Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха. 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.



Сергей Александрович Есенин

Собрание стихотворений

 
 

 

 

Сергей Есенин.

Собрание стихотворений

 

 

Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.

 

 

Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.

Выходи встречать к околице, красотка, жениха.

 

Васильками сердце светится, горит в нем бирюза.

Я играю на тальяночке про синие глаза.

 

То не зори в струях озера свой выткали узор,

Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор.

 

Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.

Пусть послушает красавица прибаски жениха.

 

 

ПОДРАЖАНЬЕ ПЕСНЕ

 

 

Ты поила коня из горстей в поводу,

Отражаясь, березы ломались в пруду.

 

Я смотрел из окошка на синий платок,

Кудри черные змейно трепал ветерок.

 

Мне хотелось в мерцании пенистых струй

С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.

 

Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,

Унеслася ты вскачь, удилами звеня.

 

В пряже солнечных дней время выткало нить.

Мимо окон тебя понесли хоронить.

 

И под плач панихид, под кадильный канон,

Все мне чудился тихий раскованный звон.

 

 

Выткался на озере алый свет зари.

 

 

Выткался на озере алый свет зари.

На бору со звонами плачут глухари.

 

Плачет где‑то иволга, схоронясь в дупло.

Только мне не плачется ‑ на душе светло.

 

Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,

Сядем в копны свежие под соседний стог.

 

Зацелую допьяна, изомну, как цвет,

Хмельному от радости пересуду нет.

 

Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,

Унесу я пьяную до утра в кусты.

 

И пускай со звонами плачут глухари.

Есть тоска веселая в алостях зари.

 

 

Матушка в Купальницу по лесу ходила,

 

 

Матушка в Купальницу по лесу ходила,

Босая, с подтыками, по росе бродила.

 

Травы ворожбиные ноги ей кололи,

Плакала родимая в купырях от боли.

 

Не дознамо печени судорга схватила,

Охнула кормилица, тут и породила.

 

Родился я с песнями в травном одеяле.

Зори меня вешние в радугу свивали.

 

Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,

Сутемень колдовная счастье мне пророчит.

 

Только не по совести счастье наготове,

Выбираю удалью и глаза и брови.

 

Как снежинка белая, в просини я таю

Да к судьбе‑разлучнице след свой заметаю.

 

 

Зашумели над затоном тростники.

 

 

Зашумели над затоном тростники.

Плачет девушка‑царевна у реки.

 

Погадала красна девица в семик.

Расплела волна венок из повилик.

 

Ах, не выйти в жены девушке весной,

Запугал ее приметами лесной.

 

На березке пообъедена кора, ‑

Выживают мыши девушку с двора.

 

Бьются кони, грозно машут головой, ‑

Ой, не любит черны косы домовой.

 

Запах ладана от рощи ели льют,

Звонки ветры панихидную поют.

 

Ходит девушка по бережку грустна,

Ткет ей саван нежнопенная волна.

 

 

Троицыно утро, утренний канон,

 

 

Троицыно утро, утренний канон,

В роще по березкам белый перезвон.

 

Тянется деревня с праздничного сна,

В благовесте ветра хмельная весна.

 

На резных окошках ленты и кусты.

Я пойду к обедне плакать на цветы.

 

Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,

Похороним вместе молодость мою.

 

Троицыно утро, утренний канон.

В роще по березкам белый перезвон.

 

 

Туча кружево в роще связала,

 

 

Туча кружево в роще связала,

Закурился пахучий туман.

Еду грязной дорогой с вокзала

Вдалеке от родимых полян.

 

Лес застыл без печали и шума,

Виснет темь, как платок, за сосной.

Сердце гложет плакучая дума...

Ой, не весел ты, край мой родной.

 

Пригорюнились девушки‑ели,

И поет мой ямщик на‑умяк:

"Я умру на тюремной постели,

Похоронят меня кое‑как".

 

 

Дымом половодье

 

 

Дымом половодье

Зализало ил.

Желтые поводья

Месяц уронил.

 

Еду на баркасе,

Тычусь в берега.

Церквами у прясел

Рыжие стога.

 

Заунывным карком

В тишину болот

Черная глухарка

К всенощной зовет.

 

Роща синим мраком

Кроет голытьбу...

Помолюсь украдкой

За твою судьбу.

 

 

Сыплет черемуха снегом,

 

 

Сыплет черемуха снегом,

Зелень в цвету и росе.

В поле, склоняясь к побегам,

Ходят грачи в полосе.

 

Никнут шелковые травы,

Пахнет смолистой сосной.

Ой вы, луга и дубравы, ‑

Я одурманен весной.

 

Радуют тайные вести,

Светятся в душу мою.

Думаю я о невесте,

Только о ней лишь пою.

 

Сыпь ты, черемуха, снегом,

Пойте вы, птахи, в лесу.

По полю зыбистым бегом

Пеной я цвет разнесу.

 

 

На плетнях висят баранки,

 

 

На плетнях висят баранки,

Хлебной брагой льет теплынь.

Солнца струганые дранки

Загораживают синь.

 

Балаганы, пни и колья,

Карусельный пересвист.

От вихлистого приволья

Гнутся травы, мнется лист.

 

Дробь копыт и хрип торговок,

Пьяный пах медовых сот.

Берегись, коли не ловок:

Вихорь пылью разметет.

 

За лещужною сурьмою ‑

Бабий крик, как поутру.

Не твоя ли шаль с каймою

Зеленеет на ветру?

 

Ой, удал и многосказен

Лад веселый на пыжну.

Запевай, как Стенька Разин

Утопил свою княжну.

 

Ты ли, Русь, тропой‑дорогой

Разметала ал наряд?

Не суди молитвой строгой

Напоенный сердцем взгляд.

 

 

КАЛИКИ

 

 

Проходили калики деревнями,

Выпивали под окнами квасу,

У церквей пред затворами древними

Поклонялись пречистому Спасу.

 

Пробиралися странники по полю,

Пели стих о сладчайшем Исусе.

Мимо клячи с поклажею топали,

Подпевали горластые гуси.

 

Ковыляли убогие по стаду,

Говорили страдальные речи:

"Все единому служим мы господу,

Возлагая вериги на плечи".

 

Вынимали калики поспешливо

Для коров сбереженные крохи.

И кричали пастушки насмешливо:

"Девки, в пляску! Идут скоморохи!"

 

 

ОСЕНЬ

 

Р.В.Иванову

 

 

Тихо в чаще можжевеля по обрыву.

Осень ‑ рыжая кобыла ‑ чешет гривы.

 

Над речным покровом берегов

Слышен синий лязг ее подков.

 

Схимник‑ветер шагом осторожным

Мнет листву по выступам дорожным

 

И целует на рябиновом кусту

Язвы красные незримому Христу.

 

<1914‑1916>

 

Не ветры осыпают пущи,

 

 

Не ветры осыпают пущи,

Не листопад златит холмы.

С голубизны незримой кущи

Струятся звездные псалмы.

 

Я вижу ‑ в просиничном плате,

На легкокрылых облаках,

Идет возлюбленная мати

С пречистым сыном на руках.

 

Она несет для мира снова

Распять воскресшего Христа:

"Ходи, мой сын, живи вез крова,

Зорюй и полднюй у куста".

 

И в каждом страннике убогом

Я вызнавать пойду с тоской,

Не помазуемый ли богом

Стучит берестяной клюкой.

 

И может быть, пройду я мимо

И не замечу в тайный час,

Что в елях ‑ крылья херувима,

А под пеньком ‑ голодный Спас.

 

 

В ХАТЕ

 

 

Пахнет рыхлыми драченами;

У порога в дежке квас,

Над печурками точеными

Тараканы лезут в паз.

 

Вьется сажа над заслонкою,

В печке нитки попелиц,

А на лавке за солонкою ‑

Шелуха сырых яиц.

 

Мать с ухватами не сладится,

Нагибается низко,

Старый кот к махотке крадется

На парное молоко.

 

Квохчут куры беспокойные

Над оглоблями сохи,

На дворе обедню стройную

Запевают петухи.

 

А в окне на сени скатые,

От пугливой шумоты,

Из углов щенки кудлатые

Заползают в хомуты.

 

 

Гой ты, Русь, моя родная,

 

 

Гой ты, Русь, моя родная,

Хаты ‑ в ризах образа...

Не видать конца и края ‑

Только синь сосет глаза.

 

Как захожий богомолец,

Я смотрю твои поля.

А у низеньких околиц

Звонно чахнут тополя.

 

Пахнет яблоком и медом

По церквам твой кроткий Спас.

И гудит за корогодом

На лугах веселый пляс.

 

Побегу по мятой стежке

На приволь зеленых лех,

Мне навстречу, как сережки,

Прозвенит девичий смех.

 

Если крикнет рать святая:

"Кинь ты Русь, живи в раю!"

Я скажу: "Не чадо рая,

Дайте родину мою".

 

 

Я пастух, мои палаты ‑

 

 

Я пастух, мои палаты ‑

Межи зыбистых полей,

По горам зеленым ‑ скаты

С гарком гулких дупелей.

 

Вяжут кружево над лесом

В желтой пене облака.

В тихой дреме под навесом

Слышу шепот сосняка.

 

Светят зелено в сутемы

Под росою тополя.

Я ‑ пастух; мои хоромы ‑

В мягкой зелени поля.

 

Говорят со мной коровы

На кивливом языке.

Духовитые дубровы

Кличут ветками к реке.

 

Позабыв людское горе,

Сплю на вырублях сучья.

Я молюсь на алы зори,

Причащаюсь у ручья.

 

 

Сторона ль моя, сторонка,

 

 

Сторона ль моя, сторонка,

Горевая полоса.

Только лес, да посолонка,

Да заречная коса...

 

Чахнет старая церквушка,

В облака закинув крест.

И забольная кукушка

Не летит с печальных мест.

 

По тебе ль, моей сторонке,

В половодье каждый год

С подожочка и котомки

Богомольный льется пот.

 

Лица пыльны, загорелы,

Веко выглодала даль,

И впилась в худое тело

Спаса кроткого печаль.

 

 

Сохнет стаявшая глина,

 

 

Сохнет стаявшая глина,

На сугорьях гниль опенок.

Пляшет ветер по равнинам,

Рыжий ласковый осленок.

 

Пахнет вербой и смолою.

Синь то дремлет, то вздыхает.

У лесного аналоя

Воробей псалтырь читает.

 

Прошлогодний лист в овраге

Средь кустов ‑ как ворох меди.

Кто‑то в солнечной сермяге

На осленке рыжем едет.

 

Прядь волос нежней кудели,

Но лицо его туманно.

Никнут сосны, никнут ели

И кричат ему: "Осанна!"

 

 

Чую радуницу божью ‑

 

 

Чую радуницу божью ‑

Не напрасно я живу,

Поклоняюсь придорожью,

Припадаю на траву.

 

Между сосен, между елок,

Меж берез кудрявых бус,

Под венком, в кольце иголок,

Мне мерещится Исус.

 

Он зовет меня в дубровы,

Как во царствие небес,

И горит в парче лиловой

Облаками крытый лес.

 

Голубиный дух от бога,

Словно огненный язык,

Завладел моей дорогой,

Заглушил мой слабый крик.

 

Льется пламя в бездну зренья,

В сердце радость детских снов,

Я поверил от рожденья

В богородицын покров.

 

 

По дороге идут богомолки,

 

 

По дороге идут богомолки,

Под ногами полынь да комли.

Раздвигая щипульные колки,

На канавах звенят костыли.

 

Топчут лапти по полю кукольни,

Где‑то ржанье и храп табуна,

И зовет их с большой колокольни

Гулкий звон, словно зык чугуна.

 

Отряхают старухи дулейки,

Вяжут девки косницы до пят.

Из подворья с высокой келейки

На платки их монахи глядят.

 

На вратах монастырские знаки:

"Упокою грядущих ко мне",

А в саду разбрехались собаки,

Словно чуя воров на гумне.

 

Лижут сумерки золото солнца,

В дальних рощах аукает звон...

По тени от ветлы‑веретенца

Богомолки идут на канон.

 

 

Край ты мой заброшенный,

 

 

Край ты мой заброшенный,

Край ты мой, пустырь,

Сенокос некошеный,

Лес да монастырь.

 

Избы забоченились,

А и всех‑то пять.

Крыши их запенились

В заревую гать.

 

Под соломой‑ризою

Выструги стропил,

Ветер плесень сизую

Солнцем окропил.

 

В окна бьют без промаха

Вороны крылом,

Как метель, черемуха

Машет рукавом.

 

Уж не сказ ли в прутнике

Жисть твоя и быль,

Что под вечер путнику

Нашептал ковыль?

 

 

Заглушила засуха засевки,

 

 

Заглушила засуха засевки,

Сохнет рожь, и не всходят овсы.

На молебен с хоругвями девки

Потащились в комлях полосы.

 

Собрались прихожане у чаши,

Лихоманную грусть затая.

Загузынил дьячишко ледащий:

"Спаси, господи, люди твоя".

 

Открывались небесные двери,

Дьякон бавкнул из кряжистых сил:

"Еще молимся, братья, о вере,

Чтобы бог нам поля оросил".

 

Заливались веселые птахи,

Крапал брызгами поп из горстей,

Стрекотуньи‑сороки, как свахи,

Накликали дождливых гостей.

 

Зыбко пенились зори за рощей,

Как холстины ползли облака,

И туманно по быльнице тощей

Меж кустов ворковала река.

 

Скинув шапки, молясь и вздыхая,

Говорили промеж мужики:

"Колосилась‑то ярь неплохая,

Да сгубили сухие деньки".

 

На коне ‑ черной тучице в санках ‑

Билось пламя‑шлея... синь и дрожь.

И кричали парнишки в еланках:

"Дождик, дождик, полей нашу рожь!"

 

 

Черная, потом пропахшая выть!

 

 

Черная, потом пропахшая выть!

Как мне тебя не ласкать, не любить?

 

Выйду на озеро в синюю гать,

К сердцу вечерняя льнет благодать.

 

Серым веретьем стоят шалаши,

Глухо баюкают хлюпь камыши.

 

Красный костер окровил таганы,

В хворосте белые веки луны.

 

Тихо, на корточках, в пятнах зари

Слушают сказ старика косари.

 

Где‑то вдали, на кукане реки,

Дремную песню поют рыбаки.

 

Оловом светится лужная голь...

Грустная песня, ты ‑ русская боль.

 

 

Топи да болота,

 

 

Топи да болота,

Синий плат небес.

Хвойной позолотой

Взвенивает лес.

 

Тенькает синица

Меж лесных кудрей,

Темным елям снится

Гомон косарей.

 

По лугу со скрипом

Тянется обоз ‑

Суховатой липой

Пахнет от колес.

 

Слухают ракиты

Посвист ветряной...

Край ты мой забытый,

Край ты мой родной!..

 

 

За темной прядью перелесиц,

 

 

За темной прядью перелесиц,

В неколебимой синеве,

Ягненочек кудрявый ‑ месяц

Гуляет в голубой траве.

 

В затихшем озере с осокой

Бодаются его рога, ‑

И кажется с тропы далекой ‑

Вода качает берега.

 

А степь под пологом зеленым

Кадит черемуховый дым

И за долинами по склонам

Свивает полымя над ним.

 

О сторона ковыльной пущи,

Ты сердцу ровностью близка,

Но и в твоей таится гуще

Солончаковая тоска.

 

И ты, как я, в печальной требе,

Забыв, кто друг тебе и враг,

О розовом тоскуешь небе

И голубиных облаках.

 

Но и тебе из синей шири

Пугливо кажет темнота

И кандалы твоей Сибири,

И горб Уральского хребта.

 

<1915‑1916>

 

О край дождей и непогоды,

 

 

О край дождей и непогоды,

Кочующая тишина,

Ковригой хлебною под сводом

Надломлена твоя луна.

 

За перепаханною нивой

Малиновая лебеда.

На ветке облака, как слива,

Златится спелая звезда.

 

Опять дорогой верстовою,

Наперекор твоей беде,

Бреду и чую яровое

По голубеющей воде.

 

Клубит и пляшет дым болотный...

Но и в кошме певучей тьмы

Неизреченностью животной

Напоены твои холмы.

 

<1917>

 

ГОЛУБЕНЬ

 

 

В прозрачном холоде заголубели долы,

Отчетлив стук подкованных копыт,

Трава поблекшая в расстеленные полы

Сбирает медь с обветренных ракит.

 

С пустых лощин ползет дугою тощей

Сырой туман, курчаво свившись в мох,

И вечер, свецившись над речкою, полощет

Водою белой пальцы синих ног.

 

*

 

Осенним холодом расцвечены надежды,

Бредет мой конь, как тихая судьба,

И ловит край махающей одежды

Его чуть мокрая буланая губа.

 

В дорогу дальнюю, не к битве, не к покою,

Влекут меня незримые следы,

Погаснет день, мелькнув пятой златою,

И в короб лет улягутся труды.

 

*

 

Сыпучей ржавчиной краснеют по дороге

Холмы плешивые и слегшийся песок,

И пляшет сумрак в галочьей тревоге,

Согнув луну в пастушеский рожок.

 

Молочный дым качает ветром села,

Но ветра нет, есть только легкий звон.

И дремлет Русь в тоске своей веселой,

Вцепивши руки в желтый крутосклон.

 

*

 

Манит ночлег, недалеко до хаты,

Укропом вялым пахнет огород.

На грядки серые капусты волноватой

Рожок луны по капле масло льет.

 

Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлеба

И с хруптом мысленно кусаю огурцы,

За ровной гладью вздрогнувшее небо

Выводит облако из стойла под уздцы.

 

*

 

Ночлег, ночлег, мне издавна знакома

Твоя попутная разымчивость в крови,

Хозяйка спит, а свежая солома

Примята ляжками вдовеющей любви.

 

Уже светает, краской тараканьей

Обведена божница по углу,

Но мелкий дождь своей молитвой ранней

Еще стучит по мутному стеклу.

 

*

 

Опять передо мною голубое поле,

Качают лужи солнца рдяный лик.

Иные в сердце радости и боли,

И новый говор липнет на язык.

 

Водою зыбкой стынет синь во взорах,

Бредет мой конь, откинув удила,

И горстью смуглою листвы последний ворох

Кидает ветер вслед из подола.

 

<1916>

 

Колокольчик среброзвонный,

 

 

Колокольчик среброзвонный,

Ты поешь? Иль сердцу снится?

Свет от розовой иконы

На златых моих ресницах.

 

Пусть не я тот нежный отрок

В голубином крыльев плеске,

Сон мой радостен и кроток

О нездешнем перелеске.

 

Мне не нужен вздох могилы,

Слову с тайной не обняться.

Научи, чтоб можно было

Никогда не просыпаться.

 

<1917>

 

Запели тесаные дроги,

 

 

Запели тесаные дроги,

Бегут равнины и кусты.

Опять часовни на дороге

И поминальные кресты.

 

Опять я теплой грустью болен

От овсяного ветерка.

И на известку колоколен

Невольно крестится рука.

 

О Русь ‑ малиновое поле

И синь, упавшая в реку, ‑

Люблю до радости и боли

Твою озерную тоску.

 

Холодной скорби не измерить,

Ты на туманном берегу.

Но не любить тебя, не верить ‑

Я научиться не могу.

 

И не отдам я эти цепи,

И не расстанусь с долгим сном,

Когда звенят родные степи

Молитвословным ковылем.

 

<1916>

 

Не напрасно дули ветры,

 

 

Не напрасно дули ветры,

Не напрасно шла гроза.

Кто‑то тайный тихим светом

Напоил мои глаза.

 

С чьей‑то ласковости вешней

Отгрустил я в синей мгле

О прекрасной, но нездешней,

Неразгаданной земле.

 

Не гнетет немая млечность

Не тревожит звездный страх.

Полюбил я мир и вечность

Как родительский очаг.

 

Все в них благостно и свято,

Все тревожное светло.

Плещет рдяный мак заката

На озерное стекло.

 

И невольно в море хлеба

Рвется образ с языка:

Отелившееся небо

Лижет красного телка.

 

<1917>

 

КОРОВА

 

 

Дряхлая, выпали зубы,

Свиток годов на рогах.

Бил ее выгонщик грубый

На перегонных полях.

 

Сердце неласково к шуму,

Мыши скребут в уголке.

Думает грустную луму

О белоногом телке.

 

Не дали матери сына,

Первая радость не впрок.

И на колу под осиной

Шкуру трепал ветерок.

 

Скоро на гречневом свее,

С той же сыновней судьбой,

Свяжут ей петлю на шее

И поведут на убой.

 

Жалобно, грустно и тоще

В землю вопьются рога...

Снится ей белая роща

И травяные луга.

 

 

ТАБУН

 

 

В холмах зеленых табуны коней

Сдувают ноздрями златой налет со дней.

 

С бугра высокого в синеющий залив

Упала смоль качающихся грив.

 

Дрожит их головы над тихою водой,

И ловит месяц их серебряной уздой.

 

Храпя в испуге на свою же тень

Зазастить гривами они ждут новый день

 

*

 

Весенний день звенит над конским ухом

С приветливым желаньем к первым мухам.

 

Но к вечеру уж кони над лугами

Брыкаются и хлопают ушами.

 

Все резче звон, прилипший на копытах,

То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.

 

И лишь волна потянется к звезде,

Мелькают мухи пеплом по воде.

 

*

 

Погасло солнце. Тихо на лужке.

Пастух играет песню на рожке.

 

Уставясь лбами, слушает табун,

Что им поет вихрастый гамаюн.

 

А эхо резвое, скользнув по их губам,

Уносит думы их к неведомым лугам.

 

Любя твой день и ночи темноту,

Тебе, о родина, сложил я песню ту.

 

 

ПРОПАВШИЙ МЕСЯЦ

 

 

Облак, как мышь,

подбежал и взмахнул

В небо огромным хвостом.

Словно яйцо,

расколовшись, скользнул

Месяц за дальним холмом.

 

Солнышко утром в колодезь озер

Глянуло ‑

месяца нет...

Свесило ноги оно на бугор,

Кликнуло ‑

месяца нет.

 

Клич тот услышал с реки рыболов,

Вздумал старик подшутить.

Отраженье от солнышка

с утренних вод

Стал он руками ловить.

 

Выловил. Крепко скрутил бечевой,

Уши коленом примял.

Вылез и тихо на луч золотой

Солнечных век

привязал.

 

Солнышко к небу глаза подняло

И сказало:

"Тяжек мой труд!"

И вдруг солнышку

что‑то веки свело,

Оглянулося ‑

месяц как тут.

 

Как белка на ветке, у солнца в глазах

Запрыгала радость...

Но вдруг...

Луч оборвался,

и по скользким холмам

Отраженье скатилось в луг.

 

Солнышко испугалось...

А старый дед,

Смеясь, грохотал, как гром.

И голубем синим

вечерний свет

Махал ему в рот крылом.

 

<1915>

 

О товарищах веселых,

 

 

О товарищах веселых,

О полях посеребренных

Загрустила, словно голубь,

Радость лет уединенных.

 

Ловит память тонким клювом

Первый снег и первопуток.

В санках озера над лугом

Запоздалый окрик уток.

 

Под окном от скользких елей

Тень протягивает руки.

Тихих вод парагуш квелый

Курит люльку на излуке.

 

Легким дымом и дальним пожням

Шлет поклон день ласк и вишен.

Запах трав от бабьей кожи

На губах моих я слышу.

 

Мир вам, рощи, луг и липы,

Литии медовый ладан!

Все приявшему с улыбкой

Ничего от вас не надо.

 

 

Весна на радость не похожа,

 

 

Весна на радость не похожа,

И не от солнца желт песок.

Твоя обветренная кожа

Лучила гречневый пушок.

 

У голубого водопоя

На шишкоперой лебеде

Мы поклялись, что будем двое

И не расстанемся нигде.

 

Кадила темь, и вечер тощий

Свивался в огненной резьбе,

Я проводил тебя до рощи,

К твоей родительской избе.

 

И долго‑долго в дреме зыбкой

 

Когда ты с ласковой улыбкой

Махал мне шапкою с крыльца.

 

 

Алый мрак в небесной черни

 

 

Алый мрак в небесной черни

Начертил пожаром грань.

Я пришел к твоей вечерне,

Полевая глухомань.

 

Нелегка моя кошница,

Но глаза синее дня.

Знаю, мать‑земля черница,

Все мы тесная родня.

 

Разошлись мы в даль и шири

Под лазоревым крылом.

Но сзовет нас из псалтыри

Заревой заре псалом.

 

И придем мы по равнинам

К правде сошьего креста

Светом книги голубиной

Напоить свои уста.

 

<1915>

 

Прощай, родная пуща,

 

 

Прощай, родная пуща,

Прости, златой родник.

Плывут и рвутся тучи

О солнечный сошник.

 

Сияй ты, день погожий,

А я хочу грустить.

За голенищем ножик

Мне больше не носить.

 

Под брюхом жеребенка

В глухую ночь не спать

И радостию звонкой

Лесов не оглашать.

 

И не избегнуть бури,

Не миновать утрат,

Чтоб прозвенеть в лазури

Кольцом незримых врат.

 

 

Покраснела рябина,

 

 

Покраснела рябина,

Посинела вода.

Месяц, всадник унылый,

Уронил повода.

 

Снова выплыл из рощи

Синим лебедем мрак.

Чудотворные мощи

Он принес на крылах.

 

Край ты, край мой, родимый,

Вечный пахарь и вой,

Словно Вольга под ивой,

Ты поник головой.

 

Встань, пришло исцеленье,

Навестил тебя Спас.

Лебединое пенье

Нежит радугу глаз.

 

Дня закатного жертва

Искупила весь грех.

Новой свежестью ветра

Пахнет зреющий снег.

 

Но незримые дрожди

Все теплей и теплей...

Помяну тебя в дождик

Я, Есенин Сергей.

 


 

В лунном кружеве украдкой

 

 

В лунном кружеве украдкой

Ловит призраки долина.

На божнице за лампадкой

Улыбнулась Магдалина.

 

Кто‑то дерзкий, непокорный,

Позавидовал улыбке.

Вспучил бельма вечер черный,

И луна ‑ как в белой зыбке.

 

Разыгралась тройка‑вьюга,

Брызжет пот, холодный, терпкий,

И плакучая лещуга

Лезет к ветру на закорки.

 

Смерть в потемках точит бритву...

Вон уж плачет Магдалина.

Помяни мою молитву

Тот, кто ходит по долинам.

 

<1915>

 

Тучи с ожереба

 

 

Тучи с ожереба

Ржут, как сто кобыл.

Плещет надо мною

Пламя красных крыл.

 

Небо словно вымя,

Звезды как сосцы.

Пухнет божье имя

В животе овцы.

 

Верю: завтра рано,

Чуть забрезжит свет,

Новый под туманом

Вспыхнет Назарет.

 

Новое восславят

Рождество поля,

И, как пес, пролает

За горой заря.

 

Только знаю: будет

Страшный вопль и крик,

Отрекутся люди

Славить новый лик.

 

Скрежетом булата

Вздыбят пасть земли...

И со щек заката

Спрыгнут скулы‑дни.

 

Побегут, как лани,

В степь иных сторон,

Где вздымает длани

Новый Симеон.

 

 

ЛИСИЦА

 

А.М.Ремизову

 

 

На раздробленной ноге приковыляла,

У норы свернулася в кольцо.

Тонкой прошвой кровь отмежевала

На снегу дремучее лицо.

 

Ей все бластился в колючем дыме выстрел,

Колыхалася в глазах лесная топь.

Из кустов косматый ветер взбыстрил

И рассыпал звонистую дробь.

 

Как желна, над нею мгла металась,

Мокрый вечер липок был и ал.

Голова тревожно подымалась,

И язык на ране застывал.

 

Желтый хвост упал в метель пожаром,

На губах ‑ как прелая морковь...

Пахло инеем и глиняным угаром,

А в ощур сочилась тихо кровь.

 

 

О Русь, взмахни крылами,

 

 

О Русь, взмахни крылами,

Поставь иную крепь!

С иными именами

Встает иная степь.

 

По голубой долине,

Меж телок и коров,

Идет в златой ряднине

Твой Алексей Кольцов.

 

В руках ‑ краюха хлеба,

Уста ‑ вишневый сок.

И вызвездило небо

Пастушеский рожок.

 

За ним, с снегов и ветра,

Из монастырских врат,

Идет, одетый светом,

Его середний брат.

 

От Вытегры до Шуи

Он избродил весь край

И выбрал кличку ‑ Клюев,

Смиренный Миколай.

 

Монашьи мудр и ласков,

Он весь в резьбе молвы,

И тихо сходит пасха

С бескудрой головы.

 

А там, за взгорьем смолым,

Иду, тропу тая,

Кудрявый и веселый,

Такой разбойный я.

 

Долга, крута дорога,

Несчетны склоны гор;

Но даже с тайной бога

Веду я тайно спор.

 

Сшибаю камнем месяц

И на немую дрожь

Бросаю, в небо свесясь,

Из голенища нож.

 

За мной незримым роем

Идет кольцо других,

И далеко по селам

Звенит их бойкий стих.

 

Из трав мы вяжем книги,

Слова трясем с двух пол.

И сродник наш, Чапыгин,

Певуч, как снег и дол.

 

Сокройся, сгинь ты, племя

Смердящих снов и дум!

На каменное темя

Несем мы звездный шум.

 

Довольно гнить и ноять,

И славить взлетом гнусь ‑

Уж смыла, стерла деготь

Воспрянувшая Русь.

 

Уж повела крылами

Ее немая крепь!

С иными именами

Встает иная степь.

 

 

Гляну в поле, гляну в небо ‑

 

 

Гляну в поле, гляну в небо ‑

И в полях и в небе рай.

Снова тонет в копнах хлеба

Незапаханный мой край.

 

Снова в рощах непасеных

Неизбывные стада,

И струится с гор зеленых

Златоструйная вода.

 

О, я верю ‑ знать, за муки

Над пропащим мужиком

Кто‑то ласковые руки

Проливает молоком.

 

<1917>

 

То не тучи бродят за овином

 

 

То не тучи бродят за овином

И не холод.

Замесила божья матерь сыну

Колоб.

 

Всякой снадобью она поила жито

В масле.

Испекла и положила тихо

В ясли.

 

Заигрался в радости младенец,

Пал в дрему,

Уронил он колоб золоченый

На солому.

 

Покатился колоб за ворота

Рожью.

Замутили слезы душу голубую

Божью.

 

Говорила божья матерь сыну

Советы:

"Ты не плачь, мой лебеденочек,

Не сетуй.

 

На земле все люди человеки,

Чада.

Хоть одну им малую забаву

Надо.

 

Жутко им меж темных

Перелесиц,

Назвала я этот колоб ‑

Месяц".

 

 

Разбуди меня завтра рано,

 

 

Разбуди меня завтра рано,

О моя терпеливая мать!

Я пойду за дорожным курганом

Дорогого гостя встречать.

 

Я сегодня увидел в пуще

След широких колес на лугу.

Треплет ветер под облачной кущей

Золотую его дугу.

 

На рассвете он завтра промчится,

Шапку‑месяц пригнув под кустом,

И игриво взмахнет кобылица

Над равниною красным хвостом.

 

Разбуды меня завтра рано,

Засвети в нашей горнице свет.

Говорят, что я скоро стану

Знаменитый русский поэт.

 

Воспою я тебя и гостя,

Нашу печь, петуха и кров...

И на песни мои прольется

Молоко твоих рыжих коров.

 

 

Где ты, где ты, отчий дом,

 

 

Где ты, где ты, отчий дом,

Гревший спину под бугром?

Синий, синий мой цветок,

Неприхоженый песок.

Где ты, где ты, отчий дом?

 

За рекой поет петух.

Там стада стерег пастух,

И светились из воды

Три далекие звезды.

За рекой поет петух.

 

Время ‑ мельница с крылом

Опускает за селом

Месяц маятником в рожь

Лить часов незримый дождь.

Время ‑ мельница с крылом.

 

Этот дождик с сонмом стрел

В тучах дом мой завертел,

Синий подкосил цветок,

Золотой примял песок.

Этот дождик с сонмом стрел.

 

 

О матерь божья,

 

 

О матерь божья,

Спади звездой

На бездорожье,

В овраг глухой.

 

Пролей, как масло,

Власа луны

В мужичьи ясли

Моей страны.

 

Срок ночи долог.

В них спит твой сын.

Спусти, как полог,

Зарю на синь.

 

Окинь улыбкой

Мирскую весь

И солнце зыбкой

К кустам привесь.

 

И да взыграет

В ней, славя день,

Земного рая

Святой младень.

 

 

О пашни, пашни, пашни,

 

 

О пашни, пашни, пашни,

Коломенская грусть,

На сердце день вчерашний,

А в сердце светит Русь.

 

Как птицы, свищут версты

Из‑под копыт коня.

И брызжет солнце горстью

Свой дождик на меня.

 

О край разливов грозных

И тихих вешних сил,

Здесь по заре и звездам

Я школу проходил.

 

И мыслил и читал я

По библии ветров,

И пас со мной Исайя

Моих златых коров.

 

<1917‑1918>

 

Нивы сжаты, рощи голы,

 

 

Нивы сжаты, рощи голы,

От воды туман и сырость.

Колесом за сини горы

Солнце тихое скатилось.

 

Дремлет взрытая дорога.

Ей сегодня примечталось,

Что совсем‑совсем немного

Ждать зимы седой осталось.

 

Ах, и сам я в чаще звонкой

Увидал вчера в тумане:

Рыжий месяц жеребенком

Запрягался в наши сани.

 

 

Зеленая прическа

 

Л.И.Кашиной

 

 

Зеленая прическа,

Девическая грудь,

О тонкая березка,

Что загляделась в пруд?

 

Что шепчет тебе ветер?

О чем звенит песок?

Иль хочешь в косы‑ветви

Ты лунный гребешок?

 

Открой, открой мне тайну

Твоих древесных дум,

Я полюбил печальный

Твой предосенний шум.

 

И мне в ответ березка:

"О любопытный друг,

Сегодня ночью звездной

Здесь слезы лил пастух.

 

Луна стелила тени,

Сияли зеленя.

За голые колени

Он обнимал меня.

 

И так, вдохнувши глубко.

Сказал под звон ветвей:

"Прощай, моя голубка,

До новых журавлей".

 

<1918>

 

Я по первому снегу бреду,

 

 

Я по первому снегу бреду,

В сердце ландыши вспыхнувших сил.

Вечер синею свечкой звезду

Над дорогой моей засветил.

 

Я не знаю, то свет или мрак?

В чаще ветер поет иль петух?

Может, вместо зимы на полях



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-08-10; просмотров: 312; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.222.186.148 (1.028 с.)