Прокопий Кесарийский «Тайная история»

(7) Он [Юстиниан] считал возможным бросить многие средства и на морское строительство, желая покорить вечный прибой волн. (8) Кладя от берега моря камни, он продвигался вперед, вступая в спор с морской пучиной, словно бы соперничая с могуществом моря избытком богатств. (9) Он со всей земли забрал в свои руки частное имущество римлян, на одних возводя какое-нибудь обвинение в том, чего они не совершали, другим внушив, будто они это имущество ему подарили. (10) Многие же, уличенные в убийстве или других подобных преступлениях, отдавали ему все свои деньги и тем избегали наказания за свои прегрешения. (11) Другие, случалось, затеяв без надобности тяжбу с соседями из-за каких-либо земель и не имея никакой надежды обеспечить судебное решение в ущерб своим противникам, ибо против этого восставал закон, удовлетворялись тем, что дарили ему спорные владения, выгадывая в том, что благодаря этому дару, который им ничего не стоил, они становились известными этому человеку и, кроме того, самым беззаконным образом получали возможность выиграть процесс против своих противников.

(12) А теперь, я думаю, не окажется неуместным обрисовать облик этого человека. Был он не велик и не слишком мал, но среднего роста, не худой, но слегка полноватый; лицо у него было округлое и не лишенное красоты, ибо и после двухдневного поста на нем играл румянец. (13) Чтобы в немногих словах дать представление о его облике, скажу, что он был очень похож на Домициана, сына Веспасиана, злонравием которого римляне оказались сыты до такой степени, что, даже разорвав его на куски, не утолили своего гнева против него, но было вынесено решение сената, чтобы в надписях не упоминалось его имени и чтобы не оставалось ни одного его изображения. (14) И действительно, можно видеть, что его имя повсюду в надписях в Риме и в любом ином месте, где оно было начертано, выскоблено, причем только его одного среди других. И, по-видимому, нигде в Римской державе нет ни одного его изображения, кроме единственной медной статуи, сохранившейся по следующей причине. (15) Была у Домициана жена, благородная и к тому же благонравная. Сама она не причинила зла ни одному человеку, и деяния ее мужа ей отнюдь не нравились. (16) Весьма поэтому почитаемая, она была тогда приглашена в сенат, где ей предложили просить для себя всего, чего она ни пожелает. (17) Она же попросила лишь того, чтобы ей позволили взять и похоронить тело Домициана и поставить одно его медное изображение там, где она захочет. (18) И сенат уступил ей в этом. И женщина, желая оставить на будущие времена память о бесчеловечности тех, кто растерзал ее мужа, придумала следующее. (19) Собрав куски плоти Домициана, аккуратно сложив их и приладив, друг к другу, она сшила тело целиком. Показав его ваятелям, она велела им запечатлеть в бронзе это горе. (20) Мастера тотчас сделали изображение. Взяв его, женщина водрузила его на дороге, поднимающейся к Капитолию, по правую руку, если идти туда от площади. И до сегодняшнего дня оно являет облик Домициана и постигшее его несчастье. (21) И каждый может заключить, что все особенности строения тела Юстиниана, и облик его, и черты лица явно запечатлены в этой статуе.

(22) Такова была наружность Юстиниана. Что касается его нрава, то рассказать о нем с такой же точностью я не смог бы. Был он одновременно и коварным, и падким на обман, из тех, кого называют злыми глупцами. Сам он никогда не бывал правдив с теми, с кем имел дело, но все его слова и поступки постоянно были исполнены лжи, и в то же время он легко поддавался тем, кто хотел его обмануть. (23) Было в нем какое-то необычное смешение неразумности и испорченности нрава. Возможно, это как раз и есть то явление, которое в древности имел в виду кто-то из философов-перипатетиков, изрекая, что в человеческой природе, как при смешении красок, соединяются противоположные черты. (24) Однако я пишу о том, чего не в силах постигнуть. Итак, был этот василевс исполнен хитрости, коварства, отличался неискренностью, обладал способностью скрывать свой гнев, был двуличен, опасен, являлся превосходным актером, когда надо было скрывать свои мысли, и умел проливать слезы не от радости или горя, но искусственно вызывая их в нужное время по мере необходимости. Он постоянно лгал, и не при случае, но, скрепив соглашение грамотой и самыми страшными клятвами, в том числе и по отношению к своим подданным. (25) И тут же он отступал от обещаний и зароков, подобно самым низким рабам, которых страх перед грозящими пытками побуждает к признанию вопреки данным клятвам. (26) Неверный друг, неумолимый враг, страстно жаждущий убийств и грабежа, склонный к распрям, большой любитель нововведений и переворотов, легко податливый на зло, никакими советами не склоняемый к добру, скорый на замысел и исполнение дурного, о хорошем же даже слушать почитающий за неприятное занятий. (27) Как же можно передать словами нрав Юстиниана? Этими и многими другими еще большими недостатками он обладал в степени, не соответствующей человеческому естеству. Но представляется, что природа, собрав у остальных людей все дурное в них, поместила собранное в душе этого человека. (28) Ко всему прочему он отнюдь не брезговал доносами и был скор на дела, но, выслушав доносчика, тотчас же решался вынести приговор. (29) Он, не колеблясь, составлял указы, безо всяких оснований предписывающие разрушение областей, сожжение городов и порабощение целых народов. (30) И если кто-нибудь захотел бы, измерив все, что выпало на долю римлян с самых ранних времен, соизмерить это с нынешними бедами, он обнаружил бы, что этим человеком было умерщвлено больше людей, чем за все предшествующее время. (31) Он был удивительно проворен в том, чтобы без долгих слов присвоить чужое богатство. Он даже не считал нужным выдумывать какой-нибудь извиняющий его предлог, чтобы под видимостью справедливости захватить то, что ему не принадлежало. Завладев [богатством], он тут же с удивительной легкостью начинал презирать его, проявляя неразумную щедрость и бессмысленно раздавая его варварам. (32) Одним словом, он и сам не имел денег и не позволял никому другому на свете иметь их, как будто он был охвачен не столько корыстолюбием, сколько завистью к тем, кто ими располагал. (33) Итак, с легкостью изгнав богатство из римской земли, он явился творцом всеобщей бедности.

IX. Таков был нрав Юстиниана, насколько нам удалось передать это словами. В жены же он взял себе ту, о которой я сейчас расскажу: как она родилась и воспитывалась и как, соединившись брачными узами с этим человеком, она до основания потрясла государство римлян. (2) Был в Византии некто Акакий, надсмотрщик зверей цирка (его называют медвежатником), принадлежавший фракции прасинов. (3) Этот человек в то время, когда державой правил еще Анастасий, умер от болезни, оставив трех малых детей женского пола: Комито, Феодору и Анастасию, старшей из которых не было еще семи лет. (4) Жена его с горя сошлась с другим мужчиной, который, как она рассчитывала, впредь разделит с ней заботы по дому и по ремеслу умершего мужа. (5) Но орхист прасинов по имени Астерий, подкупленный кем-то другим, отстранил их от этой должности и без особых затруднений назначил на нее того, кто дал ему деньги. Ибо орхисты могли распоряжаться подобными вещами, как им заблагорассудится. (6) И вот, когда женщина увидела, что весь народ собрался в цирке, она, надев трем девочкам на головы венки и дав каждой в обе руки гирлянды цветов, поставила их на колени с мольбой о защите. (7) В то время как прасины не обратили никакого внимания на эту мольбу, венеты определили их [женщину и ее мужа] на подобную должность у себя, поскольку у них недавно умер надсмотрщик зверей. (8) Как только дети стали подрастать, мать тотчас пристаривала их к здешней сцене (ибо отличались они очень красивой наружностью), однако, не всех сразу, но когда каждая из них, на ее взгляд, созревала для этого дела. (9) Итак, старшая из них, Комито, уже блистала среди своих сверстниц-гетер; следующая же за ней Феодора, одетая в хитончик с рукавами, как подобает служаночке-рабыне, сопровождала ее, прислуживая ей во всем, и наряду с прочим носила на своих плечах сиденье, на котором та обычно восседала в различных собраниях. (10) Феодора, будучи пока незрелой, не могла еще сходиться с мужчинами и иметь с ними сношение как женщина, но она продавалась любострастию на мужской лад с негодяями, одержимыми дьявольскими страстями, хотя бы и с рабами, которые, сопровождая своих господ в театр, улучив минутку, между делом предавались этому гнусному занятию. В таком блуде она жила довольно долго, отдавая тело противоестественному пороку. (11) Но как только она подросла и созрела, она пристроилась при сцене и тотчас стала гетерой из тех, что в древности называли «пехотой». (12) Ибо она не была ни флейтисткой, ни арфисткой, она даже не научилась пляске, но лишь продавала свою юную красоту, служа своему ремеслу всеми частями своего тела. (13) Затем она присоединилась к мимам, выполняя всяческую работу по театру и участвуя с ними в представлениях, подыгрывая им в их потешных шутовствах. Была она необыкновенно изящна и остроумна. Из-за этого все приходили от нее в восторг. (14) У этой женщины не было ни капли стыда, и никто никогда не видел ее смущенной, без малейшего колебания приступала она к постыдной службе. Она была в состоянии, громко хохоча, отпускать остроумные шутки и тогда, когда ее колотили по голове. Сбрасывая с себя одежды, она показывала первому встречному и передние, и задние места, которые даже для мужа должны оставаться сокрытыми.

(15) Отдаваясь своим любовникам, она подзадоривала их развратными шутками и, забавляя их все новыми и новыми способами половых сношений, умела навсегда привязать к себе распутные души. Она не считала нужным ожидать, чтобы мужчина, с которым она общалась, попытался соблазнить ее, но, напротив, своими вызывающими шутками и игривым движением бедер обольщала всех без разбора, особенно безусых мальчиков. (16) В самом деле никто не был так подвластен всякого рода наслаждениям, как она. Ибо она часто приходила на обед, вскладчину сооруженный десятью, а то и более молодцами, отличающимися громадной телесной силой и опытными в распутстве, и в течение ночи отдавалась всем сотрапезникам; затем, когда все они, изнеможенные, оказывались не в состоянии продолжать это занятие, она отправлялась к их слугам, а их бывало порой до тридцати, спаривалась с каждым из них, но и тогда не испытывала пресыщения от этой похоти.

(17) Однажды, говорят, она явилась в дом одного из знатных лиц во время пирушки и на виду у всех пировавших, поднявшись на переднюю часть ложа, там, где находились их ноги, начала бесстыдно сбрасывать с себя одежды, не считая зазорным демонстрировать свою распущенность. (18) Пользуясь в своем ремесле тремя отверстиями, она упрекала природу, досадуя, что на грудях не было более широкого отверстия, позволившего бы ей придумать и иной способ сношений. (19) Она часто бывала беременной, но почти всегда ей удавалось что-то придумать и с помощью ухищрений вызвать выкидыш.

(20) Часто в театре на виду у всего народа она снимала платье и оказывалась нагой посреди собрания, имея лишь узенькую полоску на пахе и срамных местах, не потому, однако, что она стыдилась показывать и их народу, но потому, что никому не позволялось появляться здесь совершенно нагим без повязки на срамных местах. В подобном виде она выгибалась назад и ложилась на спину. (21) Служители, на которых была возложена эта работа, бросали зерна ячменя на ее срамные места, и гуси, специально для того приготовленные, вытаскивали их клювами и съедали. (22) Та же поднималась, ничуть не покраснев, но, казалось, даже гордясь подобным представлением. Она была не только самой бесстыдной, но и самой изобретательной на бесстыдства. (23) Часто, скинув одежды, она находилась на сцене среди мимов и то наклонялась вперед, выпятив и изогнув грудь, то старалась попасть в зад тех, кто уже испробовал ее, и тех, кто еще не был с ней близок, гордясь тем из гимнастического искусства, что было ей привычно. (24) С таким безграничным цинизмом и наглостью она относилась к своему телу, что казалось, будто стыд у нее находится не там, гаде он согласно природе, находится у других женщин, а на лице. (25) Те же, кто вступал с ней в близость, уже самим этим явно показывали, что сношения у них происходят не по законам природы. Поэтому когда кому-либо из более благопристойных людей случалось встретить ее на рынке, они отворачивались и поспешно удалялись от нее, чтобы не коснуться одежд этой женщины и таким образом не замарать себя этой нечистью. (26) Для тех, кто видел ее, особенно утром, это считалось дурным предзнаменованием. А к выступавшим вместе с ней актрисам она обычно относилась как лютейший скорпион, ибо обладала большим даром злоречия.

(27) Позже она последовала за назначенным архонтом Пентаполиса Гекеболом из Тира, угождая его самым низменным страстям. Однако она чем-то прогневала его, и ее оттуда со всей поспешностью прогнали. Из-за этого она попала в нужду, испытывая недостаток в самом необходимом, и далее, чтобы добыто что-то на пропитание, она стала, как и привыкла, беззаконно торговать своим телом. Сначала она прибыла в Александрию. (28) Затем, пройдя по всему Востоку, она возвратилась в Византий. В каждом городе прибегала она к ремеслу, назвать которое, я думаю, человек не сможет, не лишившись милости Божьей, словно дьявол не хотел допустить, чтобы существовало место, не испытавшее распущенности Феодоры.

(29) Так эта женщина была рождена и вскормлена, и так ей было суждено прославиться среди многих блудниц и стать известной всему человечеству. (30) Когда она вновь вернулась в Византий, в нее до безумия влюбился Юстиниан. Сначала он сошелся с ней как с любовницей, хотя и возвел ее в сан патрикии. (31) Таким образом Феодоре удалось сразу же достигнуть невероятного влияния и огромного богатства. Ибо слаще всего было для этого человека, как это случается с чрезмерно влюбленными, осыпать свою возлюбленную всевозможными милостями и одаривать всеми богатствами. (32) И само государство стало воспламеняющим средством для этой любви. Вместе с ней он еще больше стал губить народ, причем не только здесь [в Византии], но и по всей Римской державе. (33) Ибо оба они издавна принадлежали к факции венетов и их стасиотам предоставили возможность свободно распоряжаться делами государства. (34) Много времени спустя большая часть этого зла нашла свой конец следующим образом.

(35) Случилось так, что Юстиниан долгое время хворал и здоровье его во время этой болезни подверглось такой опасности, что прошел даже слух, будто он умер. Между тем стасиоты продолжали совершать прегрешения, о которых я уже говорил, и среди бела дня в храме Софии они убили некоего Ипатия, отнюдь не бесславного мужа. (36) Шум, возникший по совершении этого преступления, дошел до василевса [Юстина], и каждый из приближенных, пользуясь отсутствием Юстиниана, постарался даже преувеличить бессмысленность содеянного, перечисляя все, что случилось, с самого начала. (37) Тогда василевс повелел эпарху города воздать наказание за все содеянное. А был это муж по имени Феодот, прозванный Колокинфием [Тыквой]. (38) Проведя полное расследование, он сумел схватить многих злоумышленников и поступить с ними согласно закону, но многим из них удалось скрыться и таким образом спастись. (39) Ибо суждено им было остаться в живых, чтобы погубить римлян страшными делами. Тот [Юстиниан], однако, против ожидания вдруг исцелился и тут же принялся за то, чтобы предать Феодота смерти как отравителя и мага. (40) Но поскольку у него не было предлога, воспользовавшись которым он мог бы погубить этого человека, он подверг самым жестоким пыткам некоторых из его близких, вынудив их сказать про него совершенно нелепые вещи. (41) Все отстранились и молчали, оплакивая злую участь Феодота; один Прокл, исполнявший должность так называемого квестора, заявил, что этот человек не повинен в предъявленном ему обвинении и вовсе не заслуживает смерти. (42) Поэтому по решению василевса Феодот был отправлен в Иерусалим. Узнав, однако, что туда прибыли люди с тем, чтобы его погубить, он скрылся в храме и все время так и жил до самой смерти.

(43) Таковы были дела, касающиеся Феодота. С этих пор стасиоты стали самыми благоразумными среди людей. (44) Впредь они не совершали подобных прегрешений, хотя им было позволено еще более безбоязненно творить беззаконие. (45) Доказательством этого является то, что когда какое-то время спустя некоторые из них отважились на нечто подобное, на них не было наложено никакого наказания. (46) Ибо те, в чьих руках имелась возможность наказывать, постоянно предоставляли совершившим такие страшные проступки полную свободу укрываться. И таким потворством побуждали их к нарушению законов.

(47) Пока жива была василиса, Юстиниан никак не мог сделать Феодору законной женой. Лишь в одном этом она пошла против него, хотя ни в чем другом ему не перечила. (48) Эта женщина, чуждая всякой испорченности, была простой крестьянкой и варваркой по происхождению, как я уже говорил. (49) Не отличаясь никакими достоинствами, она так и осталась несведущей в государственных делах. Во дворце она появилась не под собственным именем (слишком уж оно было смешное), но стала именоваться Евфимией. Со временем василиса умерла. (50) Василевс же, ослабевший умом и к тому же глубокий старик, был посмешищем для подданных, и все относились к нему с полнейшим пренебрежением, поскольку он не понимал, что происходит. Между тем перед Юстинианом все в страхе пресмыкались, ибо постоянно приводя все в смятение и беспорядок, он решительно все взбудоражил. (51) Тогда-то он стал добиваться обручения с Феодорой. Поскольку человеку, достигшего сенаторского звания, нельзя было жениться на блуднице, ибо это было запрещено древнейшими законами, он заставил василевса заменить эти законы другим законом, и с тех пор жил с Феодорой как с законной женой, сделав и для всех остальных доступным обручение с блудницами. И будучи тираном, он немедленно принял сан автократора, благовидностью предлога скрывая насилие действий. (52) Ибо он был провозглашен василевсом римлян наряду со своим дядей всеми видными лицами, которые согласились на этот выбор по причине непреодолимого страха. (53) Итак, Юстиниан и Феодора вступили на царство за три дня до Пасхи, когда не позволялось ни приветствовать кого-либо из друзей, ни желать ему мира. (54) Спустя несколько дней Юстин скончался от болезни, процарствовав девять лет. Отныне царская власть была в руках лишь у Юстиниана и Феодоры.

Х. Итак Феодора, таким-то образом, как мной рассказано, рожденная, вскормленная и воспитанная, без каких-либо помех достигла сана василисы. (2) Ибо у женившегося на ней и мысли не возникало о позоре своего положения, у него, располагавшего возможностью совершить свой выбор в пределах всей Римской державы и сделать супругой женщину, которая среди всех остальных была бы наиболее благородной, воспитанной вдали от чужих глаз, исполненной чувства глубокой стыдливости и скромности, отличающейся благоразумием и обладающей не только необыкновенной красотой, но и невинностью, из тех, кого называют прямогрудными. (3) А он не счел недостойным назвать своей всеобщую скверну, не стыдясь ничего, что было известно о ней, сойтись с женщиной, замаранной, помимо других грехов еще и многими детоубийствами, ибо она по собственному почину совершала выкидыши. Я думаю, что, говоря о нраве этого человека, незачем упоминать что-либо еще. (4) Ибо этот брак достаточно красноречиво раскрывает все пороки его души, так как он есть истолкователь, свидетель и описатель его нрава. (5) Ибо тот, кто, не стыдясь содеянного, не считает позором предстать бесстыжим перед окружающими, не упустит использовать любую лазейку в законе, и, выставив как щит бесстыдство, никогда не покидающее его чела, с готовностью и легкостью отваживается на самые скверные поступки. (6) Однако следует признать, что и среди сенаторов при виде позора, которым покрывается государство, никто не решился проявить недовольства и не воспротивиться этому, при всем том, что они должны были [отныне] поклоняться ей [Феодоре] как божеству. (7) Более того, ни один из священнослужителей не высказал открыто возмущения, несмотря на то что и им предстояло именовать ее владычицей. (8) И тот народ, который был ее зрителем, тотчас же и до неприличия просто счел справедливым, воздевая руки, и быть и именоваться ее рабом. (9) И ни один солдат не пришел в ярость от того, что ему придется отправиться в поход, подвергая себя опасности ради интересов Феодоры. И никто другой из людей не воспротивился ей, но все, мне кажется, склонив голову перед мыслью, что так предначертано, позволяли этому осквернению исполниться. Как будто судьба вознамерилась проявить свое могущество, посредством которого она управляет всеми человеческими делами, менее всего заботясь о том, чтобы то, что совершается, было бы справедливым или казалось бы людям разумным. (10) В самом деле, она по какому-то непонятному произволу внезапно возводит кого-то на огромную высоту, и тот, кто, казалось, опутан множеством препятствий, ни с какой стороны и ни в чем не встречает уже сопротивления, но непреклонно движется туда, куда она предназначила, в то время как все без сомнений уступают дорогу движению судьбы. Но пусть будет так, как угодно Богу, так об этом и говорят.

(11) Феодора была красива лицом и к тому же исполнена грации, но невысока ростом, бледнолица, однако не совсем белая, но скорее желтовато-бледная; взгляд ее из-под насупленных бровей был грозен. (12) Если говорить подробно обо всем том, что она вытворяла за время жизни на сцене, не хватит и целого века, но и того немногого, о чем я рассказал раньше, достаточно для того, чтобы дать потомкам полное представление о нраве этой женщины.

Прокопий Кесарийский. Тайная история// Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. – М.: Издательство «Наука», 1993. – С. 341 – 351.

Тема 6. ХРИСТИАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ В IV- СЕРЕДИНЕ V В.

1. Христианская церковь в период правления императора Константина I Великого.

а) Миланский эдикт.

б) Борьба с арианством. Первый Вселенский собор и его постановления.

в) Проблемы взаимоотношений церкви и государства.

2. Борьба с арианством в конце 30-х - начале 80-х годов IV века.

3. Христиане и язычники. Император Юлиан.

4. Августин Блаженный, его жизненный путь и роль в истории церкви.

5. Учение Августина Блаженного о церкви.

6. Борьба с несторианством. Вселенский собор 431 года.

7. Монофизитство. Вселенский собор 451 года.

8. Монашество.

 

ИСТОЧНИКИ

1. Августин Блаженный. Исповедь (разные издания).

2. Августин Блаженный. О Граде Божьем. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. - 1296 с.

3. Антоний Великий. Поучения. - М.: Издательство Сретенского монастыря, 2002. - 432 с.

4. Евагрий Схоластик. Церковная история. Книги I - II. - CПб.: Алетейя, 2001. - 384 с.

5. Евагрий Схоластик. Церковная история. Книги III - IV. - CПб.: Алетейя, 2001. - 423 c.

6. Евсевий Памфил. Церковная история. - М.: Православный Свято - Тихоновский Богословский институт, 2001. - 608 с.

 

ЛИТЕРАТУРА

1. Иоанн Мейендорф (протоиерей). Византийское богословие. Исторические тенденции и доктринальные темы. - Мн.: Лучи Софии, 2001 - 336 с.

2. Иоанн Мейендорф (протоиерей). Введение в святотеческое богословие. - Мн.: Лучи Софии, 2001. - 384 с.

3. Карташев А. В. Вселенские соборы. - СПб.: Библиополис, 2002. - 560 с.

4. Мейендорф М. Истоия церкви и восточно-христианская мистика. - М.: Институт ДИ-ДИК, 2000. - 576 с.

5. Поснов М.Э. истоия христианской церкви (до разделения церквей - 1054). Брюссель, 1964.

6. Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. - М.: Политиздат. - 477 с.

7. Тальберг Н. История христианской церкви. - М.: Издательство Православного Свято-Тихоновского Богословского института, 2000. - 517 с.

8. Флоровский Г. Восточные отцы IV-VIII веков. - М.: Свято-Тоицкая Сергиева Лавра, 1999. - 555 с.

9. Хольц Л. История христианского монашества. - СПб.: Издательство Святого Креста, 1993. – 42

 

МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ

 

Представленная для рассмотрения тема является одной из ключевых в истории христианской церкви. В IV веке н. э. христианская религия из преследуемой в Римской империи становится официальным вероучением. Начало данному процессу было положено императором Константином, который совместно с соправителем Лицинием издал Миланский эдикт 312 года. Необходимо обратить внимание студентов на причины, которыми руководствовался император, давая свободу христианскому вероучению. В исторической литературе по данному вопросу существует дискуссия. Поэтому нужно разобраться в мотивах поступка императора Константина, руководствовался ли он исключительно политическими, или религиозными соображениями, предоставляя веротерпимый статус христианской церкви. Для этого необходимо изучить источники, прежде всего работу Евсевия Кесарийского «Церковная история» в десяти книгах.

В начале IV века весьма важной проблемой для христианской церкви стало арианство, еретическое учение, которое проповедовал александрийский священник Арий, было очень популярным и широко распространилось в восточных провинциях Римской империи. Студентам необходимо раскрыть исторические и богословские корни арианства, борьбу с ним ряда видных церковных деятелей до I Вселенского собора 325 года, а также в ходе собора и принятие Никейского символа веры. Для этого необходимо изучить работу А.В. Карташёва «Вселенские соборы». Этот же труд нужно использовать для характеристики дальнейших отншений стронников аранства и православия во время правления преемников императора Константина I.

В начале IV века в связи с постепенным превращением христианства в официальное вероучение встаёт проблема взаимоотношений церкви и светской власти. Студентам необходимо усвоить содержание понятий «цезаропапизм» и «папацезаризм», а также их проявление в реальной практике рассматриваемого на занятии периода.

Язычество, несмотря на значительную потерю позиций, в IV веке продолжало пользоваться значительной популярностью в некоторых слоях римского общества. На Западе Римской империи и ним связывались военные победы, на Востоке язычество имело много сторонников в кругах интеллектуалов. Во время правления императора Юлиана (361-363 гг.) последовала языческая реакция. Студентам необходимо на основании анализа источников и литературы охарактеризовать деятельность императора Юлиана по реставрации язычества, критику им христианства, причины неудачи его реформ. Для этого необходимо использовать произведение «Римская история» позднего римского историка Аммиана Марцеллина.

Важную роль в борьбе с язычеством и еретическим учениями в IV-первой половине V века сыграли видные учёные-богословы и церквные деятели, которые называются отцами и учителями церкви. На западе христианского мира среди них выделяется фигура святого Августина (в восточной православной традиции – блаженного). Студентам необходимо изучить жизненный путь видного богослова, его роль в истории церкви. Для этого необходимо изучить автобиографический труд святого Августина «Исповедь». При чтении произведения нужно обратить внимание на психологические корни перехода Августина из манихейства в христианство.

Святой Августин сыграл большую роль в разработке учения о церкви. Данная проблема была одной из ключевых в борьбе против еретического учения Пелагия. Пелагиане утверждали, что человек может сам напрямую общаться с Богом, не принадлежа к какой-либо церковной общине. В противовес им святой Августин выдвинул тезис о единоспасающей роли церкви. Он утверждал, что вне церкви нет спасения. Для уяснения сути полемики святого Августина с пелагианами, необходимо обратиться к его трудам против пелагиан, а также к знаменитому сочинению «О Граде Божьем». Лучшему пониманию богословия святого Августина будет способствовать знакомство с работами протоиерея Иоанна Мейендорфа.

В первой половине V века христианская церковь столкнулась с новыми еретическими учениями. Связаны они были с недостаточной разработкой христологических вопросов. В конце 20-х-начале 30-х годов V века на востоке христианского мира распространяется несторианство. Основателем этой ереси был константинопольский патриарх Несторий. Студентам необходимо выяснить исторические и богословские корни несторианства, его сущность, раскрыть содержание полемики несториан с ортодоксальными христианами. Этому будет способствовать изучение правил третьего Вселенского собора в Эфесе, а также работы А.В. Карташева «Вселенские соборы».

Следующая ересь, в борьбе с которой разрабатывалось христианское вероучение, монофизитство. Если несторианство акцентировало внимание на человеческую природу Иисуса Христа, то монофизитство, наоборот, преувеличивало роль божественной природы второго лица Троицы. Проблема соотношения божественного и человеческого – сложная богословская проблема. Она была разрешена на IV Вселенском соборе 451 года, который состоялся в Халкидоне. Студентам необходимо тщательно проработать халкидонский «орос». При этом следует обратить внимание на диалектику подхода в нём к проблеме соотношения божественной и человеческой природы. Лучшему усвоению этой проблемы будет способствовать прочтение соответсвующих глав из работ И. Мейендорфа и А.В. Карташева.

Принятие постановлений Халкидонского собора не привело к стабилизации положения в церкви, поскольку чисто богословская проблема имела и иное звучание. Речь шла о соперничестве двух крупных христианских центров Константинополя и Александрии. Борьба между дифизитами и монофизитами продолжалась длительное время и существенным образом ослабляла Византийскую империю. Наиболее подробно перипетии данной борьбы изложены в «Церковной истории» Евагрия Схоластика.

В христианской церкви IV-V веков активно развивается такой институт как монашество. Отцом его считается святой Антоний Великий. Он был основателем отшельнического направления в монашеской жизни. Студентам необходимо раскрыть причины зарождения монашества, первые монашеские уставы, роль монашества в христианской церкви. В этом им поможет обращение к источникам, трудам Антония Великого.

 

 

Тексты источников

ПРАВИЛА СВЯТОГО ВСЕЛЕНСКОГО ПЕРВОГО СОБОРА, НИКЕЙСКОГО

1. Если у кого в болезни врачами отъяты члены, или кто варварами оскоплен: таковой да пребывает в клире. Если же, будучи здрав, сам себя оскопил: такового, хотя бы и был причислен к клиру, надлежит исключить, и отныне никого из таковых не должно производить. Но как явно то, что сие изречено о действующих с намерением, и дерзающих оскоплять самих себя, так напротив, если которые оскоплены от варваров, или от господ, впрочем же обрящутся достойны: таковых правило допускает в клир (Ап. Правило 21).Ср. Ап. 21, 22, 23 и 24. Двукр. 8.

2. Поскольку, по нужде, или по другим человеческим побуждениям, многое произошло не по правилу церковному, так что людей, от языческого жития недавно приступивших к вере, и краткое время оглашенными бывших, вскоре приводят к духовной купели; и тотчас по крещении возводят в епископство, или пресвитерство: посему за благо признано, дабы впредь ничего такового не было, потому что и оглашенному надобно время, а после крещении - дальнейшее испытание. Ибо ясно писание Апостольское говорящее: не новокрещенного, да не разгордившись в суд впадет, и в диавольскую сеть. Если же, в продолжении времени, душевный некоторый грех обретен будет в некоем лице, и будет обличен двумя, или тремя свидетелями: таковой да будет исключен из клира. А поступающий вопреки сему, как дерзающий сопротивляться великому Собору, подвергает себя опасности исключения из клира.

3. Великий Собор без изъятия положил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону, и вообще никому из находящихся в клире, не было позволено в доме иметь сожительствующую женщину - разве матерь, сестру, тетку или только такое лицо, которое чуждо всякого подозрения.

Так как целью этого правила является предохранить священное лицо от подозрения, то положенное в нем запрещение должно применять к тем пресвитерам, диаконам или иподиаконам, которые не имеют жену: ибо присутствие жены при муже отстраняет подозрение от живущего при жене другого женского лица.

4. Поставлять епископа наиболее прилично всем епископам той области. Если же это затруднительно - или по надлежащей необходимости, или по дальности пути: то по крайней мере три в одно место соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством своих грамат: и тогда совершать рукоположение. Утверждать же таковые действия в каждой области подобает ее митрополиту.

5. О тех, которые епископы, по каждой епархии, удалили от общения церковного: принадлежат ли они к клиру, или к разряду мирян, должно в суждении держаться правила (Апост. 32), которым постановлено, чтобы отлученные одними, не были приняты другими. Впрочем да будет исследываемо: не по малодушию ли, распре, или по какому-либо подобному неудовольствию епископа, они подпали отлучению. И так, дабы о сем происходить могло приличное исследование, за благо признано, чтобы в каждой области дважды в год созывались соборы: чтобы все вообще епископы области, собравшись вместе, исследывали подобные недоумения: и таким образом достоверно оказавшиеся несправедливыми против епископа, основательно всеми признаны были недостойными общения, доколе не заблагорассудит собрание епископов произнести о них более снисходительное решение. Соборы же да бывают: один пред четыредесятницею, да по прекращении всякого неудовольствия, чистый дар приносится Богу, а другой - около осеннего времени.

Ср. Ап. 12, 13, 15, 16, 32, 33, 34 и 37; 4 Всел. 19; 7 Всел. 6; Антиох. 6, 20; Сардик. 13; Карф. 38; Соф.1.

6. Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, в Ливии, и в Пентаполе, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и Римскому епископу сие обычно, подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества Церквей. Вообще же да будет известно сие: Если кто без соизволения митрополита будет поставлен епископом, о таковом великий Собор определил, что он не должен быть епископом. Если же общее всех избрание будет благословно, и согласно с церковным правилом, но два, или три, по собственному любопрению, будут оному прекословить: да превозмогает мнение большего числа избирающих.

7. Поскольку утвердилось обыкновение,и древнее предание, чтобы чтить епископа, пребывающего в Элии (Иерусалиме): то да имеет он последование чести, с сохранением достоинства, присвоенного митрополии.

Элиа, упомянутая в этом правиле, это Элия Капитолина - город построенный на развалинах Иерусалима. Т.о. оно устанавливает достоинство Иерусалимской кафедры.

8. О именовавших некогда самих себя чистыми, но присоединяющихся к Кафолической и Апостольской Церкви, благоугодно святому и великому Собору да, по возложении на них рук, пребывают они в клире. Прежде же всего надлежит им письменно исповедать, как присоединяться и последовать будут определениям Кафолической и Апостольской Церкви, то есть, будут в общении церковном и с двоеженцами, и с падшими во время гонения, для которых и время покаяния установлено, и срок прошения назначен. Надобно, чтобы они во всем последовали определениям Кафолической Церкви. И так где, или в селах, или во городах, все, обретающиеся в клире, окажутся рукоположенными из них одних: да будут в том же чине. Если же там, где есть епископ Кафолической Церкви, некоторые из них приступят к Церкви: явно есть, что епископ православной Церкви будет иметь епископское достоинство; а именующийся епископом у так называемых чистых, пресвитерскую честь иметь будет: разве заблагорассудит местный епископ, чтобы и тот участвовал в чести имени епископа. Если же то ему неугодно будет: то для видимого сопричисления такового к клиру, изобретает для него место или хорепископа или пресвитера: да не будет двух епископов во граде.

9. Если некоторые без испытания произведены в пресвитеры, или хотя при испытании исповедали свои грехи, но, после их исповедания, противу правила подвиглись человеки, и возложили на них руки: таковых правило (Ап. пр. 25) не допускает до священнослужения. Ибо Кафолическая Церковь непременно требует непорочности (1 Тим. 3:2).

10. Если не