Психологические идеи в немецкой классической философии конца 18 века – первой половины 19 века.

Эмпирическая философия и психология, возникшие в Англии, проникли в Германию не сразу. Только во второй половине XVIII в. появились переводы локковских «Опытов», трудов Юма, в 1770-х гг.— Гартли и затем французов — Бонне, Гельвеция, Кондильяка. До этого здесь господствовали Декарт, Лейбниц и его последователь Христиан Вольф (1679—1754). Вольф «систематизировал и популяризировал Лейбница и установил в Германии психологию, под влиянием которой развивался Кант и которую он, т. е. Кант, потом отверг». Система X. Вольфа была компромиссом между эмпирическими и рационалистическими идеями в психологии. Этот компромисс выразился уже в разделении X. Вольфом психологии на две науки: эмпирическую («Эмпирическая психология», 1732) и рациональную («Рациональная психология», 1734). В эмпирической психологии Вольфа проявилась тенденция XVIII столетия к изучению фактов о жизни души вместо утомительных схоластических споров о существе души. Однако эмпирия Вольфа была очень скудна. Вольф смутно указал на возможность измерения в психологии. Величину удовольствия можно измерять осознаваемым нами совершенством, а величину внимания — продолжительностью аргументации, которую мы в состоянии проследить. Однако дальнейшие шаги в этом направлении были подавлены отрицательным отношением к ним И. Канта. Предметом рациональной психологии были спекулятивные рассуждения о сущности, месте пребывания, свободе и бессмертии души. Именно в рациональной психологии X. Вольф выдвинул теорию способностей (Vermogen), продолжив различение в душе познавательных и желательных способностей, которое проводилось в Средние века. Способности — это направления деятельности души. Они — голые возможности (nuda possibilitas). Кроме познавательных и желательных выделялись способности внимания и чувства (аффекты). Желательные способности объявлялись производными от познавательных. Из познавательного акта сначала возникает удовольствие (или страдание), потом суждение о достоинстве объекта и, наконец, аппетит — стремление к объекту. Оно возникает из сознания его доброкачественности (или отвращения от объекта, в котором мы открываем зло). Более сильные проявления чувственного аппетита назывались аффектами. Психологию Вольфа суровой критике подверг Иммануил Кант (1724— 1804). В контексте обоснования возможности теоретического знания и самой науки, поисков источника необходимости и всеобщности научного знания Кант ставит вопрос, при каких условиях возможна психология как наука: «...эмпирическое учение о душе должно всегда оставаться далеким от ранга науки о природе в собственном смысле прежде всего потому, что математика неприложима к явлениям внутреннего чувства и к их законам», а также потому, что в психологии невозможен эксперимент, «поскольку многообразие внутреннего наблюдения может быть здесь расчленено лишь мысленно и никогда не способно сохраняться в виде обособленных элементов, вновь соединяемых по усмотрению; еще менее поддается нашим заранее намеченным опытам другой мыслящий субъект, не говоря уже о том, что наблюдение само по себе изменяет и искажает состояние наблюдаемого предмета. Учение о душе никогда не может поэтому стать чем-то большим, чем историческое учение и — как таковое и в меру возможности — систематическое учение о природе внутреннего чувства, т. е. описание природы души, но не наукой о душе». Кант оказался не прав, считая невозможным в психологии эксперимент и математику, но он проницательно указал на их необходимость для психологии как науки. В психологии получили развитие следующие идеи И. Канта. Его считают основателем учения о трихотомии души: подразделение душевных состояний на познавательные чувства и волю. Еще раньше немецкий философ и психолог И. Тетенс (1736—1807) впервые выделил чувство (в значении «эмоция» в качестве самостоятельной душевной способности, но это открытие обычно приписывается Канту). Уже во введении к «Критике способности суждения» (1790) он отличил познавательную способность души от способности чувствовать удовольствие и страдание (Gefuhle der Lust und Unlust) и от желательной силы (Begehrungsvermogen). Однако более подробно эта классификация дается в «Антропологии» (1798). Понятие воли в собственном смысле Кант не разбирает в своей «Антропологии». Но в других местах касается отношения желаний и воли: разница между ними и в том, что воля побуждается разумом, тогда как желание имеет источником чувствования удовольствия и страдания. Классификация Канта перешла в XIX в. и стала господствующей. Априоризм Канта в учении о познании, особенно учении об априорности пространства и времени как форм восприятия, оказал большое влияние на немецкую психологию и психофизиологию восприятия. Согласно Канту, познание начинается с воздействия предметов на нас, т. е. носит эмпирический характер. Из воздействий внешних вещей получаем содержание познания. Необходимой предпосылкой познания, условием, на котором зиждется наше опытное знание, являются формы. Они априорны и происходят из самой способности познания. Различаются априорные формы созерцания (восприятия) и априорные формы мышления. Формами восприятия являются пространство и время: все внешние явления мы представляем как существующие в пространстве: пространство есть форма внешнего чувства; все представления нас самих существуют во времени: время есть форма внутреннего чувства (но косвенным образом оно является условием и внешнего восприятия). Пространство и время как формы чувственности обладают трансцендентальной идеальностью: таких объектов, как время и пространство, нет; и эмпирической реальностью: как способы, посредством которых осуществляются представления о предметах и обо мне самом. Эти формы могут быть, по Канту, только априорными: они абсолютно необходимые формы всего существующего, опыт же никогда не может дать всеобщего и необходимого, а только имеющее значение и смысл в определенных условиях. Априорные формы мышления присоединяются к содержанию, полученному эмпирическим путем, и устанавливают отношения, связи между многообразными содержаниями для получения из них знания. Их две группы: категории рассудка (их 12) и идеи чистого разума (их 3). В связи с исследованием априорных форм рассудка Кант развивает учение об апперцепции. Апперцепция — это активная сила, которая осуществляет синтез первоначально хаотических представлений. Она имеет две формы: первоначальное синтетическое единство апперцепции, или трансцендентальное единство самосознания — для познания необходимо единство самосознания; и трансцендентальное единство апперцепции, или объективная апперцепция, т. е. направленная на объект, она синтезирует отдельные впечатления от объекта в целостное знание, вносит единство в хаотическое многообразие чувственности и создает объект. Психологически важные положения содержатся в учении Канта о трансцендентальных схемах, в котором разрешается вопрос о применении категорий к эмпирической действительности, данной человеку в восприятии. Схемы — новый элемент сознания, соединяющий в себе разнородные познавательные способности. В силу этого Кант называет схемы также чувственными понятиями. Они являются продуктом деятельности воображения. Представления Канта о схемах подтверждаются эмпирическими исследованиями в современной психологии. Так, встречающийся в практике обучения вербализм, неспособность увидеть за словесной формулировкой какого-либо правила, закона, стоящую за ним реальность, преодолевается обращением к схематическим изображениям. Кант считал, что все вопросы, которые составляют духовные проблемы человека (что я могу знать? что я должен делать? на что я смею надеяться?) сводятся к науке о человеке — антропологии. В своем последнем труде «Антропология с прагматической точки зрения» (1798) Кант описал три способности человека (познание, чувство и воля), а также изложил свои представления о характере и темпераменте. Его разработка проблем нравственности и морали воплотилась в положении так называемого императива Канта: моральный характер поступкам человека придает долг. Человек должен свободно следовать долгу. Другие основания действий человека — религиозные заповеди, соображения внешнего порядка (карьера, барыш и т. п.), чувства — не имеют отношения к моральности, хотя часто и определяют поведение. Кант создал искусство жизни: разработал правила, выполнение которых способствует сохранению духовного и физического здоровья. Эти правила изложил писатель Михаил Зощенко в своей повести «Возвращенная молодость». Зощенко дал их критический анализ и, хотя он не во всем был согласен с Кантом, поддерживал его мысль о том, что человек может и должен руководить собой, «...повышать свою культуру, цивилизованность и моральность... ведя длительную борьбу с препятствиями, навязанными ему грубостью его природы». Учение Канта сохраняет свое значение и сегодня. Иоганн Готлиб Фихте (1762— 1814) находился под непосредственным влиянием Французской революции. Развил идеи об активности субъекта, его «Я», о деятельности субъекта, о деятельной стороне субъекта, трактуя ее идеалистически. Шеллинг назвал Фихте антиподом Спинозы: «Идеализм Фихте выступает как полная противоположность спинозизму, как спинозизм наизнанку, поскольку абсолютному, уничтожающему все субъективное объекту Спинозы он противопоставляет субъект в его абсолютности, неподвижному бытию Спинозы — действие». По Фихте, есть безусловная абсолютно творческая способность — «разумная воля», которая реализуется в эмпирическом человеческом существе и отличает человека от других явлений природы. Сущность «Я» составляет деятельность: мы не потому действуем, что познаем, но мы познаем потому, что предназначены действовать. Знание выступает не как цель, а как средство рационального господства над природой. Субъект — прежде всего действующий субъект. Поэтому всякое познание лишь условие, предварительная ступень действия, а теория — часть человеческой практики. Деятельная природа человека проявляется и в его внешнем — телесном — облике, составляя принципиальное отличие человеческого тела от тела животного: он имеет два органа свободы — две руки, вертикальное положение при ходьбе, «одухотворенные глаза и выражающий интимнейшие движения сердца рот», но, в отличие от инстинктивной оснащенности животных, «ничего этого мы не имеем, когда выходим из руки природы». Тело человеческое не завершено при рождении и до конца формируется духом, т. е. свободной волей. Фихте диалектически представляет духовное развитие человека от детства до зрелого возраста, всюду противопоставляя учению об ассоциациях творческое «Я». В этих генетических идеях душевная жизнь раскрывается из целесообразных действий «Я». Ученик Фихте Фридрих Вильгельм Шеллинг (1775 — 1854) выступил с критикой субъективизма Фихте и, в отличие от него, рассматривал душевную жизнь в контексте учения о природе. Природа телеологически связана с духовным. Шеллинг видит духовное в процессах магнетизма, в электричестве, химических реакциях, но особенно в органической природе, которая развивается от растений к человеку. Человек является связующим звеном двух миров — природы и духа. Шеллинг проследил развитие сознания от ощущения до воли. Целью и высшей деятельностью «Я», по Шеллингу, является искусство. По Шеллингу, теоретическое и практическое, разум и нравственность, природа и дух, бессознательное и сознание утрачивают свою противоположность в искусстве как высшей деятельности «Я». Выше теоретического познания и практического удовлетворения стоят блаженное наслаждение красотой и художественная фантазия. В идеалистической системе Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770—1831) психология составляет один из разделов учения о субъективном духе (индивидуальном сознании). Индивидуальное сознание проходит в своем развитии три ступени. На первой ступени дух выступает в непосредственном сплетении с телом (дух как душа); составляет предмет антропологии. Здесь рассматриваются разнообразные формы психического склада людей в связи с их расовыми, возрастными и физиологическими особенностями, анализируются природные задатки, возрастные и половые различия, понятия характера и темперамента, а также ощущения. На второй ступени — рефлексии — дух представляет сознание. Явления сознания составляют предмет феноменологии духа. Здесь рассматриваются вопросы развития сознания. Оно проходит путь от сознания вообще к самосознанию и от него — к разуму. На третьей ступени рассматривается дух, как он обнаруживает себя в качестве ума (теоретический дух, т. е. познание), воли (практический дух) и нравственности (свободный дух). Эта ступень развития духа составляет предмет собственно психологии. Раскрываемые в системе Гегеля проблемы отчуждения духа и его опредмечивания — в морали, праве, государстве, религии и т. д.— приближают к новому пониманию человеческого сознания: оно обнаруживается не только в слове, но в самых разнообразных проявлениях творческой активности человека, в практике. В то же время источники мышления, его бесконечной творческой мощи остаются здесь необъясненными. Особого внимания заслуживают представления Гегеля о личности. Гегель различал в человеке следующие аспекты: индивидность (органическое природное начало в человеке), индивидуальность (формируется социальной средой), личность (личностью человек должен стать сам). Духовное ядро личности составляет самосознание. Личность формируется и проявляется в поступках и деяниях человека. Истинная личность никогда не бывает завершена и только стремится к этому в неустанной деятельности. Так от Канта к Гегелю разрабатывается идея деятельности — творческого отношения человека к миру, которое и составляет сущность человека. В философии Людвига Фейербаха (1804 — 1872) утверждается материалистический подход к пониманию психики. Темой его философии является «человек как субъект мышления, тогда как прежде мышление само было для меня субъектом и рассматривалось мною как нечто самодовлеющее». Согласно антропологическому принципу человек рассматривался в единстве тела и души: «...противоположность между телом и душой даже логически несостоятельна. Противоположности, выражаясь логически, относятся к одному и тому же роду сущности». Фейербах не отрывал и не противопоставлял человека природе, считал его продуктом и частью природы. Указав на принципиальную недостаточность интроспективной психологии, в которой явления сознания рассматриваются в их обособлении от всех реальных связей, Фейербах подчеркивает обусловленность сознания объективными материальными процессами, прежде всего мозговыми, и ставит задачу их изучения: «...в психологии нам влетают в рот жареные голуби, в наше сознание и чувства попадают только заключения, а не посылки, только результаты, а не процессы организма... Но из того, что мышление для меня не мозговой акт, отличный и независимый от мозга, не следует, что и само по себе оно не мозговой акт... Напротив, что для меня, или субъективно, есть чисто духовный нематериальный нечувственный акт, то само по себе, или объективно, есть материальный чувственный акт