Причастие, влекущее за собой погибель

Хотя король был совершенно удовлетворен, однако епископам, как рассказывают, этого показалось недостаточно, если бы они не добавили вот что: чтобы во время мессы он принял от священника причастие и прилюдно произнес проклятие, которое падет на него, если когда-либо он станет предателем и нарушит клятву; так и сделали. Священник во время мессы протянул ему причастие и тот его принял и произнес проклятие себе, если как-нибудь нарушит верность; и этим, наконец, он заставил короля и знатнейших людей поверить себе.

Порицание подобных действий

Однако некоторые, у кого рассудок был яснее, сочли, что это нечестиво и противоречит священным законам. Они говорили, что человеческая природа такова, что легко сама себя губит, а еще легче склоняется на позорное дело под давлением извне. Они также утверждали, что согласно писаниям отцов церкви и каноническим правилам нельзя ни принуждать к принятию причастия против воли, ни предлагать кому-либо причастие, чтобы навлечь на него погибель, ибо оно дается ради искупления тем, кто его просит, и в нем отказывают тем, кто не желает его, и в это должно верить. Им показалось недостойным необдуманно вручать нечестивому хлеб ангелов и людей, так как сам Господь отворачивается от нечестивых и умеренно изливает благодать на чистых, согласно написанному: «святой дух удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды» ⁴⁴. Итак, Арнульф был рукоположен епископами Реймского диоцеза и надлежащим образом облачен в епископское одеяние ⁴⁵. Немного позже он получил и паллий, посланный апостольской властью папой Римским.

Как Арнульф чрезмерно благоволил к Карлу

Достигнув столь высокого сана, он подумал, что остался один из злосчастного рода, и нет у него родственников по отцу, кроме Карла; также он считал и себя несчастнейшим, если был лишен почета тот, на кого он возлагал последние надежды [147] на восстановление отцовского рода. Итак, он сострадал дяде, думал о нем, заботился о нем, относился к нему, как к дорогому родителю. Держа с ним совет, спрашивал, каким образом он может помочь ему вознестись на вершину почета, но так, чтобы не показалось, что он предал короля.

Взятие Реймса

Решили, что надо поступить так: в установленное время он соберет в городе знатных людей, кого сможет, как будто им надо обсудить нечто важное. Тогда Карл в ночной тишине подойдет к воротам города. Там будет некто, кто откроет ворота наступающему войску, этот человек тайно поклялся в этом. Впущенное внутрь войско вторгнется в город и захватит архиепископа вместе с собравшимися сеньорами и силой отведет в темницу. Таким образом, власть его упрочится, подобно королевской, и могущество дяди возрастет, и сам он не покажется предателем. Что и было приведено в исполнение.

34.

Он пригласил графов Гилберта ⁴⁶ и Видона ⁴⁷ и других мужей консульского достоинства. Объявил им, что ему надо обсудить нечто важное, поэтому им следует поторопиться. Они приехали без промедления, показывая, что они готовы повиноваться господину. Арнульф, выдавая одно за другое, тщательно скрывал, что на самом деле замыслил; никто не знал, каковы его истинные намерения. Он доверил их только одному человеку, в умении хранить тайну и верности которого не сомневался. Он открыл ему, в какую ночь надо впустить Карла, и приказал, чтобы тот тогда взял ключи от ворот от изголовья Арнульфа и открыл город вооруженным людям. Немного позже наступила ночь, когда должно было произойти это злодеяние. В назначенное время Карл с войском прибыл ночью к воротам города. Священник Алгерий ⁴⁸ — так его звали — стоял внутри с ключами наготове. Он тут же открыл ворота и впустил войско. Разбойники взяли и разграбили город.

Пленение Арнульфа и его людей

В городе начался крик; суматоха, поднятая разбегавшимися во все стороны людьми, разбудила ничего не подозревавших горожан. Арнульф притворился, что крики взволновали и его, бросился к башне, изображая страх, и поднялся на нее. Графы последовали за ним и заперли за собой двери. Карл искал Арнульфа и нс находил, разузнавал, где именно он находится. Когда ему сообщили, что тот укрылся на вершине башни, Карл сразу послал к дверям стражников, и, поскольку [148] осажденные не приготовили заранее ни еды, ни оружия, они сдались Карлу и вышли из башни.

36.

Их схватили и отвезли в Лан, где заключили под стражу. Когда Карл вернулся и потребовал у них присяги на верность, все единодушно отказались. Обе стороны выражали ненависть и никоим образом не выказывали сердечной привязанности. Оба притворно жаловались друг на друга, так что один другого называл предателем, а тот его — захватчиком. Наконец Арнульф присягнул на верность, был отпущен и вернулся к себе, отныне он во всем помогал Карлу. И совершенно нарушил присягу на верность, которая обязывала его служить королю. Гилберта и Видона содержали в темнице в течение нескольких дней, немного позже они дали клятву и были отпущены восвояси. Итак, Карл добился блестящих успехов, завладев Реймским архиепископством вместе с Ланом и Суассоном ⁴⁹ и их крепостями.

Нападение Хугона

Были и такие, кто донес это до слуха короля. Король, пораженный таким вероломством, спрашивал себя, что следует предпринять, и понял, что дело можно исправить не деньгами, не дарами, но силой оружия, призвав на помощь Бога. Итак, он собрал шеститысячное войско, намереваясь идти войной на тирана, осадить его, если хватит военной силы и, если судьба будет к нему благосклонна, продолжать осаду до тех пор, пока не одолеет врага либо силой оружия, либо голодом. Он выступил, полный отваги, и повел войско через земли, откуда враги собирали продовольствие. Он совершенно их опустошил и пожег, свирепствуя так, что не оставил даже хижины — убежища выжившей из ума старухи. Потом, повернув войско на врага, он намеревался предпринять осаду. Карл, который и до этого готовил войска, пытался стойко сопротивляться нападению. Он собрал в Лане четыре тысячи воинов и твердо решил бездействовать, если на него не нападут, а если нападут — сопротивляться.

Как войско было разделено на три части

Тем временем король, ведя войско на Карла, увидел легион, расставленный для сражения, поэтому он разделил войско на три части, чтобы слишком многочисленное войско не оказалось бесполезным из-за своей громоздкости. Итак, он выстроил три ряда, первый должен был завязать сражение, второй, в случае, если первый дрогнет, поддержит его и подкрепит его силы, третьему он поручил захват добычи. Когда войско [149] разделили и расставили таким образом, первый ряд, подняв знамена, пошел во главе с королем в сражение; оставшиеся два ожидали в условленном месте, готовые выступить на подмогу.

39.

Карл выступил навстречу с четырьмя тысячами воинов, взывая ко Всевышнему, чтобы Он защитил его небольшое войско от огромного и показал, что не следует ни полагаться на большое число людей, ни отчаиваться из-за малого. Арнульф, сопровождавший его в походе, убеждал своих людей держаться стойко, выступить в порядке и не разделяясь, и не сомневаться в том, что Бог пошлет им победу; если они будут стоять мужественно, призывая Бога, то вскоре добьются славной победы. Оба войска шли вперед до тех пор, пока не увидели друг друга; тогда они остановились и заколебались. Обе стороны очень беспокоились, ведь Карл испытывал недостаток в военной силе, а король, сознавая свою вину, упрекал себя в том, что он нарушил закон, отняв у Карла отцовский трон и присвоив королевство ⁵⁰. И оба продолжали тревожиться. Наконец знатнейшие сеньоры предложили королю заманчивый план: чтобы он с войском помедлил некоторое время; если враг подойдет, надо схватиться врукопашную, если же не начнет сражения, войску следует отступить. Карл решил то же самое. Поэтому, согласно своим решениям, каждый удалился восвояси. Король увел войско, а Карл вернулся в Лан.

40.

В это время Одон ⁵¹, жаждущий заполучить Дре, жаловался для вида королю на многочисленные препятствия к взятию Лана, когда и таран оказался бесполезным, и войско колебалось, и даже само недоступное расположение города делало бессмысленными усилия нападающих. Охваченный печалью король попросил у Одона помощи, говоря, что вознаградит его в свою очередь, если тот выставит вдоволь войска и отвоюет город, а если сейчас попросит дара, король без сомнений и с радостью предоставит ему желаемое. Одон обещал в ближайшем будущем осадить и взять Лан, если получит от короля Дре. Желая победить, король предоставил замок просящему. Он уступил его прилюдно, склонный верить в обещания насчет Лана. Одон также при всех поклялся в скором времени вернуть потерянный город, а потому без промедления отправился в полученный от короля замок, принял присягу у гарнизона и, объединившись с людьми, верность которых полагал нерушимой, с этих пор решительно отстаивал дело короля. Но [150] его усердие не имело никакого успеха, так как своевременное предательство в городе ему помешало и неожиданный случай изменил ход событий.