Монах, спасшийся от великой прелести

 

Монах одной из обителей подвизался с большой ревностью, но при этом имел великое самомнение. Постепенно он перестал причащаться, потому что поверил помыслу, который говорил ему, что у него больше нет нужды в Божественном Причащении и что в нем обитает Христос. В церкви он брал только антидор, и этого ему часто хватало на целый день, ибо он строго постился. Святой воды он никогда не пил и говорил себе, несчастный:"Я уже стал святым, и моча у меня освящена. Я могу пить ее, когда захочу".

И вот этот несчастный начал пить свою собственную мочу! Представляете, в какую мерзкую прелесть он впал?

Он стал дичать, бесчинствовал в обители и нес всякую несуразицу. Отцы были вынуждены ради его собственной безопасности заключить его в монастырской башне, а сами стали молиться, чтобы он пришел в себя. Одному из братии они поручили ухаживать за ним и следить, чтобы он ничего с собой не сделал. Всякий раз, когда этот брат приносил ему еду, он рассказывал ему о каком‑нибудь из своих ложных видений:"Я, брат, видел святого", или:"Я видел Ангела", или:"Я буду святым мучеником"и так далее. Брат, зная об этом, никогда не оставлял ему острых предметов и приносил все готовым, очищенным и нарезанным.

Но однажды, когда он по случаю праздника принес ему открытую банку сардин, лукавый задал ему хлопот. После того, как прельщенный брат съел свой обед, ему опять явился диавол в виде Ангела и говорит:"Христос уже уготовал тебе преподобнический венец. Теперь готовит и мученический, ожидая, что ты совершишь мученический подвиг в этой темнице, в которой ты терпишь страдания ради Его любви".

После этого он внушил ему помысел принять мученическую смерть, и тот принялся искать что‑нибудь острое. Так, наставляемый диаволом, он наткнулся на крышку от консервной банки. Несчастный монах взял эту крышку и сам начал себя мучить. Он медленно, так как это причиняло ему боль, резал себе горло, резал и при этом кричал.

На душераздирающие крики немедленно сбежались отцы, и первым среди них был монах, смотревший за ним. Что же они увидели? Перед ними предстала картина, вызывавшая и смех и слезы. Бедный монах кричал и в то же время продолжал резать себе горло. Когда отцы вырвали у него из рук крышку, он завопил:

— Дайте мне умереть мучеником! Служивший ему монах схватил его и говорит:

— Потерпи немного, я сначала перевяжу тебе рану, а потом сам сделаю тебя мучеником, чтобы ты еще и воздаяние получил…

Этот брат имел большую любовь и всем жертвовал ради других, но при этом был живой по характеру. Перевязав ему раны, он снял с себя пояс и начал бить его по спине. Он ударил его несколько раз, но прельщенный монах не выдержал ударов, которые тот нанес ему, и стал кричать:

— Оставь меня, я не могу терпеть мучений!

Так он был осмеян и смирён перед всеми отцами. Хотя сам, по своей воле, поскольку ему помогал диавол, он готов был отрезать себе голову, но, когда любящий брат ударил его два–три раза по спине, чтобы он пришел в себя, сразу отказался от мученичества! Несчастные отцы обители непрестанно молились, чтобы Бог нашел способ спасти брата от ужасной прелести, и Благий Господь помог ему. Этот брат смирился, покаялся, исповедался, причастился и по благодати Христовой пришел в себя и спасся из когтей человекоубийцы. После этого он еще достаточно прожил с сокрушением и смирением и упокоился в Господе. Слава Богу!

 

Радостные события

 

Когда человек постоянно ест одни сладкие плоды, а потом ему попадается горький или кислый плод, то ему нужно съесть еще один–два сладких, чтобы прошла горечь. То же самое в духовном смысле мы должны сделать и в нашем случае. Поскольку я огорчил вас двумя последними рассказами, то теперь хорошо было бы предложить повествование о двух небольших, но очень сладостных божественных происшествиях, чтобы опять духовно усладить ваши души.

Сам я этого не видел, но слышал от благоговейных старцев, в том числе и от своего старца, на глазах которого все это происходило.

В Катунаках, в каливе"Достойно есть", около пятидесяти лет назад жил один старец с тремя своими послушниками: отцом Георгием, отцом Пахомием и отцом Хризостомом. После смерти старца его преемником стал старший по монашескому постригу отец Георгий. Однако из‑за того, что новый старец был очень простым и совершенно неграмотным, два других брата не захотели ему подчиняться, будучи более образованными, чем отец Георгий, а также немного гордыми, и оставили его. Со временем они расстались, потому что опять один не смог подчиниться другому. Они сменили множество мест, переходя из монастыря в монастырь, из келлии в келлию.

Однажды один из них вспомнил о старце, которого они оставили одного на старости лет, и решил пойти навестить его. Набрав в котомку благословений, он отправился в путь.

Подойдя к каливе, по соседству с которой жил старец, он спросил о нем, но там ему сказали, что уже давно его не видели. Другой монах сообщил ему:"Неделю назад у него из трубы шел дым, должно быть, у него все в порядке".

Наконец он со все возраставшим беспокойством добрался до каливы и, обнаружив, что снаружи и внутри ее стояла полная тишина, забеспокоился еще больше. Он начал громко кричать и стучать в дверь, но безрезультатно. Наконец он налег на дверь, отворил ее и вошел внутрь. Увидев старца лежащим на кровати, он обратился к нему:

— Благослови, старче, как твои дела? Вот, пришел повидать тебя.

Старец же с большим огорчением ответил:

— О, благословенный, лучше бы ты не приходил, потому что, как только ты вошел, исчез святой Ангел, который служил мне. Поэтому я и не открывал тебе. Больше не приходи, благословенный, потому что ты прогоняешь святого Ангела.

Брат ушел в свою келлию, а старец остался лежать на досках своей кровати, оставленный всеми людьми. Но Бог, так как он предал себя в руки Его, сподобил его принимать служение от Ангелов.

Приблизительно в то же время и в том же месте, только чуть дальше, в скиту святого Василия, жил отец Феофилакт, отличавшийся великим благоговением и подвижническим духом. Все вокруг считали, что он святой, потому что, сколько он ни пытался укрыться от людских глаз, его святая жизнь не могла оставаться неизвестной. Часто отцы видели его пребывающим в состоянии созерцания. У него было два послушника: отец Арсений и отец Памфил. Как я уже сказал, отец Феофилакт, с одной стороны, был великим подвижником, а с другой — отличался великим благоговением и часто приходил в состояние сердечного умиления, так что ему трудно было молиться в присутствии людей. Чтобы другие не слышали его плача и не видели его слез, которые он не мог удерживать, во время богослужения он обычно удалялся в горы и пещеры и возвращался утром. Он жил высокой духовной жизнью, однако свои добродетели старался возделывать незаметно, так как имел великое смирение.

Однажды зимней ночью он вновь ушел в горы совершать свое богослужение, но тут началась вьюга. Отцы заволновались, не обнаружив утром своего старца, и пошли искать его, боясь, что его занесло в горах снегом. Во время поисков они вдруг заметили на скале что‑то черное и подошли ближе. Они очень опечалились, когда увидели, что их старец совершенно неподвижен, так как подумали, что он замерз. Но когда они дотронулись до него, то увидели, что его тело пылало жаром и снег вокруг него от его горячей молитвы растаял. От прикосновения святой старец с трудом пришел в себя, выйдя из состояния духовного созерцания, в котором находился. Или, лучше сказать, его ум вновь вернулся из рая в удел Божией Матери.

Отцы пустынники (т. е. монахи, жившие в афонских пустынях: святого Василия, святой Анны, в Катунаках и Каруле — перев.) считали отца Феофилакта исихастом и очень почитали его. А демоны ему завидовали. Так как он стал другом Ангелов и был восхищаем на Небеса, они любым способом пытались отвлечь его во время молитвы, когда он пребывал в состоянии созерцания. Но у них ничего не получалось.

Один раз, когда он, находясь в скиту святого Василия, пребывал в состоянии созерцания, бесы перенесли его в Кавсокаливский скит, чтобы отвлечь от молитвы. Однако и на сей раз у них ничего не вышло.

Старцы в тех местах говорили, что отец Феофилакт водил большую дружбу с дикими зверями, которые чувствовали его любовь и приходили к нему в каливу, когда имели какую‑нибудь нужду. Однажды косуля, у которой была сломана нога, подошла к его келлии и начала жалобно кричать, показывая старцу свою сломанную ногу. Тот принес ей немного сухарей, чтобы она подкрепилась, а сам тем временем изготовил две дощечки, наложил ей на ногу шину и сказал:"Теперь иди с миром, а через неделю приходи опять — я посмотрю твою ногу".

Добрый старец понимал животное, как врач понимает больного человека, потому что стал человеком Божиим! Да будут с нами его молитвы, а также молитвы всех преподобных отцов наших.

Молитвами преподобных афонских отцов наших, Господи Иисусе Христе, Боже, Богородицею помилуй нас. Аминь.

 

Ангел восьмого дня [15]

 

Отец Вениамин Катунакиот еще в миру жил очень благочестивой жизнью, потому что воспитывался в семье с крепкими христианскими устоями. Чрезвычайная любовь юноши ко Христу заставила его оставить родителей, родину, работу (он служил в полиции), а также мирские радости и прийти в удел Божией Матери, на Святую Гору, чтобы записаться добровольцем в ангельский монашеский чин.

Вначале он отправился к старцу Каллинику Исихасту. Рассудительный отец Каллиник сразу же увидел его великую ревность, но при этом заметил и болезненность его тела. Поэтому он рассказал ему об образе своей жизни, чтобы юноша искал себе другое место с менее строгим уставом."Я, дитя мое, — сказал он ему, — ем по пятьдесят драмов (1 драм равен 3,2 грамма — перев.) сухарей с водой один раз в день после девятого часа. Если ты сможешь выдержать такую жизнь, оставайся. Если же нет, иди куда‑нибудь в другое место".

Так как юноша имел предрасположенность к туберкулезу и его здоровье не позволяло ему нести такие суровые подвиги, он пошел к старцу Пахомию в каливу"Достойно есть". Там он принял постриг с именем Вениамин и с ревностью подвизался на протяжении многих лет. Он был великим подвижником, несмотря на свое слабое здоровье. Каждую ночь проводил в бдении, а днем у него в руках всегда было либо рукоделие, либо святоотеческая книга. Молитва никогда не покидала его уст до конца жизни, когда ангельская душа его возлетела на Небеса.

Когда его душа отходила на Небеса, одна Христа ради юродивая, находившаяся возле монастыря Кератэи и смотревшая за овчарней, громко закричала:"Ох, ох! Что мы потеряли! Ушел, ушел! Только что умер Вениамин из Катунак. Его душа пошла ко Христу, и Христос повелел Ангелам повязать на лоб Вениамину красную ленту с надписью:"Ангел восьмого дня"!"