Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Про вокзал, который не стоял на месте
Жил на свете король. Звали его Сэмюел. Однажды он сидел на троне и думал: хорошо бы поехать на поезде к бабушке в гости. Он попрощался с королевой и отправился в путь. Доехал до вокзала Ватерлоо, поднялся на эскалаторе на платформу и вдруг услышал, как вокзал говорит сам себе: — Пойду-ка я выпью чаю! И только король Сэмюел хотел шагнуть на платформу... как вокзала и след простыл. — Вот неудача, — сказал король. — Чего доброго, я опоздаю на поезд, и бабушка на меня рассердится. — Сейчас же вернись! — крикнул он вокзалу. Но вокзал и не подумал. — Сначала выпью чаю, тогда вернусь! — ответил он. Напившись чаю, вокзал вернулся, и король Сэмюел сел в поезд. Наконец поехали. Тук-тук-тук, тук-тук-тук... Вскоре они увидели корову, которая паслась у самого полотна дороги. Поезд остановился. — Правильно мы едем к бабушкиному дому? — спросил машинист. — Правильно! — ответила корова. — А можно и мне с вами? — Конечно, — сказал машинист. — Прыгай скорей! Сэлли — так звали корову — прыгнула на открытую платформу, и все поехали дальше. Проехали совсем немножко, как вдруг сзади послышалось какое-то пыхтение и тарахтение. Оглянулись и видят — это вокзал Ватерлоо нагоняет их на всех парах. — Можно и мне с вами? — крикнул вокзал. — Давай! — ответил король Сэмюел. Поехали дальше все вместе и вскоре приехали к бабушкиному дому. Бабушка удивилась, увидев такую большую компанию. Шутка ли: машинист паровоза, Сэлли, король Сэмюел и, наконец, сам вокзал Ватерлоо. Но она была очень рада гостям и напоила всех чаем. После чая король Сэмюел сказал: — Пора в обратный путь. К пяти часам я должен быть на вокзале Ватерлоо. — Да вокзал Ватерлоо тут ведь! — сказала бабушка. — И спешить тебе некуда. — В самом деле! — обрадовался король. — Значит, можно не спешить. Выпьем еще по чашечке. Бабушка заварила свежего чаю, а после чая они до пяти спокойно играли. Потом попрощались с бабушкой и сразу же очутились на вокзале Ватерлоо — откуда уехали, туда и приехали! Кроме Сэлли, конечно: чтобы попасть домой, ей пришлось сесть на отстающий поезд. — Рад был с вами познакомиться, — сказал король вокзалу Ватерлоо, когда они прощались. — До свиданья. Меня ждет королева. Непременно приходите к нам в гости.
Про лужу и булочку с изюмом На тротуаре была небольшая лужа. Только что прошел дождь, и с блестящих листьев еще капала вода. Все, кто проходил мимо, отражались в луже — и люди, и красные автобусы. «Вот это жизнь! — думала лужа. — Куда веселей, чем на облаках. Но было бы еще лучше, если бы кто-нибудь меня выпил. Ведь в конце концов для того и вода». Как раз в это время мимо проехал большой фургон, наполненный булочками с изюмом. Одна булочка случайно выпала и шлепнулась прямо в лужу. — Ой-ой-ой! — сказала булочка с изюмом. — Я вся промокла, и никто теперь меня не захочет съесть. Бедная Я, бедная! — И она горько расплакалась. — Не плачь, — сказала лужа. — Вот увидишь, все будет хорошо. — Спасибо на добром слове, — сказала булочка. — Здесь, конечно, тоже неплохо, и людей много, и красные автобусы, и с деревьев вода капает, но для булочки с изюмом тут, пожалуй, мокровато, я могу стать совсем невкусной. А ведь меня везли в привокзальное кафе, чтобы подать к чаю. Вот беда! — и она еще пуще расплакалась. — Не плачь, — сказала лужа. — Ну-ну, не надо же, милая булочка. — Больше не буду, — ответила булочка, всхлипывая. — Я так рада, что познакомилась с тобой. Вот было бы хорошо, если бы кто-нибудь захотел есть и пить, а мы с тобой — тут как тут. — Конечно, — согласилась лужа. — О, смотри-ка! Видишь? Прямо к ним через улицу шла мама-утка с тремя утятами. Полисмен поднял руку и остановил машины и автобусы, чтобы утка с утятами спокойно перешли дорогу. — Куда направляетесь? — спросил полисмен. — Кряк! — ответила мама-утка. — На пруд! А утята ответили: — Кря-кря-кря! — И побежали за матерью. — Уф, как я устала, — сказала утка. — Да и детям не мешало бы отдохнуть и перекусить. И вдруг в луже она увидела булочку с изюмом. — Кряк-кряк-кряк! — сказала она. — Смотрите, какая славная булочка с изюмом и какая симпатичная лужа! Все семейство было очень довольно. — Кря-кря-кря, — сказали утята. — Какая вкусная булочка! Кря-кря-кря. Какая вкусная в луже вода! Мимо проносились автобусы, проходили люди, а когда зашло солнце, опять полил дождь, с деревьев закапала вода и на тротуаре появилась новая лужа.
— Гонг-гонг! — прогудел автобус, — Кряк-кряк! — сказала мама-утка. — Кря-кря-кря, — ответили утята. — Кап-кап-кап-кап... — повторял дождь. Вот и вся история. Про полисмена Артура и про его коня Гарри Жили-были на свете полисмен Артур и полицейский конь Гарри, оба озорники. Надев синюю форму и прицепив к поясу резиновую дубинку, Артур каждый день садился верхом на Гарри и ехал через весь Лондон. Любимым занятием Гарри было плестись в хвосте у какого-нибудь автобуса и дышать на заднее стекло, пока стекло не запотеет. Тогда Артур, приподнявшись в седле, рисовал пальцем на стекле всякие рожицы, а Гарри смеялся, глядя на них. Они так часто занимались этим делом — Гарри трусил за автобусом и дышал на стекло, а Артур рисовал рожицы, — и у них совершенно не оставалось времени ловить жуликов. А в одно прекрасное утро инспектор полиции Реджинальд позвал к себе сержанта и сказал: — Сержант! — Да, сэр! — ответил сержант, став навытяжку. — Сержант, — спросил Реджинальд, — почему Артур не ловит жуликов? — Не могу знать, сэр, — ответил сержант. — Надо выяснить, сержант. Это большое упущение, — сказал инспектор Реджинальд. — Есть, сэр! — ответил Джордж (так звали сержанта) и отдал честь. Потом он вышел на улицу, сел на своего коня — это был очень хороший конь, он никогда не гонялся за автобусами и не дышал на стекла — и поехал по улицам Лондона искать Артура и Гарри, чтобы посмотреть, чем они занимаются. Наконец он их увидел. Гарри в это время как раз дышал на заднее стекло автобуса, а Артур, наклонившись вперед, рисовал на стекле смешные рожицы. «Ну и озорники! — подумал сержант Джордж. — А дело-то, кажется, занятное! Может, и мне попробовать?» И он направил своего коня вслед за автобусом, чтобы конь подышал на заднее стекло. А когда стекло запотело, Джордж наклонился вперед и нарисовал на нем пальцем портрет инспектора Реджинальда. Тут его увидел другой полисмен. Ему тоже понравилось это веселое занятие, и он тоже решил его попробовать. А скоро уже вся конная полиция ехала за автобусами: кони дышали на заднее стекло, а полисмены рисовали на стекле рожицы. Лондонские жулики не знали, что и думать: никто больше их не ловил. — Что случилось с полицией? — спрашивали они друг у друга. Наконец они решили выяснить, в чем дело, и выяснили, что полисменам некогда, они рисуют на задних стеклах автобусов рожицы. — Веселое занятие! — сказали жулики. И они раздумали быть жуликами, а купили себе коней, научили их дышать на задние стекла автобусов и тоже стали рисовать всякие рожицы. Шеф полиции Лондона был очень доволен. Он вызвал к себе Гарри и Артура и сказал им: — Умно придумано! Вы оба молодцы! И произвел Артура в сержанты. Точка-мама и Точка-дочка Жил-был на свете Карандаш. Он очень любил рисовать всякие палочки, закорючки к загогулины. Но однажды он сказал: — А теперь я буду рисовать точки. И он нарисовал одну точку большую и другую маленькую. — Ты будешь Точка-мама, — сказал он большой точке. — А ты — Точка-дочка, сказал он маленькой. Сначала точки были очень довольны. — Хорошо быть точкой! — говорили они. — Куда лучше, чем какой-нибудь закорючкой или загогулиной. — Не задавайтесь, пожалуйста! — сказала Загогулина, их соседка. Подумаешь, какие-то там Точки. Сидите и помалкивайте!
Они сидели и помалкивали, но потом Точка-мама сказала: — Поиграть бы во что-нибудь! — Разве тебе полагается играть? — удивилась Точка-дочка. — Ты ведь большая. Мне вот можно играть, я маленькая. А ты должна работать и вообще заниматься только серьезными делами. — А я не хочу! — сказала Точка-мама, — Играть веселей! — Э нет, это не по правилам, — сказал Карандаш и обвел большую точку Кругом, чтобы она никуда не убежала. Точка-мама очень рассердилась. «Как же мне выбраться из этого Круга? — подумала она. — Может быть, заплакать? А потом по морю слез переплыть через Круг?» И она попробовала заплакать, но не сумела выжать ни слезинки. — Слезами горю не поможешь — сказал Круг. — Промокашка их живо высушит. «А может, поговорить по-хорошему с Кругом? — подумала точка. — Вдруг он меня выпустит? Поздороваюсь с ним и скажу: «Доброе утро, милый Круг! Как поживают в круге маленькие дуги? Все ли здоровы в кругу вашей семьи? А как Полярный Круг, ему уже лучше?» Но вряд ли и это поможет». А в это самое время Карандаш решил: «Напишу-ка я рассказ!» И начал писать. Маленькой точке он сказал: — Встань-ка, пожалуйста, над буквой И. Вы, конечно, знаете, что в английском языке буква И пишется с точкой вот так: i. Карандаш написал букву i, а точка прыгнула на букву и получилось i. — Прекрасно! — сказал Карандаш и продолжал писать свой рассказ. Он написал его до конца, оставалось только поставить точку, но тут Карандаш вдруг сломался. И очень огорчился. — Не плачь! — сказал Ластик. — Я сотру часть Круга, тогда точка сможет выйти из него и стать в конце твоего рассказа. — Это мысль! — обрадовался Карандаш. — Большое тебе спасибо, дорогой Ластик. И вот Ластик стер часть Круга, точка вышла из него и стала в конце рассказа, который написал Карандаш. Вот и вся история... Точка! Туман Однажды в день рождения королевы на Лондон опустился Туман. Он хотел посмотреть военный парад. Но как только он опустился на Лондон, королева сказала генералу: — Сегодня парад придется отменить. Туман! И так повторялось каждый раз, когда на Лондон опускался Туман. Туману было очень обидно, он давно мечтал увидеть парад, но что делать, если каждый раз, когда он появлялся в Лондоне, королева говорила: — Парад отменяется! А в Букингемском дворце под королевским троном жила кошка по имени Смоки. Она пожалела Туман и решила ему помочь. Когда подошел следующий день рождения королевы, Смоки написала Туману письмо:
Во дворце Под королевским троном Вторник Дорогой Туман, жду тебя вечером около дворца. Искренне твоя Смоки. В этот вечер, перед тем как лечь спать, королева выпустила кошку с черного хода Букингемского дворца на улицу, а потом поднялась к себе в спальню. И не успела Смоки три раза промяукать, как Туман опустился на Лондон. — Мне так хочется посмотреть парад, — признался ей Туман. — Но из-за меня его каждый раз отменяют, и мне никак не удается его увидеть. — Я кое-что придумала, — сказала Смоки. — Завтра ты появись, как только солдаты выстроятся для парада. Увидев тебя, генерал скажет: «Ваше величество, опять Туман. Отменить парад?» — Да, да, он именно так и говорит, — со вздохом сказал Туман. — И не успеет королева ответить: «Парад отменяется!», ты мяукни. — Хорошо! — сказал Туман. — Только я не умею мяукать. Смоки его научила, хотя это было непросто. На следующее утро, когда солдаты выстроились для парада и генерал спросил королеву: — Ну как, Bаше величество, отменить парад? Видите, Туман? — Где? — спросила королева. — Там! — ответил генерал, указывая на Туман. И тут Туман мяукнул. — Ах, генерал, — сказала королева, — неужели вы не можете отличить кошку от Тумана? Я своими ушами слышала мяуканье. Ни в коем случае не отменяйте парад! Так Туман увидел наконец парад. Он остался очень доволен, а потом вернулся в родные горы Уэльса. Правда, там и без него было туманно, но зато не приходилось скучать в одиночестве. Однажды королева написала ему письмо: Дворец 1 июня Дорогой Туман, не спеши к нам возвращаться. Искренне твоя Королева. И Туман ответил ей: Уэльс Пятница Ваше величество, мне и здесь хорошо. А парад мне очень понравился. Благодарю Вас, что Вы позволили мне его посмотреть. Искренне Ваш Туман. Передайте привет Смоки. Королева ничего не могла понять. — Смоки, — спросила она кошку, заглядывая под трон, — когда же Туман мог увидеть парад? Но Смоки только замурлыкала: это был секрет! Ух Жил-был на свете Ух. Он был очень доволен жизнью, потому что каждый автобус, который проезжал мимо по дороге, говорил ему «ух!». И все пассажиры в автобусе тоже говорили: — Ух! Вот это ухаб! И кондуктор автобуса говорил: — Ух ты, какой ухаб! «Хорошо, что меня зовут Ух!» — радовался Ух. А в это время по дороге на велосипеде ехал мальчик. «Вот, сейчас опять!» — подумал Ух. Но мальчик объехал ухаб и никакого «ух!» не случилось. Ух обиделся. — Выше голову! — сказала дорога. — Едет еще автобус! Автобус подъехал и ух! — в ухаб. И водитель сказал: — Ух! Вот это ухаб! И кондуктор сказал: — Ух ты, какой ухаб! Ух опять повеселел. Но в один из весенних дней пришли дорожные рабочие, перекрыли дорогу красными флажками, принесли кирки и лопаты, починили дорогу и залили ее асфальтом. — Теперь от ухаба и следа не осталось! — сказал главный дорожный мастер. Рабочие собрали кирки и лопаты, сняли красные флажки и ушли. Проехал автобус, но никакого «ух!» не случилось. За ним еще несколько автобусов, и тоже никаких «ух!».
— Куда же он девался? — спросила одна сторона дороги у другой. — Такой был славный Ух. Тут на дороге показалась девочка. Она ехала на самокате, но не смотрела, куда едет, и ух! — на землю. — Нашелся! — обрадовалась дорога. — Оказывается, он был у девочки. «Надеюсь, она не ушиблась», — подумал Ух. — Чуть-чуть все-таки ушиблась. Но мама приложила девочке примочку и от «ух!» опять ничего не осталось. Ух совсем загрустил и забился в шкаф с игрушками, где лежал старый теннисный мяч. — Никому я не нужен, — пожаловался Ух. — А мне так хочется заняться каким-нибудь делом. — Хочешь, оставайся здесь, и я научу тебя бам-бам-бамкать, — сказал теннисный мяч и подпрыгнул. — С удовольствием! — обрадовался Ух. Он оказался прилежным учеником. И вот когда вечером маленькая девочка вышла в сад поиграть с мячом, у него прекрасно получилось «бам! бам! бам!». И мяч подпрыгивал выше, чем всегда. Выше девочки. Выше девочкиной мамы. Даже выше уличного фонаря. Девочка была довольна, и все были довольны. «Когда тебя зовут Бам, тоже неплохо», — подумал Ух. Хлебные крошки Как-то раз в Лондоне на Трафальгарской площади обедали сто голубей. На обед у них, как всегда, было пшено. Вскоре к ним прилетели еще голуби. — Что это вы едите? — спросили они. — Пшено! Урр-урр-урр! Потом прилетели еще голуби. — Ура! — обрадовались они. — Сегодня на обед пшено! А потом прилетел голубь, по имени Артур. — Опять пшено? — сказал он. — Вот надоело! Он взмыл вверх и опустился на вершину колонны, на которой стоит статуя адмирала Нельсона. — Ну что за жизнь, милорд! — пожаловался Артур Нельсону. — Каждый день пшено да пшено. Терпеть его не могу! — А что ты любишь? — спросил адмирал Нельсон. — Хлебные крошки! — ответил Артур, — Нет ничего вкуснее белых хлебных крошек! Адмирал Нельсон взял подзорную трубу и оглядел улицу Уайтхолл. — Я вижу мальчика, — сказал он. — Он идет по улице и жует белую булку. Вот он поравнялся со зданием Королевской гвардии. Артур слетел вниз и следовал за мальчиком, пока тот не доел свою булку. Но Артуру ни крошки не перепало. Бедняжка Артур даже расплакался. Проходивший мимо полисмен очень удивился. — Вот так чудо! — сказал он. — Первый раз вижу плачущего голубя. Огорченный Артур вернулся к нельсоновской колонне. — Да, дело плохо! — вздохнул адмирал Нельсон. — Что сказал полисмен? — Он сказал, что никогда еще не видел плачущего голубя. — Так-так, — сказал адмирал Нельсон. — Не следовало мне плакать из-за крошек, — сказал Артур. — Что верно, то верно, — согласился адмирал Нельсон. Все равно не поможет. Но я кое-что придумал. Загляни-ка в карман моего мундира, ты найдешь там трехпенсовик. Его положил туда рабочий на счастье, когда ставили мою... то есть нельсоновскую колонну. Ты... — и он прошептал что-то Артуру на ухо. — Блестящая идея! — сказал Артур. — Благодарю вас, милорд. Он взял трехпенсовик, полетел прямо в булочную на углу Стрэнда и купил себе трехпенсовую булочку. А потом сел на подоконник булочной и начал ее есть. Глядя на него, прохожие говорили: — Видно, голубю понравилась булка. Значит, она свежая. — И многие заходили в булочную и покупали булочки к чаю. Булочник был очень доволен. — Ты можешь каждый день прилетать сюда, — сказал он Артуру, — и я буду давать тебе булочку к чаю. Лучшей рекламы для булочной не придумаешь! А вот тебе еще одна булочка — за сегодняшний день. Артур схватил в клюв булочку и полетел к адмиралу Нельсону. — Попробуйте булочку, милорд, — сказал он и отломал адмиралу Нельсону половину. — Благодарю! — сказал адмирал Нельсон. — Взгляните на этих голубей, милорд, — сказал Артур. — Они опять жуют пшено. Лично я предпочитаю булочки. — Я тоже! — ответил адмирал Нельсон. Под ковром Тигр и лошадь жили под ковром в гостиной. Они были закадычными друзьями. Им нравилось жить в гостиной, потому что они любили принимать гостей. В том же доме жила девочка Шейла. Однажды она спросила их: — Как это вы умещаетесь под ковром? — Очень просто, мы ведь воображаемые, — ответили они. — Я воображаемый тигр. — А я воображаемая лошадь. — А где же твое сено? — спросила Шейла у лошади. — Под ковром, — ответила лошадь. — Это ведь воображаемое сено. — А твои кости тоже под ковром? — спросила она у тигра. — Кости? Конечно, — ответил тигр и облизнулся. А потом он спрятался под ковер. Лошадь последовала за ним, и Шейла осталась одна. Она достала лист бумаги, нарисовала несколько кусочков сахару и сунула рисунок под ковер. Чуть погодя она услышала похрупывание и «чам-чам-чам» — лошадь ела сахар с большим удовольствием. Тогда Шейла написала на клочке бумаги записку: «Что любят тигры?» — и сунула записку под ковер. Под ковром зашушукались, затем высунулась лошадиная голова и сказала: — Бутерброды с сеном! Шейла не поверила. — Ах ты, гадкая лошадь! — сказала она. — Бутерброды с сеном любят не тигры, а лошади. Пойди и спроси тигра, что он хочет! Лошадь спряталась, и вылез тигр. — Я хочу ручные часы, — сказал он. — Чтобы знать, который час. — Хорошо! — сказала Шейла. Она нарисовала ручные часы и протянула ему. А потом нарисовала бутерброды с сеном для лошади. Тигр исчез. Но вскоре оба появились опять. — Большое-большое тебе спасибо, Шейла! — сказали они и поцеловали ее. — Подумайте, что вам еще надо, и скажите скорей, — сказала Шейла. — А то мне пора уже идти спать. — Нам бы хотелось еще зонтик! — сказали тигр и лошадь. — Зонтик? — удивилась Шейла. — Разве под ковром идет дождь? Ах Да! Это воображаемый дождь. — Ну конечно! — сказали они. И она нарисовала им зонтик. — Спасибо! — сказали тигр и лошадь. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи! — ответила Шейла и пошла спать. Но потом ей вдруг пришло в голову: «Наверное, ужасно обидно, когда есть новый, красивый зонтик и нет дождя!» И она нарисовала на большом листе бумаги дождь, спустилась на цыпочках в гостиную и сунула дождь под ковер. Когда утром она вошла в гостиную, то очутилась по щиколотку в воде, а тигр и лошадь сидели в раскрытом зонтике и плавали в нем, как в лодке. «Наверное, я нарисовала слишком много дождя», — подумала Шейла. После завтрака она опять пришла в гостиную. Мама в это время как раз подметала ковер. Ни воды, ни зонта, ни тигра, ни лошади — ничего не осталось. Шейла взяла свой альбом для рисования и нарисовала тигра и лошадь крепко спящими. Скоро мама ушла. А Шейла все сидела и глядела на огонь в камине. В гостиной было тихо-тихо, только из-под ковра доносился громкий храп. Амур и соловей Однажды в Лондон прилетел соловей. Он сел на фонтан посреди площади Пикадилли и запел для Амура — крылатого мальчика с луком и стрелами, который стоит высоко над фонтаном. Была темная летняя ночь, и соловей пел о деревьях и цветах за городом, о море и синих волнах с белыми гребешками, набегающих на рыжеватый песчаный берег, о детях, которые играют, строят песчаные замки, запускают воздушные змеи, едят конфеты, плавают и катаются на лодке по морю. — Наверное, все это чудесно! — сказал Амур. — А здесь только автобусы и такси, машины и люди, которые вечно спешат на работу или за покупками. Как бы мне хотелось, чтобы здесь было море! Амур вздохнул, и по его щеке скатилась слеза. — Милый соловей, попроси море прийти сюда хотя бы на один день. — Хорошо, попрошу, — сказал соловей и улетел. На другой вечер, как только начали зажигаться звезды, соловей прилетел на берег моря, сел на пенек и запел о мальчике, который стоит один-одинешенек на верхушке фонтана в далеком Лондоне. Ветер унес его песню в море, и волны тоже услышали ее. Соловей пел всю ночь и улетел только с восходом солнца. Однажды, когда лондонцы вышли на улицу, чтобы идти на работу, они не узнали свой город. На площади Пикадилли разлилось настоящее море, по нему ходили волны, бившие о песчаный берег Риджент-стрит и Шефт-сбери-авеню. Светило солнце. А вместо автобусов, такси и машин по улицам плавали лодки. Люди сбрасывали шляпы и одежду и надевали купальные костюмы, дети приносили ведерки и лопаты и садились играть в песочек. А некоторые верхом на доске неслись по Хаймаркет, взлетали на светлые гребни волн и, проплывая мимо Амура, обдавали его брызгами, и он смеялся от радости. К вечеру собрались грозовые тучи, небо потемнело и полил ливень. А когда он кончился и небо очистилось, площать Пикадилли выглядела, как и прежде — статуя Амура посередине, а вокруг автобусы и такси, машины и люди, машины и люди... Как только стемнело и все разошлись по домам, опять прилетел соловей и сел на фонтан. — Спасибо тебе, соловей! — сказал Амур. — Это было чудесно! Скоро опять начался дождь. Соловей нашел себе сухое местечко у ног Амура, спрятал голову под крыло и крепко заснул. Блэки и Реджи Жила-была на свете лошадь. Звали ее Реджи. По утрам Реджи развозила молоко и каждый раз встречала по дороге своего приятеля Блэки — маленькую черную собачонку. По правде говоря, Реджи не так уж нравилось развозить молоко. Она всегда мечтала быть скаковой лошадью и брать на скачках призы. Блэки тоже был не очень доволен своей судьбой. Он мечтал научиться бегать, как настоящая гончая, хотя ноги у него, честно говоря, были коротковаты. Как-то после обеда они сидели у Реджи в конюшне, играли в «крестики и нолики», и вдруг Блэки осенила идея: — Реджи, мы должны есть уголь! Паровозы потому так быстро бегают, что едят уголь. И, обсудив все хорошенько, они решили попытать счастья. Они спустились в подвал, где хранился уголь, но только взяли по кусочку, как вдруг появилась сама хозяйка миссис Прочь. — Ах негодные! Таскать мой уголь! А ну прочь отсюда! Она схватила кусок угля и запустила в них. Реджи и Блэки кинулись бежать. В жизни они так быстро не бегали! А как раз в это время мэр города выглянул в окно. Мэра звали Уильям. — Вот это скорость! — воскликнул он. — Держу пари, эта лошадь получила бы на скачках первый приз. А собака-то, собака! Несется быстрее гончей! Честное слово, они заслужили по медали. И он выдал Реджи и Блэки по медали. Вниз! В Лондоне на пятом этаже большого дома жил человек, по имени мистер Уоллингтон. Каждое утро в половине девятого он уходил на работу. Перед уходом он целовал жену, гладил кошку и раскрывал над головой зонтик. Он всегда выходил из дому с раскрытым зонтиком. — На всякий случай! — говорил он. И никогда не ходил пешком по лестнице, а поднимался или спускался только в лифте — ведь он жил на пятом этаже. Каждый раз, когда он входил в лифт с раскрытым зонтиком, все удивлялись и спрашивали: — Почему вы едете в лифте с раскрытым зонтиком? Здесь ведь нет дождя. — На всякий случай! — отвечал мистер Уоллингтон. — А если и на улице нет дождя, тогда, выходит, вы зря раскрывали зонтик? — Легче закрыть зонтик, когда нет дождя, чем открыть, когда идет дождь. — Это верно, — соглашались все. — Всего вам доброго, мистер Уоллингтон! Швейцар у подъезда говорил ему: — С добрым утром, мистер Уоллингтон! Швейцар носил синюю форму с серебряными пуговицами и следил, чтобы все было в исправности — и лифт, и дверные звонки, и лампочки на лестнице. И вот однажды, собравшись, как всегда, на работу, мистер Уоллингтон сел в пустой лифт и уже хотел было нажать на кнопку «вниз», как вдруг у него мелькнула мысль: «А что если нажать не «вниз», а «вверх»? Потом он подумал: «Интересно, а что получится, если нажать сразу на обе кнопки? Поеду я вверх, вниз или останусь на месте? Конечно, это нарушение правил! Но все-таки попробую, посмотрим, что будет». И он нажал сразу на обе кнопки. Не успел он это сделать, как раздался ужасающий треск — словно тележка молочника врезалась в паровоз, — лифт разорвался пополам: верхняя половина поехала ВВЕРХ, нижняя — ВНИЗ. А сам мистер Уоллингтон полетел вниз на зонтике, как на парашюте. «Ай, ай! — подумал он. — А вдруг швейцар рассердится? Мне еще повезло, что зонтик был раскрыт». Когда мистер Уоллингтон спустился вниз, швейцар уже ждал его и от волнения переступал с ноги на ногу. — Так-так, мистер Уоллингтон, — сказал он. — Так-так! — С добрым утром, господин швейцар! — сказал мистер Уоллингтон. — Ка... какая прекрасная сегодня погода! — И вышел на улицу. — Ай-ай! — сказал швейцар. — А ведь он шалун!
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-07-14; просмотров: 307; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.191.240.243 (0.149 с.) |