Состояние научной разработки советского обязательственного права

1. Академик А. Я. Вышинский в своей работе «К положению на фронте правовой теории»[21] говорил о том, что советское право является могучим оружием революционной борьбы за социализм. Это замечание справедливо также и в отношении советского гражданского права, которое опосредствует экономику социалистического общества. В советском гражданском праве отражаются основные черты экономики социалистического общества и закономерности ее развития. Но здесь необходимо иметь в виду взаимосвязь экономики и права. Если производственные отношения являются основой, определяющей в конечном счете все развитие общества, то идеологические надстройки, в частности право, способны проявлять обратное воздействие на экономический базис.

«Надстройка порождается базисом, но это вовсе не значит, что она только отражает базис, что она пассивна, нейтральна, безразлично относится к судьбе своего базиса, к судьбе классов, к характеру строя. Наоборот, появившись на свет, она становится величайшей активной силой, активно содействует своему базису оформиться и укрепиться, принимает все меры к тому, чтобы помочь новому строю доконать и ликвидировать старый базис и старые классы»[22].

Так и в советском гражданском праве имеет место не простое пассивное отражение экономики. В руках социалистического государства гражданское право является важным орудием сознательного воздействия на экономику в целях ее скорейшего развития на основе осознанных закономерностей этого развития; оно послужило одним из орудий для построения социалистического общества и в настоящее время должно способствовать постепенному переходу от социализма к коммунизму. В частности, в разделе обязательственного права гражданское право непосредственно способствует успешному проведению принципа планирования, укрепляя договорную, финансовую, кредитную, плановую (в широком смысле) дисциплину. В соответствии с этим не маловажна и та роль, которая выпадает на долю науки советского гражданского (в частности обязательственного) права, ибо советская наука должна развиваться в непосредственной связи с социалистическим строительством, содействовать этому строительству, чтобы не было того «разрыва между практическими успехами и развитием теоретической мысли», который был подчеркнут в отношении экономической науки в выступлении товарища Сталина на конференции аграрников-марксистов в 1929 году.

Единственно научный метод — метод диалектический, единственно научная теория — теория марксизма-ленинизма позволяет познать законы общественного развития, дает возможность предвидения, обеспечивает правильность правого регулирования общественных отношений.

Представляется небезынтересным оглянуться на путь, пройденный советской наукой в этой специальной отрасли, чтобы судить о том, что сделано советской наукой в отношении теоретической разработки важнейших проблем обязательственного права. Такой обзор состояния научной разработки советского обязательственного права должен конкретно выявить и ближайшие задачи, которые должны быть разрешены советской цивилистической наукой в этой специальной области.

2. Марксистско-ленинская разработка всех вообще институтов советского гражданского права, в том числе и относящихся к разделу обязательственного права, шла и идет в процессе борьбы с различного рода извращениями на теоретическом фронте и с пережитками буржуазной идеологии в сознании теоретиков права.

В течение первых лет существования Советского государства и советской науки вопросам обязательственного права не уделялось большого внимания; появилось лишь несколько журнальных статей.

С изданием Гражданского кодекса вопросы советского обязательственного права разрабатываются в ряде научно-практических комментариев. Увеличивается число статей в журналах «Еженедельник Советской Юстиции» (Москва), «Вестник Советской Юстиции» (Харьков), «Советское право» (Москва), «Техника, экономика и право» (Киев), «Хозяйство Украины» (Харьков) и др. Не все статьи, печатавшиеся в этих журналах в те годы, можно признать марксистски выдержанными и представляющими научную ценность.

Стали выходить научные сборники, ученые записки и тому подобные издания, в которых появлялись иногда ценные научные труды; так, в Известиях Экономического факультета Ленинградского политехнического института, 1928 г., в 1 (XXV), напечатана статья Райхера, Абсолютные и относительные права.

Появляется несколько монографий по обязательственному праву: М. М. Агарков, Учение о ценных бумагах, 1927; М. М. Агарков, Основы банкового права, 1929; А. В. Венедиктов, Договорная дисциплина в промышленности, 1935; М. В. Зимелева, Поклажа в товарных складах, 1927; А. А. Каравайкин. Исполнение договоров, 1934; Л. А. Лунц, Деньги и денежные обязательства, 1927; В. И. Серебровский, Страховое право, 1927; А. С. Эльяссон, Чековое право, 1927 и др.

В большинстве этих работ уже можно найти, если и не законченную, выдержанную марксистскую разработку соответствующих институтов обязательственного права, то, во всяком случае, серьезную попытку подойти к изучению этих институтов с позиций марксизма-ленинизма.

Но, наряду с этим, в отдельных цивилистических работах проявлено немало догматизма и формалистического освещения изучаемых вопросов. Вместе с тем, в конце двадцатых — первой половине тридцатых годов в советском гражданском праве (как и во многих других отраслях наук) имело место немало извращений сущности советского права и даже прямого вредительства.

Как метко определил акад. Вышинский в своем докладе на 1 Совещании по вопросам науки советского права и государства 16 июля 1938 г., «одна из целей подвизавшихся на теоретическом участке в области права и государства врагов народа состояла в разоружении пролетариата по части права и законности путем дискредитации советского права и советского закона, путем культивирования нигилистического отношения к советскому праву, советскому государству и к советскому закону»[23].

В период нэпа извращения в области науки советского гражданского (в частности обязательственного) права выразились в том, что советский Гражданский кодекс трактовался не как кодекс нового типа, не как кодекс социалистического права, а как однородный с буржуазными кодексами. Коренная противоположность между советским и буржуазным гражданским правом, основывающаяся на совершенно различном классовом характере того и другого права, или не понималась или игнорировалась.

Проникло в область обязательственного права и прямое вредительство. Дело в том, что одним из основных вопросов, на которые были направлены и замыслы прямых вредителей и извращения авторов, не понимавших сущности социалистического права, был вопрос о соотношении между правом и социалистическим планированием. Авторы, о которых идет речь, резко противопоставляли социалистическое планирование праву, рассматривая планирование, как форму голого администрирования, вытесняющую «автономию» отдельных собственников. С этой несоветской точки зрения получалось, что с плановым социалистическим хозяйством гражданское право несовместимо (Шретер).

Другие (Пашуканис) проводили ту точку зрения, что советское гражданское право есть отмирающее буржуазное право, как право рыночных отношений. В этом опять выражается та же мысль, что план убивает право. Но вредитель Пашуканис ставил свой антисоветский вывод и шире и глубже: по его «учению» регулирование дает результат тем больше, чем слабее роль закона и вообще правовой надстройки. Эти вредительские идеи привели к «учению» о двухсекторности гражданского права, различающему сектор социалистический и (отмирающий) частный сектор. В связи с отмиранием частного сектора решили гражданское право ликвидировать и заменить «хозяйственным правом». Эти антисоветские положения нашли свое полное выражение в двухтомном «Курсе хозяйственного права», под редакцией Пашуканиса, Гинцбурга и Доценко. Отношения в социалистическом секторе характеризовались некоторыми, как организационно-технические, а не правовые. Отдельные авторы восприняли эту же вредительскую установку в виде «учения», что планирование ограничивается отношениями хозрасчетных организаций, составляющих социалистический сектор (это — отношения «регулируемые»), на отношения граждан, на частный сектор, с этой точки зрения, плановое руководство со стороны пролетарского государства не распространяется (это — отношения «автономные»).

Вопросы планирования, сочетания плана и хозрасчета непосредственно затрагивают область обязательственного права, и потому изложенные «теории» губительно отразились на его разработке.

Проникла в советскую литературу и точка зрения «социальных функций» («дюгизм», по имени французского буржуазного автора Дюги). Эта точка зрения, превращавшая граждан из субъектов прав в субъектов обязанностей (в объект регулирования), пригодилась нацистам, чтобы завуалировать эксплоатацию трудящихся монополистическим капиталом мыслью о классовой солидарности при капитализме и изобразить свою «деятельность», как направленную на благо общества. «Дюгизм» пытались пересаживать в советское право в духе крайнего правового нигилизма (по утверждению Гойхбарга, одного из сторонников этого направления, право — наиболее отравляющий и одурманивающий опиум для народа). Тем самым антисоветский характер этого направления еще более усугублялся.

Понятно, что такой взгляд на право вообще, гражданское право в особенности, имел (хотя и в прикрытом виде) глубоко буржуазное содержание, а потому не только не мог дать никаких положительных результатов для разработки советского обязательственного права, но оказал прямо вредное влияние.

Не соответствовал марксистско-ленинскому учению о праве и взгляд Стучки, с точки зрения которого право совпадает с самими производственными отношениями. Надо признать, что классовое чутье старого большевика позволило П. И. Стучке предохранить судебную практику от проникновения в нее чуждой советскому строю идеологии и направить судебную практику в надлежащее русло. Но в теоретических своих работах Стучка стал на неправильную позицию. По его воззрению, Гражданский кодекс есть кодекс частнохозяйственных отношений, рецепировавший буржуазное гражданское право (по словам Стучки, советский Гражданский кодекс такой же автомат для опосредствования спроса и предложения, каким является буржуазный гражданский кодекс). Насколько такая характеристика Гражданского кодекса не соответствует действительности, видно из записки В. И. Ленина 1922 года на имя наркома юстиции Курского: «Идет подготовка нового гражданского законодательства. НКЮСТ «плывет по течению», — я это вижу. А он обязан бороться против течения. Не перенимать (вернее, не дать себя надувать тупоумным и буржуазным юристам, кои перенимают) старое буржуазное понятие о гражданском праве, а создать новое... гражданское право» (цитируется по Вышинскому, К положению на фронте правовой теории, 1937 г., стр. 17).

Советское гражданское право, по мнению Стучки, рассчитано только на период новой экономической политики. По мере того, как будет побеждать социалистическая форма хозяйства, гражданское право должно будет уступить место хозяйственно-административному, которое является правом социалистического сектора. Пределы действия хозяйственно-административного права очерчиваются Стучкой так, что под него подпадают все отношения внутри социалистического сектора, регулируемые в порядке подчинения и плановости, отношения, споры из-за которых не входят в компетенцию суда: договор, хозрасчет и т. п. Стучка считает формами, навязанными социалистическим предприятиям извне, частно-товарными отношениями. Эти последние составляют право частного сектора, или гражданское, отмирающее по мере роста хозяйственно-административного права, сектора социалистического. Как правильно указал акад. А. Я. Вышинский, «гордо.провозглашенная т. Стучка «новая, революционно-диалектическая концепция» свелась к правооппортунистической «теории двухсекторного права», к противопоставлению интересов социалистического хозяйства интересам социалистического человека, к недооценке гражданского права как права, регулирующего, утверждающего и охраняющего личные и имущественные интересы трудящихся, граждан СССР, строителей социализма». Акад. Вышинский по этому поводу справедливо замечает: «это—грубое извращение учения Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина о социализме, о месте и роли личности в социалистическом обществе»[24].

Господство этих и подобных им антимарксистских и антиленинских взглядов приводило в конечном счете к тому, что изучению подвергались организационно-структурные вопросы управления советским хозяйством, а подлинные гражданско-правовые отношения социалистического общества оставались без внимания, в стороне от научной разработки. В частности, не изучались по-настоящему и обязательства.

Договоры рассматривались в качестве лишь организационно-структурных определений и отношений, как учение об организации хозяйственных связей.

По поводу этой последней теории А. Я. Вышинский в свое время писал: «Подмена гражданского права так называемым «хозяйственным правом» — ценная услуга врагам коммунизма, клеветникам, рассказывающим небылицы о коммунизме, якобы подавляющем личность и не признающем никаких иных категорий, кроме как: общество, хозяйство, производство».

3. В борьбе со всякого рода извращениями и вредительством огромную роль сыграло 1 Всесоюзное совещание научных работников права, происходившее в 1937 году и открывшее собой новый этап в развитии советской юридической науки. На этом совещании было выработано марксистское определение права, а также основные положения, на которых должна строиться система советского права. В связи с этим совещанием появились две небольших по объему, но охватывающих различные отрасли права (в том числе гражданское право), работы акад. А. Я. Вышинского «К положению на фронте правовой теории» (1937 г.) и «Основные задачи науки советского социалистического права» (1938 г., доклад на 1 Всесоюзном совещании научных работников). В этих работах Вышинский выступает против всевозможных извращений марксизма-ленинизма, за чистоту марксистско-ленинско-сталинского учения о государстве и праве.

А. Я. Вышинский подверг острой и очень убедительной критики высказывавшийся некоторыми взгляд, будто Гражданский кодек является, в основном, тождественным по содержанию с буржуазными кодексами. И действительно, по всему кодексу красной нитью проведен принцип, что предоставление частным лицам и их объединениям известной хозяйственной самостоятельности и инициативы отнюдь не обозначает пересаживание на советскую почву положений капиталистического права относительно «священного и неприкосновенного» характера права частной собственности, «свободы договора» в буржуазном понимании этого слова и пр.Вышинский показал, что Гражданский кодекс (как и другие советские кодексы) направлен не на развязывание мелкобуржуазной стихии, а на укрепление социализма.

4. Первой крупной работой (после ликвидации вредительства на правовом фронте), в которой подверглись разработке вопросы обязательственного права, был Учебник гражданского права для юридических высших учебных заведений, 1938 (а затем Учебник гражданского права для юридических школ, 1940). В этих учебниках были даны правильные марксистские определения основных понятий, но, конечно, как всякий учебник, и эти учебники не содержали монографического исследования отдельных вопросов обязательственного права.

В 1940 году в области советского обязательственного права появилась монография проф. М. М. Агаркова «Обязательство по советскому гражданскому праву», 1940. Названная работа проф. Агаркова страдает серьезными недостатками: в книге немало страниц, написанных формально-догматическим методом; слишком подробно и нередко объективистски излагаются буржуазные теории (например, стр. 22, 32 и сл., 44, 58—59, 62—63, 68 и сл. и др.); мало внимания уделено судебной практике и т. д. Но в отдельных местах работы все-таки вскрываются классовые корни буржуазных учений и разоблачается их эксплоататорский характер. Книга Агаркова богато насыщена содержанием и изобилует ценными мыслями по ряду вопросов, так или иначе связанных с непосредственной темой исследования автора (понятие и основания возникновения обязательств).

В ближайшие затем пять лет, отчасти в связи с условиями военного времени, не появилось ни одной монографии из области обязательственного права. Но в 1944 году появилась солидная работа по гражданскому праву, это — новый учебник советского гражданского права для юридических институтов, 2 тома. Общее учение об обязательстве в этом учебники принадлежит перу того же проф. Агаркова. Отмеченные выше недостатки монографии этого автора сильно повторились в соответствующих разделах учебника.

5 октября 1946 г. состоялось историческое постановление ЦК ВКП(б), которым установлено недопустимое отставание в области юридической науки и крупные недостатки в юридическом образовании. Постановление 5 октября 1946 г. выдвинуло перед работниками в области юридической науки несколько важнейших очередных задач — активизировать тематику научных работ, дать учащимся марксистские учебники по тем юридическим дисциплинам, по которым их еще не имеется, усилить монографическую разработку наиболее актуальных вопросов теории государства и права.

Это постановление ЦК ВКПб) является переломным этапом в истории всей советской юридической науки и каждого отдельного ее участка, в том числе обязательственного права. Вместе с другими решениями партии по идеологическим вопросам и происходившими в 1947—1948 гг. дискуссиями о положении на философском фронте, в области литературы и искусства, по вопросам биологической науки октябрьское постановление 1946 года оказало мощное влияние и на поднятие юридической науки в смысле ее идейного уровня и актуальности тематики и на количественный рост работ по вопросам права в целях ликвидации отставания, в целях скорейшего заполнения имеющихся пробелов в этой области.

В том же направлении борьбы за подлинную марксистско-ленинско-сталинскую науку весьма важную роль сыграли происходившие весной 1949 года заседания ученых советов юридических научно-исследовательских институтов и высших юридических учебных заведений по вопросу о борьбе с космополитизмом и буржуазными влияниями в юридической литературе. На этих заседаниях был подвергнут острой партийной критике ряд работ советских юристов, в том числе и работ цивилистических. Но было бы недопустимой самоуспокоенностью и отсутствием критичности и самокритичности, если бы из этого факта мы сделали вывод, что другие цивилистические работы, в частности работы по обязательственному праву, свободны от тех же пороков (космополитизма, объективизма, формализма и всякого рода буржуазных влияний). Отмеченные пороки имеют место в большинстве цивилистических работ, и задачей советской критики является выявление этих пороков.

Таким образом, борьба за подлинную марксистско-ленинско-сталинскую теорию в области советского гражданского, в частности обязательственного права, не только не закончена, но в самом основном еще впереди. Борьба за партийность науки советского гражданского права, за полное и исключительное господство в ней марксистско-ленинско-сталинского метода составляет важнейшую очередную задачу.