в течение ХХ века дважды изменили прагматическое звучание. В начале века – это нейтральные слова с нулевой прагматикой, затем (после 1917 года) – яркие прагмемы с отрицательной оценкой обозначаемого и наконец в наши дни эти слова вновь становятся нейтральными.

Прагматическое созначение может связывать не со всей лексемой. А только с отдельными его грамматическими формами, которые используются в типовых конструкциях. Таково, например, множественное гиперболическое число в сочетании со словами «какие там», «эти», «всякие». «разные»: «Какие там еще театры!» Яркими прагмемами являются грамматические девиации (неправильности), например – склоняемые варианты несклоняемых слов. Так, В.Маяквский для выражения отрицательной экспрессии склоняет слово «крупье»: «Человечки эти называются крупьями». «один из крупей», глазки у крупьи».

ПРАГМАТИКА (ЛИНГВОПРАГМАТИКА, ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА) –

3. Одна из сторон лингвистического знака (наряду с семантикой и синтактикой);

4. Современное научное направление, имеющее черты междисциплинарного, в ведении которого находится лингвистика речи.

Термин «прагматика» по отношению к языковому знаку ввел Ч.Моррис. В моррисовской системе прагматика обозначала «отношение к знакам тех, кто их интерпретирует». Но если другие элементы триады - семантика и синтактика – понимаются более или менее однозначно, то с термином «прагматика» связано много противоречий и разночтений, ибо под прагматикой иногда понимают и актуальное членение, и субъективные оценки говорящего, и речевые функции, и закономерности речевого общения.

В современных условиях прагматика как наука охватила многие проблемы, имеющие длительную историю изучения в рамках риторики и стилистики, социолингвистики и психолингвистики, поскольку прагматические характеристики составляют неотъемлемую часть всех языковых единиц, обладающих значениями, - морфем, слов, словосочетаний, фразеологических единиц, синтаксических конструкций и целых текстов. В работах англоязычных авторов прагматика как наука имеет дело со всеми психологическими, биологическими и социологическими явлениями, которые имеют место при функционировании знаков (при таком понимании прагматика в большей мере ориентирована не на язык, а на поведение человека, использующего языковые знаки). В работах отечественных лингвистов (Н.Д.Арутюновой, Ю.С.Степанова, Ю.Д.Апресяна, В.Г.Гака и мн. др.) прагматика интерпретируется как раздел семиотики, изучающий отношение говорящего к знаковой системе и различные способы выражения этого отношения. Так, Ю.Д.Апресян понимает под прагматикой «закрепленное в языковой единице (лексеме, аффиксе, граммеме, синтаксической конструкции) отношение говорящего: 1. к действительности; 2. к содержанию сообщения; 3. к адресату» (Избранные работы. Т. 1-2, М., Языки русской культуры, 1995). К прагматике относится большой круг явлений, начиная от экспрессивных элементов значения (семантических ассоциаций, ассоциативных признаков, коннотаций и проч.) до модальной рамки высказывания и пресуппозиций.

Часто отмечается, что предмет прагматики понимается по-разному в зависимости от исходных позиций исследователя. Так, в работах синтаксистов на долю прагматики приходится изучение нестандартных (аномальных) предложений; в работах по стилистике и риторике прагматика понимается как коммуникативная семантика (которая изучает использование языка с целью воздействия – язык политики, рекламы, психотерапии), а в работах по речевой деятельности прагматика понимается как наука, исследующая оценочные значения, а также теорию пресуппозиций.

Объектом изучения прагматики (лингвопрагматики) чаще всего считается текст, ибо только на уровне текста в полной мере проявляются все модусные компоненты, а категории прагматики считают «надуровневыми» или «межуровневыми». Однако ясно и то, что даже такая системная единица, как слово, может обладать вполне определенной прагматикой уже на уровне словаря (в противном случае были бы невозможны прагматические пометы в толковых словарях при словах типа «соратник-соучастник», «предводитель-главарь», «нектар-пойло», «политик – политикан» и под.). См. ПРАГМЕМА.

 

АНАЛИТИЗМ – расчлененность лексического и грамматического значения некоторой формы. Например, в форме будущего сложного времени в русском языке лексическое значение выражается инфинитивом, а грамматические значения времени, лица и числа – вспомогательным глаголом (буду читать).

Помимо этого широко распространенного понимания аналитизма существуют и другие. Так, иногда говорится о лексическом аналитизме, под которым понимается представление с помощью словосочетания того содержания, которое может быть передано и словом (зенитка – зенитное орудие, грузовик – грузовой автомобиль). Признаком аналитической лексической единицы обычно считают следующие: 1. возможность перевода на другой язык (языки) при помощи цельной лексической единицы; 2. возможность замены всего образования синонимом - целым словом; 3. невозможность синонимической замены отдельного компонента.

Однако чаще понятие аналитизма связывается с областью грамматики. И.А.Мельчук отметил, что, хотя определение аналитической грамматической формы достаточно тривиально, задача отграничения аналитической формы от обычного словосочетания далеко не тривиальна (ср. англ. will read – аналитическая форма будущего времени, а похожие выражения is going to read, must read –двулексемные выражения), и для решения этой задачи важно определить, является ли словоизменительным то дополнительное значение, которое представлено в «подозрительном» выражении (см. И.В.Мельчук, Курс общей морфологии. Т.1, Москва-Вена, Языки русской культуры, 1997).

Аналитические формы слова выделимы только в языках, развивших морфологические формы в качестве облигаторных (обязательных) элементов своей структуры. Аналитическая форма – это целое, семантически неразложимое сочетание полнозначного и служебного компонента, стремящееся к максимальной грамматикализации служебного элемента и функционирующее в морфологической парадигме наряду с синтетическими формами.

Объем и границы понятия «аналитическая конструкция» связаны с широким и узким пониманием СЛОВОСОЧЕТАНИЯ (см. СЛОВОСОЧЕТАНИЕ).

СТРУКТУРНАЯ ЛИНГВИСТИКА - направление в языкознании, которое сформировалось в конце 20-х годов ХХ века под влиянием идей Ф. де Соссюра. Швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр теоретически разграничил язык и речь. Традиционная лингвистика изучала тексты (речь), языкознание и сформировалось как прикладная наука, комментирующая тексты. Актуальной и важной задачей для нового языкознания Ф. де Соссюр считал переход от изучения речи (текстов) к изучению языка как системы и структуры (то есть того механизма, который лежит в основе порождения текстов, ибо тексты не хаотичны). Структурная лингвистика стремилась изучать именно язык, который, в отличие от речи, социален, консервативен, статичен (речь же индивидуальна, прогрессивна, динамична). Фактически объектом языкознания становятся такие единицы, которые не даны в непосредственном наблюдении. Их нельзя физически ощутить (как элементы письменного или устного текста), они конструируются, исходя из текста. Так, на фонетико-фонологическом уровне единицей языка является фонема (звукотип), а единицей речи – конкретный звук.

Структурная лингвистика представлена тремя классическими школами: Копенгагенской (ГЛОССЕМАТИКА - см.), Пражской (ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЛИНГВИСТИКА- см.) и Американской (ДЕСКРИПТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА –см.). Наиболее ортодоксальное направление структурализма – это глоссематика, стремившаяся разработать такую систему анализа языка, которая годилась бы для всех конкретных языков. Пражский лингвистический кружок некоторые исследователи вообще не относят к структурализму, ибо по многим позициям пражцы оказались шире структурализма. Дескриптивная лингвистика предложила методику (процедуру) грамматического описания.

Структурализм был ведущим направлением в языкознании на протяжении нескольких десятилетий (вплоть до 50-60-х годов ХХ столетия). Главные достижения структурализма связаны с синхронным описанием системы языка с помощью применения точных формализованных методов.

ГИПОТЕЗА ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ - гипотеза (выдвинута Э.Сепиром и Б.Уорфом) о том, что особенности мышления человека детерминируются тем языком, на котором говорит человек. В традиционном языкознании считается, что основные законы мышления являются общими для всех людей. Согласно данной гипотезе, каждый язык рисует специфическую картину мира для своих носителей, а значит - понимание возможно только между людьми, владеющими языками близкими или похожими. Э.Сепир в статье «Грамматист и его язык» показал, как одна и та же ситуация интерпретируется носителями различных языков. Если нужно нарисовать картину падающего камня, европеец обязательно соотнесет ее со временем (ибо язык диктует ему различия, связанные с временными формами глагола: камень падал, камень падает, камень будет падать), для индейца же эти различия несущественны. Зато для него важно, видимый это камень или нет (ибо это находит отражение в его языке). Русский любому существительному присваивает род (и вся языковая картина мира окрашивается в связи с родо-половым делением; ср.: «Как бы мне рябине к дубу перебраться» - этот образ имеет смысл только с учетом мужского рода слова «дуб» и женского рода слова «рябина»), англичанин считает различия по родам не существенными. Таким образом, получается, что язык обладает направляющей силой и определяет то, каким видит человек окружающий его мир. Если у представителей северных народов богатая синонимика, связанная со снегом (отдельными лексемами именуется снег под прямыми лучами солнца, снег подтаявший, снег почерневший, снег рыхлый и т.п.), то этим самым предопределяются особенности восприятия и мышления: человек благодаря языку ВИДИТ эти различия в реальной действительности и в мышлении формируются соответствующие понятия.

В советском языкознании гипотезу Сепира-Уорфа критиковали как проявление идеализма, поскольку она приписывает языку определяющую и направляющую роль, между тем как сам язык является отражением опыта (а значит и мышления) человека, то есть язык в этой системе вторичен. В последние десятилетия чаще обращается внимание на позитивные стороны этой гипотезы (показательно, что идея лингвистической относительности, или точнее было бы – соотносительности - связана именно со словом «гипотеза», а не «теория», ибо многое в ней так и остается на уровне предположения, которое трудно как подтвердить, так и опровергнуть). Гипотеза Сепира-Уорфа фиксирует внимание на том, как формируются национальные языковые картины мира, чем они различаются – эти вопросы важны для теории и практики межкультурной коммуникации, а также для такого направления, как ЭТНОЛИНГВИСТИКА (см.)

ГЛОССЕМАТИКА – направление СТРУКТУРНОЙ ЛИНГВИСТИКИ (см.), сформировавшееся в трудах Л.Ельмслева, Г.Ульдалля и др. представителей Копенгагенской школы в конце 20-х гг. ХХ в. Главный труд Л.Ельмслева _ «Пролегомены к теории языка». Вся традиционная лингвистика подвергается здесь критике как поверхностная, изучающая не сущность, а явления. Чтобы перейти к сущностным характеристикам языка, надо представить систему связей и отношений в языке. Так, фонема как единица языка характеризуется не тем, как она звучит (это поверхностный признак), а тем, как она противопоставлена другим фонемам. Чтобы дать описание сущностей, было введено более ста новых лингвистических терминов. Термины составили внутренне замкнутую систему (подобно геометрии Эвклида): исходные термины не определяются формально (как точка в геометрии), прочие логически выводятся из исходных. Основной метод анализа – дедукция.

Представители этого направление стремились создать «алгебру языка», то есть свести все, что есть в конкретных языках, к четким системам оппозиций, предложить «матрицу», которая, будучи примененной к любому конкретному языку, даст представление о его структуре. Все многообразие отношений в языке они свели к трем типам: констелляция (свободная зависимость, как между элементами словосочетания при синтаксической связи примыкание), интердепенденция (взаимозависимость, как между подлежащим и сказуемым, между однородными членами предложения) и детерминация (односторонняя зависимость постоянного и переменного членов, как между гласным и согласным в составе слога, между определяемым словом и определением или между главным и придаточным предложением).

Глоссематика – это попытка создать теорию языка по методам точных наук, однако надежды ее основателей стать теорией всеобъемлющей не оправдались, в первую очередь – вследствие оторванности от собственно языковой субстанции.

ЭРГОНИМЫ - названия магазинов и фирм. Эргонимия относится к области искусственной ОНОМАСТИКИ (см.) и стала привлекать исследовательское внимание русистов только в самые последние годы. Создатели эргонимов, как правило, ориентируются на ПРАГМАТИКУ (см.) наименования. Прагматически ассоциативные эргонимы создаются по такому принципу: фирма называется Х. Х – это хорошо. Значит, фирма хорошая («Жилкомфорт», «Лидер», турфирма «Семь чудес света», турфирма «Золотой век», магазин «Комильфо», магазин «Афродита», кафе «Золотой колос», ресторан «Жемчужина», магазин «Забота», кафе «Престиж» и под.). Создатели фирм стараются использовать любой конструктивный элемент, ресурсы побудительности и убедительности в подтекстовых значениях, в тех смыслах, которые рождаются благодаря культурной памяти, историческим и психологическим ассоциациям.

НОМЕНКЛАТУРНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ (НОМЕНЫ) - названия марок товаров. Номены занимают промежуточное положение между именами собственными и нарицательными, поскольку они менее индивидуальны, чем имена собственные, однако отличаются от нарицательных тем, что выделяют отдельные разновидности предметов из класса (типа) и часто маркируются с помощью прописной буквы и кавычек – стиральная машина «Индезит», пылесос «Вихрь», автомобиль «Волга». В последние годы маркировочные наименования особенно продуктивны в рекламных текстах, ибо цель рекламы – доказать, что именно данный товар обладает положительными свойствами, отсутствующими у других марок, сортов, разновидностей товара (рекламируется не просто чай как полезный напиток, а именно чай «Ахмад», не любое сливочное масло, а именно «Анкор» и т.д.). Маркировочные наименования могут обладать яркой ПРАГМАТИКОЙ (см.), ср., например, серию анекдотов, где сталкиваются «Мерседес» и «Запорожец». В русскоязычных текстах в качестве маркировочных наименований часто используются МАКАРОНИЗМЫ (см.) типа Whiskas, Libresse и под.

ГЕНДЕРНАЯ ЛИНГВИСТИКА - направление лингвистической мысли, сформировавшееся во второй половине ХХ века в Западной Европе и США (в России гендерные лингвистические исследования становятся особенно популярными с начала 90-х годов ХХ в.).Термин «гендер» происходит от английского gender (род, пол), восходящему в свою очередь к латинскому genus и обозначает поведенческие, культурные, психологические особенности, ассоциируемые с половой принадлежностью. Приемлемого русского эквивалента термину «гендер» не существует. На русской почве он стал популярен, продуктивны и дериваты – гендерный (аспект, подход, стереотип), гендерные (исследования, отношения), гендеристы, гендерология. С середины 90-х годов в России выходят регулярные издания с названиями «Гендерные исследования». «Гендерные тетради».

В системе современного научного знания гендер становится таким же ключевым понятием, как класс, род, нация. Гендер – это социальный конструкт, в основе которого лежат три группы характеристик: биологический пол, полоролевые стереотипы и гендерный «дисплей», то есть многообразные проявления «мужского» и «женского» поведения, в том числе и речевого. Сегодня гендер причисляется к базовым измерениям социальной структуры общества, а гендерные исследования приобретают статус междисциплинарных. Так, получили развитие гендерная история (она занимается углубленным рассмотрением женского опыта в истории), гендерная психология (изучающая стереотипы поведения человека, определяемые его половой принадлежностью), гендерная социология (рассматривающая широкий круг проблем, связанных, например, с особенностями участия женщин в социальных процессах и под.) Гендерная лингвистика многими исследователями понимается как часть социолингвистики. Его предмет – те особенности языка (речи), которые обусловлены половой дифференциацией. Известно, например, что у многих первобытных народов существуют две разновидности языка – мужской и женский язык, что, например, у некоторых племен Карибского архипелага женщинам категорически запрещалось использовать «мужские» речевые обороты и наоборот. В языке зулу женщинам не разрешается произносить имена ближайших родственников мужа мужского пола, о них можно говорить только косвенно или описательно.

Сведения такого типа побудили ученых более пристально исследовать с точки зрения гендерных особенностей цивилизованные языки. И гендерная лингвистика накопила много интересных фактов. Оказалось, что женщины чаще остаются монолингвальными, а мужчины быстрее усваивают иностранные языки; женщины более консервативны в использовании языка, более склонны к эвфемизмам и менее – к ненормативной лексике; женщины предпочитают эллиптические предложения и паратаксис, тогда как в речи мужчин чаще встречаются периоды и гипотаксис. Для женщин типично использование косвенных речевых актов, форм вежливости и смягченности (например – утверждения в форме вопроса). В речевом поведении женщины, как правило, отсутствует доминантность (то есть женщины лучше умеют слушать). Женщинам свойственно употребление более престижных вариантов произношения. Отмечено различие стратегических предпочтений в использовании слов и фразеологизмов с коннотативными элементами в значении: для женской речи характерна более высокая концентрация таких единиц, чем для мужчин. В русском языке есть специфические женские выражения (междометия выражающие эмоции, эмоционально оценочные слова типа прелестный, фразеологизмы типа с ума сойти; для мужчины, если он не профессиональный модельер или дизайнер, не существует такой цвет - лиловый) и специфически мужские (фразеологизмы типа дело дрянь, дать прикурить, будь здоров). А в целом речевое поведение женщины многие исследователи оценивают как более гуманное.

Однако задачи гендерной лингвистики не исчерпываются изучением особенностей мужской и женской речи. Гендерология пытается выяснить, как гендерные стереотипы отражаются в языковой системе вообще. Ведь если язык – не природный организм, а общественный конструкт, в нем обязательно должны найти отражение социальные представления о ролях, качествах, обязанностях и под. мужчины и женщины (ср. русскую поговорку «Курица не птица, баба не человек»).

Даже грамматика, как оказалось, небезразлична к гендерным различиям. Так, по –русски обычно сказать «жених и невеста», дед да баба», «мужчина и женщина», но не наоборот – «невеста и жених» и т.д. Некоторые из гендеристов считают, что так в языке завуалированно утверждается превосходство одного пола над другим.

С гендерными аспектами языка наиболее тесно связана категория грамматического рода. И здесь гендерная лингвистика обращает внимание на так называемые гендерные асимметрии. Например, в русском языке слово «человек» не имеет женского коррелята (нет никакой «человечицы»), между тем существует целый ряд контекстов, когда слово «человек» по отношению к женщине неуместно: «В комнату вошел человек с ярко накрашенными губами, в короткой юбке, на высоких тонких каблуках». Ясно, что здесь лучше сказать «женщина» или «девушка». Гендерная лингвистика проявляет интерес к традиционной проблеме русской морфологии – коррелятивным обозначениям лиц по профессии, роду занятий и проч. Как лучше сказать о женщине: учитель или учительница? В каких случаях предпочтительнее вариант женского рода. а в каких – мужского? Как согласуется наименование мужского рода при обозначении женщины (учитель пришел или учитель пришла, если речь идет о женщине?).

Гендерный подход к языковому материалу предполагает макро- и микроуровни анализа. Первый позволяет охарактеризовать язык в целом с точки зрения гендерных особенностей. На макроуровне был сделан вывод об андроцентричности современных европейских языков (то есть о явных или скрытых представлениях о мужском превосходстве). На микроуровне с точки зрения гендерных характеристик исследуются отдельные элементы структуры языка – фразеология, категория грамматического рода, личные существительные и под.

Гендерная лингвистика – одно из новейших, бурно развиваемых направлений в языкознании, соответствующее современному –антропоцентрическому- подходу к языку.

ИКОНИЗМ – один из способов представления внеязычного содержания в языковом знаке. В моррисовской трехчастной системе (знаки-инднксы, знаки-копии, или иконические знаки, знаки-символы) индекс связан с объектом, на который он указывает, отношением фактической естественной смежности; иконический знак связан с изображаемым отношением естественного сходства, а символ характеризуется отсутствием необходимой, естественной связи с обозначаемым объектом. Связь между означающим и означаемым символа основана на произвольной, конвециональной смежности. Таким образом, структура символов и индексов предполагает отношения смежности, а сущность иконических знаков составляет сходство с изображаемым объектом1.

Никакое семантическое отношение не может быть полностью иконическим – иначе произойдет совпадение с оригиналом.

По Ч.Пирсу (2002), иконический знак основан на фактическом подобии означающего означаемому: такой знак может служить знаком просто потому, что ему случилось быть похожим на свой объект. Ч.Пирс делил иконические знаки на изобразительные (или образы) и диаграммы. К первым относятся ономатопоэтические слова, ко вторым – знаки, сущность которых состоит в том, что сходство между означаемым и означающим касается только отношений между частями. Диаграматическим является тот знак, отношения между частями которого аналогичны отношениям между частями некоей вещи, обозначенной им: наглядная схема вовсе не должна иметь чувственного сходста с объектом; достаточно, чтобы была аналогия между частями той и другой. То есть здесь отношения сходства более абстрактны.

У Ч.Пирса вычленяются степени иконичности: образ – диаграмма – метафора. От образа к метафоре степень иконичности уменьшается. Для языка в целом и в особенности для грамматики наиболее важна диаграматичность.

Р.Якобсон (1965) рассматривает типы знаков, выделенные Ч.Пирсом, как различные способы представления когнитивного содержания. В иерархии от иконического знака к символу уменьшается степень зависимости знака от своего аналога в реальном мире и / или сознании интерпретатора.

В истории науки было два варианта иконичности: сильный (радикальный) и слабый (или умеренный). Первый понимает иконичность как психосемиологическое предусловие вербальной коммуникации (античная теория physei с ее постулатом «Имя вещи подобно самой вещи»). Поскольку были получены научные данные, что иконическими кодами пользуются и животные, стало ясно, что у человека должны быть более абстрактные коды.

Сильный иконизм уступил место умеренному, когда предпочитают говорить о «мере иконичности» в языке. При этом признается, что в естественном языке иконичность относительная(абсолютной она может быть только при конструировании искусственного языка), что иконичность имеет глубокие нейробиологические, когнитивные и коммуникативные основания. Семиологическая база иконичности в языке – это диаграмное отражение некоторого аспекта структуры реального мира в структуре языка (Ср.:«Пришел, увидел, победил». Предложение = картина действительности, знак явно представляет собой некое подобие обозначаемого).

На уровне словооьбразования протяженность знака отражает иконически его семантическую сложность (преподаватель – преподавательница). Максимально иконичное кодирование имеет место во флективной системе.

Морфологическая маркированность сохраняет (отражает) семантическую или когнитивную маркированость. Иконические отношения возникают там, где семантически менее маркированная категория не получает специального маркера, а семантически более маркированная получает (или у семантически маркированной категории маркер содержит большее число фонем, чем у немаркированной): единственное число и множественное, именительный падеж и косвенные и т.п. Естественно, что аналитизм номинации и категоризации – это антииконизм или антииконическое кодирование. Иное дело – аналитизм грамматизации, то есть свойство аналитичности, которое проявляется у форм числа и рода имени.

Есть мнение, что более иконичные и более прозрачные комбинации знаков создают психолингвистически благоприятную атмосферу коммуникации, что предпочтительны те парадигмы, которые построены так, что когнитивно маркированная категория в них маркируется на уровне кода. Рассмотрим подробнее, как взаимодействуют иконические свойства грамматических форм имени и тенденция к экономии языковых средств, синтетический и аналитический способы представления грамматической семантики.

СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ ОБЩЕГО РОДА – существительные мужского и женского рода.Общий род – индоевропейская категория и закономерное явление. В широком смысле к общему роду относится возможность колебаний в согласовании применительно к одному существительному, то есть факты вариативности в выборе форм согласования в сфере личных существительных. Если в каком-либо языке имеется группа личных существительных, согласование в роде с которыми допускается в двух вариантах, причем один или оба варианта используются для указания пола лица, обозначенного существительным, то можно вести речь о категории общего рода в этом языке. Установленные факты наличия таких существительных в болгарском, французском, итальянском, латинском, немецком и древнеанглиском языках свидетельствуют, что эта категория является общеиндоевропейской. Во французском языке отмечено более 500 таких существительных, в итальянском – 70. в латинском – 6, в немецком – 3, в древнеанглийском - 3. Первое упоминание о категории общего рода как особом разряде слов, отличном от существительных мужского и женского рода, в русском языке содержится в «Русской грамматике» Лудольфа (1696 г.). Этот особый разряд упоминается и у М.В.Ломоносова: «Российские имена суть четырех родов: мужского, женского, среднего и общего…» К общему роду относятся слова на –а типа плакса, пьяница, ханжа. Позже грамматисты (И.Калайдович, А.Х.Востоков, Г.П.Павский, К.Аксаков) стремились подчеркнуть, что общий род – это не особая категория, не четвертый род, а слова мужского и женского рода, которые называют (как правило, экспрессивно) качества людей (как правило, низкие). Многие авторы, сопоставляя личные имена мужского рода с флексией –а, слова общего рода с аналогичными словами литовского, латышского и польского языков, стремились объяснить происхождение «имен мужского рода с женской формой». Причина – в «перенесении женских кличек, атрибутов, прозвищ, качеств и абстракций на мужчин». А.А.Потебня глубоко вскрывает грамматическую природу и объясняет происхождение существительных общего рода. Первоначально в древнерусском языке, затем при формировании восточнославянских языков имена на –а, применяясь к лицам мужского пола, оставались именами женскими. Потом грамматический род уподобился полу лица. «Сначала могло возникнуть согласование по полу женского имени подлежащего с мужским сказуемым, потом и самые определения стали мужскими, то есть совершился переход рода женского … в мужской». Грамматическим средством выражения конкретного грамматического рода существительных общего рода на –а (-я) является, по А.А.Потебне, согласование определений и других зависимых членов в соответствии с естественным полом обозначаемого лица. Одной из причин перехода существительных женского рода с флексией –а (-я) в состав слов общего рода с негативно оценочными характеристиками А.А.Потебня считает функционально-стилистический прием унижения посредством обозначения лица мужского пола существительным женского рода.В связи с изучением существительных общего рода сформировалось и важное положение об определяющей