Теория целостного государства.

Государство - это одна из разновидностей социальных сис­тем^*, которому наряду с его известными и исследованными ранее признаками - публичная власть, территория, право и др. - свойственны и определенные системные признаки: целостность, структура, управление, связи, самоорганизация, цели.

Несмотря на значимость отдельных признаков государства как определенной системной организации, в социальных системах ве­дущая роль принадлежит такому признаку, как целостность. Его превалирующее положение обусловлено, прежде всего, тем, что це­лостность выступает условием существования системы (государ­ства), выражением всех иных признаков. Ведь именно целост­ность характеризует все то устойчивое, стабильное, глубинное, что свойственно системе как системе, обусловливает ее цельность, единство, динамику, взаимосогласованность входящих частей, элементов, устраняет их антагонизм и т.д.

Целостность не только свидетельствует об объекте как системе, но и способствует его самостоятельному существованию, придает своеобразный незримый знак качества, выступает объективной тен­денцией развития государства. Целостность государства возникает в результате интеграции между отдельными частями общества, со­циально-политической системы, взаимодействия их свойств, при­знаков, функций и т.д., но в рамках единого, общего или целого.

Целостность - это определенный ориентир развития общест­ва, социально-политической системы, своеобразный дирижер, ар­хитектор, обусловливающий всю композиционную направлен­ность государства, его архитектонику. Детерминация целостности в функционировании социальной системы сказывается и на пос­ледующей детерминации системы по отношению к своим частям. В режиме этой обусловленности и синтезируется государство как целое, которое неумолимо подчиняет свои части и элементы воз­никшей социально-политической целостности, преобразует их со­гласно ее природе. Этот феномен социально-политической дейст­вительности с предельной отчетливостью демонстрирует классо­вую, гуманистическую или иную другую сущность данной госу­дарственно-правовой системы, господствующего политического режима. Именно в нем и заключен секрет дееспособности, исто­рического долголетия государства как системы.

Причем многие прежние свойства частей и элементов общества, которые были им присущи до вхождения в политическую систему, исчезают или, напротив, актуализируются. При необходимости и сами отдельные части и элементы общества качественно преобра­зуются адекватно своему новому состоянию. Именно так это про­исходило, например, с первобытными социальными регуляторами, т.е. обычаями, которые были отчасти восприняты политической властью и соответственно трансформированы в те или иные нор­мативно-правовые акты, отчасти отвергнуты как противоречащие новым господствующим интересам. Поэтому на всех компонентах государства лежит своеобразная печать его целостности, проявляю­щаяся в определенной его сущности, формах, функциях, назначе­нии. Отсюда целостность государства относится ко всем проявле­ниям государства - как внутренним, так и внешним.

Для государства целостность выступает не прихотью правяще­го режима и не только определенным результатом предшествую­щего исторического развития общества. Охраняя свою целост­ность - политическую, экономическую, территориальную, пра­вовую, социальную, идеологическую - государство в лице пуб­личной власти охраняет господствующий правопорядок, защища­ет общество от асоциальных проявлений, от распада обществен­ности как таковой. В обеспечении государством своей целостности видится не только выражение существующих общественных от­ношений, но и его (т.е. государства) природный «инстинкт», с по­терей которого возникают различного рода социальные катаклиз­мы. Именно поэтому целостность государства и необходимо рас­сматривать как признак государства, выражающийся в его ус­тойчивости, стабильности, реализующийся в определенном поли­тическом режиме, союзе с обществом, личностью.

Целостность - первичный доминирующий и детерминирую­щий фактор государства как целого, как системы. Государство не может существовать вне или помимо него. В свою очередь, это означает, что, во-первых, в социально-политической системе объ­ективно необходим примат (верховенство) целого над частями и элементами, целостности целого над целостностями частей и эле­ментов и, во-вторых, что целостная социально-политическая сис­тема - единственно возможная форма существования государст­ва. Последнее может быть различным по форме правления, госу­дарственного устройства и политическому режиму, но оно не может быть лишено своей целостности. Государство как нецелост­ная система - теоретический нонсенс.

Потеря по каким-то причинам государством своей целостности граничит с его политической деградацией, развалом как опреде­ленной системы, как целого. Перефразируя известные слова Мон­тескьё, заметим, что миром управляет не фортуна, не фатум и не случайности.

Выключение страны из общего контекста развития цивилиза­ции, игнорирование принципов гражданского общества, правовой государственности приводят режим в болото политической стаг­нации, экономического застоя, идеологического догматизма, ду­ховной нищеты и (как закономерный результат) к разрушению, развалу. Кризис основополагающих нравственно-правовых цен­ностей общества, игнорирование закономерностей формирования целостных систем всегда приводят господствующий режим к по­литическому и духовному параличу, грозят разложением самой ткани социальной жизни.

В обеспечении целостности государства огромную роль играют духовные основы политической системы. При сохранении духов­ных ее ориентиров и при одновременном разрушении единого по­литического, экономического, территориального и правового поля государства, государство как целостная система способно на воз­рождение. Исторические примеры дает, в том числе, история Руси, когда после разного рода разрушений сохранялось единство выс­ших нравственных, духовных ценностей, ставших затем основой для постепенного возрождения русского государства. И огромную роль здесь сыграла церковь - духовный оплот и нравственный гарант русского народа.

Иными словами, какова бы ни была организация государства, его целостность никогда не может быть идентична целостности всего общества как явления, неизмеримо более крупного, более сложного и менее однозначного. В лучшем случае они могут более или менее соответствовать друг другу, дополнять друг друга, но не равняться или быть тождественными друг другу. При опреде­ленных условиях духовная целостность общества, его настрой, шкала утвердившихся моральных и этических норм, формирова­ние которых не всегда поддается рациональному теоретическому объяснению, могут оказаться причиной глубоких перестроек, ка­залось бы, здорового государственного организма. И это, заметим, при стабильных экономических отношениях. Поэтому политичес­кая, экономическая и любая другая целостность государства всег­да должна исходить от целостности общества, и прежде всего ду­ховной, нравственной.

Возникновение целостного государства есть следствие дейст­вия общих причин всеобщей взаимосвязи явлений окружающего человека мира, всеобщей системности, взаимозависимости мыш­ления и бытия. Но на его формирование огромное влияние оказы­вают также и частные причины, характерные для конкретного ис­торического этапа развития общества, которые, не отменяя общие закономерности, отражаются на специфике, особенностях госу­дарственно-организованной системы. Поэтому целостность госу­дарства никогда не бывает близкой, стандартной для всех народов и культур на все времена. Хотя каждая историческая эпоха харак­теризуется собственными и только ей присущими социально-по­литическими параметрами, расстановкой сил, детерминант, при­оритетов и т.д., у нее всегда глубокие национальные, культурные, духовные, ментальные характеристики, уходящие своими корня­ми в глубь веков, в историю народа, общества, государства.

Целостность государства не может быть чем-то аморфным, ир­реальным, искусственно сконструированным. Наоборот, она всег­да должна быть системой строго очерченных правом границ по­ведения субъектов права. Сама ее сущность исключает какое-то произвольное толкование вне зависимости от объективных прин­ципов системной организации целого, выражает неразрывную связь формы с содержанием как своеобразная генетически задан­ная программа для определенного уровня развития, например го­сударства, проявляющаяся в конкретных политических реальнос­тях. Наряду с другими механизмами - историческими, между­народными - целостность государства представляет собой наибо­лее высокий уровень социально-политической организации обще­ства, его нормативно-правового обобщения.

И если в порядке вывода обратиться к некоторым принципам системной методологии, теории целостности государства, то можно отметить, что:

- целостность является таким системным признаком госу­дарства, который выражается в стабильности, устойчивости об­щественных отношений, фиксирует внимание на факторах внут­ренней упорядоченности, организованности, взаимосогласован­ности политической системы;

- не всякое государство является целостной социально-поли­тической системой, но всякое государство не может развиваться, не будучи таковой;

- государство как целостная система может быть различного уровня сложности: от унитарного (простого) до федеративного (сложного);

- целостность государства указывает на тот или иной исто­рический тип государства, уровень развития демократии, куль­туры, статус человека в этой системе как личности и гражданина;

- как и всякое социальное явление, целостность государства связана с сознанием человека, уровнем нравственного, духовного развития общества;

- целостность государства проявляется в уровне жизни на­селения, степени социальной защищенности человека, обеспечен­ности гражданских прав и свобод, способности политической влас­ти осуществлять эту власть на легитимных, правовых, нравствен­ных основаниях;

- целостность государства - это подсистема существующей общественной системы; адекватность целостности государства це­лостности общества - одно из условий стабильности политичес­кой системы;

- целостность государства - это одна из основ политической власти, способ организации, разграничения, соединения, сочета­ния социальных потребностей и интересов; отсюда ее можно рас­сматривать в качестве определенного союза граждан, социальных групп, направленного на объединение в единое государство;

- обеспечение своей целостности - один из принципов госу­дарства, выражающийся в ряде его функций, направленных на охрану единого экономического, политического, территориально­го, правового пространства на всей территории страны.

24. Особенности применения принципа разделения властей в России.

Принцип разделения властей является достаточно актуальной на современном этапе, особенно для Российского государства. Связано это в первую очередь с тем, что в советское время, на протяжении длительного исторического периода данная тема не находила отражения в отечественной правовой концепции, более того сам факт разделения властей отрицался как идеологически несоответствующий общей стратегической цели социалистического государства.

Принцип разделения властей следует считать основой построения органов демократического правового государства. Этот принцип является неотъемлемой частью любого демократического государства. Надо иметь ввиду, что демократия, основанная на единых принципах, всегда многообразна и всегда эволюционирует, ведя страну вперед, лучше приспосабливаясь к политическим изменениям в обществе. А антидемократические режимы всегда одинаковы и приводят страну к неизбежному кризису.

Современное Российское государство, позаимствовав из мировой конституционной практики общедемократические и общеправовые принципы, сохранило многие традиции и институты советского государства и даже возродило некоторые дореволюционные традиции. Россия закрепила в своей Конституции общепризнанный принцип разделения властей, но в его реализации предпочитает идти своим путём, строить свою «систему сдержек и противовесов», учитывая свои исторические традиции и национальные особенности.

Характерной особенностью организации государственной власти в современной России является особый статус главы государства - всенародно избираемого Президента РФ. Его компетенция, так или иначе, затрагивает различные «ветви власти», он выполняет координирующие функции, обладает широкими государственно-властными полномочиями, при этом он не возглавляет исполнительную «ветвь власти», вообще не входит ни в одну из основных «ветвей власти», имея свои «формы влияния», свои «сдержки и противовесы» на каждую из них. Законодательная и судебная «ветви власти», в свою очередь, имеют свои «формы влияния» на Президента. Однако, положение Президента, даёт ему самый большой объём власти в государстве, тем самым он может воздействовать на законодательную и исполнительную ветви власти, судебная ветвь власти юридически очень слабо зависит от президента, она подвластна Президенту только при процедуре утверждения кандидатур судей. «Президентская власть» получила конституционное оформление в главе 4 КРФ и других конституционных положениях.

Принцип разделения властей в его современном прочтении содержит два взаимосвязанных компонента, образующих неразрывное единство. По-прежнему он нацелен на то, чтобы предотвратить абсолютизацию одной из властей, утверждение авторитарного правления в обществе.

При этом ни одна из трех ветвей государственной власти не должна вмешиваться в прерогативы другой власти, а тем более, сливаться с другой властью. Это обеспечивается: а) различными источниками формирования ветвей власти; б) различными сроками полномочий; в) степенью защиты одной власти от другой.

Принцип разделения властей в сегодняшней России признан, конституционно закреплен и в той или иной мере применяется в построении и функционировании государственных институтов. Создание нормально функционирующего механизма сдержек и противовесов - одна из важных задач России.

Взаимодействие разных ветвей власти есть одна из важных предпосылок их собственного существования и развития, а также обеспечения единства государственной власти, основанного на принципе разделения властей.
25. Соотношение теории государства и права с другими юридическими науками.

Теория государства и права занимает важное место не только среди гуманитарных неюридических, но и в системе юридических наук. В зависимости от предмета исследования и сферы научного познания все юридические науки и учебные дисциплины подразделяются на три основные группы: историко- и теоретико-правовые, отраслевые и специальные (прикладные) юридические науки и дисциплины.
К историко- и теоретико-правовым дисциплинам относятся история отечественного государства и права, история государства и права зарубежных стран, история политических и правовых учений, теория государства и права, философия права, социология права и сравнительное право, или сравнительное правоведение. К этой же группе юридических наук следует отнести также оформляющуюся как самостоятельная отрасль знаний и дисциплина юридическую конфликтологию.
К отраслевым юридическим наукам и учебным дисциплинам относятся конституционное право, административное право, коммунальное право, гражданское право, финансовое право, коммерческое право, уголовное право, уголовно-процессуальное право, трудовое, земельное, экологическое право и другие юридические науки, имеющие в качестве объекта изучения различные отрасли права.
К специальным (прикладным) юридическим наукам и учебным дисциплинам относятся криминалистика, криминология, судебная медицина, судебная психиатрия, судебная статистика и др.
Особое место в системе юридических наук занимает международное право.
Для того чтобы понять, какое место отводится теории государства и права в системе юридических наук и какую роль она при этом играет, необходимо соотнести ее с каждой из названных групп наук.
Обратимся вначале к историко- и теоретико-правовым наукам и дисциплинам. В данной группе наук и дисциплин объективно существуют две подгруппы - историко-правовые и теоретико-правовые дисциплины. Относясь ко второй подгруппе, теория государства и права с каждой из них соотносится по-разному.
С историко-правовыми науками взаимосвязь теории государства проявляется, с одной стороны, в том, что при выявлении общих закономерностей возникновения, становления и развития государственно-правового механизма представители теории государства и права не могут обойтись без конкретного исторического материала. Они не могут обойтись также без знания основных исторических событий и процессов, без понимания того, что процесс развития государства и права изучается в рамках историко-правовых дисциплин под иным (по сравнению с теорией государства и права) углом зрения и в хронологическом порядке.
С другой стороны, это взаимодействие заключается в том, что история государства и права в процессе познания тех или иных глобальных по своему характеру исторических явлений и событий не может зачастую обойтись без обобщений, сделанных в рамках теории государства и права. Речь идет, в частности, о выводах, касающихся форм правления и форм государственного устройства, государственного режима, аппарата государства, системы права и источников права, понятия и содержания рецепции права и др.
Затрагивая проблему соотношения теории государства и права, с одной стороны, и истории государства и права, с другой, многие авторы вполне резонно замечают, что если теория государства и права, имея дело с общими закономерностями развития государственно-правовой материи, отражает исторический процесс лишь в абстрактной форме, "освобожденной от всех исторических случайностей", и только с помощью логического метода, то в отношении истории государства и права дело обстоит иным образом.
А именно, - имея предметом своего изучения "исторические процессы развития сложной системы государственных и юридических учреждений", история государства и права исследует их не "вообще", в абстрактной форме, а в строго "определенной конкретно-исторической обстановке, в хронологической последовательности", на основе выявления как общеисторических закономерностей этих процессов, так и закономерностей, проявляющихся в пределах тех исторических эпох, которые являются важнейшими ступенями в развитии конкретных общественных систем*(46).
При всем объективно существующем различии в подходах и методах изучения государственно-правовых явлений, институтов и учреждений у теории и истории государства и права довольно много общего. Общность их проявляется, во-первых, в том, что они, акцентируя внимание на прошлом в развитии государства и права, не упускают из поля зрения и их настоящее. Во-вторых, что, рассматривая причины и условия зарождения государства и права, они в то же время значительное внимание уделяют закономерностям их развития. И, в-третьих, что, анализируя процесс возникновения, становления и развития государства и права в целом, они одновременно держат в поле зрения и процесс развития государства и права отдельных стран. При этом исследователи всегда исходят из тезиса, что "конкретная история не только многообразна, но и сугубо индивидуализирована. Реальная история отдельных стран, народов и государств - уникальна. События, происходящие в той или иной стране, нигде и никогда потом в точности не повторяются*(47).
Глубокие связи теории государства и права прослеживаются также и с теоретико-правовыми науками - философией права, социологией права, сравнительным правоведением, юридической конфликтологией. И это вполне понятно, имея в виду не только общность объектов и близость предметов их изучения, но и сходство методов их исследования.
Следует, однако, заметить, что далеко не все ученые разделяют данную точку зрения в отношении философии права и социологии права и относят их к системе юридических наук. Многие философы и социологи издавна были склонны рассматривать их не иначе, как в качестве составных частей философии и социологии*(48). Это тоже вполне понятно, имея в виду цеховые, корпоративные научные интересы.
Еще Гегель в своем известном произведении "Философия права" отмечал, что "наука о праве - это часть философии. Она должна поэтому развить идею, представляющую собой разум предмета, из понятия или, что то же самое, наблюдать собственное имманентное развитие самого предмета".
"Сословие юристов, - сетовал мыслитель по поводу философии права, - которое обладает особым знанием законов, считает часто это своей монополией, и кто к сословию не принадлежит, не должен иметь тут голос". Но как нет необходимости быть сапожником, чтобы знать, "хорошими ли приходятся ему сапоги, так не надо принадлежать к цеху, чтобы иметь знание таких предметов, которые затрагивают общие интересы".
Однако это весьма спорное утверждение. На него Г.Ф. Шершеневич вполне резонно отвечал: "Конечно, всякий может чувствовать, что сапог жмет, но всякий ли способен указать, как нужно сделать сапоги, чтобы они не жали ногу? Ощущение непригодности государственного устройства или правового порядка доступно каждому гражданину, но разве это есть понимание непригодности исторической формы, основанное на знании сущности государства и права?"
"Философы превратили философию права в придаток философии, и вместо того, чтобы строить представление о праве и государстве, исходя из явлений действительности, открывающейся при изучении государственного устройства и государственного управления, содержания норм права и их осуществления при применении, философы хотят навязать правоведению свои представления, построенные вне всякого соприкосновения с данными действительной государственной и правовой жизни"*(49).
В настоящее время острота спора о принадлежности философии права, так же, как и социологии права, уменьшилась. Этими науками и дисциплинами занимаются в основном юристы. Однако для ряда философов и социологов вопрос остается все еще открытым.
Говоря о соотношении теории государства и права и философии права, следует заметить, что они органически сочетаются друг с другом, взаимно дополняют друг друга, но, вместе с тем, они не взаимозаменяют друг друга. Ибо, если теория государства и права занимается выявлением и изучением общих закономерностей развития государства и права, то философия права имеет дело в основном с процессом познания и объяснения сути правовой материи, с процессом изучения и философского объяснения правового бытия.
Предмет философии права, отмечает в связи с этим Д.А. Керимов, можно охарактеризовать как разработку логики, диалектики и теории познания правового бытия*(50). Философию права, утверждает Ю.Г. Ершов, следует рассматривать как науку о познавательных ценностных и социальных основах права*(51). Философия права, по мнению С.С. Алексеева, выступает как научная дисциплина, призванная "дать мировоззренческое объяснение права, его смысла и предназначения, обосновать его под углом зрения сути человеческого бытия, существующей в ней системы ценностей"*(52).
Теория государства и права находится в тесной связи со сравнительным правоведением. В отечественной юриспруденции сравнительное правоведение длительное время находилось на периферии научных исследований и юридического образования. В западноевропейских университетах эта дисциплина изучается и преподается уже более ста пятидесяти лет.
Объектом исследования сравнительного правоведения являются правовые системы разных стран и народов. Предметом изучения данной отрасли знаний и учебной дисциплины является "общее и особенное в различных правовых массивах и системах, сферы и аспекты их динамичного соотношения между собой"*(53).
Появление и развитие сравнительного правоведения - явление такое же естественное и неизбежное на определенной стадии развития общества и государства, как и зарождение национального права. Оно обусловлено многими факторами, но наиболее важными из них являются расширение и углубление между различными странами и народами экономических, торговых и иных связей, требующих профессионального знания правовой системы не только своей страны, но и других стран, а также унификации механизмов правового регулирования*(54).
Жизнь народов, писал Р. Иеринг во второй половине XIX в., в период интенсивного развития связей между разными странами "не есть изолированное стояние друг подле друга". Как и "жизнь отдельных личностей в государстве" она - "есть общение, система взаимных соприкосновений и влияний - дружественных и враждебных, отдача и присвоение, заимствование и сообщение, короче - громадный обмен, охватывающий все стороны человеческого бытия". И это касается не только материального мира, но и духовного, правового*(55).
В процессе такого общения и обмена информацией возникает реальная возможность не только оценить преимущества и недостатки правовых систем других стран, но и сквозь призму этих систем по-новому взглянуть на свою собственную правовую систему, увидеть все ее плюсы и минусы, перенять все лучшее, что есть в правовых системах других стран.
Преуспевание любого народа, точно так же, как и преуспевание "единичной личности", во многом связано с "непрерывным заимствованием извне". Его язык, его искусство, его нравы, вся его культура, одним словом, "его индивидуальность или национальность является, как и телесный и душевный организм единичной личности, продуктом бесчисленных влияний и заимствований из внешнего мира"*(56).
Если в древности, продолжал автор, в силу слабых связей и раздробленности народов, каждый из которых "развивался сам по себе и для себя, независимо от других", не было и не могло быть общей науки права или истории права, а существовала лишь история прав отдельных народов, то в новое время, в новом мире все обстоит иначе.
В новом мире "история права получает высший полет; здесь возносится она поистине до истории права". В силу постоянной взаимосвязи и взаимодействия различных народов друг с другом "нити отдельных прав", отдельно развивающиеся правовые системы "не бегут более рядом, не соприкасаясь друг с другом, но перекрещиваются, соединяются в одну ткань".
В результате такого взаимодействия "соединения практики и науки самых разных народностей для общности действий", наряду с кооперацией, у юристов разных стран появилось одновременно и своеобразное разделение труда. "Голландец строил на основании, которое положил француз, практика итальянских судов оказывала определенное влияние на судоговорение всех прочих земель"*(57).
В настоящее время потребность в кооперировании усилий юристов разных стран, необходимость в интеграции и унификации законодательства, а следовательно, и в развитии сравнительного правоведения не только не уменьшается, а, наоборот, еще больше возрастает. Это связано как с порождаемыми самой жизнью теоретическими проблемами, так и с практическими потребностями в развитии сравнительного государствоведения и правоведения.
Соотнося последнее с теорией государства и права, необходимо отметить, что в одних случаях сравнительное правоведение рассматривается как составная часть теории государства и права. Предполагается, что у них общий понятийный аппарат в виде таких категорий и понятий, как "право", "система права", "норма права", "правовые традиции", "правовая культура", "правосознание" и пр. Имеется в виду, что у них также общие цели и предмет. Сравнительное правоведение ставит своей целью, по мнению Г.Ф. Шершеневича, путем сравнения права разных народов "на разных ступенях культуры выяснить общие законы развития права"*(58).
В других случаях сравнительное правоведение представляется в виде самостоятельной отрасли знаний и учебной дисциплины. В связи с этим Ю.А. Тихомиров вполне справедливо говорит "об особой связи сравнительного правоведения с общей теорией государства и права", имея в виду относительную самостоятельность первой дисциплины.
Многим исследователям и практикующим юристам до сего дня кажется возможным полностью охватить проблематику сравнительного правоведения рамками общей теории государства и права. "Да, такое поглощение возможно, но лишь в ограниченных пределах". Для общей теории государства и права важна иная, более высокая мера абстракции "нормативной концентрации", когда в отношении общего и особенного доминирующим является первый элемент в этой паре. Все правовое разнообразие трудно охватить подобным образом, и оно неминуемо требует своего "правового поля"*(59).
Это означает, что сравнительное правоведение как самостоятельная дисциплина имеет свой, отличный от теории государства и права, предмет, свой метод и свой понятийный аппарат. Что же касается "особых связей" с теорией государства и права, то суть их выражается в том, что обе эти дисциплины действуют в одной и той же сфере - правовой, пользуются общими, выработанными в рамках теории государства и права понятиями, преследуют по сути дела одни и те же цели и решают весьма сходные между собой теоретически и практически значимые задачи.
Наряду с традиционными теоретико-правовыми дисциплинами теория государства и права имеет тесные связи и с нетрадиционными, вновь формирующимися дисциплинами, такими, например, как юридическая конфликтология. Под этой дисциплиной понимается раздел, или направление, общей конфликтологии, предметом которого является изучение конфликтов, которые возникают, развиваются и разрешаются как в рамках внутригосударственного (национального), так и международного права*(60).
Юридическая конфликтология, будучи смежной отраслью знаний, имеет непосредственные связи с такими дисциплинами, как социология, психология, социальная психология, отраслевые юридические науки. Тесные, обоюдные связи у нее прослеживаются и с теорией государства и права.
Конкретное выражение они находят, с одной стороны, в том, что юридическая конфликтология использует весь арсенал теоретических и методологических средств, вырабатываемых в рамках теории государства и права. Это касается, в частности, определения понятия интереса в праве и механизмов его реализации, определения принципа разделения властей и выработки согласительных процедур для разрешения конфликтов между различными ветвями власти, установления наиболее оптимальных условий гармонизации и унификации законодательства и устранения возникающих при этом конфликтов и др.*(61)
С другой стороны, конкретное выражение связей конфликтологии с теорией государства и права находят в том, что последняя, в свою очередь, может активно использовать положения и выводы, вырабатываемые в рамках первой*(62). Это относится, в частности, к разработке проблем, касающихся толкования норм права, правотворчества и правоприменения, усиления эффективности права, совершенствования форм правления и государственного устройства и др. Наиболее оптимальное, бесконфликтное решение этих проблем имеет огромное не только теоретическое, но и практическое значение.
Наряду с теоретико- и историко-правовыми дисциплинами теория государства и права имеет глубокие и многосторонние связи с отраслевыми юридическими науками и дисциплинами. По отношению к каждой из них теория государства и права выступает в качестве своеобразной синтезирующей и обобщающей науки. Она способствует приведению в некую логическую систему всего накопившегося в течение веков знания о государстве и праве, помогает упорядочению всей сложившейся в мире государственно-правовой информации, содействует выработке определенного взгляда и подхода к анализу государственно-правовых явлений, институтов и учреждений.
Говоря о необходимости такой обобщающей, "гармонизирующей" разнообразные юридические знания науки, И.В. Михайловский писал в начале XX в., что при первом взгляде на правовую жизнь, на отдельные науки, изучающие эту жизнь, "может получиться впечатление хаоса". Однако более внимательное наблюдение наводит на мысль, что здесь мы "имеем дело с областью явлений однородных, связанных с общим началом, представляющих одно гармоническое целое".
Отсюда возникает "логическая неизбежность такой науки, которая ставила бы себе задачей изучение не какой-нибудь одной части явлений правовой жизни, а всей совокупности этих явлений в их органическом единстве, которая стремилась бы найти гармонию в кажущемся хаосе разрозненных специальных наук"*(63).
Обобщающий и синтезирующий характер теории государства и права по отношению к отраслевым наукам проявляется в следующем.
Во-первых, в том, что, в отличие от них, занимающихся лишь отдельными составными частями, сторонами государственной и правовой жизни, теория государства и права имеет дело со всей "синтезированной" государственно-правовой материей.
Во-вторых, в том, что теория государства и права, в отличие от отраслевых юридических дисциплин, занимающихся разработкой своего специального понятийного аппарата, вырабатывает общие для них всех категории и понятия. Последние в подавляющем большинстве своем служат исходной базой, основой для выработки менее общих, специальных понятий в рамках отраслевых юридических дисциплин.
В качестве примера можно сослаться на общее понятие правоотношения, которое вырабатывается теорией государства и права, а применительно к отдельным отраслям права - конкретизируется и детализируется соответствующими отраслевыми юридическими дисциплинами. В результате этого мы имеем дело не только с общим понятием правоотношения, но и с более конкретными - утоловно-правовыми, гражданско-правовыми, административно-правовыми, трудовыми и иными правоотношениями.
Аналогично обстоит дело и с другими общими для всех отраслей права и вырабатываемыми на их основе в рамках отдельных отраслевых дисциплин более конкретными понятиями, такими, как норма права, правонарушение, правоприменение, юридическая ответственность, и др.
И, в-третьих, в том, что теория государства и права вырабатывает общие для всех отраслевых юридических наук и дисциплин методы и принципы научного познания. Она служит методологической основой познания государственно-правовой материи. На этой основе в рамках каждой отдельной отраслевой науки и учебной дисциплины вырабатываются свои собственные, отраслевые принципы и методы познания и реализации норм права.
Так, в рамках гражданского права России вырабатываются и реализуются такие принципы, имеющие огромное теоретико-методоло-гическое и практическое значение, как принцип дозволительной направленности гражданско-правового регулирования, принцип равенства правового режима для всех субъектов гражданского права, принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, принцип свободы договора, принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории Российской Федерации*(64).
Трудовое право России вырабатывает и использует такие отраслевые принципы, как принцип запрещения принудительного труда, принцип свободы труда, принцип свободы трудового договора, принцип равенства возможностей субъектов трудовых отношений (равной трудовой правосубъектности), и др.*(65)
Теория государства и права имеет с отраслевыми юридическими науками не только прямые, но и обратные связи. Это означает, что не только теория государства и права оказывает воздействие на эти отрасли знаний, но и сама, в свою очередь, подвергается с их стороны определенному влиянию. Достигается это в основном благодаря разработке и накоплению отраслевыми юридическими науками того огромного эмпирического материа