Иностранные известия о среднеазиатском регионе древности и средневековье

За многие столетия до нашей эры насельники Туранской низменности находились в более или менее тесных связях не только с соседними народами и племенами, но и вступали в определенные отношения со странами Средиземноморья и Восточной Европы. В их числе были, в первую очередь, Греция и Рим, представлявшие очаги западной цивилизации. Известный немецкий ученый Рихард Хенниг утверждает, что «даже на самых низших ступенях культур существовала известная, весьма ограниченная потребность в обмене, а, следовательно, и в торговле, преимущественно для получения необходимых минералов: камня, хорошо поддающегося обработки и пригодного для изготовления орудий и оружия». Справедливость этих слов подтверждается многочисленными археологически и историческими данными, широким употреблением термина (жез) - медь во многих языках древнего мира: санскрите, древнегреческом, латинском и готском. В мифах и преданиях древней Греции, запечатлевших от голоски первых эпизодических контактов Запада и Востока, содержатся нередко реальные сведения о покрытом почти пеленой неизвестности среднеазиатском регионе и его жителях. Степная его часть в поэме Гомера (Илиада) и др источниках в долгое время называлось так же Аспазией, землей кочевников, питающихся кобыльим молоком. В схолиях VIII в. до. н.э. к его уже поэме Одиссея упоминаются скифы, предпринято попытка объяснить образ жизни племени массагетов, живших, по данным позднейших греческих авторов Страбона, на пространстве между Амударьей и Сырдарьей. эпос - Арримаспия, возникший в VI веке до. н.э. свидетельствует уже о соприкосновении греческих купцов с жителями восточных областей Урала [2, с. 9]. Им были известны племена исседонов, богатых конями и стадоми овец и быков, арримаспов - стерегущих золото грифов, тем самым, по мнению немецких ученых Л. Бека, А. Гумбольдта, и др исследователей, границы географических представлений древних греков уже в то время простирались до Алтая - богатейшего Рудного месторождения, бассейнов рек Оби и Иртыша. Об исседонах и савроматов сообщает так же древнегреческий историк и географ Гекатей Милетский в своем сочинении землеописания. Систематизация первых географических сведений о Средней Азии была осуществлена древнегреческим ученым-энциклопедистом Геродотом в V в до н.э., которого по праву принято считать отцом истории и географии, его труд «История греко-персидских войн», оставшийся незавершенным, был разделен в последствии александрийскими учеными на 9 книг по числу муз, покровительниц искусств и наук, именами которых были названы книги [2, с. 10].

Геродоту чуждо нигилистическое отношение к варварам, т.е. негреческим народам. В своем труде он излагает то, что ему удалось узнать, дабы дел человеческие не были повергнуты временем в забвение и дабы великие, дивные дияния, совершенные как эллинами, так и варварами, не утратили своей славы. Рассказ Геродота содержит много географических и этнографических сведений о скифских племенах, живших за Сырдарьей и Тавром. К скифамгреки относили разнообразные племена, в том числе и саков, исседонов и даев. «История» Геродота вобрала в себя ценнейшие сведения о хорезмейцах и согдианах, в часности, об их одежде, вооружении. По словам Геродота, страна массагетов изобиловала медью и золотом. Золото они употребляли для украшения вооружения, головы, плеч, и самого тулова. Он пытается определить местоположение Каспийского моря, сообщает о древней земледельческой культуре междуречье Амударьи и Сырдарьи, об отчаянном сопротивлении, оказано массагетами и другими сакскими племена вторгшимся на их землю персидским войскам Кира [5, с. 14].

Походы Александра Македонского на Восток и завоевания им в 330-327 гг. до н.э. стран и земель от Каспийского моря до Памира дали возможность греческим историкам подробно ознакомиться со Средней Азией. Для описания событий того времени наиболее содержательным источникам является труд Арриана, датируемый I-II в.н.э. «Анабасис Александра» состаящии из семи книг. В них, в них частности, рассказывается о посольствах «скифов» к Александру и о Македонском посольстве в Скифию о восстании в Согдиане под руководстом Спитамена, который в союзе с кочевниками,массагетами и саками, упорно сражался против греческих завоевателей в течение трех лет. О востаниях в Согдиане, битве А. Македонского со скифами, саками, на Сырдарье, о тяжком поражении его войск где-то к пустыне, занятиях и обычаях массагетов, даев, исседонов, аримаспов писали Квинт Курций в I в. н.э., и др. авторы. Сведение полученные в ходе непосредственного знакомства, значительно обогатили познания древних греков о географии Средней Азии и ее жителях, хотя многие из этих еще путали Сырдарью (Яксарт) с Донном, а Аральское море принимали за часть Каспийского (Гирканского) моря [5, с. 15].

Большинство же древних авторов, в свою очередь, Каспийское море считали связанным с океаном или, по крайней мере, с Азовским морем. Вследствие путаниц, Амударья и Сырдарья рассматривались как реки, впадающие в Каспийское или даже в Черное море. Утверждению в дальнейшем ошибочного представления во многом способствовал «Перипл Каспийского моря», составленный неким Патроклом между 285 и 282 гг. до н.э. В нем «доказывалось», что Каспийское море может быть только заливом океана. В результате ученые отказались от высказанной Геродотом еще на полтора столетия раньше правильной точки зрения, что Каспийское море является замкнутым бассейном. За исключением Клавдия Птоломея, почти все известные географы вплоть до XVI в. разделяли представление о том, что Каспийское море сообщается с океаном. Но заявления древнегреческого географа и историка Страбона, основанные на свидетельствах Патрокла о том, что выход в океан отстоит от южных гор на 1200 км, подтверждают, что греками был достигнут полуостров Мангышлак или даже полуостров Бузачи. Сочинение Страбона «География» в 17 книгах нужно рассматривать, как первую попытку создать историко-географическое описание территорий, с которыми сталкивался античный мир. О массагетах Страбон говорит, что «они - хорошие конные и пешие воины, вооружаются луками, ножами, панцырями и медными секирами, в битвах носят золотые пояса и такие же повязки. Кони у них - златоуздые и в золотых наплечниках». Упоминает племя каспиев, с именем которых связывается название Каспийского моря, описывает племена абиев и даев - кочевников, живших в кибитках [5, с. 16].

Страбон, как и его современник, римский ученый Плиний Старший, живший в I в. н.э., значительно расширил географические познания своих соотечественников о Средней Азии и Казахстане. Греки и римляне знали об Аральском море, об устьях Окса и Яксарта. Так, например, александрийский ученый Клавдий Птоломей в II в. н.э., в своем классическом атласе мира на широте Аральского моря поместил Оксийское озеро, которое по предположениям В.В. Бартольда, С.П. Толстова и др. ученых соответствует Аралу. На карте Птоломея мы видим государства Средней Азии и сопредельных с ней территорий: Согдиану, Бактриану, Маргиану, Парфию, Арию, а также города Мараканда, Трибактри, Гуриана и др. Вся территория, заключенная между средними течениями Окса и Яксарта, названа Трансоксианой, т.е. лежащая за рекой за Амударьей. Наряду с расширением географического кругозора античных авторов, продолжался и процесс накопления этнографических сведений о жителях Средней Азии и Казахстана. Не довольствуясь, уже простым перечислением племен региона они стараются дать объяснение их названиям, образу жизни, нравам и обычаям, определить территорию расселения. Если Гай Плиний Секунд в I в.н.э., в своем сочинении «Естественная история» в 37 книгах в числе «самых известных скифских народов» называет саков, массагетов, даев, исседонов, аримаспов, то Стефан Византийский в сочинении «Описание племен» останавливается на разных этимологических значениях названия племени абиев: «млекоеды», «справедливые» «бездомные», «однолучники», т.е. стрелки. Аммиан Марцеллин, участвовавший в войне с персами в 359 г., собрал сведения о местонахождении племен яксартов, очевидно, племен, живших по берегам реки Яксарта (Сырдарьи), упоминает [5, с. 17].

Таким образом, по мере общего роста культуры и расширения географического кругозора, торговли и колонизации, в Греции накоплялись и уточнялись сведения о соседних и более отдаленных народах, зарождались первые осмысления и обобщения историко-этнографических материалов, возникали первые теоретические концепции. Некоторые из них, как положения о борьбе Востока и Запада (Геродот), этногенезе и складывании народов (Геродот, Тацит, Фукидид, Полибий и Страбон), зависимости человека и его культуры от природной среды (Демокрит, Лукреций), получили дальнейшее развитие в трудах представителей последующих поколений. К концу античной эпохи в Римской империи, унаследовавшей культурные достижения Эллады, в той или иной степени также были знакомы со многими восточными народами, населявшими огромное пространство до Индии. В числе их были и евразийские кочевники (массагеты, исседоны, дай, саки), с незапамятных времен сыгравшие большую роль в торговых и политических связях между Востоком и Западом. Крушение античной цивилизации, варварские нашествия, хозяйственный и культурный упадок - все это привело в V-VI вв. к резкому сужению географического и историко-этнографического кругозора. Только в восточной половине бывшей Римской империи, в Византии, удерживались еще осколки античных традиций, между ней и тюркскими каганатом - огромной державой, возникшей в 552 г. в центральной Азии, установились дипломатические отношения. Об этом свидетельствует византийские историки Феофан и Менандр. В 569 г. посольство тюркского каганата, возглавляймое Согдийским купцом Маниахом, прибыло в Константинопль. В том же году к кагану Истеми отправилось византийское посольство во главе со стратегом восточных провинций Земархом. На обратном пути посольство Земарха остановилось в Таласе, переправившись через Окс, подошло к Аральскому морю. Достигнув р. Эмбы, продолжило путь по Яику, Волге и Кавказ. Семь лет спустя из Византии отправилось второе посольство на Эктаг, заехав по пути к одному из властителей тюркской державы - Турксанфу. В составе посольства было 106 представителей тюркских племен. В течение пяти лет Тюркский каган посетил шесть посольств Юстиниана II. По Великому Шелковому Пути, пролегавшему через Мерв, Бухару, Самарканд, Шаш (Ташкент), Тараз (Талас), Баласагун и Восточный Туркестан. Вместе с восточными товарами приносили на Запад новые сведения о среднеазиатском крае. Отдельные отрывки (протоколов) византийских и тюркских посольств сохранились в работах историков Менандра, Ионна Эфесского, Динавери и других авторов, живших в VI-VII вв. Непосредственное участие тюркских племен в судьбе Византийской империи в X-XI веках способствовало повышению интереса к кочевым жителям восточных стран. Византийский император Константин Порфирородный (912-959) в 38 главе своего труда «Об управлении империей» сообщает о печенегах, происхождении турок и их взаимоотношениях с хазарами и русскими. О печенегах и огузах говорит Михаил Пселл в «Хронографии», охватывавшей события в 976-1077 гг., Никифор Вриенний (1062-1118), о куманах - Ионн Зонара. Анна Комнина называет огузов гуннами савроматоми [5, с. 18].

Но в целом упадок географических знаний, общий хозяйственный и культурный застой в средние века не способствовали более или менее существенному расширению представлений европейцев о Средней Азии и Казахстане. Европа была погружена в решение своих «домашних» дел, в бесконечных войнах каждое герцогство и княжество отстаивали право на самостоятельное существование. Многие средневековые мыслители не могли перешагнуть границы своей провинции или, самое возможное, своего государства. Их не волновали судьбы других народов, жителей иной веры, иного образа жизни. А труды арабских, персидских и китайских авторов долгое время были почти недоступны европейцам. И поэтому познание западным миром Средней Азии и Казахстана долго топталось на одном месте, базируясь на отрывочных сведениях греческих, римских и византийских историков, писателей и путешественников. Большим толчком в развитии географических и этнографических представлений в Западной Европе об отдельных странах Востока имело событие, потрясшее весь мир и оставившее глубокий след в судьбах народов. Завоевания монголов «произвели на умы современников столь сильное впечатление, что в 20-30-х годах XIII века о нашествии монголов говорили во всех странах Средней Азии, Северной Африки и Европы как о величайшем несчастье, постигшем тогдашний мир». Масштабы бедствия, охватившего народы многих стран, нашли яркое отражение в немногих дошедших до нас с того времени русских, польских, венгерских, чешских и немецких летописях; письмах и записках современников той далекой эпохи [6, с. 22]. «Значительный страх перд этим варварским народом, - писал неизвестный автор кёльнской хроники монастыря Св. Панталеоне, - охватил отдаленные страны, не только Францию, но и Бургундию и Испанию, которым имя татар было дотоле неизвестно». Одним из первых западноевропейских письменных свидетельств о монголах и покоренных ими народах, предтечей знаменитых сочинений о народах Центральной Азии Джованни Дель Плано Карпини и Вильяма де Рубрука был отчет монаха Юлиана, ездившего по поручению венгерского короля Белы IV (1235-1270) к половцам в Поволжье в 1235 г. и повторно в 1237 г. с главной целью разведки обстановки на восточных рубежах Руси. В Европе решили использовать монголов в своих политических целях, обратив их в христианство и тем, превратив их в военных союзников против ислама, в котором папа Римский и западноевропейские короли продолжали видеть главную опасность. Осуществление этого плана вызвало решение отправить к монголам послов для наведения справок и установления постоянных дипломатических отношений. Первое посольство во главе с итальянцем Плано Карпини было отправлено папой Иннокентием IV в 1245 г., которое, выехав из Лиона, прибыло в Сарай. О своем дальнейшем маршруте в Каракорум Плано Карпини писал ио возвращении Иннокентию IV: «После этого мы въехали в землю Кангитов [6, с. 23]. Из земли Кангитов въехали в землю Биссерминов. В этой земле есть одна большая река, имя которой нам неизвестно (Сырдарья). Затем мы въехали в землю Каракытаев (на р. Эмиль), в которой татары построили сызнова только один город по имени Омыл (Чугучак)». Второе посольство во главе с Андре де Лонжюмо, отправленное в январе 1249 г. французским королем Людовиком IX к монголам, пройдя через Хорезм и Семиречье, достигло ставки монгольских правителей у реки Эмиль. В 1252 г. Людовик IX отправил следующее посольство во главе с Вильямом Рубруком, отчет которого о своем путешествии к монголам стал одним из выдающихся достижений средневековья в области историко-географических исследований. Оставив за собой горы Каратау, долину рек Талас, а затем - Чу, осенью 1253 г. Рубрук достиг Заилийского Алатау, а после этого через, несколько дней, пишет он, «мы въехали в горы, на которых живут каракытаи, и нашли там большую реку, через которую нам приходилось переправиться на судне». Пройдя Арасанский перевал, Рубрук спустился в долину Сарканда и Лепсы. На равнине находилось много городов, но в большей своей части они были разрушены татарами, желающими иметь там пастбища. По возвращении в своем донесении французскому королю В. Рубрук писал: «И Мангу-хан посылает вам грамоту на языке моалов, но письменами уйгуров». Карпини и Рубрук, позднее и др. путешественники, сообщали о найманах и киреитах, а так же о кыпчаках и канглах, обитавших в южном и Западном Казахстане, которые оказали упорное сопротивление монгольским завоевателям в союзе с Хорезмом, Русью, асами-жителями Северного Кавказа. Отчеты П. Карпини и В. Рубрука Людовику IX в. являются историческими памятниками величайшей ценности, составляют рубеж в истории изучения Средней Азии и Казахстана в странах Европы «Дневниковые записи» их путешествий всесторонне проанализированы в советской и зарубежной литературе. В своих описаниях П. Карпини и В. Рубрук дают разнообразные сведения о канглах, кыпчаках, киреитах и найманах, о политической истории и взаимоотношениях этих пемен с монголами. Вклад П. Карпини и В. Рубрука ознакомление Западной Европы с народами Монгольской империи, их занятиями, культурой и религией получил высокую оценку Ч. Валиханова, В.В. Бартольда [6, с. 24].

В свою очередь, монголы снарядили несколько посольств в разные европейские государства. Только ильханом Абакой в Западную Европу было направлено три посольства - в 1265, 1274 и 1276 гг. Активность ильхана на дипломатическом поприще в некоторой степени была связана с тем, что его мать Докуз-хатун и одна из жен - Мария, дочь византийского императора Михаила VIII Палеолога были христианками. Но западные путешественники, побывавшие в ставке монголов, обратили внимание на то, что при дворе ильханов важную роль играли их тюркские жены - жена Хулагу-хана, та же Докуз-хатун, жена Абаки - Урдо-хатун. Мать Хулагу-хана также была из киреитов. Киреиты, а также онгуты вместе с другими составляли значительную часть войска ильханов, а их военоначальники оказывали немалое влияние на политику монгольского эмира. Кроме того, тюркские племена были привлечены монголами к управлению в странах, вошедших в состав империи Чингисхана и его преемников в XII-XIV вв. в Китае, Иране, Средней Азии и Европе. Все это не могло не насторожить западноевропейских королей, которые хотели сокрушить турок с помощью монголов. Последние также не были склонны к такому союзу, послания чужеземцам ограничивались требованиями выплаты дани. Но вести о монголах и порабощенных ими землях и народах доходили до Британских островов. В XIII в. знаменитый английский философ и естествоиспытатель Роджер Бэкон в своих сочинениях, дал историко-географическое описание Азии [6, с. 25]. Автор полагает, что на пути достижения истины имеются четыре препятствия: преклонение перед авторитетом, вредные обычаи прошлого, по его убеждению, знание, изучение незнакомых земель и народов должны основываться на опыте. Судя по условиям написания сочинений, а также фактических данных, содержавшихся в них, Р. Бэконом использованы записи многих путешественников, посетивших в разное время далекие азиатские стран. Достоверно известно, что им использованы труды знаменитого ученого-энциклопедиста АбуНасыра аль-Фараби. Все это позволило ему создать громадную энциклопедию, в которой собрано все, что мог знать средневековый человек. В «Большом сочинении», характеризуя «Команию», половецкую степь, исторические судьбы которой так тесно связаны с казахско землей, он повествует о татарах, каракытаях и довольно подробно рассказывает о народах и землях Средней Азии. Огромное значение в распространении в Западной Европе познаний об азиатских странах и народах в средние века имели колонии торговых республик Генуи и Венеции на Черноморском побережье. После того, как венецианцы были вытеснены из черноморской торговли своими соперниками-генуэзцами, они направили свои взоры в другие районы. Этим связано путешествие Николло, Маффео и Марко Поло в Азию во II половине XIII в., положившее начало новой странице ознакомление европейцев со многими восточными народами. Марко Поло пробыл на службе у хана Хубилая 17 лет, в течение этого периода он объехал многие страны и провинции, свободно овладел татарским, арабским, персидским, уйгурским языками. Эта уникальная возможность была использована им для сбора разнообразных сведений, легших впоследствии в основу книги Марко Поло. Несмотря на множество фактов из области экономики и торговли, содержащихся в ней Марко Поло не преследовал однако одних лишь утилитарных целей. Этим она отличается от флорентийского коммерсанта Франческо Бальдучи Пеголетти, для которого вся земля представлялась только огромным торжищем. Для венецианца увиденные им страны и земли являются великолепным зрелищем изобилия форм животного и растительного мира и удивительного многообразия человеческих рас и племен. Об этом говорят его описания городов Самарканда, Туркестана, Царства [6, с. 26]. В книге повествуется о правлении монголами Средней Азией, имеются упоминания о куманах, борьбе между Берке и батыром Алау. На основе данных М. Поло и его предшественников совершенно по новому стали вырисовываться очертания и географическая номенклатура Средней Азии. В XIV в. ведущую роль в познании восточных стран продолжали играть по-прежнему торговцы и миссионеры. В письме папы Иоанна XXII, зачитанном им в мае 1328 г. в Тулузе на капитуле приоров и министров доминиканского ордена, говорилось о 50 миссионерах, согласившихся отправиться в «языческие» страны. Иоанн XXII в Семисканте, где правил Ильчигадай, назначил епископом Томмазо Мангазолу. В 20-х гг. XIV в. в Средней Азии побывал францисканец Одорико Порденоне. Миссионер Джованни Мариньолли начал свое пятнадцатилетнее путешествие (1338-1353 гг.) в страны Востока в то время, когда его земляк Пеголетти завершил свою книгу «Практика торговли». Она содержит описание земель и торговых дорог, особенно сквозной магистрали Тана - Сарай - Ургенч - Ханбалык, проходившей через Золотую Орду и Чагатайский улус [6, с. 27]. Во второй главе своей книги Пеголетти дает практические указания для путешествия, в частности, насчет языка. О значении кыпчакского языка и распространении его в Центральной Азии, в частности в Чагатайском улусе, равно как на караванных путях в то время, свидетельствуют и другие иностранные авторы, известный «Кодекс Куманикус», один из экземпляров, которого в 1362 г. Франческо Петрарка слал в Венецианскую библиотеку. В XIII-XIV веках генуэзские гавани в Крыму стали важнейшей базой европейско-азиатской торговли через Астрахань, а также отправными пунктами сухопутных маршрутов, проходивших через Центральную Азию. В противоположность старым караванным дорогам этот новый путь проходил в XIV в. севернее Каспия, вдоль Аральского моря. И далее путешественники направляясь в Китай, следовали через область Или в Восточный Туркестан. Именно по этому пути шли Пасхалий, несколько позднее папский легат Джованни Мариньолли. Их путешествия на Восток мало способствовали расширению географического горизонта европейцев. Кругозор этих убежденных приверженцев католицизма нельзя было сравнить с Гонзалесом де Клавихо посланцем короля Кастилии Генриха III к дворцу Тимура, в некоторой степени даже с любознательным баварским солдатом Гансом Шильтбергером, попавшим в плен первоначально к туркам (1396 г.), а затем Тимуру (1402 г.). Первый из них в своем «Дневнике путешествия» детально излагает биографию грозного завоевателя, его взаимоотношения с Тохтамышем и Едиге. Г. Шильтбергер дополняет сообщения кастилийского дипломата новыми подробностями о сыне Тимура - Абубекире, хане Шадибеке, Джалал-ад-Дине, феодальных распрях и дворцовых переворотах, других событиях в Золотой Орде, владениях Джучи и шейбанидов. В «Книге путешествий» баварца представляют интерес и этнографические сведения о жителях Казахской степи, их занятиях. Процесс накопления географических и историко-этнографических знаний о Средней Азии и Казахстане в дальнейшем был связан с эпохой великих географических открытий, колониальной экспансией европейских государств. В середине XV в. существенно изменилась историческая обстановка в Европе [7, с. 31]. Начало зарождения элементов капиталистического уклада, образование крупных «национальных» государств, морские плавания и походы португальцев и испанцев, голландцев, французов и англичан привели к захвату заморских территорий, населенных народами различных рас, языков и культур. Огромный поток сведений об этих народах привел к резкому расширению этнографического кругозора, когда мир, по образному выражению Ф. Энгельса, сразу сделался почти в десять раз больше. Быстро развивалась картография. На венецианской карте Фра-Маура можно было находить уже изображения городов Отрара и Алмалык, р. Сарысу, Аральского моря. Составители, указав на ней р. Илецк, дали пояснение, что здесь. Торгово-политические интересы европейских государству и венецианцев, в XV-XVI вв. развивались в направлении трех крупнейших стран Азии-Ирана, Индии и Китая. Венецианский дворянин и дипломат Иософат Барборо в 50-х гг. XV в. совершил ряд путешествий по Средней Азии, проникая до Индии. Степные жители под общим названием татары, занимают значительное место в его книге (Путешествия в Тану, вышедшей лишь в 1543 г. в Венеции. Помимо описаний религии, суда, военного дела, торговли, ремесла, питания и даже (частичного) земледелия, автор рассказывает о разных исторических фактах, связанных с правлениями ханов Едиге и его сына Муртазы, Улуг-Мехмеде, царевиче Кичик-Мехмеде, Джанибеке (1342-1357). Упоминает разрушительный поход Тимура по городам Южного Дешт-и-Кыпчака в1395-1396 гг. Через два с лишним десятилетия (1474-1477) после возвращения И. Барбариз Таны, где он жил по своим торговым делам, в Персии побывало посольство венецианца Амброджо Контарини, который сообщил о кочующих в районе Астрахани «татарах», о соляном озере (Баскунчак). Но в отличие от своего предшественника, Контарини выделяет различные группы «татар», в т.ч. тех, которые «живут, по ту строну Волги, и кочуют в сторону северо-востока и востока». Дело в том, что Контарини далее Астрахани не ездил. Барон Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московитских делах», как и А. Контарини, называет всех жителей Поволжья, Сибири и Средней Азии «татарами», но указывает, что «они значительно различаются по своим манерам и образу жизни» [7, с. 32]. Ему известны «тюменские», «шайбанские» и «козацкие» татары, ногаи и калмыки. Гербеберштейн дал довольно подробное описание различных «орд татаров» в том числе казахов, их расселения, быта и религии, вооружений и тактики ведения боя. Упоминает г. Сарайчик на берегу Яйка. Астрахань назван «богатым городом и великим татарским торжищем». Важным объектом наблюдений его была торговля. Вслед за С. Герберштейном в Москве побывали и др. австрийские посольства, Франческо де-Колло, Антонио Де-Конти. У иностранцев шаг за шагом устанавливается представление, что безбрежные степи, через которые пролегали пути в Иран, Индию и Китай, заселяет не однообразная масса кочевников, а племена и народности, образ жизни которых значительно отличается друг от друга. Надо полагать, однако, что значительная часть собранных в XIV-XVI вв. миссионерами и дипломатами географических и историко - этнографических сведений о Средней Азии осела в архивах и библиотеках Рима и Венеции [7, с. 33].

В середине XVI в. усиливается заинтересованность в торговых связях со Средней Азией, как в России, так и ряде европейских государств. С присоединением к Руси в 1552 г. Казанского и 1556 г. Астраханского ханств открылся путь, идущий в Западную Сибирь и Казахскую степь, установился и юго-восточный путь, направлявшийся в сторону реки Яик (Урал) и Каспийского моря. Выгодным географическим положением этих маршрутов решила воспользоваться и Англия. Здесь создается специальное «Общество купцов, искателей стран, земель, островов, государств и владений неизвестных и даже доселе морским путем не посещаемых». Одной из задач этого общества были поиски путей в Индию через «северные страны» и Среднюю Азию. Английская торговая экспансия, развивавшаяся в сторону Китая, Индии и Ирана, требовала определенного комплекса географических и историко-этнографических знаний о Казахской степи, лежащей между ними и Россией. Поэтому торговля до поры до времени шла параллельно со сбором необходимых сведений о странах, куда проникали западные купцы. По словам В.В. Бартольда, «этот новый тип путешественников в XVI веке получает выдающееся значение в истории ознакомления Европы с Востоком» [7, с. 34]. Англичане и нидерландцы, ведя между собой борьбу за мировую торговую гегемонию, стремились захватить в свои руки посредническую торговлю со странами Востока. Наиболее выгодной для английской Московской компании была привилегия 1559 г., которая разрешала английским купцам транзитную торговлю с Персией. Вопрос о транзитной торговле неоднократно поднимали нидерландцы, датчане и французы. Первым англичанином, посетившим Казахскую степь и зафиксировавшим это в письменных источниках, явился купец Антоний Дженкинсон. Он трижды побывал в России и дважды был в ней проездом на Восток (1558-1559,1562-1563). Плодом его путешествий явился труд, заключающий в себе немало ценных наблюдений по истории народов Средней Азии, повествование о хане Хакназаре (1538-1580), ведшем войну за присырдарьинские города, занятиях и вероисповедании казахов. На карте «Россия, Московия и Татария», составленной А. Дженкинсоном в 1562 г., указана локолизация различных «орд татаров» между Волгой и Яиком обозначены места обитания ногаев, восточнее их - территория «Казахии». Сведения А. Дженкинсона были значительно пополнены дневнековыми записями и «письмам» агентов английской компании Ричардат Джонсона 1565-1567 гг., Артура эдвардса и Лоренца Чэпмана (1568), ездивших в Иран, а также Антона Марша (1584) и Фрэнсиса Черри (1587), которые уже «пробрались за черту Страгоновских владении, на восточную сторону Урала». В сентябре 1588 г.в Россию прибыл послом доктор богословия Джильс Флетчер, через которого королева Елизавета просила Московского царя о дозволении английским торговцам [7, с. 35].

Возросший интерес в Европе к странам, «лежащим за Московией», отразил идеолог английской пуританской буржуазии, поэт Джон Мильтон. Его работа «Краткая история Московии и других менее известных стран, находящихся восточнее России» основана на материалах западноевропейских и русских путешественников, побывавших в Средней Азии, Иране, Индии и Китае. Итак, к концу XVI в. усилиями торговцев, миссионеров, дипломатов и путешественников в ряде европейских стран были накоплены разнообразные материалы о Средней Азии и Казахстане, образе жизни, занятиях, религии, обычаях их жителей, этнической территории казахов и вошедших в состав этого народа отдельных родах и племенах. Успехи этого периода были подытожены географом-компилятором Ричардом Гэклейтом (1557-1616). Он собрал все доступные ему дневники, письма и записи европейских путешественников в восточные и др. страны, но успел опубликовать лишь материалы, принадлежащие англичанам. Дело его было продолжено Самюэлом Пэрчасом (1577-1626), который в 1625 г. издал универсальный вариант сборника путешествий с охватом всех стран. В 1905 г. «Гэклейтовский сборник» переиздан в 20 томах в Глазго, а в 1965 г. - под редакцией Д.Р. Блейкера в США [8, с. 50]. В западной историографии необоснованно превозносится Р. Гэклейт как «ученый и пропагандист дальних путешествий». На самом деле он был идеологом английского колониализма, жил и творил в то историческое время, когда апологеты колониальной экспансии не скрывали своих целей и намерений относительно «законности» обогащения за счет грабежа более слабых, азиатских и африканских стран. Для нас «Гэклейтовский сборник», охватывающий тысячелетний период (517-1600 гг.) познания европейцами Востока, ценен фактическими материалами о Средней Азии и Казахстане, помещенными в первом и четвертом томах его глазговского издания. Основные направления и районы изучения Казахстана и Средней Азии, связанные с пребыванием иностранцев в них проездом в Китай, Индию и Иран, узость географических рамок, ограниченных территориями вдоль караванных маршрутов, сохранились и в середине XVII в., когда английское купечество уступило свой приоритет на русском рынке нидерландским купцам. На второе место выдвинулось немецкое купечество (из Гамбурга и Любека). Авторами записок, дневников и других нарративных источников оставались те же купцы, дипломаты и миссионеры, лишь изредка случайные люди, попавшие волею судьбы в азиатские страны. В указанном триумвирате, настойчиво прокладывавшем дорогу для колониализма в Азию, продолжали проявлять активность различные католические миссии и ордена. Иезуит Бенедикт Гоэс, например, долгое время жил при дворе Акбара в Индии и неоднократно посещал по торговым делам (покупая нефриты) Среднюю Азию. Его дневник опубликован в «Истории иезуитской миссии» (1602 г.) [8, с. 51]. В 1654-1698 гг. французский иезуит Филипп Авриль дважды посетил Россию. Вместе со своим спутником Луи Барнабе он отыскал в Москве «татарских» и «узбекских» купцов из Средней Азии, которые хорошо знали сухопутную дорогу в Китай. Собранные ими сведения Авриль обработал в книге «Путешествие в разные части Европы и Азии» (1672). В сочинении «Новое и любопытное известие о Московии» дипломатического агента французского правительства Де-ла - Невилля также описаны пути из России в Китай, озеро Зайсан, жители восточных районов Казахстана. Аналогичные географические и этнографические материалы были собраны датским подданым Эвертом Исбрандом Идесом, любекским купцом Адамом Брандом, которые ездили через Сибирь в Пекин с поручениями русского правительства.

Из трудов XVII в., в которых содержались известия о Средней Азии и Казахстане, наибольшую ценность имела, однако книга голландского географа Н.К. Витзена «О северной и восточной Татарии», по выражению А.И. Андреева «своего рода энциклопедия о Сибири», включившая в себя, прежде всего многочисленные русские источники. В 1664-1665 гг. Н.К. Витзен был в Москве в качестве члена голландского посольства. С этого времени он начал собирать различные известия о восточных окраинах России. Среди полученных им материалов были чертеж и чертежное описание Сибири 1667 г., чертежное описание 1673 г., сочинения о Сибири Крижанича, Н.Г. Спафария, записки А. Бранда, Ф. Авриля, И. Идеса. Во втором издание своей книги (1705 г.) Н.К. Витзен использовал большое количество русских официальных материалов, в частности, списки посольств в Китае. Среди них был, несомненно, «статейный список И. Петлина - русского посла, первым проложившего в 1618 г.из Европы в Китай через Сибирь и Монголию». «Список» семь раз издавался в Западной Европе на английском, французском, голландском и др. языках уже в XVII-XVIII в. Широкую известность получил в Западной Европе и «статейный список» Ф.И. Байкова, посетившего Китай в 1656 г. [8, с. 52].

В числе обширных знакомых и корреспондентов Н. Витзена были сам царь Петр I, патриарх Никон, дипломат А.А. Виниус. Отдельные сведения о Средней Азии и Казахстане почерпнуты им из неопубликованных дневников, основанных на арабских источниках, а также получены непосредственно от восточных жителей. Витзен в письме к президенту Королевского общества в Лондоне Роберту Соутвелу, рассказал: «Почти 28 лет назад я ездил в Россию, и так как я находился там только ради своего любопытства, то вошел в сношения не только с русскими, но и с татарами всех родов». Достоверность этих слов подтверждается и хранящимися в Амстердамской библиотеке его материалами о калмыках, а также догадками Витзена о происхождении названия «Сибирь», мологии слов «турки» и «татары». Часть собранных Витзеном исторических, этнографических и географических сведений о казахах, киргизах и башкирах бьши опубликованы в «Санкт-Петербургских ведомостях» [8, с. 53].

Критически отобранными материалами о Туркестане и Сибири выделяется третье издание (1785) его книги. Оно представляет собой огромное собрание географических, этнографических и лингвистических сведений, охватывает все страны, которые в то время были известны под общим названием «Татария» - от берегов Каспийского моря, Волги, Камы и к востоку до берегов Тихого океана. Во втором томе труда приведено множество сведений о нравах и обычаях ногаев, черемисов, мордвы, казахов, киргизов, башкир, остяков и тунгусов. Кроме того, в 1687 году он составил первую научную карту Сибири, на которой изображались также Каспийское и Аральское моря («Синее озеро»), Сырдарья и Амударья. На карте допущено немало грубых ошибок и, тем не менее, для своего времени ее выход в свет был большим событием. По существу это была первая в Западной Европе карта, использовавшая достоверные русские известия о Казахстане [9, с. 15].

В XVII в. как и в предыдущие периоды, одним из главных направлений дипломатических, политических и торговых усилий, европейцев оставался Иран и ведущий к нему кратчайший путь по Волге и Каспийскому морю. В 1633 г. голштинский герцог Фридрих III отправил в Москву посольство во главе с выдающимся немецким ученым и писателем Адамом Олеарием, целью которого было добиться у русск