Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Проблема и методика исследованияСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Дальнейшие наши исследования были направлены на уточнение тех выводов, к которым мы пришли при изучении функции называния предметов, описанных нами в предыдущей главе. С этой целью мы совместно с С. К. Сиволаповым', с одной стороны, продолжили исследование зрительных образов-представлений при других формах афазии (эфферентная моторная, динамическая и афферентная моторная афазии), а с другой стороны, мы поставили задачу изучения вопросов о роли модальности образа в его нарушении и о роли образа и его модальности в нарушении образного мышления. Поэтому мы изучали: 1) образы каких модальностей нарушаются при разных формах афазии; 2) влияют ли на качество актуализации образа-представления различные модальные характеристики предмета; 3) имеются ли (и каковы) особенности нарушения образов-представлений при разных формах афазии и зависят ли они и от топики поражения мозга. Проблема пол и модальности образов еще недостаточно разработана в психологии, хотя -на необходимость ее изучения указывали многие психол«ги. Некоторые исследователи считали, что в структуру образов-представлений в том или ином соотношении входят зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные, двигательные и другие компоненты. Нам представляется, что, по всей вероятности, образные процессы (их формирование, актуализация "и др.) могут «запускаться» извне стимулами любой модальности, а ведущую роль в протекании образов-представлений играют зрительные компоненты, которые в экспериментальных условиях могут быть наиболее полно представленными (выводимыми наружу) и потому быть индикаторами, показателями сохранности, сформированности и других образов-представлений предметов (А. Р. Лурия, Е. Cairns, P. Call, В. Jones, К. Connoly, H. L. Pick). Поэтому и в нашем исследовании» ведущая роль принадлежит опытам со зрительными образами. 1 В основу этой главы положены экспериментальные материалы кандидатской диссертации С. К- Сиволапова, выполненной под руководством автора данной книги, и собственные экспериментальные и теоретические материалы. Особый интерес для нас представляет отмечаемая целым рядом исследователей значительная роль образов-представлений в формировании, усвоении, понимании и запоминании речи, в номинативных процессах (Н. И. Жинкин, И. Л. Зачесова, А. Р. Лурия, А. А. Люблинская, Г. Л. Розенгарт-Пупко, Д. Б. Эль-конин и др.). В рамках исследования роли и места образов-представлений в речевой деятельности им было дано много определений: носитель смысла и чувственная опора смысла слова, чувственная основа и чувственный аккомпанемент, сенсорные — облик, код, «эталон» слова и многие другие. Но независимо от названия утверждается необходимость наличия сохранных образов-представлений для нормального, полноценного функционирования речи и, наоборот, подчеркивается, что отделенное от конкретной чувственной основы слово или теряется само, или теряет свой смысл, т. е. теряет свою коммуникативную и когнитивную функции. К настоящему времени в нейропсихологии и афазиологии также накоплены определенные данные, свидетельствующие о сложных, двусторонних связях между предметными образами и речью (Л. Я. Балонов. В. Л. Деглин; Т. Г. Боровенко, Р. М. Мазковая; Л. С. Цветкова; Н. Г. Калита; Н. Goodglass, M. Hyde, S. Blum-stein; S. Kelter, R. Cohen; X. Seron, Van der Kaa). Проблема взаимоотношений нарушений речи при афазии с образами-представлениями решалась в основном в контексте более общей проблемы нарушения называния и понимания речи. И наши собственные исследования, описанные выше, также были выполнены в русле изучения этой проблемы. В непосредственной связи с поставленной нами проблемой находятся также исследования так называемой модально-специфической афазии, корни которой уходят к работе К. -Фрейда, посвященной оптической афазии. К. Фрейд описал случай, когда больной с нарушением левой теменно-затылочной области не мог называть предметы, предъявленные ему зрительно, но успешно называл их, если они предъявлялись тактильно. Этот' случай автор и назвал оптической афазией. Начиная с 60-х годов нашего столетия афазиологи вновь обратились к этой проблема, и нарушение называния стало исследоваться при предъявлении предметов в разных модальностях. Дж. Этингер и М. Уайк обнаружили, что больные делают гораздо больше ошибок при назывании зрительно предъявляемых предметов, из чего они сделали вывод, что -афазические нарушения в назывании не должны затрагивать все модальности. Н. Гешвинд и И. Каплан, наоборот, описали» случаи, когда больные с афазией не могли назвать предметы, предъявляемые тактильно, при сохранности называния зрительных и слуховых предметных стимулов. О. Скрин, А, Бентон, М. Эллин показали, что в большинстве случаев называние предметов нарушается одинаково как при зрительном, так и при тактильном предъявле- нии стимула. На это указывают и работы Г. Спинлер и Л. Виньоло. Таким образом, в вопросе о модальной специфичности процес-са называния исследователи распределились, по крайней мере, нa две группы. Основным выводом из работ исследователей од-ной группы является то, что, хотя концепция модально-специ-фического нарушения называния в строгом смысле не получила четкой эмпирической поддержки, тем не менее можно думать. что некоторые больные с афазией могут показывать, по крайней мepe, частичную диссоциацию между качественными уровнями вназывании при предъявлении стимулов разной модальности. В противоположность этому исследования, проведенные другой группой ученых, показали, что между типом стимульной пре-зентации и называнием лежит модально-неспецифический про-цесс. Таким образом, данные общепсихологических исследований позволяют говорить о тесном взаимодействии вербальной и не-вербальной (образной) сфер в психической деятельности человека, о необходимой связи речевых процессов с образами-пред-ставлениями, о самих образах-представлениях как о полимодаль-ных комплексах. Анализ результатов специальных исследова-ний по этой проблеме подтвердил идеи А. Р. Лурии и автора на-стоящей работы, допускавших, что при некоторых формах афа-зии может происходить нарушение взаимодействия слухорече-вого и зрительного анализаторов при ослаблении собственно образов-представлений. Обнаруженное у больных с афазией сни жение способности называния, проходящее через все модаль-ности, нарушение невербальной сферы, рисунка, лепки и осо- бенно выявленное нами нарушение чувственной основы слова, а также известные гипотезы Дж. Миллера и A. Paivio o способ-ности человека запоминать слова как картинную галерею мыс- ленных образов и мысленно кодировать значения слов позво-лили нам выдвинуть' предположение о возможных своеобраз-ных нарушениях (или изменениях) различных сторон сферы оразов-представлений при афазии. Анализ литературы и наши собственные исследования дают возможность сделать второе предположение о том, что более всего и первично сфера образов представлений страдает при афазиях, возникающих при пора-жении височных и височно-затылочных областей коры левого полушария, хотя у разных исследователей существуют разно-гласия по этому вопросу. В предыдущей главе нами описано одно из исследований, в котором второе предположение уже получило подтверждение. В этой же части нашей работы мы хотим еще раз, уже в другом эксперименте, в котором участвовали больные с разными формами афазии, проверить это положение. Анализ литературы по казал, что специального изучения качественных различий в на-рушениях образной сферы при разных формах афазии не про- С этой целью нами была разработана методика изучения особенностей предметных образов-представлений в условиях разных стратегий их актуализации, на различных уровнях и со стороны нескольких модальностей. Методика состояла из 5 серий и нескольких подсерий в I и V сериях. Задачей I (ассоциативной) серии явилось исследование свободных и направленных ассоциаций зрительных образов-представлений предметов у больных с афазией. Изучалась сохранность зрительных образов-представлений и особенности их динамики. Применялся метод свободного рисования. В первой подсерий (1.1) исследовались свободные зрительно-предметные представления. Больному давалась инструкция — рисовать любые «приходящие ему в голову» реальные объекты, не называя их. Нарисованные предметы назывались испытуемым только в конце опыта. Во второй подсерий (1.2) методом рисования исследовались «направленные» зрительные образы (направленные ассоциации). Перед испытуемым выкладывалась карточка с определенным рисунком (например, -с изображением помидора), на которую просили «просто обратить внимание». Инструкция давалась такая же, как и в первом опыте. Карточка с рисунком лежала перед испытуемым в течение всего опыта. В этой серии опытов мы попытались изучить спонтанно возникающие предметные образы-представления у больных с афазией, влияние афазии на количество и качество образов, а также и на-динамику процесса протекания предметных образов в ситуации свободной и направленной стратегии. Мы предположили, что у больных с афазией изменено содержание, количество и динамика образов и эти дефекты в целом связаны не только с нарушениями речи при афазиях в целом, но и со спецификой этих нарушений. Если предположение окажется правильным, то образы-представления и их свободное течение должны нарушаться по-разному,в зависимости от топики поражения и конкретные психологические и психофизиологические механизмы дефектов также должны быть различными. В последующих трех* сериях опытов изучалась роль различных модально-специфических характеристик предмета в воссоздании и актуализации его образа-представления. Задача II (слуховой) серии состояла в исследовании способности больных к актуализации образа-представления предмета по его звуковой характеристике методом прослушивания соответствующих звуков. Испытуемому предлагалось прослушать определенную звуковую характеристику предмета или явления и, не называя, сразу же зарисовать предмет, образ-представление которого у него возник. «Звучания» предметов подавались через магнитофон по мере завершения зарисовывания предыдущего предмета. Время подачи звукового сигнала состав- ляло 5—8 секунд и было достаточным для того, чтобы узнать, какой предмет связан с этим звуком. В III (тактильной) серии исследовалась способность больных актуализировать необходимый предметный образ-пред- [ ставление при ощупывании предметов. Испытуемому предлагалось в течение 5 секунд ощупать какую-либо геометрическую фигуру или реальный предмет и, не называя, зарисовать его. В IV (зрительной) серии исследовалась способность больных к актуализации зрительного образа-представления предмета методом дорисовывания элементов предмета до целого. Задача испытуемого состояла в пририсовывании к изображенным на карточках половинкам предметов недостающих частей. В V серии эксперимента ставилась задача изучения способности больных-с афазией к анализу и обобщению зрительных образов-представлений на различных уровнях в условиях их направленной стратегии. Эта задача решалась следующим 'образом. В первой подсерий (V.1) исследовался речевой уровень организации зрительных образов-представлений предметов, предметная отнесенность слова. Применялся метод рисования предметов по слову-наименованию. Невербальный уровень организации зрительных предметных представлений рассматривался н-а двух подуровнях. Во второй подсерий (V.2) исследовался абстрактный неречевой подуровень; с этой целью испытуемому давалось задание дорисовать абстрактные элементы до возможно большего количества (мак-;имально — до 12) реальных предметов. Например, испытуемо- \у предъявлялась карточка с изображением ломаной линии, которую можно включить в^ риЬунок пилы, молнии, пружины, забора и т. п. В том случае, если больной не справлялся, задание облегчалось инструкцией включить элементы в любые, даже [выдуманные объекты. Возможность больных оперировать представлениями на конкретном неречевом подуровне изучалась по результатам работы испытуемых в предыдущей IV серии, в которой давалось задание дорисовать чисто конкретные элементы (изображения [половинок предметов), до целого конкретного предмета. В исследовании приняли участие: 1) больные с акустико-мнестической, сенсорной афазией и комплексными нарушениями?(сенсорная группа больных); 2) больные с эфферентной, афферентной афазией и комплексными моторными нарушениями (груп-;па больных с нарушениями речи по моторному типу); 3) больные со смешанными, сенсомоторными нарушениями; 4) группа [здоровых испытуемых. Распределение испытуемых во всех четы-fpex группах по возрастному и образовательному цензам не но-Есило существенных отличий. Обязательными условиями для уча-[стия в экспериментах являлись: сохранность зрительного восприя- тия больных и отсутствие у них каких-либо нарушений в пространственной ориентировке. За ошибки в дорисовывании предметов мы принимали неполный, неточный рисунок, в котором отсутствовали характерные для предмета признаки, элементы, детали, позволяющие узнать предмет и выделить его. Под латентным периодом мы понимали время от заверше ния зарисовывания одного предмета до начала зарисовывания следующего. Внимание, уделяемое нами количеству дискретных (темати чески не связанных с другими) рисунков и количеству ассоциа тивных образных рядов или цепей (тем) рисования, не случайно Известные исследования свободных вербальных ассоциаций по казали, что слова, называемые в ходе эксперимента взрослыми здоровыми испытуемыми, образуют достаточно четкие ассоциативные ряды. Такие результаты, как принято считать, говори! о степени обобщенности, категориальности, структурированности вербально-ассоциативно'й деятельности человека. Конечно, протеканию образных процессов будут присущи свои определенны! особенности, но в целом, как выяснилось по результатам апро бации методики на взрослых 'здоровых испытуемых и детях ра:< личных возрастов1, описанные тенденции. сохраняются достаточно строго, что позволяет проводить необходимые сравнения. § 2. НАРУШЕНИЕ ПРЕДМЕТНЫХ ОБРАЗОВ-ПРЕДСТАВЛЕНИЙ РАЗНОЙ МОДАЛЬНОСТИ У БОЛЬНЫХ С РАЗНЫМИ ФОРМАМИ АФАЗИИ Ниже опишем результаты экспериментов. В I {ассоциативной) серии опытов было обнаружено, что как общее время выполни ния задания, так и среднее латентное время у больных с афазией было значительно выше, чем у здоровых испытуемых. У больных с эфферентной моторной афазией в серии опытов со свободными ассоциациями латентные периоды между, рисункам!' и время, приходящееся на один рисунок,-значительно больше, чем у других групп больных. Однако в серии с направленными ассоциациями это различие исчезает. Эти данные могут говорить о нарушении динамики процесса актуализации образов, о труд ностях переключения с одного образа на другой, что находится. в соответствии с нарушениями речи, при которых инертность проявляется на уровне актуализации слов. * Здоровые испытуемые затрачивали на актуализацию и рисование одного предмета в среднем 15>.секу$сУ4 больные с моторными афазиями — в среднем более 3 минцт (от 1,5 до 5 минут). Что ' См.: Ц в е т к о в а Л. С, П и р ц х а л а й ш в и л и Т. М. Роль зрительно!'0 образа в формировании речи у детей с различными формами патологии// До ;-шлогия. - 1975.—№ 5. касается величины и количества латентных периодов, то по этому.параметру группы больных с афазией между собой распределились следующим образом: группа больных с моторными формами афазии имеет меньшее количество латентных периодов, и их длительность в целом короче, т. е. среднее время «остановок» у них меньше, чем у больных с сенсорными и комплексными формами афазии, особенно с акустико-мнестической афазией. Качественный анализ рисунков, которые были индикатором сохранности или нарушения образов-представлений, показал наличие ошибок у всех групп больных, однако их количество и качество были разными. Так, у больных с сенсорными формами афазии ведущей была редукция отличительных, типических черт предмета (объекта) и уравнивание (усреднение) признаков предметов внутри определенного их класса (рода). Например, в серии опытов, где перед больным на столе лежала картинка с изображением помидора и инструкция «рисуйте любые предметы», больная с акустико-мнестической афазией нарисовала несколько совершенно одинаковых рисунков, но с разными названиями—репа, вишня, помидор (рис. 19), а в рисунках самолета, письменного стола, часов, телефона, платяного шкафа, дерева и других отсутствуют такие существенные признаки и элементы предмета, как крылья и хвостовое оперение у самолета, ножки и дверцы у шкафа, стола, стрелки у часов, трубка и шнур у телефона,' ветки и листья у дерева и др. При просмотре своих рисунков больные с сенсорными формами афазии не замечали своих ошибок и не всегда могли назвать предмет, который они нарисовали (рис. 20). ' Определенный интерес представляет анализ вербальных реакций больных в процессе рисова.ния, который показал организующую роль речи при рисовании предметов у здоровых испытуемых и у больных с моторными формами афазии и отсутствие этой роли у больных со смешанными формами. Речь в этих случаях замещается оценочным характером («похоже?», «нет, не похоже», «так?», «не хорошо»). Кроме того, сопутствующая рисованию речь нередко мешала этой группе больных, сбивала больного, приводила к прерыванию рисования. Наиболее интересным является вербальное поведение больных с сенсорными формами афазии. Речь у них выполняла несколько функций. Во-первых, она отражала негативную эмоциональную реакцию на задание и на свои возможности воспроизвести предмет в рисунке. В этом случае преобладали такие высказывания, как «ой, не смогу», «не буду». Почему? «А я ничего не знаю, не вижу», «не буду, нет ничего», «навру», «плохо будет» и т. д. Во-вторых, в случаях, когда предварительно назывался предмет, который больной предполагал нарисовать, речь организовывала актуализацию образа. В-третьих, была группа больных с акустико-мнестической афазией (из группы больных с сенсорной афазией), у которых слово-наименование возникало ВИШНЯ РЕПА ПОМИДОР Рис, 19. Рисунок больной с акустико-мнестической афазией. ЭЛЕКТРОБРИТВА БОТИНОК ЖИВОТНОЕ Рис. 20. Рисунки больных с.Сенсорными формами афазии. лишь по окончании рисования. В процессе же рисования какого-либо предмета больные часто на вопрос Что Вы рисуете? отвечали: «Еще не знаю». В-четвертых, анализ сопровождающей речи сенсорной группы больных свидетельствует о непрочности, бедности, бледности и глобальности*возникающих образов: «не знаю, не пойму, куда делось», «сейчас найду» (пытается рисовать детали предмета и его существенные признаки после того, как был нарисован обобщенный предмет), «забыл», «что-то не пойму, что здесь нарисовать, что-то здесь еще есть, а что, вот не пойму» (нарисовал троллейбус, как автобус — без токосъемников), «тут вижу, а тут не вижу», «ой, легче-срисовать», «ничего нет в голове» и т. д. Интерес представляет и способность больных к систематизации образного мира, а также и его широта и богатство. Анализ показал, что наименьшее количество тем было у больных с сенсорными формами афазии (13), наибольшее — с моторными (35), у здоровых — 53. Количественный анализ тем, используемых здоровыми и больными испытуемыми, показал, что на одного здорового испытуемого приходится 3,5 оригинальные темы, в группе моторных больных — 2,3 темы, в группе со смешанными формами афазии — 1,0, в группе сенсорных больных — 0,7 темы. 8 целом вся группа больных с афазией (48 человек) показала по этому параметру результат более чем в 3,5 раза ниже, чем в норме. Эти данные говорят о сужении предметно-образного мира у больных с афазией и по количеству, и по разнообразию предметных образов. Важные данные мы получили при обработке материала с точки зрения систематизации образов-представлений, их классификации у больных и у здоровых испытуемых. Группа здоровых испытуемых использует как общие крупные темы (классы) — природа, одежда, транспорт и др., актуализируя образы-представления в соответствующих рисунках, так и более мелкие темы, но связанные по какому-либо семантическому признаку с более крупными темами. Можно сказать, что у здоровых испы-гтуемых хорошо отдифференцирован и детализован не только сам предметный образ, но и его категориальные и родо-видовые признаки и связи. Здоровые испытуемые, кроме того, в процессе рисования хорошо пользуются общим контекстом тех образов, которые они реализуют в рисунках, они как бы удерживают зрительно «целую образную картинку». Отсюда и появляются в рисунках последовательно такие темы рисования: поход, рыбал-кач Красная площадь и др. Таким образом', у здоровых испытуемых в процессе актуализации образов-представлений обнаруживаются самые разные по глубине и широте «семантические образные поля», требующие сохранности и употребления большого числа отличительных признаков и тонкой дифференциров-ки как на уровне отдельного предмета, так и на категориальном уровне. Ничего подобного тйы не обнаружили у больных с афазией, особенно это касается группы больных с сенсорными афазиями, которые используют в процессе актуализации образов практически лишь крупные категории, не требующие тонкой диффе-,. ренцировки, детализированности и конкретности. В их рисунках отсутствуют и родовидовые (см. рис. 20) группы. Для больных с моторными афазиями, наоборот, характерна детализация в рисунках, наличие как бы изолированных, отдельных и весьма детализованных картинок. Однако эти детализованные картинки, входя в более крупные темы, отражают в рисунках при эфферентной моторной афазии ситуативные связи, при афферентной моторной афазии — категориальные. В серии с направленной извне стратегией поиска и актуализации предметных образов-представлений у больных обнаруживается общее снижение количества актуализированных образов по сравнению с нормой, но большее снижение и здесь заметно при сенсорных формах афазии. Наибольшее количество дискретных (как бы случайных) и не включенных в контекст рисунков приходится на группу сенсорных больных. Изменяется и соотношение между группами по количеству образных ассоциативных рядов, использованных при выполнении задания. По этому показателю все четыре группы неразличимы между собой, однако сами темы становятся у больных всех трех групп менее наполненными, чем у здоровых испытуемых. Здоровые испытуемые используют в работе как крупные, общие темы рисования (природа, одежда, транспорт), так и более мелкие, раскрывающие содержание обобщенных групп, уточняющие их. Эксперимент показал, что здоровые испытуемые хорошо мысленно удерживали целостную «образную картинку», контекст, зарисовывая ее по частям. Больные с моторными формами афазии в малой степени используют большие темы, а также образный контекст; и родо-видовых групп, уточняющих отдельные категории, у них значительно меньше, чем конкретных видовых. Больные со смешанными формами афазии, в отличие от моторных больных, еще в меньшей степени опираются на образные мысленные картинки и, как правило, следуют лишь темам, «подсказанным» им карточками с изображениями предметов. Больные с сенсорными формами афазии используют лишь крупные категории, не требующие тонкой отдифференцированное™, деталированности и конкретности. Отсутствуют в их рисунках и родо-видовые группы. Анализ результатов 2-й подесрии I серии показал, что, с одной стороны, выкладываемая перед испытуемым карточка с изображением предмета и сама инструкция в определенной 'мере ужесточают рамки выполнения задания, вводят элемент обязательности, подчинения предъявляемому ' экспериментальному материалу. С другой стороны, те же предварительно показываемые и находящиеся в поле зрения испытуемых изображения предметов могут и облегчить задание, заранее подсказывая направление поиска предметных образов-представлений, задавая некоторый набор образных семантических полей и тем самым систематизируя работу. Что же происходит на самом деле? Влияние какой стороны задания оказывается превалирующим? Здоровые испытуемые в большинстве случаев в полной мере используют подсказку, максимально «вырабатывая» семантическое поле, в которое входит предмет на карточке. В случае же истощения такою поля легко переходят к каким-либо другим, успешно заполняя оставшиеся на листе клерки. Больные с афазией всех трех групп по большинству показателей ухудшили свои результаты по сравнению с результатами здоровых испытуемых. Очевидно, дело -тут заключается в недостаточной широте и богатстве их «образного мира», в сужении объема образов-представлений и, как следствие, в более быстром истощении запаса образов-представлений о предмете (так как, напомним, испытуемые могли заполнять клетки не только рисунками предметов из нужного семантического поля, а и лю- быми другими), в резком онижении процессуально-динамических характеристик образной предметной сферы (количество и время латентных периодов) относительно результатов здоровых испытуемых. К этому можно добавить и характерные статичность, бледность, эмоциональную невыразительность предметных рисунков и общую образно-семантическую узость у больных всех групп. Необходимо отметить, что, как и в первом опыте, наихудшие среди всех групп результаты снова показывают больные с сенсорными формами афазии. Такой вывод подтверждается целым рядом как количественных, так и качественных (характер ошибок, речевых реакций, мотивировка отказов, общее крайне негативное отношение к эксперименту) показателей. Наступающее в процессе работы истощение образно-предметной сферы у данных больных проявляется также и в увеличивающемся количестве срисовываемых (из окружающей обстановки) предметов, чего не наблюдалось в более кратковременном первом опыте. Таким образом, в целом сравнительный анализ предметно-образных ассоциаций, их качества, количества и динамики у здоровых испытуемых и больных с афазией показал прежде всего то, что афазия негативно влияет на сферу образов-представлений — при всех формах афазии образная сфера нарушена, но психологические и психофизиологические механизмы нарушения разные. Кроме того, патологические изменения содержания и динамики образов, взаимовлияния образов и речи, при разных формах афазии не одинаковы. Анализ показал, что по всем показателям наиболее грубые нарушения образов-представлений обнаруживаются при акусти-ко-мнестической афазии, л Количественный ^качественный анализ работы испытуемых в опыте по воссозданию и актуализации образов-представлений о предмете по его звуковой характеристике показал, что результаты у больных всех групп по всем выделенным параметрам и здесь ниже, чем у здоровых испытуемых. Наиболее низкие результаты отмечаются у больных с сенсорными формами афазии. Подробнее остановимся на выделенных в этом опыте типах ошибок в рисунках больных данной группы. Сделать это тем более.важно, что они во многом совпадают с характерными их ошибками в I серии (рис. 21). В первом случае больные, утвердительно кивнув в знак того, что они поняли, какой предмет им был предъявлен на слух, едва начав рисунок, бросали его, т. е. практически вообще не помнили, как выглядит предмет. Во втором случае больные актуализируют и реализуют в рисунке ЛИШЬ самые общие признаки, присущие всему классу предметов, однако наиболее характерные родо-видовые признаки редуцировались. Кроме того, могли уравниваться между собой признаки объектов не одного клас- ПЕХОТА ГРУДНОЙ РЕБЁНОК ПАРОВОЗ ПТИЦА Рис. 21. Рисунки больных с сенсорной афазией по звуковому сигналу. са, а тех, у которых есть общие функциональные признаки (например, «птицы» и «самолет» — летают, и поэтому рисунки их были практически идентичными). Помимо этого можно было видеть в целом верно переданные в рисунке образы предметов, однако без некоторых существенных деталей (например, часы без стрелок). Ошибками мы считали и представляющие особый интерес случаи, когда больные (причем только с сенсорными формами афазии) в ответ на.звуковой сигнал рисуют не тот именно объект, которому он непосредственно принадлежит, а ассоциативно связанный с ним другой предмет, назовем его «контекстный образ». Например, в ответ на предметный звук «шум проезжающей машины» больной нарисовал светофор, в ответ на «пение лесных птиц» — пейзаж с рекой, деревом, но без леса и птиц. Возможно, что на уровне образовгпредставлений о предмете у больных нарушается селективность из-за дефектов вычленения существенных признаков ситуации, создаваемой звуком, что проявляется в парагнозиях образов-представлений, которые на уровне рисунка проявляются, в свою очередь, в предметных парагнозиях, а на уровне слова — в вербальных парафазиях. Однако этот же материал может свидетельствовать о сохранности у этой группы больных контекста образов, смыслового поля, с другой стороны, этот материал еще раз подтвердил наши выводы, сделанные выше (см. гл. IV), о том, что образ не только зрительной модальности, как мы писали выше, но и звуковой не является изолированным, а находится в контексте. Однако контекст у этой группы больных тяготеет более к ситуативным (функциональным) связям, чем к категориальным. Хотя по количеству отказов и речевых реакций результаты больных трех групп не различаются, качественный анализ вносит существенные дополнения. Больные с сенсорными формами афазии сопровождают свои отказы в подавляющем большинстве случаев следующими комментариями: «Ну вот, знаю, а выскочило», «Мычйт, знаю, а что спереди, что сзади — нет», «Ушел по дороге — и нет его, не вижу». У больных с моторными и смешанными формами характер высказываний меняется: «Наверное, не смогу красиво так», «Не просто это», «Соловья надо или кукушку, все сразу много», «Дзот надо, атака идет, солдаты падают, сложно». Приведенные примеры говорят об отсутствии у больных с сенсорными формами афазии адекватного предметному звучанию образа-представления, о явной затрудненности процесса его актуализации. Возникающий у них образ часто отличается диффизностью, непрочностью и нестойкостью. Актуализация конкретного образа замещается всплыванием глобального образа без его отличительных видовых признаков или актуализацией целого контекста. Для групп больных с моторными формами афазии, наоборот, характерна актуализация конкретных единичных образов и отсутствие глобальных, обобщенных образов. Об этом свидетельствуют-и рисунки, и вербальные реакции больных в ответ net звуковые стимулы. Речевые проявления больных с сенсорными формами афазии включали в себя в первую очередь имитацию звуков. Во-вторых, вместо прямого слова-наименования нужного объекта больные называли слово-предикат («скачет», «лает», «плачет»), слово-определение («сильный», «желтый», «злая»). Кроме этих случаев, больные, будучи не в силах правильно выделить необходимый предмет во внешнем речевом плане, как- бы выделяли его «внутри себя», утверждая это следующими высказываниями: «Я знаю это», «Это будет», «Есть у меня» и т. п. К подобным попыткам больных как-то выделить, материализовать рисуемый предмет можно отнести и наличие жестов, функционально характеризующих предмет, и мимики. Необходимо отметить явное общее речевое оживление больных.этой группы в ситуации опыта. Мы видим, что и в этих опытах на исследование образов слуховой (звуковой) модальности у больных с сенсорными формами афазии формируется глобальный образ, который на уровне речи описывается ими путем выделения общих признаков пред- мета и функциональных его характеристик, но слова-наименования при этом не возникают, как это отмечалось в зрительных сериях и в заданиях, требующих называния предметов. Вербальные реакции (или слова-заместители) так же, как в зрительной серии, делятся на три группы: 1) замещение искомого слова глаголом (действием, которое этот предмет совершает); 2) прилагательным, обозначающим качество предмета; 3) словом-наименованием, близким по смыслу. У больных с моторными формами афазии на уровне речи актуализируются ситуативные связи (плач ребенка—«укачивать надо», скачет лошадь — «жокей» и др.), но чаще всего в ответ на звуковой стимул у этих больных возникали не обобщенные, глобальные образы, как у больных с сенсорными афазиями, а четкие и узкоконкретные образы (шум поезда — «электричка», шум пролетающего самолета — «кукурузник» и пр.). В определенной связи с такими явлениями находятся и несколько иные (но очень часто встречающиеся) случаи, когда больные называют не искомый предмет, а другой, находящийся с ним в одном семантическом-, ситуативном поле. Например, в ответ на предметные шумы: мычание коровы — «молоко», крик петуха — «рассвет», стук,-, копыт лошади — «жокей», проезжающий трамвай — «сиденья» и т. п. У больных _отмечаются и случаи жестового оформления актуализации образов-представлений. Речевые реакции больных со смешанными формами афа: зии включали в себя предварительное называние, реакции типа «похоже?», «можно так?», отражающие некоторую неуверенность больных в ситуации опыта, а также-типа «да!», «знаю», «понятно!», появляющиеся, как и в случаях с сенсорными больными, почти перед каждым рисунком. В серии опытов по воссозданию необходимого предметного образа-представления по его тактильной характеристике наибольшее число ошибок вновь сделали больные с сенсорными формами афазии. Необходимо отметить, что все больные легко опознавали предъявляемые им предметы и на уровне речи описывали их функциональные признаки^ а ошибки появлялись на уровне актуализации и реализации в рисунке возникшего образа-представления и при его наименовании. О глобальном характере образа говорят случаи лишь частичного правильного воспроизведения предмета в рисунке при верной передаче обшей конфигурации, предметной отнесенности, основных характеристик; рисунки лишены многих имевшихся деталей. Трудности другого рода заключались не столько в нестойкости уже возникшего образа-представления, сколько в трудностях его актуализации, возможно, вследствие изначальной его дефектности. Поэтому в этих случаях на рисунках можно видеть не просто неточно изображенные предметы, а отсутствие у них основных, характерных признаков. Ошибками третьего рода у больных с сенсорными формами афазии явились так называемые «при- митивные» («детские») рисунки, до предела выхолощенные и упрощенные. У больных других групп встречались ошибки лишь первого рода, ошибки третьего рода наблюдались только у больных смешанной группы. Характер отказов у больных всех групп остается в основном таким же, как и в первом опыте. В группе больных с сенсорными фирмами афазии особенно часто встречаются объяснения типа «не вижу», «уже забыл», «я чувствую, а не могу нарисовать». Интересно, что подобные высказывания зачастую сопровождались объяснением функциональной значимости предмета, материалов, из которых он сделан, но не завершались ни правильным называнием, ни зарисовыванием. Качественный анализ речевых реакций показал, что больные с моторными формами афазии, не называя сам предмет, стремятся к еще большему уточнению, конкретизации его, напри-■мер: ложка — «для компота», «чайная», соска — «детская», «резиновая», часы — «руч
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-01; просмотров: 167; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.116.63.105 (0.021 с.) |