XI. Логические основы редактирования (знание законов, умение рассуждать) XII. Применение основных законов логического мышления в работе редактора над авторским текстом

Логичность, т.е. следование законам правильного мышления, присуща любому нормальному человеческому сознанию, и мыслить, не нарушая этих законов, можно, не изучив курса логики. Но для литератора-профессионала, журналиста, редактора быть логичным в общепринятом, житейском смысле этого слова недостаточно. Для него логика должна стать тонким и совершенным инструментом, которым надо уметь владеть.

Роль, которая отводится логическим критериям при редактировании различных литературных произведений, неодинакова. Принято в определенной мере противопоставлять художественное своеобразие литературного творчества и логику. Однако это противопоставление с позиций редактора не выглядит столь резко, как с позиций автора. Оценивая художественное произведение, редактор часто вынужден проверить алгебру гармонией, убедиться, удовлетворяет ли оно требованиям логики. Для журналистского произведения точность логического построения – требование первостепенное.

Как и всякий анализ, логический анализ текста основан на мысленном делении его на части и на исследовании связей между этими частями, между смысловыми единицами текста и затекстовой действительностью и имеет два уровня: исследование логики высказываний (оцениваются связи между высказываниями) и логики имен (оцениваются связи между именами внутри высказываний).

Полезно обратить внимание на то, каким образом части связаны друг с другом: союзами, союзными словами, знаками препинания, какими именно. Неточное употребление союзов – признак нелогичности мышления. Необходимо владеть техникой такой операции, как свертывание суждений до возможно более простых, выраженных одним предложением, когда каждая часть текста представляется некоторой своеобразной "смысловой точкой", "смысловым пунктом", в котором сжато все содержание части.

Редактору необходим навык соотнесения смысловых звеньев на протяжении всего текста, на его участках, значительно отдаленных друг от друга, умение восстанавливать пропущенное смысловое звено.

ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ ЛОГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ И СМЫСЛОВОЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА

Основные законы логического мышления и смысловой анализ текста необходимы для до­стижения определённости, непротиворечивости, последова­тельности и обоснованности. Вариантность его смысловой организации не безгранична: законы правильного мышления с непреложной строгостью определяют ясное развитие мысли. Логическая доброкачественность информации, кото­рую несёт текст, определяется её достоверностью, точностью и непротиворечивостью. Эффект воздействия журналистского про­изведения достигается убедительностью аргументации, доказатель­ностью построения.

Основные законы правильного мышления не случайно называ­ют «арифметикой логики». Они универсальны, им подчиняется не только словесный текст, но и все элементы структуры литератур­ного произведения, все службы смысловой организации текста: элементы заголовочного комплекса, рубрики, иллюстративный материал.

 

XIII. Типичные ошибки изложения, вызванные нарушением логического закона тождества (с примерами)

Первый закон логического мышления — закон тожде­ства. Он гласит: каждая мысль, которая при­водится в данном умозаключении, при повторении должна иметь одно и то же определённое, устойчивое содержание.

Предмет наше­го рассуждения не должен меняться произвольно в ходе его, поня­тия - подменяться и смешиваться. Это предпосылка определённос­ти мышления. Нарушение первого закона влечёт за собой подмену понятий при рассуждении, может быть причиной неточности терми­нологии, делает рассуждения расплывчатыми, неконкретными.

Вне первого закона логики было бы невозможным никакое вмешательство редактора в текст, были бы бессмысленны требо­вания максимально сохранить при правке мысль и стиль автора, так как поиски эквивалента при правке основываются именно на законе тождества.

С намеренным нарушением закона тождества, заведомо пре­вратным толкованием понятия мы встречаемся сравнительно редко, но знать о существовании приёмов, которыми пользуются иногда авторы-полемисты, журналисту полезно. Один из них - вырвав из текста одну фразу, навязать дискуссию и уйти в сто­рону от проблемы, от основной мысли, разрушить целостность текста. Но чаще в журналистских публикациях нарушение закона тождества выражается в непреднамеренном соскальзывании с темы, в неорганизованном, сбивчивом изложении.

Строгое следование закону логического тождества - непре­менное конструктивное требование при построении вопросно-от­ветной формы изложения. Стремясь стать ближе к читателю, активизировать его внимание, журналисты часто прибегают к диалогической речи. Вопрос всегда преследует цель - получение информации. Тра­диционная его форма - высказывание, состоящее из двух час­тей: вопросительного слова и основной части, которая должна войти в состав предполагаемого ответа. Правильно задать вопрос – значит помочь правильному ответу. Сделать это вне соблюдения первого закона логики невозможно. Вопрос должен быть ясным, чётким, определённым, однозначным. Невозможно ответить опре­делённо и однозначно на вопросы: «Чем измеряется длина?», «Ка­кими бывают имена существительные?» и другие им подобные, так как вопросительные слова в формулировке этих вопросов допускают различные, неоднозначные ответы. Не меньшего вни­мания требует формулировка основной части вопроса. Это требование явно нарушено в следующих интервью: - Что Вы можете сказать о новом наборе уча­щихся? - На чугунолитейном заводе не имеют средне­го образования 129 человек, а школу посещают – только 20. На заводе стройфаянса из 13 учащихся трое оставили школу по уважительным причинам. - Что можете пожелать читателям «Советско­го спорта»?- Поздравляю с Новым годом, особенно наших лыжниц, с которыми уже не раз встречалась и на лыжне, и за её пределами. А еще желаю, чтобы хотя бы в новогоднюю ночь выпал снег.

Вопрос необходимо задавать в расчёте на активную позицию адресата текста, служит побуждением к рабо­те мысли. Его задают, чтобы услышать ответ, именно для этого, а отнюдь не для того, чтобы подсказать его. Что рассчитывал услышать в ответ журналист, задав вопрос таким образом: «Специалисты заметили, что Вы стали играть разнообразнее. Так, в матче сборной против голландского клуба в Роттердаме голы, мы читали, были забиты с Ваших передач. Это, надо полагать, не случайность?» Ответ, который последовал, легко предугадать: «Сам за собой замечаю, стал играть по-другому...» Или: «Ваш преподавательский опыт немал. За это время, естественно, у Вас выработался определённый подход к студен­там?» В этом вопросе уже заключён ответ. И собеседнику оста­ётся либо вежливо согласиться со спрашивающим, либо нарушить закон логического тождества, что мы и наблюдаем, когда журна­лист, задающий вопрос, боится, чтобы собеседник не отступил от заранее намеченного плана беседы: «Александр Иванович, но ведь для того, чтобы конструктор скоростных машин мог создать столь совершенный тихоходный самолет, одного таланта, видимо, недо­статочно? Наверное, здесь понадобились и знания, и опыт, наконец, определённая смелость, чтобы отойти от привычного «истреби­тельного» настроя мысли?» Со всем сказанным трудно не согла­ситься, и собеседник соглашается: «Чего-чего, а смелости Поли­карпову было не занимать», а затем переходит к другой теме: «И потом все зависит от того, что понимать под словом талант», невольно нарушив первый закон логического мышления. Интуитивно подчиняясь в целом логическим законам, наша язы­ковая практика часто создаёт предпосылки для их нарушения. Так, наблюдая действие закона тождества на лингвостилистическом уровне, следует выделить проблемы, связанные для редактора с точностью словоупотребления, синонимией и полисемией (мно­гозначностью) слова.

Имя как логическая единица, будучи языковым выражением, означающим определённые объекты, предметы, процессы, подчи­няется диктуемому этим законом требованию ясности значения и резкости объёма. Точность словоупотребления в тексте не может быть оценена редактором в полной мере вне этого требования. «Когда видишь, как прекрасные алые тюльпаны продаются втри­дорога на базаре, становится обидно. Ведь цветы бесценны», - пишет автор, восстановив, как видно, в своем сознании первичное значение слова бесценный (не ценный, малоценный). Об этом свидетельствует его утверждение, что цветы продаются втридо­рога, т. е. дороже, чем они стоят на самом деле. Но дальнейшее рассуждение строится на основании обычного для современного словоупотребления значения слова бесценный («выше всякой цены, неоценимый»). Двоякое толкование слова привело к нарушению логического плана текста. В случае, когда автор или редактор идёт сознательно, с целью дос­тичь эффекта, на нарушение требований закона тождества при выбо­ре слова, он должен быть внимателен, конструируя приём, сделать для читателя очевидным принятое им допущение. Таким приёмом может служить использование синонимов - слов, близких по значе­нию. Нередко в качестве синонимов в тексте выступают слова, относящиеся друг к другу, как род к виду, или охватывающие отно­шения субъективного и объективного. В условиях конкретного тек­ста эти отступления не воспринимаются как логические сбои. Но редактор должен реально представлять пределы «свободного» ис­пользования имён в конкретном контексте.

Важнейший аспект проблемы логической определённости жур­налистского текста - борьба с использованием имён с неясным значением и нерезким объёмом.

Тяготение к усложнённой форме высказываний, употребление слов в общем, приблизительном значении - серьёзная болезнь газетного языка, на симптомы которой лингвисты указывали ещё в 20-е годы, говоря, что многословие, штампы придают газетным публикациям лишь мнимую значительность, а на деле препят­ствуют ясному и точному выражению мысли. С годами это линг­вистическое явление приобрело статус явления общественно-по­литического. Одним и тем же словом (мероприятие, обеспе­чить) стали обозначать самые различные факты действительности. Конкретные значения подменялись отвлечёнными (вопрос, про­блема), из оттенков предпочтение отдавалось универсальным (выдающийся, значительные), обозначения связей и взаимоот­ношений лишали конкретности (соответствующие, отдельные). Лингвисты предупреждали: штампы опасны тем, что мы пере­стаём логически мыслить, «штампованная фразеология закрывает нам глаза на подлинную природу вещей и их отношений... пред­ставляет нам вместо реальных вещей их номенклатуру - к тому же совершенно неточную, ибо окаменевшую... Принимая... линг­вистическую формулу за живой язык, мы простое название мыс­ли принимаем за ее содержание... культивируемая сознательно фраза становится уже недобросовестным приёмом».

XIV. Типичные ошибки изложения, вызванные нарушением логического закона противоречия (с примерами)

Зако­н противоречия: не могут быть одновременно истинны­ми противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отноше­нии. Причиной допущенных противоречий могут быть недисциплинированность, сбивчивость мышления, не­достаточная осведомлённость, наконец, разного рода субъектив­ные причины и намерения автора.

Нарушения его обычно вызывают самую непосредст­венную и резкую реакцию читателей. Не случайно их часто приводят в юмористических рубриках, где собраны различные курьёзы изложения: Порадовал Кипиани, который не только помогал обороне и организовывал атаки своей команды, но и мастерски завершал их. Дважды после его ударов мяч попадал в штангу. Мы надеемся, что та­кой уровень игры он сумеет сохранить и выступая за сборную...Раннее утро. Начинают просыпаться после ноч­ной службы пограничники... Несмотря на то, что комиссия не работает, никто её работы не контролирует... И сейчас, уйдя на заслуженный отдых, ветеран продолжает работать на предприятии.

Нарушения второго закона логики в этих фразах столь оче­видны, что нет необходимости «свёртывать» суждения и подвер­гать их логическому анализу. Читатель фиксирует противоречия между высказываниями, между высказываниями и своими представлениями о затекстовой действительности, не затрачивая на это дополнительных усилий.

Контактные противоречия впределах одной фразы или во фразах, соседствующих друг с дру­гом, обнаружить нетрудно, но противоречия дистантные, отде­лённые друг от друга значительными по объёму участками текста, часто проходят мимо внимания редактора. E.g.: «Жизнь А. Скафтымова прошла в одном городе», - утверждает автор журнальной статьи, но уже в следующей фразе противоре­чит себе: «Уроженец села Столыпине Вольского уезда Саратовской губернии, с детских лет питавший чувство уважения к знаниям, труду, людям труда, здоровому, непритязательному быту; воспитан­ник Варшавского университета, куда он поступил, круто порвав с домашними планами... больше тридцати лет он стоял за кафедрой Саратовского университета и педагогического института». Оказы­вается, не в одном городе, а в двух, да ещё и в селе Столыпине жил Скафтымов. Но и это ещё не всё. На следующей странице читаем: «Получив в 1913 году диплом Варшавского университета, двадцатитрёхлетний учитель словесности Астраханской и Сара­товской гимназий, он не растерял среди монотонных провинциаль­ных педагогических будней влечение к научному творчеству». Выясняется, что к Варшаве и Саратову следует прибавить ещё и Астрахань.

Чтобы обнаружить так называемые неявные противоре­чия, редактору недостаточно просто сопоставить высказывания, от него требуются дополнительные мыслительные операции:

С 15 декабря будет организована здесь продажа но­вогодних елок. Около двух тысяч штук поступит их в магазин, это на три тысячи больше прошлогоднего.

Войнич скончалась в Нью-Йорке в возрасте 95 лет, немного не дожив до столетия со дня смерти своего знаменитого отца математика Джорджа Буля.

Мимо внимания редактора не могут пройти даже неполные противоречия. Когда, рисуя сценку городской жизни, журналист пишет: «В самом центре города... ещё и сегодня можно услышать заунывные звуки шарманки. Её ручку усердно накручивает бородатый старик в картузе...», и на следующей стра­нице сообщает: «Говорят, что шарманок в Аргентине сейчас ос­талось всего четыре», редактор вправе задуматься о правдоподо­бии этой сценки и её типичности.

Если с точки зрения логики проанализировать некоторые при­ёмы изложения, нарушения закона противоречия можно обна­ружить и здесь. Когда мы говорим читателю: «Мне нечего ска­зать о голосе Татьяны Синицыной», разговор, казалось бы, должен на этом закончиться. Действительно, стоит ли его вести, если сказать нечего? Тем не менее, автор очерка «Проникаясь чув­ствами» не только продолжает свой рассказ, но и характеризует голос певицы довольно подробно: «...сказать о силе голоса (кото­рую, кстати сказать, певице приходится сдерживать, петь вполго­лоса, чтобы не нарушить эстетическое чувство меры), о его диа­пазоне, о неповторимом тембре...». Налицо нарушение второго закона логического мышления.

В постоянном логическом контроле нуждаются, в частности, приёмы газетного репортажа, которые в силу своей традицион­ности часто формализуются настолько, что пишущий забывает о том, что их следует соотнести с действительностью. «Начать наш репортаж мы хотели с «экскурсии» по Олимпийской деревне, по завтрашним «деревенским» улицам. Но потом подумали, что вряд ли в этом есть необходимость», - так попытался репортёр отой­ти от штампованного приёма, но вскоре всё-таки оказался на строи­тельстве.

Нарушения закона противоречия в текстах, содержащих прак­тические рекомендации, особенно опасны. Когда в брошюре, адре­сованной лектору, утверждается: «Чтобы слово достигало эмоцио­нального воздействия, оно само должно быть страстным, гневным, проникнутым чувством», и на той же самой странице пишется: «Пусть манера разговаривать со слушателями будет не броской. В основе успеха оратора - деловитость... поэтому говорящий суховато преуспевает всё же больше, нежели тот, кто говорит образно, эмоционально-приподнято.

Редактор должен провести тщательный анализ текста в целом, чтобы выделить противоположные по мысли пары высказываний, выявить и сформулировать противоречия.

 

XV. Типичные ошибки изложения, вызванные нарушением логического закона исключенного третьего (с примерами)

Закон исклю­чённого третьего (tertium non datur – третьего не дано) гласит: из двух противоречащих выс­казываний в одно и то же время, в одном и том же отношении одно непременно истинно. Третьего не дано, Аристо­тель формулировал этот закон так: не может быть ничего посредине между двумя противоречащими суждениями. Третий закон обеспечивает связность, непротиворечивость мыс­ли, служит основанием для выбора истинного суждения. Точность подбора противоречащих высказываний, чёткость их формулировки, конструктивная ясность текста делают очевидным действие этого закона, способствуют логической определённости из­ложения, позволяют достичь последовательности развития мысли. Непременное условие соблюдения третьего закона логики – сопоставляемые высказывания должны быть действительно про­тиворечивыми, т. е. такими, между которыми нет и не может быть среднего, третьего, промежуточного понятия. Они должны исклю­чать друг друга. Когда автор очерка о лётчике пишет: «Человек на земле может быть и мягким, и деликатным, а в полёте - соб­ранным, волевым», он нарушает этот закон. Перечисляемые каче­ства характера не исключают друг друга. Уязвимо с позиций логики и следующее суждение, адресованное молодым журналистам: «Журналист в результате своего «расследования» явлений жиз­ни выступает либо в поддержку всего нового, передового, прогрессивного... либо непримиримым борцом со всем отжив­шим, со всеми социальными болячками...» Формулировка альтернативы - приём, присущий энергичной манере изложения: мысль требует ясности формы, сам приём — точности исполнения. В дискуссионных материалах, в острых интервью это проявляется особенно отчётливо. Так, задав од­нажды ведущему популярной в начале 90-х годов передачи «600 секунд» А. Невзорову вопрос: какой он человек - добрый или злой? - тележурналист явно рассчитывал получить однозначный ответ. Однако такой ход беседы не устраивал Невзорова, и он легко ушёл от ответа: «Опять-таки очень абстрактное представ­ление - добрый или злой. Вот Пожарский с Вашей точки зрения, добрый или злой?» Понятия «добрый» и «злой» с позиций строгой логики не являются проти­воречащими, они не исключают полностью друг друга. В опреде­лённых условиях между ними возможно существование некоего третьего понятия. Этим и пользуется Невзоров, переводя разго­вор на оценку известной всем личности Пожарского и собираясь, видимо, сообщить сведения, которые позволят выявить промежу­точное звено между понятиями «добрый» и «злой», чтобы дока­зать несостоятельность предъявленной ему альтернативы.

Еще пример: «Президента окружают либо предатели, либо слабоумные». Предатели могут быть и слабоумными.

XVI. Типичные ошибки изложения, вызванные нарушением закона достаточного основания (с примерами)

Закон достаточного основания требует, чтобы всякая истин­ная мысль была обоснована другими мыслями, истин­ность которых доказана. Соблюдением этого закона достига­ется обоснованность мышления, обязательное условие мышления правильного. Логика высказываний считает обоснованность мыш­ления общим методологическим требованием и рассматривает ряд законов, обеспечивающих его выполнение (закон двойного отрицания, тавтологии, симплификации, конъюнкции и др.)

* закон двойного отрицания «если неверно, что неверно А, то верно А». Закон двойного отрицания называется также законом снятия двойного отрицания. В формализованном языке логики высказываний закон двойного отрицания выражается формулой

 

В любом рассуждении наши мысли должны быть внутренне связаны друг с другом, вытекать одна из другой, обосновывать одна другую. Истинность суждений должна быть подтверждена надёжными доказательствами. Достаточность основания истинности суждений в каждом конкретном случае — предмет рассмотрения специальных наук, логическая обоснованность - необходимое качество каждого журналистского выступления.

Именно обоснованности суждений недостаёт газетной рецен­зии на книгу И. Долгополова «Рассказы о художниках»: Тот, кто читает журнал «Огонёк», не может не обратить внимание на серию статей, посвящённых творчеству художников. Многие из этих статей — точнее рассказов – принадлежат Игорю Долгополову. Разумеется, любой такой рассказ должен не­сти в себе ту дозу информации, без которой нет документального рассказа, а тем более - статьи. То, что пишет И. Долгополов, - это, скорее всего, именно рассказы. То есть необходимая информа­ция сочетается с формой подачи её. А эта форма более всего напоминает рассказ. Поэтому совершенно правомерно, что тридцать рассказов И. Долгополова оказались под одним красивым тёмно-зелёным переплётом. И название книги «Рассказы о художниках» - соответствует содержанию её”.

В этом отрывке из 28 газетных строк логических неточностей много. В частности, автору следует задать вопрос: в чём же он усматривает правомерность того, что тридцать рассказов Долгопо­лова оказались под одним тёмно-зелёным переплётом?

Причиной недоказательности изложения могут быть не толь­ко поверхностность знаний и небрежность формулировок, но и автоматизм мышления, когда, например, журналист прибегает к привычным и, казалось бы, проверенным схемам типа «раньше - теперь». Обыденное сознание часто мешает пишущему вникнуть в суть явления, вскрыть причины происходящего. Иллюзия пол­ной очевидности для журналиста всегда опасна. Но особенно опас­на всякая попытка подогнать факты под некую схему, какой бы «надежной» она ни представлялась.

<Из лекции то, что относится к билетам по композиции>

Композиция текста

 

Внешняя (рамочная) Внутренняя

3 структурных элемента: 1 структурный элемент:

1 - заголовок Основная часть

2 - вступление

3 – концовка

 

К каждому структурному элементу предъявляются свои требования.

Заголовок является очень сильной позицией текста. ТРЕБОВАНИЯ К ЗАГОЛОВКУ:

· Соответствовать содержанию текста:

(a) Логическое соответствие (закон тождества)

(b) Стилистическое соответствие

(c) Эмоциональное соответствие

· Не злоупотреблять многозначными словами, узкоспециальными словами, терминами

· Заголовок не должен содержать сложных синтаксических конструкций (особенно страдательных)

*синтаксический параллелизм – абсолютно одинаково построенные произведения.

ФУНКЦИИ ЗАГОЛОВКА:

· Контактная (завлечь читателя, но, стремясь к этому, не противоречьте себе)

· Информативная

· Конструктивная (реализуется, если показывает, как будет выстроен материал)

 

Михаил Кольцов выносил первую фразу текста и оформлял ее графически.

 

Существуют ЗАГОЛОВОКИ С ДВУХЧАСТНОЙ КОНСТРУКЦИЕЙ: разбиваются либо точкой, либо двоеточием. Они бывают хороши тем, что дальше идет неожиданное развитие темы.

НЕДОЧЕТЫ СОВРЕМЕННЫХ ЗАГОЛОВКОВ:

· Заштампованность (часто это связано с аллюзиями – аккуратнее их используйте!)

· Заголовок может вступать во вредные связи с другими заголовками

· Чудовищно низкий языковой уровень

 

ВСТУПЛЕНИЕ. Максимум ¼ текста. Вступление призвано дать В ОБЩЕМ представление о предмете изложения. Чехов: «Читателю надо сразу дать по морде».

КОНЦОВКА. Концовка должна вытекать из текста. Лучше избегать прописных истин и оставлять концовки открытыми.

ВНУТРЕННЯЯ КОМПОЗИЦИЯ. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ. Характерные ошибки:

· Отход от темы (нарушение закона тождества)

· Неоправданное нарушение последовательности изложения (закон достаточного основания)

· Неправомерное деление текста на абзацы

· (!) нечеткость композиционных рамок