Существенные элементы сделки, определяющие ее действительность.

 

Признание юридической сделки - как определяемое формальными признаками - зависит от соблюдения сторонами установленных требований к такого рода юридическим актам. Отсутствие необходимых реквизитов в конструкции сделки лишает ее силы. При этом перемена в правах и обязанностях сторон, связанная с совершением такого акта, к делу не относится, - важно, что тот эффект, который должно производить волеизъявление, не наступает. В зависимости от того, насколько не наступление эффекта сделки зависит от воли сторон и других обстоятельств, выявляющихся после ее совершения, различают:

- ничтожность сделки - сделка признается несуществующей;

- недействительность - сделка не производит ожидаемого эффекта, и требование кредитора лишено исковой защиты, однако исполнение по такой сделке не считается исполнением недолжного; при восполнении отсутствующих реквизитов в дальнейшем такая сделка может получить силу;

- обратимость - сделка действительна, но по требованию одной из сторон ее эффект может быть отменен;

- оспоримость - эффект, производимый сделкой, может быть блокирован решением суда по заявлению одной из сторон.

В римском праве категории оспоримости и обратимости принимают своеобразный вид, поскольку они связаны с взаимодействием между ius civile и ius honorarium (а также ius extraordinatium). Отмена сделки, действительной по ius civile, возможна только преторскими средствами: претор отказывает одной стороне в иске, основанном на такой сделке, и управомочивает другую сторону на прежние иски, игнорируя наличие сделки - т. н. восстановление в первоначальное положение (in integrum restitutio). Оспоримость означает, что сделка, действительная в плане ius civile, остается в силе, даже если ее эффект парализован преторской защитой. При этом, если сторона не прибегла к преторским средствам защиты (exceptio), права, основанные на такой сделке - - как цивильной, так и преторской, - можно с успехом отстаивать в стандартном судебном порядке.

Римские юристы не различали ничтожность и недействительность: для них отсутствие эффекта сделки выражается как признание ее несуществующей, даже если остается принципиально допустимой реанимация эффекта первоначально недействительного акта (невозможная в отношении ничтожной сделки в строгом понимании) - convalescere. При восполнении необходимых для эффекта сделки реквизитов впоследствии сделка как бы совершается заново, так что для ее действительности существенны и другие обстоятельства этого момента: реквизиты, которые могли быть удовлетворительными в прошлом, могут теперь отсутствовать и сделка так и не получит силы. Для римлян юридический акт не может не иметь силы, если он получил существование. В отличие от современных римские юристы смотрят не на эффект, а на сам акт, что и отразилось в терминологий: "nоn valere" (не иметь силы), "inutile" (ничтожное), "inane" (пустое), "imperfectum" (несовершенное, недействительное), "irritum" (неправильное) - характеризует сделку, а не ее эффект. С другой стороны, они никогда не говорят о сделке, действительной в материальном плане, но оспоримой или обратимой в плане процессуальном, что она недействительна. Они рассуждают о возможностях добиться лучшего эффекта или парализовать наступление нежелательных последствий, принимая произведенную сделкой перемену в правовом положении сторон как данность.

К реквизитам сделки - существенным элементам, определяющим ее действенность, относятся субъект и его формализованная воля. От субъекта требуются правоспособность, дееспособность, а также правомочие, или легитимация - признанная власть распоряжаться объектом сделки. В отношении волеизъявления существенно, чтобы оно выражало правомерный общепризнанный интерес, чтобы была использована надлежащая форма манифестации воли и соблюдалось соответствие между интересом и волеизъявлением.

Неправоспособность стороны в отношении предопределяет ничтожность сделки. Любая сделка с рабом ни при каких обстоятельствах не порождает ее эффекта.

Недееспособность стороны в отношении определяет ничтожность сделки: сумасшедший не может эффективно отчуждать вещи, собственником которых он остается несмотря на потерю рассудка. Исключение составляет категория лиц, моложе 25 лет, которые в случае заключения нежелательной сделки (по неопытности) могли прибегнуть либо к exceptio legis Laetoriae, либо просить у претора восстановления в первоначальное состояние (restitutio in integrum). В данном случае можно говорить об обратимости (или оспоримости), зависимой от недееспособности субъекта. Важно подчеркнуть, что указанное ограничение - преторского происхождения. В плане ius civile такая категория недееспособности не существует, и сделки, заключенные лицами моложе 25 лет, действительны. Другие случаи недееспособности определялись законом (женщины, малолетние, безумные и расточители), что влекло недействительность сделок, заключенных такими лицами, в плане ius civile, то есть их ничтожность.

Категория признанной распорядительной власти над объектом сделки (управомочение на сделку) не связана с понятием дееспособности: недееспособное лицо может действовать через представителя, тогда как неправомочное лицо в любом случае совершает ничтожную сделку.

Правомочие предполагает правоспособность как основу и относится к независимости распоряжения от воли других лиц и объективных обстоятельств. Только та вещь, которая открыта для вторжения в нее воли распорядителя, та, судьба которой в данном отношении определяется только стороной, указанной в сделке, может стать объектом новых прав и обязанностей в соответствии с волеопределением такого лица. Распоряжение чужой вещью или чужим правом в пределах, превышающих компетенцию распорядителя, лишает сделку силы. Так, только собственник может перенести право собственности на другое лицо. С другой стороны, собственник не правомочен приобретать собственную вещь, и сделка по переносу собственности в его пользу невозможна.

Некомпетентность стороны в сделке может быть предусмотрена по закону. Например, SC Macedonianum, принятый при Веспасиане (в связи с тем, что юноша по имени Македон, запутавшись в долгах, убил своего отца), запрещал заключать сделки займа с подвластным сыном. По санкции эта норма была lex imperfecta (как и большинство подобных установлений): сделка, пассивной стороной в которой выступал подвластный, не была ничтожна, но сам подвластный мог сослаться в суде на постановление сената (обратимость). В последнем случае недействительность сделки имеет своеобразные последствия: кредитор не может истребовать сумму долга, и подвластный остается ее собственником. Так, сделка, лишенная прямого эффекта, все же производит перемены в правах и обязанностях сторон.

Выше мы рассмотрели такой реквизит сделки, как форма манифестации воли, признав, что он входит в само понятие сделки. Но если бесформенная сделка невозможна, то сделка с нарушением формы рассматривается римскими юристами как возможный случай. Для наступления желаемого сторонами эффекта требуется, чтобы форма выражения воли была признана адекватной для сделки данного типа. Так, ряд контрактов может быть заключен, только если вещь, объект соглашения, переходит от одной стороны к другой (реальные контракты). Иногда сама форма волеизъявления определяет качества возникающего соглашения. Скажем, лицо, заключившее обязательство в форме торжественного обещания - стипуляции (stipulatio), может освободиться от обязательства (даже после его исполнения) только в форме обратной стипуляции - акцептиляции (acceptilatio).

К некоторым односторонним сделкам предъявляется требование рецептивности (воспринятости). При этом сторона, воспринимающая такое волеизъявление, не обязательно становится участником сделки. Например, при назначении заместителя в судебном процессе (datio cognitoris) следовало торжественно объявить об этом другой стороне судебного спора (Gai., 4,83). Односторонняя по содержанию сделка может иметь двустороннюю форму, несоблюдение которой сделает акт ничтожным. Например, цивильное завещание посредством меди и весов (testamentum per aes et libram), которое, таким образом, по форме должно отвечать и требованию рецептивности (Gai., 2,104 sqq). Преторское завещание - пример нерецептивной сделки: его эффект не зависит от того, ознакомлен наследник с волей наследодателя или нет. Возможна и двусторонняя нерецептивная сделка - ведение чужих дел без поручения (negotiorum gestio), сущность которой в том и состоит, что одно лицо управляет делами другого без его ведома, объективно обязывая его самим фактом такой заботы.

Праву небезразлично и содержание воли - сам интерес, преследуемый сторонами. Интерес сторон может считаться признанным по двум основаниям: сделка не должна противоречить закону и нравственности (добрым нравам - bonae mores), а также должна преследовать признанную правопорядком социальную или хозяйственную цель - правомерное основание. Несоответствие этим требованиям (негативному и позитивному) делает сделку ничтожной.

Типизация интересов в формах сделок предполагает абстрагирование от мотивов. Так, покупатель обязывается уплатить договорную цену, каков бы ни был специфический интерес, подтолкнувший его к сделке (получше вложить деньги, сделать подарок близкому и т. п.); продавец обязан передать вещь покупателю, независимо от того, почему у него возникло такое желание (избавиться от обязанностей по уходу за ней, освободить место для другой вещи, выручить сумму денег и проч.). Мотив не влияет на форму сделки даже тогда, когда он предполагается типичным для интереса. Например, вступление в брак, в норме, совершается по любви; но если к заключению брака людей подтолкнула другая причина, особенность которой не влияет на саму возможность совершения сделки, - форма никак не отразит эту специфику.

Типизация может достигать весьма высокого уровня абстракции, улавливая существенные моменты в согласовании воль субъектов. Некоторые правовые формы абстрагируются даже от подлежащего интереса, ориентируясь на стандарты устойчивого и признанного в обществе коммуникативного поведения (обещание, передача вещи). В таких формах наступление правового эффекта не зависит от того, с какой целью к ней прибегли, и они могут регулировать самые разнообразные отношения. В отличие от тех сделок, которые требуют соблюдения юридически значимой цели акта - признанного типичного интереса (causa), и которые называются поэтому каузальными, - эти, не зависимые от подлежащего основания, сделки именуются абстрактными.

В римском цивильном праве к абстрактным сделкам относится стипуляция (stipulatio) - торжественный диалог в форме вопросов и ответов: "Обещаешь дать раба Стиха?" - "Обещаю". Обязавшийся в такой форме должен исполнить обещанное, даже если намерение, с которым он принимал на себя обязательство, не осуществилось. Сделка производит эффект немедленно и создает на стороне стипулятора правовое требование, защищенное цивильным иском.

Древние ритуальные формы настолько независимы от подлежащего основания, что в этом отношении иногда характеризуются как символические (imaginaria) самими римскими юристами. Так, Гай называет обряд торжественного диалога об исполнении обязательства - акцептиляцию, необходимую для прекращения обязательства, установленного в стипуляционной форме, "символическим (воображаемым) исполнением". Обязательство из стипуляции возникает независимо от основания и сохраняется даже после действительного исполнения, так что для прекращения обязательства требуется обратная стипуляция - акцептиляция. Acceptilatio, также будучи ритуальной формой, освобождает должника от обязательства, даже если действительного исполнения по договору не последовало.

Символизм связан с абстрактным характером сделки так, что для достижения цели на практике иногда оказывается необходимым совершить несколько сделок: сам договор (основанный на causa) и его символический эквивалент (не зависимый от надлежащего согласования воль). Возможные конфликты между действительной целью сторон и автоматическим эффектом абстрактной формы так и не нашли разрешения в римском праве.

Расхождение между волей и формой, вольное (симуляция) или невольное (ошибка) не сказывается на действительности сделки. Защита от злоупотреблений, в принципе допускаемых абстрактными сделками, оказалась возможной - когда развитие товарного оборота и предметных интересов выявило прежде несущественное противоречие - только преторскими средствами и так, что сделка, оставаясь действительной по цивильному праву, становилась оспоримой в плане ius honorarium. Безосновательность манципации (mancipatio) порождала на стороне отчуждателя требование к новому собственнику (condictio sine causa); порочность стипуляции давала пострадавшему право возразить на иск противника, указав на его умысел (exceptio doli). При этом бремя доказательства пороков основания (causa) лежало на обвиняемом. В этих случаях говорят о сделках, абстрактных в процессуальном смысле. Важно подчеркнуть, что в плане ius civile сделка, остается абстрактной в материальном смысле: цивильных средств указать на пороки causa не было.

Примером каузальной сделки может служить traditio (передача) - сделка iuris gentium по переносу права собственности посредством передачи вещи. Она имеет эффект только в том случае, если совершается по признанному правом основанию для переноса собственности (продажа, дарение, исполнение обязательства "dare" и др.) и стороны согласовали эту цель между собой. Отсутствие causa или расхождение между сторонами в отношении цели намечаемой сделки лишает акт силы: фактический переход вещи из рук в руки не перенесет права собственности от одного лица другому.

Недействительны сделки, запрещенные законом или заключенные с безнравственной целью. Так, договор подряда с убийцей или стипуляция женщины, обещающей заняться проституцией, не порождает правового эффекта: претензия активной стороны в соглашении не будет принята судом к рассмотрению именно на том основании, что право требования из такой сделки не возникает. Даже если causa отдельного акта законна (скажем, договор о снабжении убийцы оружием может принять форму продажи, ссуды, аренды), но порочна общая цель - сделка ничтожна. При этом взаимные претензии регулируются принципом: При обоюдном порочном основании лучшее положение имеет владелец. В нашем примере - ничтожность любого договора с убийцей приведет в римском праве к тому, что заказчик не сможет истребовать свое оружие обратно.

В отношении абстрактных сделок, которые не принимают идею causa, законодательное указание на порочность основания затруднено. Как правило, такая сделка будет иметь эффект. Однако если порочное намерение прямо выражено в соглашении, сделка ничтожна.

Известны случаи, когда эффект абстрактной сделки блокируется нормой позитивного права. Основанный на mores (додецемвиральной эпохи) запрет на дарения между супругами лишал силы даже манципацию, совершенную с такой целью. В 195 г. oratio Септимия Севера запретила сделки с недвижимостью малолетних, даже совершенных с согласия опекуна. Формально безупречная манципация отныне не переносила права собственности на такие вещи.

Пороки субъективного момента могут относиться к формированию воли субъекта, которая непроизвольно; (из-за ошибки - error) или сознательно (в результате обмана со стороны контрагента - dolus malus или принуждения силой или угрозами - vi metusve causa) оказалась несоответствующей интересу участника правового общения. Разработка вопросов субъективного момента в обязательстве получила в римской правовой науке значительное развитие.