Роман «мужчины» как отражение эпохи декаданса

К концу 80-х 19 века в общем контексте общественно-духовной ситуации эпохи картина западной литературы усложняется. На смену особому статусу романтизма как выразителя свободолюбивых тенденций в общественной жизни и литературе скандинавских стран приходят неоромантизм, экспрессионизм и декаданс. Это сложное и противоречивое время в литературе имеет источником кризис общественного сознания, растерянность многих художников перед резкими социальными контрастами.

Но Норвегия приняла и интерпретировала декаданс по-особенному. Декаданс воспринимался как промежуточный этап, когда натурализм скоро потеряет свои позиции в качестве преобладающего литературного стиля, а нечто новое займет его место. В ситуации, когда границы размыты, у стиля есть возможность самоформирования в зависимости от среды, культуры и менталитета общества, в котором он возникает, таким образом, его развитие может пойти различными дорогами и путями.

Можно сказать, что норвежский декаданс не в полной мере использовал возможности промежуточной стадии, а спрятался, так сказать, у Христа за пазухой, т.е. пошел по религиозному пути. Подчинение здесь – не результат интеллектуальных усилий или рефлексии. Переходное общество усталости не знает, верит оно или нет, оно ходит в церковь, потому что ему там хорошо, а это и необходимо.

Следует отметить, что для этого позднего романтического движения в искусстве и литературе на рубеже веков характерны такие черты, как изысканность, приукрашенность, отрыв от реальности, отход от общественности, извилистость, склонность к странным, расплывчатым словам и мыслям, разорванность между прошлым и будущим. Декаданс возвеличивает все, что обычно рассматривается как неестественность и вырождение, подобные моменты обретают здесь эстетические формы. Он полнится загадками и символами, часто необъяснимыми полетами идей писателя.

С наибольшей силой поэтика декаданса отразилась во втором романе Гарборга «Мужчины», написанном в 1886 году.

Это коллективный роман с большим количеством имен, линий и связей, истории каждого персонажа не получают своего развития, они даются большей частью кусками, отрывками, выхваченными из цепи жизни.

Герои взаимодействуют друг с другом, их сюжеты переплетаются и создают общую картину жизни столицы и богемы. В конце концов, история централизуется вокруг нескольких персонажей: студента Лаурица Крузе, его девушки-феминистки Дагмары Дюринг, его любовницы Елены и двоюродного брата Георга Джонатана. В традициях натурализма Гарборг использует приемы и лексику, наиболее точно отражающие ситуацию, он не скупится на мрачные грязные краски и жесткие подробности.

Многоликость и сложность романа говорит об изменении характера письма Гарборга – от описания внешней и внутренней жизни одного персонажа автор переходит к попытке обзора целей и мотивов поступков целого поколения.

В книге нет ни одной светлой страницы, каждый ее момент подернут мраком ночи, густым дымом сигарет или темнотой комнаты. Ни одно чувство, истинное или мнимое, не может осветить эту вечную пасмурность. Природа сливается с чувствами – холодное небо и жесткий снег. Все отдает старым, изношенным и умирающим. Это даже не черно-белые картины, здесь определенно есть цвета, но все они грязны, как будто смешаны в палитре неумелым художником.

Атмосфера ранних романов Гарборга – серая безысходная темнота, это даже не успокоительный теплый тлен, это отторгающий пьяный шум накуренного кабака. Это грязь и серость, в которой вы повисли. Это не испачканные фолкнеровские розовые штанишки, чистые изначально, это грязные красные панталоны дешевой проститутки. Это заплеванный пол города и вечный дождь деревни, небо, которое спустилось так низко, что голос злого бога шепчет колыбели для кошмаров. Экзистенциальная мрачность без налета изысканности французской тошноты, здесь нет внезапного и постепенного осознания и ослепления, как у Камю и Сартра. В этой серости ты рождаешься и куда бы ни бежал, над тобой стоит эта икона ободранных заплеванных занавесок. Это не мотив сна, все давно проснулись, никто никогда не засыпал, это неабсурд – страшно то, что все это настоящая живая действительность – это то, что происходит с тобой. Не черно-белый фильм, здесь даже кровь цвета грязи. Такой изобразил Гарборг Норвегию своего времени – невежественной и безрадостной пустошью.

Сквозными темами романа «Мужчины», в котором натурализм Гарборга достигает апогея, является общество тех лет, отношения людей и главное – взаимоотношения женщин и мужчин, их сосуществование в этом мире и отношение друг к другу. В романе, под названием которого понимается, что речь пойдет о сильном поле, противоположностью и дополнением встает тема эмансипации, вечная проблема роли женщины в мире, особенно остро вставшая в 19 веке. В то время женщина не обладала еще правами, равными с мужчиной, женское освобождение только зарождалось, а писателю это было особенно близко, поскольку его жена, Хюльда Гарборг, была активной его пропагандисткой.

В книге хрупкие девушки показывают сильный характер, а мужчины проявляют сентиментальность. Эмансипированные девушки, пройдя по этой дороге скорее под влиянием моды, очень быстро осознают, в каком тупике оказались, как бы ни хотелось им быть самостоятельными, все равно приходит осознание невозможности и бесполезности этой затеи – государство еще не предоставило какие-либо экономические и социальные предпосылки для нормального существования женщин отдельно от мужчин.

Автор показывает мысли таких женщин – в обществе и наедине с собой – они думают о мужчинах слишком плохо и ставят их слишком высоко, создавая между собой и ими огромную границу и пропасть. «Все мужчины невыносимы. Бог знает, зачем они существуют»[9], - уверяет себя молодая Юлия Линднер, обещающая себе быть стойкой и оставаться свободной.

Хотя каждая из них взахлеб твердит, что никогда не выйдет замуж, что ее внутренний мир и воззрения противоречат институту брака, реальная жизнь берет свое. «Она думала только о своем муже, превратилась в такое же животное, как и другие. Она примирилась, стала довольной, была добродушной и всегда улыбалась, вместо того чтобы быть строгой и сердитой»[10]. Гарборг показывает, что невозможно жить по правилам, придуманным человеком, если при этом нарушаются правила, созданные природой. Писатель показывает не только социальную незрелость общества, но и нежелание властей откликнуться на назревающую проблему.

Если обеспеченный Георг Джонатан может сколько угодно вещать о свободной жизни и любви, то загнанным на холодные мансарды девушкам, с утра и до утра работающим за ничтожные деньги, ничего не остается, как забросить подальше философствования и довериться вольному потоку жизни, выбрасывающему, как правило, к берегам замужества. Это не отказ от своей морали, говорит Гарборг, но и не закон жизни, а реальность сегодняшнего дня, заставляющая выбирать между бедным одиночеством с идеями или обеспеченным, но тоже одиночеством.

Но Гарборг берет более тонкое измерение, говоря не только о несвободе женщин, проблема которых только начала всплывать на поверхность, но и о несвободе мужчин. Об их зависимости от материального состояния, от принципов и предрассудков, укоренившихся в сознании общества, что мужчина должен содержать женщину, иметь средства и только в этом случае брать ее в жены. Несвободны мужчины и от жен, от нелюбви, которая постепенно приходит, заменяя собой прошлое светлое чувство.

Автор показывает, как сложно быть мужчиной. Всю жизнь – работа, дом, жена, которая когда-то, может, и была красивой и даже любимой, но очень давно, куча детей, которых надо кормить и воспитывать. Гарборг говорит, что мужчины – тоже люди и в силу сложившихся предрассудков об их силе, гордости и величии не надо забывать, что если они и являются столпами мира, то и столпам нужна поддержка и надежная земля, на которой можно существовать. Мужчины – не железные машины для производства денег и грубостей, без эмоций и чувств.

Будто в противопоставление подобной жизни приводится описание богемы – художников, живущих довольно свободной жизнью, но, видимо, не осознавая этого, ищущих покоя у домашнего очага. В итоге все стремятся к стабильности и покою, но достигая его, теряют всякую в нем необходимость.

Джонатан говорит с Юлией об ее эмансипации, которой она так страстно предалась, поддерживая ее начинания и идеи, но тут же описывает ее внешность – как она мила и как прелестно покрыта загаром. «Этот чудесный свет, когда все будут трудиться и станут равными, так что ни у кого не будет средств купить другого и ни у кого не будет нужды продавать другого. Все будут получать образование и знать, что любовь так же необходима в жизни, как и пища, и что она имеет свое право на существование в те годы, которые теперь проходят в разврате и болезнях, потому что у людей нет средств жениться»[11].

Гарборг приводит различные типажи женщин, относящихся к разным социальным слоям, имеющим различное воспитание. Так, воспитанная в строгих рамках принятых правил приличия, Юлия не долго боролась с собой, поняв, что идея эмансипации требует их нарушения. Для нее это было не впервые, ибо еще совсем девочкой она часто была не согласна с теми порядками, которые ей пытались навязать, и хотя бы в мыслях, но нарушала многие из них. Ей всегда хотелось сделать по-своему, а не просто следовать принципам и предрассудкам, принятым обществом. И тем не менее, она изначально тяготится своим отступничеством.

Дагмара Дюринг – особенно активная сторонница освобождения женщин из под мужского «гнета». Но проповедуя идеи свободы, и она постепенно понимает, что исход у всех женщин один, ибо по-другому просто не прожить в современном обществе, и даже она начинает думать о замужестве. У нее есть определенные параметры жениха – холодный точный математический расчет.

Дагмара писала очень серьезно, «шуток и прозвищ терпеть не могла». Она еще сильнее отдалилась от своей женской сути и та деталь, что она считала своим долгом следить за выходящими книгами, а не платьями еще больше относит ее к категории женщин новой формации. Она сознательно отдаляет себя от того общества женщин, которое создало в среде мужчин не очень благоприятное мнение о женском поле, она желает встать на одну ступень с мужчинами, тем самым показывая осознание их превосходства над женщинами.

Автор не позволяет эмансипированным девушкам любить, он показывает противоположность этих понятий. Делая их сильными и самодостаточными личностями, он отнимает у них это самое главное право, доступное даже мужчинам.

На протяжении всей книги Гарборг показывает недостойность женщин: они мелочны, ветрены, глупы, думают только о внешнем, забыв о душе. Он подчеркивает их грубость и неспособность к принятию и осознанию счастья. Их движение за свободу рассыпается в их же мыслях. На самом деле именно грубые бесчувственные мужчины способны на настоящие чувства. Стыд, боль, любовь – эти качества присущи здесь только мужчинам, женщины же представлены чуть не смертельно опасными существами – они доводят одного из героев до сумасшествия.

«Я хочу видеть женщин, которые занимаются полезным делом. Во всяком случае, думают не только о том, чтобы казаться интересными», - замечает один из героев. Женщину автор заставляет умирать уродливой, ни тени жизненной красоты не оставляет он бывшей девушке Бьельсвика – Констанце. «Осталась только кожа да кости, да еще большие испуганные глаза», теперь она вызывает только жалость. И ее 14-летняя сестра должна теперь спасать семью, продавая себя. Гарборг в ярких красках показывает несостоятельность общества и государства, заставляющую людей выбирать между смертью позорной и нищенской. Но писатель не пренебрегает женщинами – он показывает истинные картины их жизни, взывая к справедливости.

«Женщина – не человек, а общество. Толпа, совесть, модный журнал. Если она не одета по моде, она чувствует себя низшим существом. Если она любит без разрешения полиции, она считает себя нечистой и становится в самом деле нечистой. Берегись ее. Она русалка: прекрасна на вид, но пуста внутри»[12].

Кульминацией разлада общественного устройства становится дом, в который попадает беременная Елена – дом дна и разврата. Дом женщин, которые прячут от общественности свое предназначение – материнство. Гарборг показывает, как глупы и нелепы порядки общества, которое заставляет беременных женщин прятать себя и считать свою беременность преступлением. Женщины, которые недостойны называться матерями, потому что нарушили общественный закон в пользу закона природного. Вместо того чтобы выйти замуж за кого угодно, но при деньгах, эти женщины выбрали чувства, тем самым пошли против общества и были жестоко наказаны. Они вне его, и вынуждены скрываться, т.к. живут по своим законам.