Назревание революции в Австрии.

Многонациональная империя Габсбургов к 1848 г. вполне «созрела» для революционного свержения феодального строя, ставшего невыносимым для огромного большинства населения. Брожение охватило, за исключением узкого слоя имущих классов, все слои общества. Неурожайные 1845—1847 годы вызвали невиданный до того рост цен на продовольственные товары, включая картофель, ставший за какой-нибудь десяток лет основным, наряду с хлебом, продуктом питания для миллионов обездоленных. Ускоренная механизация текстильного производства, с одной стороны, английская конкуренция — с другой, лишали работы тысячи людей, единственным источником существования которых был наемный труд. В Вену, третий тогда по величине город Европы, хлынул поток безработных. Славившаяся некогда своей «добропорядочностью» имперская столица стала средоточием пауперизма и сопутствующих ему явлений — алкоголизма, преступности и проституции.

Феодализм в Австрии еще не был устранен, но народ уже успел испытать на себе все «прелести» новой индустриальной эры. Энгельс, хорошо знавший положение в империи, в январе 1848 г. опубликовал статью под многозначительным названием: «Начало конца Австрии». «Пар проложил себе путь сквозь Альпы и Богемский лес, — писал он о последствиях капиталистического развития Австрии, — пар лишил Дунай его роли, пар до основания подорвал австрийское варварство и тем самым выбил почву из-под ног Габсбургской династии»40. Выход из тупика Энгельс видел в ликвидации феодализма, абсолютизма и системы национального гнета, иначе, указывал он, «... с трудом удерживаемая в целости императорская монархия распадется и большая ее часть попадет в руки буржуа» 41.

Расстановка сил накануне революции.

Австрийская буржуазия, призванная играть руководящую роль в надвигавшейся революции, в 40-х годах еще находилась в процессе формирования. По структуре и составу она была, особенно в начальной стадии своего становления, чрезвычайно разношерстна. Среди первых капиталистических предпринимателей было много выходцев из Германии и других стран Западной Европы. Недостаточно консолидированная буржуазия не могла выступать единым фронтом, сплоченно и смело за революционное свержение феодализма и абсолютизма. К тому же в 30—40-е годы при первых же рабочих волнениях она искала обычно защиты у абсолютистского государства. Верхний же ее слой во главе с австрийскими Ротшильдами, широко пользовавшийся феодальными привилегиями, настолько сросся с государством, что и не помышлял о каком-либо покушении на существующие порядки. В целом буржуазия была заинтересована в капиталистических преобразованиях, но оставалась умеренно оппозиционной и либеральной, а не революционной, добиваясь учреждения конституционной монархии, отмены за выкуп феодальных повинностей крестьян, упразднения цехов, ликвидации цензуры.

С требованиями ограниченных социальных и политических реформ выступали представители обуржуазивавшегося дворянства и буржуазии, получившей доступ в ландтаг благодаря покупке земельных владений. Существующие порядки подвергались критике в возникших незадолго до революции организациях буржуазии — в «Юридическо-политическом читательском обществе», объединявшем чиновников и промышленников, в «Промышленном союзе», в «Нижнеавстрийском промышленном объединении», в объединении писателей «Конкордия», в группе, возникшей вокруг журнала «Гренцботен» («Пограничный курьер»), издававшемся в Лейпциге. Все эти организации в глазах властей являлись «очагами революции», хотя они добивались расширения политических прав, а не революционного свержения режима. Но реакционное правительство, возглавляемое слабовольным императором Фердинандом и парализованное соперничеством министров Меттерниха и Коловрата, не способно было выполнить хотя бы часть даже весьма умеренных требований сословных ландтагов. Усилившееся брожение народных масс подвело страну к революционной ситуации. В такой обстановке нужна была лишь искра, чтобы вспыхнуло пламя.

Такой искрой послужило свержение во Франции Июльской монархии, весть о котором достигла Вены 29 февраля 1848 г. Сразу же после этого в центре имперской столицы появился плакат: «В течение месяца князь Меттерних будет свергнут. Да здравствует конституционная Австрия!» 3 марта группа депутатов ландтага Нижней Австрии выдвинула ряд требований: немедленного созыва ландтага, реорганизации правительства, отмены цензуры и т. д. 6 марта эти требования были поддержаны самой влиятельной организацией буржуазии — «Промышленным союзом».

Пришли в движение индустриальные окраины столицы: уже 10—11 марта настроение рабочих предместий, в особенности безработных текстильщиков, стало угрожающим. На 13 марта было назначено открытие сессии нижнеавстрийского ландтага, от которого ожидали решительных действий. Но сигнал к таким действиям подали не имущие сословия, а рабочие и студенты Вены.

Восстание в Вене.

С утра 13 марта к центру столицы, где находилось здание ландтага, двинулись толпы людей. Перед зданием начался стихийных митинг, на котором выступали вожаки студентов — Адольф Фишхоф и другие, их речи сопровождались призывами: «Долой Меттерниха!», «Да здравствует народное представительство!», «Конституцию!», «Свободу!». Возбуждение собравшихся еще больше усилилось после того, как был зачитан текст речи Л. Кошута в Государственном собрании Венгрии 3 марта, в которой он требовал конституции и коренных реформ не только для Венгрии, но и для всей империи. Именно после этого и прозвучали впервые призывы к отстранению от власти ненавистного Меттерниха.

В полдень в столицу вступили императорские войска, а в 2 часа дня произошли первые столкновения перед зданием ландтага, в результате которых было убито 5 человек. Это были первые жертвы революции в Австрии. К вечеру рабочие и студенты, к которым присоединились и другие горожане, стали сооружать баррикады. Часть солдат отказалась стрелять в народ. Император заколебался. Он согласился дать оружие организовавшим Академический легион студентам и уволить в отставку Меттерниха, разрешил создание буржуазной национальной гвардии, надеясь таким образом спасти прогнивший режим. В ту же ночь всесильный некогда министр скрылся из Вены, переодевшись в женское платье. Революция одержала свою первую победу.

Но одновременно князю Виндишгрецу было поручено подавить революцию силой оружия. Перед лицом этой угрозы стала вооружаться и буржуазия, которая намеревалась обратить свое оружие не только против существующего режима, но и для защиты «священного» права собственности, против «бунта толпы». Именно поэтому в Академический легион и национальную гвардию, насчитывавшие около 30 тыс. человек, принимались люди, обладавшие «собственностью и образованием». Первый же приказ командира национальной гвардии от 16 марта ставил перед ней задачу «борьбы против диких преступных действий погрязшего в безнравственности пролетариата».

Под давлением продолжавшихся в течение трех дней волнений правящая верхушка вынуждена была пойти на дальнейшие уступки. 15 марта, когда императорский дворец оказался окруженным студентами и рабочими, был обнародован указ о созыве в июле собрания сословий с целью выработки конституции. Одновременно произошла реорганизация правительства, в которое вошли представители либеральной буржуазии. Победа была одержана благодаря совместным действиям всех антифеодальных и антиабсолютистских сил, хотя явственно наметилась противоположность классовых интересов пролетариата и буржуазии. Оценивая итоги первого этапа революции, Ф. Энгельс писал: «Революция в Вене была совершена населением, можно сказать, почти единодушно» 42.

На этом и кончилось временное единство. Буржуазия, удовлетворившись достигнутым, заботилась отныне лишь о сохранении своих завоеваний, а не о дальнейшем углублении революционного процесса. В этом, однако, были заинтересованы народные массы. Они продолжали бороться за право на труд, за увеличение заработной платы, за отмену косвенных налогов, за 10-часовой рабочий день. Крестьяне были недовольны тем, что, согласно указу от 27 марта, феодальные повинности подлежали выкупу.

В апреле 1848 г. правительство опубликовало проект конституции. В нем провозглашались свобода печати, собраний, слова, создание двухпалатного парламента и ответственного перед ним правительства. Император, однако, сохранял за собой верховное руководство вооруженными силами, право отмены решений парламента (рейхстага). Избирательных прав были лишены лица, прибегавшие к помощи благотворительных учреждений, прислуга, люди наемного труда, не обладавшие недвижимостью и постоянным доходом. Игнорируя интересы угнетенных народов, проект конституции объявлял всю империю «единой и неделимой».