Родительско-юношескими конфликтами

 

Основной доминантой развития ребенка от раннего детства до юности является продвижение на пути к самостоятельности, независимости. Но самостоятельность и независимость были бы невозможны, если бы человек до достижения зрелости не ов­ладевал в той или иной степени достижениями культуры, соци­ально опосредованными формами поведения.

Далеко не все родители, окружающие ребенка взрослые на­делены в должной степени педагогическими способностями. Поэтому природа позаботилась о том, чтобы родители, взрос­лые персоны вообще были чрезвычайно значимы, авторитет­ны для маленьких детей. Ребенок до вступления в подростко­вый возраст ориентирован на родителей, их внимание, одобре­ние, поддержку, любовь. Он старается это заслужить, что по­буждает его к личностному росту, освоению образцов челове­ческой культуры.

Но если бы все мы до конца нашей жизни оставались на этом уровне, то на свете бы просто не было взрослых, т. е. са­мостоятельных и независимых людей. На каком-то этапе сво­его взросления подрастающий человек должен пережить кри­зис, ситуацию, когда локус его эмоциональной привязанности должен переместиться с родительских (и замещающих их) фигур на персоны противоположного пола за пределами семьи и/или идеалы, опосредованные социально выработанными формами активности.

Начиная с подросткового возраста и особенно приближа­ясь к юношескому возрасту, дети начинают демонстрировать все большее неприятие родителей, взрослых. У них наблюда­ется стремление спорить с родителями, противопоставлять себя им, что зачастую протекает на фоне парадоксального внутреннего стремления привлекать к себе родительское внимание, быть в его центре, о чем свидетельствуют соответ­ствующие исследования [см., напр., Берне,1986, с. 221-222; Кле, 1991, с. 131; Куницына, 1968, с. 11; Мудрик, 1990, с. 96; Скрипкина, 1984, с. 124-125; De Wuffel, 1986, с. 25-26; Dreyfus, 1976, с. 64-66].

Означает ли негативизм по отношению к родителям то, что дети отвергают их ценности? Данные эмпирических исследо­ваний по этому вопросу, представленные в обзоре под редак­цией Е.А. Dreyfus [1976], говорят о том, что дети юношеского возраста на словах действительно готовы заявлять об этом. Но по сути, как показывают исследования, они все равно предпо­читают развиваться в русле ценностных ориентации своих ро­дителей.

Внешне, однако, старшие подростки (и особенно юноши) пы­таются всячески подчеркнуть свою самостоятельность и неза­висимость от родителей, подчас вообще от мира взрослых через

особую форму одежды, прически, манеру себя вести, танце­вать. Смысл такого поведения - пережить внутренний разрыв с зависимостью от мира старших. Если родители тактично от­носятся к подобного рода особенностям поведения своего ребен­ка, признают его право самостоятельно выбирать формы пове­дения, жизненные цели (ничего другого, более лучшего им в этой ситуации, в сущности, и не остается), то кризис протека­ет относительно спокойно. Попробовав разные странные фор­мы одежды и причесок, побывав в различных «неформальных» компаниях, оттанцевав на дискотеках, ребенок со временем возвращается в русло, определенное ценностными ориентация-ми его родителей, т. е., как правило, получает то или иное обра­зование, заводит семью, начинает вести себя вполне прилично и зарабатывать деньги.

Проблемы возникают тогда, когда ребенок для родителей как-то по особенному значим (например, матери общение с сы­ном долгое время заменяло общение с супругом - ситуация се­мейного треугольника: ребенок встроен во взаимоотношения между матерью и отцом, и это стабилизирует отношения в ро­дительской диаде).

В таком случае родителю трудно отпустить ребенка в са­мостоятельную жизнь. Он стремится силой вернуть ребенка к, как ему кажется, социально одобряемому поведению. Приводит же это реально к эскалации конфликта, когда и родитель, и ребенок начинают совершать экстремальные действия, вредящие им обоим. Например, девушка, чтобы доказать своей матери, что она действительно будет жить так, как она хочет, может переспать с первым попавшимся человеком, начать потреблять алкоголь или наркотики, убежать из дома с желанием никогда не возвращаться. По­бег из дома зачастую ставит подростка или юношу (девуш­ку) в зависимость от криминальной среды. При более так­тичном поведении родителей этого чаще всего могло бы и не случиться.

Родители, как правило, изматывают здоровье в таких кон­фликтах, теряют социальный статус, высокооплачиваемую ра­боту. Зачастую при этом они становятся малоспособными ока­зать своим детям реальную помощь на пути к нормативно заданной социализации (например, оплатить учебу в вузе, ока­зать помощь в воспитании внуков).

Описанный выше феномен поведения детей в старшем под­ростковом, и особенно юношеском, возрасте в западной науч­ной литературе получил название «generation gap». Его анали­зу посвящена обширная литература, обозрение которой моле­но встретить в цитируемых здесь работах, доступных отечественному читателю через Российскую государствен­ную библиотеку [De Wuffel, 1986; Dreyfus, 1976; Grotevant, Cooper, 1983].

Таким образом, некоторая доля бунта ребенка против ро­дительского влияния (и вообще влияния взрослых) в стар­шем подростковом и юношеском возрасте должна рассматри­ваться как нормальный и здоровый феномен, закономерный и даже необходимый этап в развитии человеческого сущест­ва. Скорее должна настораживать сильная эмоциональная привязанность ребенка к одному из родителей в юношеском возрасте и далее. Исследования показывают [см. De Wuffel, 1986], что такая привязанность, как правило, связана с ощу­щением ребенка, что он не может, не способен жить само­стоятельно, страхом самостоятельности, независимости. Если эта ситуация закрепится надолго, в конечном счете это может закончиться невротическим развитием личности ре­бенка, патологической ненавистью к родителям и персонам, их олицетворяющим.

В русскоязычной литературе рекомендации по развитию са­мостоятельности у ребенка можно встретить в книгах Г.Н. Сар-тан [1998], Е.Л. Кононко [1991]. Применительно к ситуации старшего подростка или юноши очень хорошие рекомендации по развитию чувства самостоятельности и одновременно ус­пешности в этом мире нам приходилось встречать у Jay Kesler [1991].

Возникает вопрос: если родители все-таки хотят активно помогать своим детям в старшем подростковом и юношеском возрастах в проблемах социализации последних, то в чем они могут им реально помочь? Ответить на этот вопрос можно, ис­следовав, какие, собственно, задачи молодой человек или де­вушка вынуждены решать в этом возрасте. Действительно, чем юношеский возраст отличается от ситуации окончатель­ной зрелости?

Согласно исследованиям Л.И. Божович [1968, с. 433-434] ос­новной задачей, которую должен решить молодой человек в этом

возрасте (15-17 лет), является формирование научного и мораль­ного мировоззрения, т. е. совокупности представлений о мире и о своем месте в нем. Человек решает для себя, кто он в этом мире и что он будет в этом мире делать, т.е. определяет себя самого, ищет смысл собственного существования и смысл различных реалий окружающего мира, связанных с его собственным су­ществованием.

Английское слово «adolescence» (юность) происходит от лат. adulescentia - возрастной период от 17 до 45 и далее до 50 лет. Пер­воначально имелась в виду способность носить оружие. Но, види­мо, со временем этот термин трансформировался и стал обозна­чать время поиска себя, выстраивания мировоззрения, в отли­чие от зрелости, олицетворяющей мудрость. Полагаем, что юность человека заканчивается формированием мировоззре­ния, которое делает человека по-настоящему независимым от различного рода обстоятельств и тем самым самостоятель­ным. Считаем проблемой несформированность некоторой за­конченной формы мировоззрения у физически зрелого челове­ка, что определяет его зависимость, незрелость. Нельзя дове­рять флюгеру права компаса.

На этом пути нас интересовало, насколько родители, кото­рые обращаются в психологическую консультацию по поводу проблем, связанных с деструктивными и затяжными родитель-ско-юношескими конфликтами, способны оказывать помощь своим детям в плане формирования у них мировоззрения. Под­робное описание всех реалий, связанных с этими конфликта­ми, можно найти в наших статьях [Елизаров, 1995а и Елиза­ров, 19956].

Для исследования социально-воспитательного потенциала родителей (т. е. того, насколько они способны оказывать по­мощь своим детям в формировании мировоззрения) мы исполь­зовали разные методики:

1. Методика предельных смыслов — предельных цен­ностей Д.А. Леонтьева [Леонтьев, Бузин, 1992] и М.А. Розо­ва [1987]. Родители из семей с деструктивными родительско-юношескими конфликтами в качестве одного из основных требований к своему ребенку выдвигают требование учиться, т. е. серьезнее относиться к учебе. Мы просили родителей обосновать это требование по отношению к своему ребенку,

ответив на серию вопросов типа «А зачем Вашему ребенку надо учиться?» Результаты анализировались по специаль­ной методике и сравнивались с ответами на аналогичный во­прос родителей, благополучных в плане деструктивных ро-дительско-юношеских конфликтов. Было проведено доста­точно серьезное исследование, процесс и результаты которо­го отражены в нашей кандидатской диссертации [Елизаров, 1995в] и ее автореферате. Суть этих результатов заключается в том, что в целом родители с деструктивными родительско-юношескими конфликтами обладают довольно слабой спо­собностью к тому, чтобы обосновывать свои требования по от­ношению к ребенку и делать достижение соответствующих целей привлекательным в глазах ребенка. Признаком низко­го социально-воспитательного потенциала является почти тотальная сосредоточенность на ценностях выживания и пре­стижа в ущерб творчеству и поиску. Каждый психолог-кон­сультант может потренироваться в составлении своей собст­венной шкалы оценки степени адекватности родительского ответа поставленной задаче.

2. Методика с использованием открыток. Родители с де­структивными родительско-юношескими конфликтами до­вольно часто сообщали нам, что они уделяли воспитанию ре­бенка много внимания, в частности, водили его в Третьяков­скую галерею. Это навело нас на соответствующую мысль. Мы предлагали родителям 5 открыток с репродукциями картин из Третьяковской галереи со следующей инструкцией: «Перед вами 5 открыток с репродукциями картин из Третьяковской галереи. Выберите из них две наиболее для вас подходящие. Представьте, что вы со своим сыном (или дочерью) пришли в Третьяковскую галерею. Перед вами открывается благопри­ятная возможность, сформировать у ребенка те ценности, взгляды на мир, которые бы пригодились ему в дальнейшей жизни. Придумайте для своего сына (дочери) рассказ, что бы я хотел(а), чтобы он (она) в этом увидел(а). Рассказ может быть любым по жанру. Вы можете задействовать все свои мнения, взгляды, оценки. Ваша цель - попытаться сформировать у сво­его ребенка те ценности, взгляды на мир, которые бы пригоди­лись ему в дальнейшей жизни». По характеру рассказа можно судить о богатстве социально-воспитательного потенциала ро-

дителя. Одним из признаков низкого социально-воспитатель­ного потенциала является почти полное игнорирование сюже­та, концентрированность на деталях: колорите, изображении природы. После этого родителей можно познакомить с более глубокими вариантами рассказа, хорошо отвечающими по­ставленным целям.

3. Методика с использованием рисунка. Родителям пред­лагается нарисовать рисунок на тему «Учеба». Признаком низ­кого социально-воспитательного потенциала являются рисунки примитивного, конкретного характера (например, парта и дос­ка, на которой написано 2><2 = 4). После этого родителей можно познакомить с высокометафоричными, глубокими рисунками, раскрывающими эту тему, чтобы расширить их представление о себе и собственной ситуации, ее возможностях.